ОНО – в штанах и в юбке

Услышав слова политика: «Дети – наше будущее», надо свистеть, а не аплодировать. Цитата из нашей жизни

Из Москвы донеслись новые идеи: о ретро-школе. О том, что полезнее будет обществу разделить обучение на мужское и женское.

Аргументы…

Аргументы можем привести и сами, поглядев минутку-другую в окно.

- - -

Там, по тюменской улице, ходит ОНО – волосатое молодое стадо в штанах… одинаково жует, одинаково курит, одинаково выражается.

Да, в общей школе мальчики и девочки становятся просто школьниками; к ним одинаковые требования, одинаковое отношение. Директору школы все равно, на кого кричать, учителю все равно, кого выгонять из класса за смешливое, например, настроение.

Учитель в школе с точки зрения ученика – тоже ОНО в юбке.

Мы провели тысячи уроков (у нас особый предмет – «детская жизнь», «уроки счастья»; мы – учащие писатели или пишущие учителя) – и ни в одной гимназии, ни в одном лицее не видели, чтобы ученик уступил учительнице место. Если в классе нет лишнего стула, учительница стоя слушает наш урок (обычно мы отдаем ей учительский стул).

Пагубность такого ОНО–воспитания очевидна: всё меньше становится мужественных мужчин, всё меньше женственных женщин… всё больше разводов.

В конце одного урока (он назывался «Почему мальчишки такие противные» и проходил в школьном зале) мы сказали шестиклассникам:

– Теперь вы знаете, о каких мужчинах мечтают женщины; вы сами рассказали это друг другу. Поднимите руку. Кто знает настоящего мужчину?

Рук на полный зал было целых две.

- - -

Еще возражение против ОНО-обучения. Девочки гораздо умнее мальчиков. В восьмых классах, говоря о любви и семье, мы просто видим: сидят женщины – и пацаны. Два разных мира в одном классе. Один мир думает про аборты, второй – про компьютерные игрушки.

Но девочки умнее мальчиков и в первом классе, и в третьем, и в десятом. У них – самые горящие глаза, самые точные вопросы, самые гениальные ответы. (Умный человек, считаем мы, тот, кто лучше ориентируется в жизни, лучше понимает ее; кто умеет счастливо жить; ум дан человеку для счастья).

- - -

И все таки нелишним будет спросить мнение о раздельном обучении у тех, кто учит.

Вот мнения учителей:

«Школы должны быть разные, почему бы не женские и не мужские? Кому-то захочется отдать ребенка туда… Мужская школа воспитывает особое отношение к женщине, как к чуду».

«Ой, нет! Нет! У нас и так в семьях непонимание: чего хочет жена, чего хочет муж. А при раздельном обучении мы просто получим неготовых к семейной жизни людей».

«Ни за что не отдала бы сына в мужскую школу! Он там просто озвереет. Девочки все-таки облагораживают».

«Раздельные школы – рассадник гомосексуализма. В прошлые времена так было; а теперь – и подавно».

- - -

Мы этого и ждали: взрослые думают за детей. Ни один из педагогов не встал на место ребенка. Если бы наш взрослый мир уважал их детский мир, мы думали бы не о школе мужской и женской, а о школе, в которой хочется учиться.

Современная школа – это тюрьма для детей.

Школа сегодня – не для образования, и не для воспитания – это полная копия взрослой тюрьмы – с надсмотрщиками, «паханами», бессмысленным трудом, сроком (удлиненным для двоечников).

---

И разницы особой нет, что детскую тюрьму разделят на мужскую и женскую. Изменятся формы наказания и поощрения.

Но суть останется.

Мы не поленились и сделали опрос среди детей. Из ста шестиклассников и семиклассников только пять мальчиков и три девочки захотели учиться в раздельных школах.

По себе помним: единственное в школе развлечение: в кого-нибудь влюбиться. Смотреть на этого «кого-нибудь» весь урок, толкнуть его в столовой, похвастаться перед ним на физкультуре.

- - -

Как-то сидели мы в кабинете одного умного мэра. Три лучших директора лучших школ города рассказывали нам, какие у них замечательные школы. Тогда мы задали простой вопрос:

– Что ответит ваш ученик, если подойти к нему на улице и спросить: ты с удовольствием ходишь в школу?

Лучшие директора лучших школ молчали… Мэр грустно улыбался.

- - -

Чтобы изменить школу, надо изменить наш взгляд на детский мир. Признать, что ребенок – человек, а не заготовка к человеку. Услышав с трибуны слова какого-нибудь кандидата в какие-нибудь депутаты «Дети – наше будущее» – надо свистеть, а не аплодировать.

Детей надо уважать не потому, что они пригодятся (или отомстят) нам в старости, а потому, что они – люди, со своим желанием счастья.

Кто учит счастью в школе? Кто учит, как сегодня – сегодня! – помириться с другом; понравиться девчонке; утешить расстроенную маму; уладить дворовый конфликт?

Кто вообще озабочен тем, что треть нашего населения никак не приспособлена к жизни? Что дети учатся жизни у таких же неучей?

- - -

Чтобы изменить школу, надо, наконец, решить: кому нужна школа? Если детям – то надо учить прежде всего жизни; тому, что пригодится сейчас, а не через двадцать лет (если вообще пригодится).

Надо позаботиться обо всех талантливых детях (а дети все талантливы), а не только талантливых в математике и физике.

Есть дети, восприимчивые к английскому языку, а есть – восприимчивые к птичьему, лесному, природному. Но птичьему языку в школах не учат…

Если школа нужна нам, взрослым, чтобы дети не мешали нам жить – зачем, повторяем, придумывать себе лишнюю работу: делить тюрьму на женскую и мужскую?

Лучше сделать тюрьму круглосуточную. Или круглогодичную.

2002 год.

СВЕТЛАНА