Evenover. читать дальшеПроходит какое-то время, пока они лежат, обхватив друг друга руками

born to porn

читать дальшеПроходит какое-то время, пока они лежат, обхватив друг друга руками. Джастин снизу, чуть на боку, его глаза полуоткрыты, зрачки тусклые от наркотиков и алкоголя. Он протягивает руку и проводит пальцами по лицу Дженсена.

Дженсен с трудом выдыхает, прислоняясь лбом ко лбу Джастина в несказанном облегчении. Господи, он здесь, здесь, и он живой. Господи.

— Девять лет…девять лет, Джен, — со страстью произносит Джастин. — И ты хочешь уйти от меня ради кого-то, кого ты только что, блядь, встретил?

— Не из-за него. — Дженсен качает головой, прикрывая глаза. — Из-за этой… жизни. Из-за нас. — Господи. Боже мой. Как он может… находить для этого слова? — Когда… — он с трудом переводит дыхание, — когда в последний раз ты чувствовал себя счастливым от… чего-нибудь, кроме сцены?

— В Покипси, — шепчет Джастин, плача, зарываясь пальцами в волосы Дженсена, отчаянно и жадно.

— Видишь, как долго это длилось, — шепчет в ответ Дженсен, и в словах нет страсти, нет ненависти или упрёка; только правда. — Я люблю тебя, Джастин. — Господи, ведь он так сильно его любит. — Я буду всегда любить тебя, — уверяет он хриплым голосом, делая паузы между словами. — Но я… не могу так больше. Мы друг другу не подходим. И уже давно.

— Я знаю, — шепчет Джастин. Затем кашляет, крепко стискивая Дженсена. — Но я всё еще… буду... скучать по тебе…

— Господи. — Дженсен резко вдыхает, как будто всхлипывает, баюкая Джастина в объятиях. — Я тоже.

— Я не… знаю… смогу ли я… пережить это.

— Конечно, сможешь. Мы оба сможем, — выдыхает Дженсен, пылко обхватывая ладонями лицо Джастина. — Мы сможем. Господи, ты должен жить, понял?

Губы Джастина движутся, произнося слова медленно и устало, он прикрывает веки.

— Я… я люблю тебя… Джен. Всегда… любил… и всегда буду.

Джастин снова кашляет, закатывая глаза. Он разжимает пальцы, и его веки, дрожа, закрываются совсем.

— Джастин?

Он кладёт пальцы на горло Джастина, подушечками пытаясь нащупать ровный пульс…

— О, нет. О господи, нет.

Едва заметный трепет, истончающийся под его прикосновением, и жизнь Джастина утекает, меркнет.

Дженсен поворачивается, крича замершим вокруг них людям:

— Давайте, блядь, парамедиков сюда сейчас же!

Майк уже рядом с Дженсеном, когда парамедики забирают Джастина.
— Что… он что?

— Передозировка. — Дженсен не чувствует ничего, и чувствует всё, падая в кольцо рук Майка.

— Сердце остановилось, — произносит парамедик. — Дай мне адреналин! — кричит он своему напарнику.

Парамедик втыкает иглу между ребер Джастина и нажимает на шприц.

Дженсен сидит один в коридоре больницы, в окружении белых стен и запаха антисептиков.

Доктора и медсестры ходят мимо по своим делам и его совершенно не замечают. Они не кажутся ему реальными — ничто не кажется. Тогда, может, именно он нереален, потому что они улыбаются друг другу, а на него не обращают внимания, проходя мимо, словно он призрак. Он чувствует себя призраком.

Он мог бы позвать Джареда. Джаред всё еще чувствуется реальным — далеким, но реальным. Он думает об этом, держа в руке телефон, снова и снова поглаживая пальцем его гладкую поверхность. Он даже не знает, значит ли он что-то для Джареда или нет. У Джареда есть все причины забыть о нём, после того как Дженсен по своей глупости позволил ему уйти.

А что он мог сказать? Как он мог объяснить то, чего не может даже осознать?

Прошло двадцать минут с тех пор, как он вышел из комнаты. Двадцать минут с тех пор, как он сел на это место.

Вся его жизнь за последние тринадцать лет закончилась.

Внутри него пустота, и заполнить её стремится такая глубокая, абсолютная тоска, что он не понимает, сможет ли там поместиться хоть что-то кроме неё.

«Я помню всё. Как раз до мгновения, когда я…»

Джастин слаб и бледен, под глазами глубокие круги, черные с фиолетовым, размытые на фоне грязно-белых больничных простыней.

Он всё еще красив.

— Что с нами будет, Джен? — спрашивает он, качая головой, как будто не понимает. Потерянный, такой потерянный, испуганный маленький мальчик, и Дженсен хочет крепко обнять его и держать так, стиснув в объятиях.

— Хотел бы я знать, — шепчет Дженсен, хватаясь за поручень сбоку кровати.

Лицо Джастина дергается, когда он кивает, прикусив верхнюю губу.

— Ты собираешься... быть теперь с Джаредом?

— Если он захочет, — кивает Дженсен, и его глаза опять наполняются слезами.

— Я… я надеюсь, ты будешь счастлив, — говорит Джастин, его голос срывается, он подбирает слова, меняясь в лице, отчаянно пытаясь сдержать слёзы. — Я… правда, надеюсь, — повторяет он, глядя на Дженсена со слабой печальной улыбкой, и его лицо передёргивает от эмоций. — Я хочу, чтобы ты был… просто я … боюсь. Я никогда… не был без тебя, Джен. Кто… — Джастин содрогается, пытаясь удержать всхлип. — Кто позаботится обо мне сейчас?

— Ты сам, — отвечает ему Дженсен, гладя его по лицу. — Ты единственный, кто сможет это сделать. — Он так же печально улыбается Джастину и заглядывает в глаза. — Это всегда был твой выбор. — Дженсен наклоняется, в последний раз целует Джастина в губы, и они оба чувствуют соленый привкус. Дженсен медлит какое-то время, закрыв глаза, и его рука дрожит на лице Джастина.

Он заставляет себя оторваться, делая неровный, дрожащий вдох.

Дженсен моргает, избавляясь от воспоминания. Он встаёт со скамьи, и ноги сами несут его прочь.

Это всё. Всё кончено.

Но еще кое-что ему надо сделать.

Он прощается с каждым по отдельности.

Теперь у них у всех свои номера. Два последних выступления тура были отменены, и теперь они просто ждут, когда Джастин достаточно поправится, чтобы ехать в Эл Эй.

С Майком проще всего. Дженсену совсем не больно, когда они обнимаются на прощание, хотя он будет скучать по этому скользкому гаду.

С Джеффом тоже несложно, потому что Джефф заключает его в крепкие медвежьи объятия, от которых у Дженсена чуть не трескается позвоночник, и желает ему счастья.

Чад… Вот это намного труднее.

Они выходят из отеля на траву под солнце округа Колумбия. Дженсен сбивчиво объясняет:

— Ты лучший друг, который был у меня за последние три года. Так что… — глубокий вдох. — Надеюсь, ты поймёшь, почему я ухожу из группы. Ты лучше остальных знаешь, что происходило последние несколько лет, несколько месяцев… и я просто не могу больше быть с Джастином. Это плохо для нас обоих … и… — он проводит рукой по волосам. — И… я люблю Джареда, в конце концов. Так что… я не хочу уходить… Но мне придётся. — Наконец он отваживается взглянуть Чаду в лицо.

— Если бы я сказал, что не замечал происходящего, я был бы ужасным лжецом, Джен. — Чад хмурится, прикусывая губу. — И я солгал бы, сказав, что не знаю, как это больно. — Чад качает головой, потом вздыхает. — Но это очень сильно, черт побери, запоздало. Ты заслуживаешь счастья. — Он меняется в лице, обхватывая виски Дженсена ладонями, потом прижимается лбом ко лбу Дженсена, его кадык ходит ходуном. — Джаред заслуживает такого, как ты. — Дженсен закрывает глаза от боли и любви в этих словах. — Делай то, что должен, Дженни. Я тебя прикрою.

Дженсен так крепко обнимает его, что в легких не остается воздуха. Он утыкается лицом в шею Чаду, и тот обнимает его в ответ, как будто хочет стиснуть так сильно, чтобы Дженсен никогда не забыл этого объятия. Горячей и мокрой щекой Чад прижимается к его плечу, и Дженсену самому не легче, слёзы капают из его крепко зажмуренных глаз.

— Ты бы мог написать его имя на обложке своей чертовой записной книжки и нарисовать вокруг кучу сердечек, — произносит Чад.

Дженсен смеётся сквозь слезы.

Придя к Сэнди, Дженсен думает, что уже выплакал всё, что мог. Он открывает дверь в номер, и Сэнди, едва взглянув на него, спрашивает, что случилось, а затем поднимается с края кровати.

— Джастин?

— Он в порядке.

К глазам снова подступают слёзы; Сэнди опускается обратно на кровать, прижав руки ко рту.

— О, Боже, — выдыхает она. — Это всё-таки произошло, да?

— Прости, — шепчет Дженсен, подходя, и падает перед ней на колени.

— Не надо. — Она обхватывает Дженсена за плечи своими маленькими ладошками и притягивает ближе. — О, Дженсен, милый. Не надо извиняться. Ты не был счастлив уже много лет, Джен. Мы все это знали, так же как и то, что когда-нибудь тебе это всё надоест. Но… — она спотыкается на полуслове и всхлипывает. — Это как будто ты знаешь, что кто-то скоро умрёт… Неважно, насколько ты готов к этому… это всегда неожиданно.

— Позаботься о нём вместо меня… как только сможешь, — просит Дженсен.

— О, хороший мой, — Сэнди вздрагивает и, всхлипывая, проводит руками по его волосам. — Мы все позаботимся. Не беспокойся. — Она горячо целует его в лоб, у неё дрожат губы, и на коже остаётся влага.

Они долго сидят так: обнявшись, отчаянно цепляясь друг за друга.

URL