Гибкий оптимизм 425

тот самый момент, когда нужно видеть действительность с безжалостной ясностью, а не тот, когда нужно бросить все силы на борьбу с собственной депрессией. Ставка — буду­щее вашей дочери. Цена возможной ошибки способна пере­весить важность борьбы с вашей собственной деморализа­цией. Таким образом, это время, когда нужно принимать решение. И вы можете решить не оспаривать пессимисти­ческих мыслей.

Важно то, что в вашем распоряжении теперь больше свободы выбора. Вы можете избрать оптимизм, если реши­те, что стоит побороться за меньшую депрессию, большие успехи или лучшее здоровье. Но вы можете решить не пользоваться им, если посчитаете, что сейчас для вас важ­нее видение ситуации или безропотное подчинение. Обуче­ние оптимизму «е искажает вашего ощущения ценностей или вашего суждения. Скорее, оно освобождает вас, позво­ляя использовать тот инструмент, который дает возмож­ность лучше достигать поставленной цели. Оно позволяет вам успешно пользоваться мудростью, обретенной вами на жизненном пути.

А как быть с оптимистом от рождения? До сих пор он был таким же рабом тирании оптимизма, как пессимист — пессимизма. Он пользовался большими преимуществами: меньше депрессии, лучше здоровье, выше достижения. У него даже было больше шансов быть избранным на высо­кий пост. Но за это он платил свою цену: легкие иллюзии, более слабое чувство ответственности. Так было до сих пор.

Оптимист также обретает свободу, овладев знанием, что и как совершает оптимизм. Он может также рассмот­реть критически свои ценности и свое суждение и сказать себе, что в данный момент ему ни к чему его очень ценные привычки оспаривать горькие мысли. Сейчас, наоборот, время к этим мыслям прислушаться. И он может решать, поль-

426__________ ■-.. Марта Э. П. Зелнгман

зоваться ли ему своей методикой оспаривания, поскольку знает, какую она может принести пользу и чем за это придется платить.

Таким образом, преимущества оптимизма не безгра­ничны. У пессимизма есть своя роль, которую он должен играть в обществе в целом и в наших конкретных жизнях; мы должны иметь смелость глядеть в глаза пессимизму, если это требуется. То есть нам нужен не слепой, а гибкий оптимизм — оптимизм с открытыми глазами. Мы должны иметь возможность пользоваться в случае необходимости острым чувством реальности пессимизма, но так, чтобы не позволить втянуть нас в его черную тень.

И я верю, что возможности такого гибкого оптимизма безграничны.