2015-05-24
282
Джерард думал, что он самый счастливый человек на свете, лежа на кровати в теплых объятиях Фрэнка.
Длинные, тонкие пальцы нашли татуированную ладонь, и их пальцы сплелись воедино. На устах парней сразу же появилась милая улыбка, отражающее безграничное счастье, которое так и хотелось вырваться наружу, к небу.
Джерард думал, что именно этот момент - самый счастливый из всех, которые только были у него.
За окном шел дождь. Большие капли воды молниеносно падали на землю, разбиваясь на тысячи мелких капелек и создавая огромные лужицы и мощные потоки воды, которые вскоре оказывались в сырых, полностью пропахших плесенью канализациях Лондона. Огромные тучи нависали над городом широким темно-серым одеялом, окутывая всю голубизну неба и сам город в свои мрачные оковы.
У большинства людей сейчас просто отвратительное настроение из-за погоды, но не у них.
Парни молчали и просто наслаждались обществом друг друга. Иногда, то прижимаясь ближе к теплому телу, то нежно проведя самыми кончиками пальцев по тыльной стороне кисти и таким образом щекоча кожу, вырывая из губ парня тихий смешок, то медленно открывая один глаз и наблюдая, как он дышит, как слегка подрагивают его ресницы, как губы осторожно приоткрываются и расплываются в слабую улыбку.
Один из них вечно наблюдал за другим, потому что ему нравилось делать это, потому что ему очень сильно нравился он.
Парни бодрствовали уже около часа, когда дождь был еще сильнейшим ливнем. Наверное, именно это пробудил обоих парней рано утром. Но они вовсе не собирались тогда вставать. Им было слишком хорошо, чтобы делать это бессмысленное занятие, как они считали.
Слегка сжав теплую ладонь в своей, Джерард, не открывая глаз и мягко улыбаясь, тихо прошептал:
- Доброе утро, Пэнси.
Тут же расплывшись улыбке, татуированный заерзал на месте и ответил:
- Доброе, Дримми. Как тебе спалось?
- Ну, - пробормотал он и лицом повернулся к парню, открывая светло-зеленые глаза и чуть подрагивая длинными ресницами, - не считая того, что мы с тобой спали в одежде, то просто замечательно. А тебе как?
- А ты как думаешь? - усмехнулся Фрэнк, смотря в его удивительные глаза.
Тихо рассмеявшись, Джерард прильнул своими губами к шелковистой щеке парня и оставил легкий поцелуй, вдыхая его аромат кожи, с которым не сравнятся самые изысканные духи всего мира. Татуированный же задрожал от действий парня и обнял его за талию, прижимая худое тело как можно ближе к себе.
Неожиданно красноволосый отодвинулся от него и, кусая губы, неуверенно взглянул в его карие глаза. Фрэнк же с улыбкой на лице поднял одну бровь и спросил, совершенно не понимая поведения парня:
- Что такое?
- А кто мы теперь друг к другу? - тут же выпалил парень на одном дыхании, покрываюсь еле заметным румянцем, который делал его еще более милее.
Улыбнувшись шире, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, Фрэнк приглушенно рассмеялся и, прикрыв глаза, поцеловал кончик носа красноволосого. Тот сквозь улыбку смущенно поджал губы и тоже закрыл глаза, ощущая теплоту и легкое покалывание на кончике своего носа.
- Ну, если ты хочешь, ты можешь быть моим парнем... - тихо начал говорить татуированный, все также не открывая глаз.
- Я хочу! - сразу же ответил Джерард, распахивая зеленые глаза с изумрудным отблеском при свете и сопровождая это действие взмахом длинных, густых ресниц, - просто я так не могу. Так быстро, Пэнси. И ты это прекрасно знаешь.
- Да, знаю, - парень тоже открыл глаза и с некой грустью в голосе произнес эти два коротких слова.
Чуть нахмурив брови, красноволосый вздохнул и прикусил нижнюю губу, думая насчет всего этого.
Одна его сторона блаженствовала от нежных прикосновений Фрэнка, в другая кричала, что все это совершенно неправильно. А сам Джерард просто лежал на кровати, обнимаясь с татуированным, смотрел ему в глаза и молчал.
Рассматривая выгравированные узоры на хрусталиках глаз Фрэнка и ощущая, как приятное тепло разливается от места соприкосновения немного огрубевших пальцев о его кожу по всему телу, он думал, как же прекрасен мир. Он думал, как же хороша человеческая жизнь со всем ее недостатками. Он думал, какой же замечательный Фрэнк, который лежит так рядом с ним, что он чувствует, как бьется его сердца о ребра.
Считая реснички на левом веке татуированного, Джерарда охватила волна нежности к парню, как только он прошептал после столь мучительного для него молчания:
- Если ты еще не готов, я пойму. Правда. Я могу подождать, лишь бы ты был готов ко всему, что ожидает нас впереди.
По дрожащему голосу и по грустневшим глазам можно было легко определить, что он был подавлен и расстроен, что это молчание делало ему больно с каждой звенящей пережитой секундой, что он вовсе не сможет подождать еще.
Облизнув сухие губы, Джерард улыбнулся уголками губ, пошарил рукой по кровати, ища ладонь парня, и, найдя ее, сжал теплую руку в своей и совсем тихо прошептал так, чтобы его смог слышать только Фрэнк, даже несмотря на то, что в комнате они были одни. Просто пусть он сможет его услышать, даже когда он будет молчать.
- Фрэнк, ты мой парень. Точка.
От услышанного татуированный моментально округлил глаза и с открытым ртом уставился на парня перед собой. Неверящими глазами он пробежал глазами по всему его лицу: от сверкающей улыбки до алых прядей на лбу; и хрипло спросил:
- Ты действительно готов?
Он лишь кивнул и расплылся в улыбке, оставшись довольным реакцией Фрэнка.
Одно парень теперь знал точно. Он его обязательно услышит.
***
Дожди и вечно пасмурное небо начали все чаще и чаще посещать Лондон. Асфальтированные дороги на протяжении всей недели почти всегда оставались мокрыми, сплошь покрытыми огромными лужами и толстым ковром из золотистых листьев, опавшие столь рано с деревьев. А люди теперь на улицах никогда не расставались со своими зонтами, которые просто отлично их защищали от очередного дневного ливня во время дождливой прогулки.
Осень подобралась к городу совершенно незаметно. Подступая еле слышимым шагом, отдававшийся низкой температурой и слишком частыми дождями, холодная осень окутала Лондон своей очаровывающей пеленой из листьев теплых оттенков, проливными дождями, людей в теплых пальто и ветреной погодой. Это было так, словно кто-то просто щелкнул фотоаппаратом, и вид с летнего, теплого Лондона сменился на серый и потускневший. Словно кто-то просто забыл протереть экран телевизора, очистив его от всей осевшей пыли, и поэтому город стал таким грязным и пасмурным. Но всю эту серость закрывали листья деревьях, которые еще остались висеть копнами пожелтевших листьев, но на на земле их было куда больше, чем на их месте появления. Яркие листья, недавно бывшие сочно-зеленого оттенка, загораживали своей теплотой цвета всю грусть, уныние и тоску, делая город более красивым и уютным.
Но сегодня погода решила сделать маленькое исключение. Сегодня не шел дождь, не дул сильный ветер, но и небо не стало чистым от громадных туч. Лондонская погода, наверное, просто решила отдохнуть и сделать маленький презент жителям города, дав время для "сухих" прогулок по пасмурному городу.
Где-то в Лондоне.
Взобравшись на сырую скамейку, красноволосый парень, крепко держа фотоаппарат в ладонях, направил объектив на улыбающегося парня напротив себя и сделал несколько снимков. Оторвав прибор от лица, он лучезарно улыбнулся и спрыгнул со скамейки, тут же обнимая татуированного за шею. Тот обнял его за талию, притягивая как можно ближе себе, и, наиграно сделав недовольный голос, спросил парня:
- А тебе обязательно фотографировать меня каждые пять минут? С такими темпами у тебя память на фотоаппарате быстро закончится. А нам же этого не нужно, правда?
- Ну, Пэнси, ты просто так хорошо получаешься на фотографиях, что я просто не могу удержаться сделать еще несколько, - сладко промурлыкал Джерард и оставил легкий поцелуй на его щеке.
Парень еще сделал два-три снимка медленно падающих листьев с деревьев, и они оба, держась за руки, вприпрыжку направились в сторону небольшой кофейни, где продавался отменный горячий шоколад. Но Фрэнку больше нравился горячий шоколад его парня, но и этот тоже был весьма не плох.
Прошло уже несколько дней с того дня, как Джерард согласился стать парнем Фрэнка. Татуированный понимал, что за эти дни он просто настолько сильно привязался к этому милому пареньку, что фактически переехал к нему жить. Мурашки бегали по коже по утрам, встречаясь с взглядом изумрудных глаз или глядя, как умиротворенно спит он, как слегка вздрагивают ресницы на веках, отбрасывая четкие тени на бледные щеки. А сердце трепетало лишь от одного прикосновения и радостной улыбки парня. Ему хотелось обнять хрупкое тело, прижать к себе и никогда не отпускать в этот злой мир, где он и так изрядно пострадал. Ему хотелось всегда приносить ему завтраки в постель и смотреть, как он рисует множество ярких обложек книг, музыкальных альбомов или просто портреты людей. Ему хотелось вечность слушать его мелодичный голос и звонкий смех. Ему просто хотелось быть с ним всегда и везде. И он прекрасно понимал, что его внезапная влюбленность к красноволосому постепенно превращается в самую настоящую любовь. Но он боялся, что это не взаимно.
Невзаимностью было то, что даже спустя несколько дней Джерард так же продолжал целовать парня в щеку, не в губы, а именно в щеку. Фрэнк это воспринимал, как боязнь продвижения их отношений на более серьезный уровень или как просто отвращением к нему самому. Но боязнь больше подходила к этому случаю, ведь Джерард такой парень, у которого никогда в жизни не было ни девушки, ни парня. И поэтому Фрэнк намеревался помочь преодолеть боязнь красноволосого и показать, что это вовсе не страшно и безобидно.
Сидя на кожаном сиденье рядом с парнем и медленно попивая свою порцию горячего шоколада с мелкими зефирками сверху, татуированный бросал нежные взгляды в сторону Джерарда и только крепче сжимал пальцы вокруг теплой кружки. В ответ он мило улыбался и иногда даже посылал воздушные поцелуи, тихо хихикая, когда Фрэнк делал вид, что ловил в воздухе его воображаемые поцелуи и прижимал ладони к сердцу, таким образом посылая их по всему телу растекаться теплыми струями по ветвям из артерий и вен. Наблюдая за действиями парня, красноволосый тепло улыбнулся, сделал большущий глоток горячего шоколада, допив его до самой последней капли, и откинулся на мягкую спинку кожаного диванчика. А Фрэнк только выпустил из рук чашку и сел рядом с расслабленным парнем, тут же взяв его за руку и переплетая их пальцы в "замок". Тот взглянул на него из-под маленького занавеса густых ресниц и сказал:
- Я наелся только одной порцией горячего шоколада. Это странно, Пэнси.
- Для тебя это нормально, - ответил парень и придвинулся к нему чуть ближе, сокращая расстояние между ними.
Расплывшись в полу-улыбке, Джерард игриво взглянул на своего парня и прошептал, выпрямляясь в спине:
- Что ты задумал?
А татуированный лишь наклонился к лицу парня так, чтобы между их лицами оставалось только несколько сантиметров. Глаза Джерарда моментально округлились, черные зрачки расширились, закрывая аккуратный выгравированный рисунок на хрусталиках, а губы слегка приоткрылись, словно он собирался возразить.
- Знаешь, я подумал, что надо что-то менять, - совсем тихо прошептал Фрэнк, зная, что он его прекрасно слышит, - и вместо этого, - парень еще ближе приблизился к красноволосому и оставил мягкий поцелуй на его порозовевшей щеке, тут же отодвигаясь и наблюдая за реакцией Джерарда. Тот был явно смущен, но и еще больше заинтересован действиями своего парня, - и этого, - татуированный чмокнул кончик носа парня, - и этого, - он поцеловал гладкий лоб, на котором покоились красные, давно потерявшие тот яркий оттенок, спутанные пряди волос, - можно делать и это, мой Дримми, - шепот достиг тонких губ парня и растворились где-то внутри его алого рта, а Фрэнк только запечатал свои последние слова внутри него лишь мягким касанием губ.
Кровь тут же забурлила в жилах, а перед глазами поплыли нечеткие темные круги, тут же исчезая и предоставляя вид на ошарашенного Джерарда. Он не закрыл глаз, он не двигал губами, он даже не шевелился, только ровно дышал через нос. А татуированный тоже бездействовал. Он не хотел пугать парня, заходить еще дальше, он просто хотел насладиться моментом.
Казалось бы, только касание губ о губы, но оно было таким сладким, таким невинным, таким глубоким. Оно было чем-то большим, чем просто касание. Оно было всем.
Спустя несколько секунд, Фрэнк быстро моргнул, отвел взгляд и отодвинулся от удивленного парня, который не отрывал шокированного взгляда от него. Татуированный неуверенно улыбнулся и поднял на него глаза, встречаясь с изумленными круглыми глазами. Его щеки были покрасневшими, глаза такими же круглыми, как и несколько минут назад, а губы стали цвета клубники в день их сбора. Посчитав нужным промолчать, парень сжал его ладонь в своей и облизнул горящие губы, тут же ощущая тот давно забытый вкус губ Джерарда.
Теперь он был даже немного слаще, чем тогда, в их пьяную ночь. Это был вкус то ли спелой вишни в августе теплым вечером, то ли кислой земляники в конце знойного июля, то ли абрикосового джема, намазанного на сдобную булочку с изюмом, то ли темно-розового кисловатого вина года 1970 с резким запахом микстуры от кашля и еле уловимым ароматом виноград. Это был просто неописуемый вкус, который надо было ощутить, а не подбирать жалкие словечки в его описание. С ним не сравнились бы никакие вкусы свежих лондонских выпечек, приготовленной самыми искусными поварами всего мира.
Они до сих пор молчали, не смея не произнести ни единого звука. Они смотрели друг другу в глаза, не разрывая зрительного контакта, лишь изредка моргая, иногда сжимали их ладони в своих. Они просто не могли подобрать нужных слов, чтобы хоть что-то сказать. Но это было только лишним.
