С поправкой на место работы

Проще всего оказалось сделать так, чтобы появляться в конторе редко. Вечно козыряющий своей занятостью Плитский с удовольствием нагрузил Сашку поручениями. Среди них - съездить в больницу соседнего города и опросить потерпевшего, коим оказалась глухонемая бабушка, было не самым тяжелым. Инна Витальевна по доброте душевной попыталась вступиться за молодого сотрудника, когда спустя несколько дней вконец измученный Сашка заснул прямо на рабочем месте. У него тогда как раз неожиданно образовались свободные полчаса, пока он ждал возвращения Плитского с выезда. Потом пришлось преувеличенно бодро отнекиваться от последовавших одна за другой попыток накормить его бутербродами и отправить домой.
Нет, решительно, куда угодно, но домой ему было нельзя. График дежурств Патрика Сашка знал наизусть и, согласно ему, у опера в тот день был выходной. Значит, его соседу снова придется до самой ночи гулять по городу, радуясь относительному осеннему теплу. Правда, на следующее утро нужно будет постараться проснуться, когда еще толком не рассвело и пешком отправиться на работу. Зато придет он, когда в конторе еще тихо и полусонно с ночи. Можно будет закрыться в кабинете и подремать в кресле еще часик или два.
Сашка именно так и делал последнюю неделю, добираясь до дома поздно ночью и уходя, когда все нормальные люди еще спят. Как-то (кажется, в четверг), ему не повезло столкнуться с Лидой, когда он, крадучись, уходил. Пройти те пять шагов, что отделяли его комнату от входной двери, под злобно-насмешливым взглядом девушки оказалось Сашке стократ сложнее. Именно по причине сильнейшего нежелания множить такие неприятные столкновения, в пятницу Сашка ночевать не пришел. Он воспользовался гостеприимством внезапно снова объявившегося Костика, с которым в этот раз они пили не только пиво.
Может, в общежитии и на работе кто-то и удивлялся такой резкой отчужденности Саши, но прямо его никто ни о чем не спрашивал. Денис при встречах отводил глаза и тяжело вздыхал. Лина, наоборот, смотрела часто и виновато, но в слова свои мысли облекать не спешила. А Сашке это было и не нужно.
На выходные Костик потащил его на дачу к Максу, мотивируя это тем, что Сашке надо отвлечься. У Макса, который года два назад женился и недавно стал счастливым отцом, в качестве главного способа отвлечения выступала все та же водка, о которой Саша уже думал с нежностью, как о панацее от всех бед. Но если бы кто-то лет пять назад сказал ему, что друзья его ненаглядного старшего брата станут и его кругом общения, он рассмеялся бы тому человеку в лицо. А теперь вот спокойно с ними пил, перемывал косточки общим знакомым и, действительно считал это за избавление от навязчивых мыслей, преследовавших его в городе. К тому же, по-хорошему Костик был единственным человеком в городе, кто знал все происходящее сейчас с Сашкой и, не тушуясь, брался рассуждать о причинах его бед и следствиях. Периодами это весьма помогало прийти к какому-то умозаключению.

Вторая неделя добровольной отстраненности от всех дома и на работе для следователя совпала с концом света, разыгравшимся в стенах их отдела милиции. Конец света носил название закрытие месяца. Разумеется, большая часть сотрудников их конторы, только к этой дате и вспомнила о том, что существует такая вещь, как план. Тот самый, который был негласным и, который как всегда они не выполнили. Причем, вовсе не потому, что преступлений на их территории не совершалось и, раскрывать их было некому.
Глядя в понедельник на разводе на всклокоченных дознавателей и клюющих носами сотрудников учетной группы, Сашка подумал, что в отличие от него у этих людей не то, что выходных, у них даже пары часов ночью на сон не было, похоже.
Сам Саша отдохнул и успел переключить мозг на куда более приятные мысли. Например, на то, что недели через три его братья вернутся в город. Костик недавно сумел дозвониться до Дэвила, так что информация была достоверной и весьма благотворно повлияла на настроение Саши.
В это утро его не смогло расстроить ничто. Ни мрачные мятые физиономии оперов (Патрик так вообще был землисто-серого цвета, как раз в тон Сашкиной рубашке), ни указание начальника взять в оборот штабистов и найти в архиве какой-то отказной материал лохматого года, ни Денис, который явно заразился чувством вины от Лины и весь развод предпринимал попытки заговорить с Сашей. Хорошо хоть сидели они за второй партой - строгие взгляды начальства периодически остужали энтузиазм Дениса.
Зато по окончании развода получилось очень «весело»:
- Хочешь, я возьму в Штабе ключи и помогу тебе найти этот отказной?
Конечно, в следственном отделе сейчас было не так много дел, но предложение все равно удивило Сашку. Он как-то уже привык, что в милиции никто добровольно не взваливает на себя обязанности коллег. Самаритянство тут было не в почете. Впрочем, в случае с Денисом как раз все было понятно – чувство вины мощный рычаг. Жаль, что у следователя не было хвоста. У него бы отлично получилось сейчас им вилять, а еще жалобно скулить. Сашка передернул плечами. Лично его одиночество и отсутствие общения с коллегами совершенно не тяготило, без их помощи как оказалось вполне можно существовать. А чужие муки совести Саше вообще были до фонаря. Поэтому, он сухо ответил:
- Спасибо. Сам справлюсь.
И он действительно бы справился. Месяца за три-четыре. Это по самым минимальным подсчетам, с редкими перерывами на чай-кофе и поспать.
Сашка едва ли не зубами скрипнул от злости, когда с трудом открыл дверь расположенного на первом этаже архива и втянул в легкие спертый воздух, пахнущий старыми слежавшимися бумагами и пылью. Связки дел в комнате занимали все имеющиеся в наличии поверхности, не исключая пола. У дальней стены расположился четырехсекционный сейф, сверху которого тоже были накиданы какие-то тома и книги. Дела были сложены в несколько рядов справа и слева от входа. Наверное, когда-то их складывали вдоль стен, но теперь они распространились по всей ширине помещения и походили на огромные и очень шаткие колонны. Пройти мимо них к сейфу так, чтобы не задеть и ненароком не свалить, было почти нереально.
- Ну и где тут может быть 2006-й год? – ошалело задал сам себе вопрос Сашка, начиная осознавать причину гадкой ухмылки Плитского и сожалеть о том, что отказался от помощи Дениса. Она пришлась бы сейчас кстати. В одиночку ему тут придется тяжело.
Однако он не привык пасовать перед трудностями. Поэтому все равно принялся за поиски. Правда, сначала не отходя далеко от двери в коридор. Он одну за другой осматривал стопки дел, заключавших в себе чьи-то заявления и материалы проверки по ним. Постепенно это дело его увлекло.
Уже спустя полчаса Саша разобрался, что те дела, с которых он начал – за последние годы. Видимо, из-за того, что вглубь помещения пройти было сложно, их принялись складывать прямо около двери. Правда, зачастую не подписывая, какой это год. Так, в одной стопке им были найдены отказные материалы и за начало 2009-го года и за 2008-й. Понять логику их размещения в архиве было не возможно. Главное - Саша убедился, что у выхода дел прошлых лет быть не могло.
Не спеша и осторожно, чтобы не свалить и без того покосившиеся башни из томов, он медленно пробирался к задней стене помещения, осматриваясь по сторонам – вдруг, да мелькнет искомый две тысячи шестой... Неожиданно для себя по ходу движения Саша наткнулся на стол. Перевязанные пеньковыми веревками дела были навалены не только сверху, но и под ним, скрывая от глаз. Если бы следователь не ободрал руку о расщепленный край стола, он бы так и не понял, что перед ним предмет мебели. А также не нашел бы вожделенный 2006-й год.
Документы эти находились в ужасном состоянии, их было неприятно брать в руки – пыль, казалось, въелась в страницы, сделав их серыми и ломкими. Ужасно хотелось сбежать и срочно вымыть руки, которые от вездесущего налета, ковром покрывающего все вокруг, сделались сухими и чесались. Пыль забивалась в нос. Саша чихнул несколько раз, чувствуя, что начинает нервничать. Еще хуже было то, что из-за долгого нахождения в полутемном помещении с недостатком кислорода, у него начало развиваться что-то вроде клаустрофобии. Казалось, что темно-серые (под цвет пыли) и давно не крашеные стены архива угрожающе нависали над ним, вот-вот грозя упасть. А отказной материал все никак не желал находиться, несмотря на то, что Саша уже давно просмотрел и отложил в сторону стопку дел с порядковыми номерами, похожими на тот, который он искал.
- Ты как тут? – Денис нарисовался в дверном проеме, загораживая свет, проникавший в архив из коридора. Вздрогнувший от неожиданности, Сашка содрал кожу с ладони, пытаясь развязать узел на очередной стопке дел. Ну, кто придумал перевязывать дела веревкой, похожей на леску? А в мутном свете бледно-желтого плафона даже не разглядишь толком очередную рану…
- Нормально все, - это получилось агрессивнее, чем Сашке хотелось бы. Он вовсе не собирался срывать на Денисе злость за то, что застрял в этой пыльной дыре. Это получилось рефлекторно.
- Не нашел? – Денис переминался с ноги на ногу и не торопился уходить. Сашка подумал, что неуместнее этого вопроса мог быть только «который сейчас час?». Ведь и так же понятно, что ничего он не нашел, если продолжает копаться в этой пыльной свалке!
- Как видишь, - Саша снова принялся листать дела в той стопке, где порядковые номера были похожи на нужный. Однако в том месте, где должен был находиться злополучный материал, как раз был пропуск в два дела.
- Может, проще посмотреть по журналу? - Денис кивнул в сторону сейфа, до которого Сашка так и не добрался, - Если ты знаешь номер, там должно быть написано, где дело. Может, оно и не в архиве, а в прокуратуре или еще где.
«На помойке» - с трудом проглотив рифму, хотелось съязвить Сашке. Но он был вынужден признать, что предложение разумное. Почему он сразу до этого не додумался? Пришлось, злясь уже на себя, осторожно пробираться дальше к сейфу. Правда, несмотря на все предосторожности, Саша все же свалил пару монументальных колонн, которые в свою очередь повалили соседние. Обрушение было обширным, но он к тому времени уже запрыгнул со сложенных лесенкой толстых регистрационных книг на сейф. А до Дениса лавина падающих дел так и не дошла - остановилась, упершись в стол.
Книга отказных за две тысячи шестой год отыскалась почти с краю, хоть с этим повезло. Сашка спрыгнул с сейфа прямо на валяющиеся на полу дела.
- А по какому номеру искать? – он заглянул в лист, вырванный из блокнота, на котором утром начальник нацарапал ему номер материала об отказе в возбуждении уголовного дела. Номер состоял их двух частей, записанных через косую черту. Какой из них был нужным, Саша представлял с трудом. С отказными он пока дела не имел.
- Тащи книгу сюда, сейчас найдем, - предложил Денис.
- На. Ищи, - Саша как ледокол прорубился сквозь учиненный в архиве беспорядок и впихнул книгу Денису. Тот с деловым видом взял у него из рук порядком потрепанный том, некоторые надписи на страницах которого побледнели и расплылись с течением времени.
- Обычно первый номер – это тот, под которым отказной после вынесения постановления зарегистрировали в этой книге. Второй – тот, под которым заявление изначально было зарегистрировано в дежурной части, - начал объяснять Денис, листая пожелтевшие страницы, - Чтобы посмотреть, что с материалом стало после, нам нужен первый номер. Какой он там?
- Триста семьдесят седьмой, - по памяти ответил Саша, из-за плеча Дениса пытаясь разглядеть его манипуляции с книгой.
- Ага, вот он, - Денис вернулся на несколько страниц назад и, показал на две короткие строчки, зачитывая, - Заявление некого Круглова Л.Ю. от 15 августа 2006 года. Хм-хм… Написано – убийство. Потом зачеркнуто и сверху исправлено - похищение человека. Все, больше никаких данных нет. А отказной выносил…
- Кто? – Сашка привстал на цыпочки, чтобы разглядеть, что и откуда читает Денис.
- Оперуполномоченный уголовного розыска Орсс, - нехотя дочитал Денис. Ему, то ли неприятно было произносить саму фамилию опера, то ли произносить ее непосредственно при Сашке, - Вот в этой графе смотри – материал пять раз направлялся в прокуратуру и возвращался оттуда. Последняя дата возврата – март этого года. Ага, отметки после этого нет. Значит, он все еще на руках у исполнителя…
- У Патрика то есть? – расстроено уточнил Сашка, начиная чувствовать, как этот вполне нормально начавшийся рабочий момент совершенно перестает ему нравится. Но кто ж знал, что будет столько геморроя?
- Скорее всего, - Денис захлопнул книгу и, прицелившись, швырнул ее через все помещение в сторону сейфа. Сашка даже остановить его не успел – с глухим звуком многостраничный том приземлился на точно такие же, взметнув в воздух столб пыли. Теперь становилось понятно, почему он выглядел так плачевно, - Пойдем отсюда, а то у тебя уже глаза красные. Аллергия?
Забота Дениса была какая-то неуклюжая, словно он был внуком, уставшим от бесконечных жалоб бабки на здоровье, но по сотому разу смущенно интересовавшийся его состоянием просто по привычке, заранее зная все возможные варианты ответов. Сашке было неприятно ощущать себя такой неудобной «бабкой».
- Никакой аллергии. Только хроническая глупость и умение феерично вляпываться в истории. Слушай, закрой дверь и отнеси ключ в Штаб, если тебе нечем заняться, - он вручил покорно подставившему ладонь Денису ключ от архива, - А я пойду добывать дело, зря я что ли тут дышал пылью и тревожил свои фобии…

Музыки слышно не было. Сашке вообще сначала показалось, что дверь закрыта. Но это просто свет из окна в конце коридора так падал. Против всех надежд, лелеемых Сашкой, пока он шел к кабинету Патрика, попутно пытаясь привести свою запылившуюся одежду в приличное состояние, опер оказался на месте. Стоя спиной к входу, он сосредоточенно что-то делал. Даже на хлопанье двери не оглянулся. Только внимательно наблюдавший за действиями Патрика Абрамов вскинул взгляд на вошедшего Сашку.
- Мне нужно… - начал тот с ходу, пока весь запал решимости не иссяк.
- Тссс! – перебил его Абрамов, прикладывая палец к губам, а потом замахал руками, словно выгоняя Сашку. Следователь во избежание непредвиденного ухудшения ситуации сделал пару шагов назад. Патрик недовольно обернулся. В руках у него была почти пустая бутылка водки, в которой плавал дозатор, каким-то неведомым образом переместившийся из горлышка внутрь. Дозатор на законное место не возвращался, по всему было видно, уже давно. Соответственно, бешенство Патрика прогрессировало тем сильнее, чем дольше у него не получалось вылить водку в стакан.
- Ну? – хмурый опер был явно не расположен к расшаркиваниям и любезностям, поэтому Сашка сразу перешел к делу, мысленно ставя себе заметку подумать на досуге о причинах, заставляющих Патрика пить на службе в разгар рабочего дня.
- Мне срочно нужен отказной по заявлению некого Круглова. Говорят, он у тебя на проверке. Там что-то о похищении человека, а номер у него…
Сашка даже не успел подсмотреть номер, как Патрик с грохотом опустил бутылку на стол. Почему она не разлетелась на куски, осталось для Саши загадкой. Но со стола свалились какие-то дела. А Патрик злобно уставился на протягивающего ему клочок бумаги Сашку. Тому сразу же захотелось не то, что руки спрятать, съесть этот несчастный огрызок листа.
- Да плевал я на то, что тебе нужно. Материал не дам.
Патрик развернулся спиной и снова занялся бутылкой. Саша молча застыл посреди кабинета, прекрасно понимая, что, вернувшись без отказного к начальнику, будет в буквальном смысле четвертован. Старый Пень с утра был не в духе.
- Но он мне действительно очень нужен, - просьба вышла крайне жалобной. Отчего-то подумалось, что можно было бы уговорить Лину выудить у несговорчивого опера дело, если бы Сашка сам добровольно не прекратил общаться с девушкой…
- А мне нужно, чтобы ты уже съебался из моего кабинета и не стоял над душой, - рыкнул Патрик, снова обернувшись, - Развели тут детский сад!
Взгляд у него был такой, что Сашка даже не подумал скрывать – он испугался. Судя по тому, как живо Абрамов начал выбираться из-за своего стола, он тоже не безосновательно полагал, что Патрик сейчас попросту врежет непонятливому и настырному следователю, подвернувшемуся под руку в момент, когда что-то злило опера.
- Я уйду, если ты отдашь мне отказной, - дрожащим голосом все же нашел в себе силы упрямо произнести Сашка.
Патрик помянул чью-то мать, явно по молодости лет грешившую с чертями, в три шага пересек пространство, отделявшее его от Сашки и, вцепившись следователю в плечо, развернул того в сторону выхода.
- Блядь, ты ему сейчас что-нибудь сломаешь! – Абрамов, судя по стуку, забрал бутылку из рук опера и поставил ее на стол. Потом он обошел вокруг упирающегося Сашки и пытавшегося выкинуть его из кабинета Патрика и, открыл дверь в коридор, - Саш, шел бы ты, правда. И не лезь в дела, в которых не шаришь. Начальнику своему слишком умному передай привет. Отказной он увидит только во снах.
Сашка почувствовал себя зернышком, которого перемалывают жернова. Понять из-за чего весь скандал он был способен, но почему оказался крайним он – нет.
- Пить надо меньше, тогда нервы целее будут и все окружающие заодно, - вырываясь из рук Патрика, зло бросил он, а в ответ получил:
- За собой следи, что делаешь и где шляешься со своим белобрысым дружком-пидорасом. А меня тут нефига лечить!
Обычно в историях, претендующих на драму, главные герои с такими оскорбленными лицами хлопают дверьми и начинают не менее пафосно, чем говорили, страдать. Патрик же просто отвернулся. К бутылке. А Сашка тихо закрыл за собой дверь сам, после чего ушел.
Размышлять о том факте, что его где-то видели в компании с «белобрысым дружком» он будет позже, когда - и если - вернется от начальника. Хотя информация была весьма интересной и заслуживала детального разбора. Особенно, если учитывать ту злобу, с которой опер кинул ему эту фразу. Будь это не Патрик, Сашка подумал бы, что его ревнуют. Но это не тот случай. Бесполезняк, как сказал бы Костик.

- Саш, зайди ко мне на пару минут, - Инна Витальевна, может быть, и считалась лучшим следователем отдела, но сейчас Сашке хотелось взвыть от ее несвоевременного вмешательства. Мало того, что она присутствовала при той выволочке, которую устроил ему только что Старый Пень, так наверняка сейчас жалеть и успокаивать начнет! А оно ему надо? Нет. Ему бы сейчас остаться одному. Желательно – где-то не здесь, Но нет же - тащат в кабинет. Учитывая же, что обитает там Инна Витальевна не одна, а в компании Дениса и, с недавних пор, Ангелины, то никакой радости на Сашкином лице не наблюдалось, когда хмурый и молчаливый конвой закрыл за ним дверь.
- Живой? – тут же подбежала Лина – бровки домиком, в глазах мировая скорбь пополам с – ну, так и есть! - наичистейшей жалостью, - Как Инна Витальевна вернулась от Пенька, так мы сразу решили – если не выйдешь через десять минут, все вместе пойдем тебя выручать!
- Черных, ты в юности в тимуровцев переиграла что ли? – ощетинился Сашка, ненавидевший, когда ему сочувствуют или иным образом сомневаются в том, что ему по плечу перенести любые невзгоды и тяготы.
- Что значит в юности? – моментально взвилась Лина. С тех пор, как несколько недель назад ее прокурорский ухажер сбежал к какой-то школьнице, Ангелина все намеки на свой возраст принимала в штыки. Хотя зря она – двадцать пять это еще не старость, но Сашка не смог упустить возможности уязвить девушку.
- Да, хватит вам уже! – Денис вручил им по кружке кофе и кивнул на диван, - Присаживайся, сейчас нам что-то интересное расскажут.
- А кто вам сказал, что я это интересное хочу слышать? – Саша на автомате сделал глоток и сморщился - кофе был горький и огненный. Язык тут же среагировал на ожог, а Сашка тяжело вздохнул. Кажется, сегодня был просто не его день.
- Слушай, прекращай! – Денис устроился рядом на диване и время от времени выразительно посматривал в сторону хмурой Лины, оседлавшей стул для посетителей у выхода. Видимо, по сценарию они должны были вдвоем уговаривать Сашу не злиться больше на них, но девушка внезапно самоустранилась, - Мы были не правы. Извини.
- Ну, что ты. Вы как раз были правы. Поэтому - не извиню, - неожиданно даже для себя вызывающе выдал Саша и откинулся на спинку дивана. Кофе был огненным, пить его и даже просто держать кружку в руках, было не возможно. Поэтому он поставил ее рядом на диван. Как дополнительную гарантию того, что если сейчас на него кинутся с кулаками, ему будет, чем ответить.
- Ээээ? То есть? – Денис ошалело хлопал глазами. Лина перестала строить из себя оскорбленную невинность и, заинтересовано начала коситься в строну дивана и парней. Инна Витальевна что-то преувеличенно тщательно выводила карандашом в блокноте.
- Ну, то и есть. Вы были правы относительно своих подозрений, но не правы относительно их развития. Чего еще вам? Общаться я с собой никого не заставляю, по-моему, я сделал все, что от меня зависело в этом плане, - Саша пожал плечами и, видя, что на него не спешат нападать и бить морду, рассмеялся, - Видели бы вы сейчас свои лица!
- Так ты… ты пошутил? – предпринял попытку тоже рассмеяться Денис, но получил в ответ однозначное:
- Отнюдь. Но это не отменяет того, что вы мне хотели что-то сказать. Раз уж я тут, то послушаю. Но не больше минут пятнадцати, а то мне потом надо еще воду в ступе толочь, крупу перебирать, Золушку под туфельку найти и еще какие-то неотложные дела Плитского завершить, так что дерзайте, а я слушаю.
Наверное, на целую минуту в кабинете воцарилась тишина. Женщины смотрели друг на друга, Денис что-то выискивал в своей кружке. Но когда Саша вздохнул и поднялся с дивана, отставляя кружку на тумбочку, Денис тут же спохватился:
- Подожди! – он еще чуть-чуть помялся, а потом все же выпалил, - Круглов, по чьей заяве ты искал отказной, это тесть Патрика! – и уже тише добавил, - Инна Витальевна сказала…
Старший следователь кивнула, продолжая хранить молчание.
- А мне что за дело до этого? – пожал плечами Сашка, теряясь в догадках – действительно, зачем ему сейчас это говорят? Или они из желания помириться с ним будут теперь все подробности жизни Патрика ему сливать? За каким хреном ему это нужно, они не задумывались, интересно? – Мне сказали только найти отказной. Я его нашел. Ну, не принес. Ну, наорали на меня за это. Но я же нашел. А с Патриком пусть начальство разбирается, мое дело маленькое.
- Саша, это обида в тебе говорит, - мягко прервала его Инна Витальевна, - На нас, на Патрика, на Игоря Алексеевича… Они, может, и не правы, что втянули тебя в свои разборки, но мы же тебе именно это и хотим объяснить, чтобы ты не злился понапрасну.
- Ладно, не злюсь и слушаю, – Саша состроил скептическую гримасу, однако сел обратно на диван. Несколько минут, потраченные на то, чтобы выслушать, что ему хотят сказать, его не убьют. Правда же?
- Я постараюсь не долго. Хотя этой истории уже три года и она все никак не закончится, - начала Инна Витальевна, заметно волнуясь и вертя в руках карандаш, - Летом две тысячи шестого, пока Патрик был в командировке, его жена как-то вечером пошла в гости к подруге, но обратно не вернулась. О пропаже на следующий день сообщил ее отец, Круглов Леонид Юрьевич. Они жили вместе и, когда дочь не пришла ночевать, он поднял на уши чуть ли не половину города. Ее искали, да. Ну, как у нас обычно ищут. Участковый, там, да опер. Подругу опросили, бабушек на лавочке у дома, знакомых разных… Неделя прошла, а новостей не было. Отец пропавшей грозил сровнять с землей наше отделение милиции и весь город, а он депутат местный…в принципе, мог бы…но угрозы результатов не принесли. А там и Патрик вернулся – ему же никто ничего не сказал, он и не торопился домой заезжать, в отдел сначала приехал, а тут тесть его уже в истерике очередной раз бьется. Кричал, помню, на всю контору, что Патрик где-то по бабам шляется, а Оленьку его угробил специально, чтобы она не мешала жить, как ему хочется. Шеф тогда здорово боялся, что приказ сверху придет – уволить Патрика, тесть-то его связи серьезные имеет в области. Но все обошлось. Ольга, правда, так и не нашлась. А Патрик с дочерью еще до зимы съехал в общежитие из квартиры тестя. У них там какой-то скандал был. Круглов, кажется, заявление писал на Патрика, что тот дочь его убил ради квартиры…
- А у него своей не было что ли? – обрел наконец-то дар речи Сашка. Вот тебе и ответ – что случилось с материю Яны. Рад, Штольц? Баба ж с возу, кобыле легче… Но радости не было. Было безумно больно при мысли о том, что пришлось пережить Патрику.
- Откуда? – махнула рукой Инна Витальевна, - Он же детдомовский, - и тут же добавила, - Моя тетка жила в одном подъезде с его алкашами-родителями, так что я немного в курсе дела. Только слышите, не для передачи!
Все согласно закивали, не отрывая взглядов от старшего следователя. Как дети, собравшиеся вокруг воспитателя и ожидающие сказки, право же…
- Так о чем я? – спохватилась Инна Витальевна, заправляя за уши мешающиеся локоны стрижки-каре, - Ах, да. Значит, родителей его посадили, когда Патрику лет десять было или одиннадцать. Или только отца посадили, а мать тогда уже спилась? Не помню. Ну, да не важно. В общем, он до восемнадцати, как положено, в детском доме жил. Потом ему какую-то частную сараюшку на окраине города дали. А там папаша вернулся с зоны и, сразу к сыну. Зачем Патрик его пустил, ума не приложу? Наверное, из жалости. Он же больной тогда уже был, отец его. Цирроз что ли… Впрочем, умер он не от этого. Напился как-то, да и спалил дом вместе с собой и всем добром. Патрик по ночам тогда работал, то ли вагоны разгружал, то ли склад сторожил какой-то… но, короче, пришел он домой, а дома нет. Только пепелище, огонь-то уже пожарные потушили, чтобы на соседние дома не перекинулся, а труп в морг увезли. Ходили слухи, он даже не похороны не пошел. Сразу же уехал в областной центр. А вернулся уже в погонах. Академию там окончил вроде бы. Хотя сдается мне, нет, он вообще нигде не учился…
- Как это? – встрепенулся Денис, - Я сам слышал, как Петрович требовал у него сдать в отдел кадров копию диплома. Значит, все же учился где-то…
- Да, не важно, - снова отмахнулась Инна Витальевна. Было видно, что она сожалеет, что так глубоко копнула в своем рассказе, но отступать уже было не с руки, - Важно, что женился он потом на этой дочке депутата, а она однажды пропала. Отец ее настаивал, что убийца - Патрик, а Орсс твердил о какой-то странной компании, с которой общалась его жена. То ли школьные друзья, то ли институтские, правда версию похищения, которую выстраивал Патрик, доказать не удалось. Впрочем, как и подтвердить обвинения отца девушки. Так и прыгает до сих пор отказной – от нас в прокуратуру, а оттуда - снова к нам. А Патрик из рук его не выпускает. То ли еще надеется найти жену, то ли какие-то иные причины у него…
- А с какой стати проверку проводил он? Если я правильно понял, его же самого обвиняют в преступлении? – задал резонный вопрос Саша.
- У нас тогда в розыске почти никого не было, - Инна Витальевна с видимым облегчением перешла на другой рассказ, - Большая часть оперов под следствием находилась, ну это когда область начала рьяно с коррупцией бороться… По-хорошему, Патрик, Абрамов да нынешний начальник розыска – это все, кто с тех времен удержался на плаву. Остальные давно либо уволены, либо за решеткой. И тогда просто некому было работать, вот Патрик сам и выносил отказной. Незаконно, да. Еще и поэтому прокуратура до сих пор воняет. Круглов напирает на то, что Патрик следы убийства заметал. Думаю, Патрик так рвется раскрыть это дело еще и затем, чтобы доказать, что он не убийца. Тестю своему психическому доказать в первую очередь - тот же никак не оставит Патрика в покое, даже ребенка у него отсудил, было дело…потом вернул, правда…
- Не милиция, а бразильский сериал. Мыльная опера, как есть, - поставил диагноз Саша, допивая свой ставший холодным кофе, - И что я теперь должен сделать? Пойти бухнуться на колени перед Патриком и извиниться за то, что хотел лишить его права на восстановление поруганной чести и попранного достоинства? Кстати, а зачем следствию это дело, если там висяк?
- Кое-кто думает, что Патрик прав и в городе похищают людей. Вообще, заявлений уже штук десять за последние три года было. И это только в нашем отделе. Но объединять их в единое целое пока не спешат. И Патрик со своими розыскными мероприятиями все тянет… Уж сколько лет прошло, а результатов ноль… Может, теперь что-то решится, раз все так зашевелились?
Они еще с полчаса обсуждали шансы раскрыть это безнадежное дело. По всему выходило, что опера либо что-то нароют в ближайшие дни, либо материал снова поедет на проверку в прокуратуру как отказной.
Кабинет следователей Саша покидал задумчивый. До такой степени, что даже ни полусловом не возразил, когда вконец оборзевший Плитский снова вручил ему документы, которые срочно надо было везти в прокуратуру. А в мыслях настойчиво звучали слова Патрика, сказанные тем утром, когда они возвращались с вокзала.
«По-настоящему сожалеть начинаешь только тогда, когда хоронишь их».
Наверное, Патрику в этом повезло. Он никого не хоронил. Никогда.

В прокуратуре Саша задержался до самого вечера. В отдел вернулся, когда из всего следствия на боевом посту остались лишь Старый Пень и Плитский, недовольный тем, что он слишком часто (по его мнению) дежурил и тем, что ожидать Сашку ему пришлось чрезмерно долго.
Сбагрив документы, Сашка почти пулей вылетел из конторы, только бы не слышать брюзжание на вечную тему о том, что все бьют баклуши, а Плитский за всех отдувается. В свое время Острецов посоветовал Саше не вступать с ним в дискуссии на эту тему и, теперь следователь именно этой линии поведения и придерживался. Просто сразу сбегал.
Правда, с прогулкой по городу, которую он планировал утром, вышел полный облом. Не то, чтобы была плохая погода, просто настроение после рассказа Инны Витальевны резко испортилось. И без того слишком часто думавший о Патрике, Саша сегодня никак не мог заставить свои мысли переключиться на иной предмет хотя бы даже и на время. Вот тебе, думал Саша, и дом - полная чаша и, заботливые родители и, без меры бабского внимания… Как ошибочны, порой, бывают наши предположения…
Сашка сам не заметил, как и куда его вынесли ноги. Только споткнувшись о цепь, огородившую квадратную площадку вокруг старого памятника, следователь очнулся от своих мыслей и огляделся.
Вот это да! Старая знакомая площадь и задумчивый чугунный Киров. Как тебя угораздило, Штольц? Саша быстро огляделся. Кажется, ему повезло. То ли по счастливой случайности, то ли оттого, что плешку перенесли в другое место, сквер вокруг памятника был пуст. Три оставшиеся целыми скамейки были разукрашены и в следах затушенных о них сигарет, но безлюдны. Наверное, движимый все теми же находящимися в расстройстве чувствами, Саша поддался влиянию ностальгии и, присел на спинку одной из скамеек, забравшись на нее с ногами. Такой вот приличный молодой человек в костюме, а сидит в печально известном в городе месте. Сашка усмехнулся, представив лицо Дениса или того же Патрика, если бы они его тут увидели…
Странно, отчего тут так пусто? Раньше даже зимой не было столь безлюдно и уныло… Все время какая-то движуха, миграция от лавочки до кустов и ближайших подъездов…
- Какие черти тебя сюда принесли? – раздался из-за спины злой свистящий шепот. Сашка чуть не подпрыгнул. Обернулся и спустя секунду имел сомнительное счастье смотреть в шальные (пьяные?!) глаза Патрика, - Поднимай свою задницу и уебывай отсюда!
- С какой это стати? – пусть голос дрогнул, однако Сашка вцепился руками в доски скамейки и решил умереть, но не тронуться с места, - Это не твой кабинет. Ты не можешь меня отсюда выгнать!
- Слыш придурок, по-хорошему пока прошу – уйди! – Патрик сжал и без того узкие бледные губы так, что они почти исчезли, - Если я завтра доложу, что много месяцев разрабатываемая операция провалилась из-за какого-то пидора из следствия, ты мгновенно окажешься на улице.
- Послушай, что ты все заладил – пидор, да пидор… Тебе моя сексуальная ориентация покоя не дает, что ли? Так это не твое дело, понял? Пока я не лезу к тебе в штаны, это тебя не касается! А я не полезу - нахуй мне не упало такое счастье! – у Сашки отлично получилось подстроиться под злой тон Парика, тот не ожидал и даже удивился, кажется, - И прекрати тут отсвечивать. Ты мне загораживаешь вид на главную достопримечательность города!
- Ну, все, блядь. Ты меня достал, - Патрик только потянулся, чтобы схватить Сашку, как откуда-то слева появился Абрамов.
- Мужики, остыньте! – из-за облезлой кожаной куртки, в которую он был одет и кепки, надвинутой на глаза, его было почти не узнать, выдавал только голос, - Бегом к машине, хватит светиться. Как маленькие, правда, задолбали своими разборками. Не смешно уже давно.
Сашку сняли с лавочки и, подталкивая в спину, направили в обход площади в сторону переулков. Шанса сопротивляться ему не предоставили.

- Ну и какого хера ты там делал? – в старом облезлом и местами ржавом москвиче было тесно от людей настолько, что Сашка испугался, что его раздавят, когда Патрик впихнул его на заднее сидение и, сам полез следом. Вопрос задал сидевший за рулем начальник розыска, Тихонов, которого в отделе за глаза все звали Коля Тихий. Он действительно, несмотря на свою шкафообразную внешность, имел очень тихий и вкрадчивый голос. Почти как у Патрика, но с меньшим зубодробильным эффектом.
- Я гулял, - честно признался Сашка, пытаясь вывернуться и рассмотреть – кто еще был с ними в машине. На переднем пассажирском расположился рыжий Абрамов, еще и темные очки нацепивший зачем-то. На заднем Саша оказался зажат между Патриком и еще одним опером. Кажется, его звали Игорь. У него была какая-то простая, но вечно ускользающая из памяти фамилия. Иванов? Петров? Сашка не помнил, зато в память запала его привычка грызть ногти. Из-за плеча Игоря настороженно выглядывала Ленка, вызывая удивление двумя фактами – что она тут делает и как они вчетвером уместились на заднем сидении?
- На Кирова? Не смеши меня. Что ты тут делал? – Коля Тихий был серьезен и Сашка понял, что безотчетно начал прижиматься к Патрику. Не потому, что было мало места, а потому, что искал защиты.
- Ты глухой? Он ответил уже – гулял, - опер отсек дальнейшие вопросы. Его мотивы были Сашки не ясны, но помощь была более чем своевременная, - Лучше спроси Абрамова, зачем он его сюда притащил.
- Чтобы бы вы не стояли, как три тополя на Плющихе, - огрызнулся Абрамов. Он то и дело посматривал в окно машины на начинающий исчезать в осенних сумерках сквер и умело делал вид, что не понимает суть претензий.
- Как два пидора на Кирова, - автоматически поправил Сашка и, испугался – все моментально уставились на него, а Патрик рядом отчетливо дернулся, - Я же пошутил! – быстро попытался исправить ситуацию Саша, но нарвался на еще более угрожающее молчание.
- Что с ним теперь делать? – подал голос Игорь. Он был какой-то дерганный, вертелся и постоянно тащил пальцы ко рту. Нервничал? Сашке он был неприятен. Едва ли не больше, чем Абрамов, у которого иногда случались проблески в характере. По крайней мере, пока он еще не знал про Сашку все в подробностях и ограничивался лишь догадками.
- Предлагаю придушить и кинуть в багажник, - Патрик завел руку Сашке за спину и легонько сдавил ему шею сзади. Следователь приглушенно охнул и попытался вывернуться. Во-первых, он опасался, что Патрик действительно осуществит угрозу (ударил же он его тогда в туалете, в конце концов!). Во-вторых, потому, что рука больше гладила, чем душила, вызывая приятные ощущения и посылая стайки мурашек по спине. Сашка, насколько позволяла теснота салона, боролся, пытаясь высвободиться или хотя бы совладать с дыханием и не дать понять никому, что его медленно, но верно, начинает накрывать и размазывать по сидению. Впрочем, от Патрика это не укрылось, кажется, если судить по раздавшемуся с его стороны смешку.
- А может, вместо Ленки – живцом? – Абрамов обернулся, снял очки и подмигнул Сашке, с трудом понимающему, что происходит, - Хочешь помочь раскрыть преступление? Ты же жаловался, что тебя не подпускают к ним даже близко. Теперь есть шанс.
- Нет, - отрезал Патрик. А ладонь у него была широкой и горячей. Сашке казалось, что его мысли и сам он весь сейчас там, под этой рукой, которая переместилась с шеи чуть выше и, теперь перебирала волосы следователя. Именно из-за этого на вопрос он среагировал, не думая:
- Хочу, - выдохнул Сашка, сладко зажмуриваясь. Он ответил Абрамову так, словно обращался к Патрику. Кажется, тот понял – рука моментально исчезла с шеи, а Патрик рыкнул:
- А я сказал - нет, - Абрамов тут же отвернулся, снова прилипая к окну, - Тихий, решили уже – Ленка идет.
- Так не раз ходила, - начальник розыска выстукивал дробь по рулю и о чем-то размышлял, не оборачиваясь, - Весной и Ленка ходила и эта - как ее? – из детской комнаты… Толку-то? Может, Леха прав? Парня выпустить надо, чтобы клюнули?
Оказывается, рыжего таракана (пардон, Абрамова) зовут Леха.
Сашка отметил это как-то краем сознания, занятый тем, что медленно вдыхал и выдыхал – в машине были наглухо закрыты окна и, становилось трудно дышать. А после того, как нервный Игорь в последний раз неудачно дернулся, Сашка был отодвинут едва ли не на колени Патрика. Дышать после этого стало еще труднее, сердце в груди выплясывало румбу, но в принципе Сашка был не против такого поворота событий. Чего нельзя было сказать об опере, чья рука пристроилась, тем не менее, на талию следователя.
- Выпускай. Только не этого, - Патрик продолжал перечить начальству. Но что-то подсказывало Сашке, что из присутствующих в машине ему единственному это было позволено. Фамильярное до неприличия обращение «Тихий» говорило о многом.
- Точно, пусть Игорь идет. Зачем Сашу вмешивать в это дело? – согласилась с Патриком Лена, - Вдруг с ним что-то случится? А Игорь не первый день работает, ему проще. Кстати, не пора ли выдвигаться? Стемнело…
- Я туда не пойду! – внезапно визгливо выкрикнул опер, ставший в одно мгновение ключевой фигурой операции, - Я не пидор!
- А тут кто-то что-то говорил об этом? Просто у тебя единственного тут внешность смазливая, - снова обернулся назад Абрамов, - Не ровня Штольцу, конечно, но в темноте сойдешь. К тому же, лично мне сейчас проще тебя заставить, чем убедить Патрика, что его драгоценный следователь ничем не рискует, если пойдет туда.
Хорошо, что в салоне машины был выключен свет. Никто не увидел, как покраснел Сашка. Зато сам он услышал скрип зубов Патрика. Интересно, Абрамов специально провоцирует его или он создавал условия, в которых Патрик не станет удерживать Сашку в машине?
- Да, нет проблем же. Я схожу, - Саша повертел головой, ожидая, что ему хотя бы скажут, что от него ждут, - Что делать-то надо? Хотя бы в общих чертах…
- Всего лишь подцепить мужика, - глумливо выдал Абрамов, видя, что объяснять суть дела следователю никто не спешит, - Сможешь? Но не абы какого, а того, кто тебе предложит тут недалеко в «хорошее место» сходить. Вот, на это «хорошее место» ты нас и должен вывести. Когда придешь туда, осмотрись, потом позвони, ну вот хоть Патрику, только чтобы тебя не засекли. Главное, чтобы мы туда успели, когда там все будет в разгаре.
- Прости, что ты подразумеваешь под словом «разгар»? – чем дальше Саша слушал разглагольствования Абрамова, тем четче понимал, что Патрик был прав – нечего было Сашке лезть в это дело.
- Блядь, Саш, это ж притон! Девочки там, мальчики, наркота и все такое. Пока вы там будете оттопыриваться, мы уже пристартуем и, возьмем всех с поличным.
- То есть, пока там будут совершать недвусмысленные поползновения на мою жопу, вы будете бегать по дворам и искать нужный адрес? – прищурился Саша, пытаясь реагировать, как любой нормальный человек, - Я же правильно понимаю – вы просто не знаете, где эта квартира находится и я вам нужен именно для того, чтобы на нее вывести? Но причем тут похищения людей?
- А кто сказал про похищения? – свистящий шепот Патрика раздался над самым ухом. Сашка понял, что именно так и допускаются провалы. Никто же действительно не упоминал о похищениях. Если б Инна Витальевна не рассказала, у Саши и мысли бы не возникло связать утренний отказной и эту операцию, в которую он оказался втянут.
- А разве вы не тот отказной разрабатываете, из-за которого мне чуть руку днем не сломали? – Саша поинтересовался как можно наивнее, еще и глазами похлопал. Жаль, его никто не мог видеть. Кажется, у него неплохо получалось косить под дурака. Убедительно. По крайней мере, Тихонов ничего ему не сказал, кроме:
- Иди уже, герой.
Патрик открыл дверь машины и, вышел, выпуская Сашку. Тот умудрился сразу же влезть в лужу. Надо же, оказывается, пока длился разговор в машине, успел пройти дождь.
- Перейди площадь и с другой стороны подойди к скверу, - напутствовал его в приоткрытое окно Абрамов, - Едва ли погода их вспугнет, так что ждать тебе не долго. Если в течение часа никто не подойдет, сюда не возвращайся. Отзвонись и иди домой. Если все же на тебя клюнут, найди способ сообщить – где ты.
- Как сообщить? – Саша ежился под мелким холодным дождем и подозревал, что ближайший час ожидания выльется для него в полноценную простуду.
- Патрику позвони, - голос у Абрамова звучал так, словно он разговаривает с душевнобольным.
- Так я номера телефона не знаю, - Сашка попытался говорить с ним также. Действительно, с чего бы ему его знать? Они даже не приятели. Так, иногда вместе пьют водку и, все.
- Ох, горе! Ну, записывай что ли, а то пока вы тут разыгрываете из себя недотрог, мы упустим всех, кого можем…

Затея все же была пустой.
Саша успел выкурить полпачки сигарет, пока выжидал положенное время в сквере. Дождь прекратился, но деревянные скамейки успели основательно промокнуть, на таких не посидишь. Следователь был вынужден нарезать круги вокруг памятника, чтобы согреться. Костюм, в котором днем ему было даже жарко, по ночной поре не грел совсем. Хотелось кофе, желательно с коньяком. Впрочем, Саша не отказался бы и от чашки крепкого чая. В идеале – с малиновым вареньем. И можно в комплекте с Патриком…
Несмотря на плохую погоду, в сквере он был не один. Напрасно пару часов назад он думал, что эти места более не обитаемы. Пока он дефилировал, как сказочный кот мимо цепи, успел ухватить обрывки разговоров местных завсегдатаев. Оказывается, площадь Кирова в последнее время подвергалась ежевечерним милицейским облавам. Некоторых тут уже не первый раз задерживали. Сашка усмехнулся, представив, как выглядело бы его доставление в родную контору. Интересно, а стали бы опера отмазывать его в этом случае? Предчувствие цинично подсказывало Сашке, что нет. На него бы просто забили. В конце концов, он не из их компании. Просто решивший по доброте душевной помочь следователь. Сам вызвался, сам и расхлебывай свои залеты.
- Мои глаза! – голос, раздавшийся в нескольких шагах от Саши, заставил его оглянуться, - Сандро, ты ли это?
Обращение не оставило сомнений, что на него наткнулся кто-то из былых знакомых. Саша обернулся и, выдал в сторону окликнувшего одну из лучших своих улыбок. Досталась она среднего роста шатену лет тридцати с раскосыми глазами, позвякивающему серебром колечек в обоих ушах. Улыбка Саши стала шире и местами искреннее.
- Какие люди! Ты еще жив, Стасик! – Сашка рассмеялся. Стас был одним из тех немногих, про кого он вспоминал без омерзения, когда возвращался мыслями к поре своей юности.
- Как видишь, - сверкая зубами, радовался Стас, - Ты вообще давно в городе? Я что-то тебя тут в первый раз вижу за последние…сколько же? Пять? Шесть лет?
- Пять, ага, - Сашка кивнул, - Недавно приехал. В гости.
Что заставило его солгать, он не знал. Просто вдруг понял, что проще всего будет сделать вид, что ничего не знает о происходящем в городе.
- И кого ты тут ищешь? – Стас чуть презрительно рассматривал редкие стайки обитателей сквера, - Или ждешь кого-то?
- Да, кого я могу ждать, - улыбнулся и покачал головой Саша, - Решил просто зайти, раз приехал в город. Вдруг, кого-то знакомого встречу. И встретил же!
Стас громко засмеялся, хитро глядя на Сашку.
- Это был один шанс из ста, тебе повезло. Я тут редко появляюсь. Да и все остальные, кто еще из твоих знакомых остался в городе, сейчас тусят не тут.
- А где? В каком-нибудь клубе? – было время Сашка доставал братьев идеей открыть гей-клуб в их городе. Но Дэвил, цепляющийся за остатки чувства приличия, был резко против, а Димка без его согласия давно уже ничего не делал. Так и зачахли организаторские планы Сашки.
- Не совсем клуб, - Стас начал поглядывать на часы, словно внезапно обнаружил, что опаздывает куда-то, - В принципе, если интересуешься, могу показать, что у нас и где. Тут недалеко как раз есть одно хорошее место.
Сашка начал панически придумывать предлог, чтобы отказаться. Как же он может уйти, если не развлекается, а вроде как на задании тут? Нельзя подвести рябят, что они подумают о нем? Сашка уже открыл было рот, чтобы предложить перенести поход на другой день, как в памяти вспыли слова, показавшиеся ему знакомыми, когда Стас их произнес. Хорошее место. Именно так и сказал Абрамов. Сашка еще тогда подумал, что опер кого-то пародирует, говоря. Кажется, теперь он знал – кого именно. По мере того, как к Саше приходило пониманием, гасла его улыбка. Когда он утвердительно ответил Стасу, он был серьезен и собран. Наверное, чуть больше, чем надо было. Потому, что знакомый его юности приобнял его за плечи и рассмеялся:
- Да, расслабься ты! Там отличные люди, с ними весело! Ты не пожалеешь.

Шли они не долго. Сразу за сквером начинался жилой сектор - пятиэтажки, образовавшие лабиринт, а в центре – спортивная площадка. Сашка помнил еще из детства, как зимой эту площадку заливали водой и, по вечерам ее оккупировала толпа молодежи. Кто-то катался на коньках, кто-то пил пиво или что покрепче, а бабульки из соседних домов собирались у сетки и судачили о падении нравов. При мысли о тех временах ему казалось, что это происходило, словно в старом фильме или сказке.
Сейчас же сказочной была лишь та глупость, что толкнула Сашку на этот поход. Конечно, стремление выставиться перед Патриком сыграло свою роль, но отчего-то казалось, что мозг в тот момент отключился вовсе. Зачем он потащился на плешку? Зачем сейчас идет со Стасом непонятно куда? Временами начинал накатывать страх. Теперь Сашка готов был хоть две сотни отказных найти в пыльном и душном архиве, только чтобы не вышагивать рядом с бывшим приятелем.
Пугало еще и то, что они проходили мимо домов, не останавливаясь. Сашка старался не очень пристально рассматривать окрестности, но мысленно рисовал путь, который вскоре предстоит объяснить Патрику. Следователь так увлекся составлением подробной карты местности, что не заметил, как Стас остановился. У трансформаторной будки.
- Пришли, Сандро, тормози.
Саша был не большой любитель экстремальных видов спорта, но дальнейший его спуск под землю можно было с легкостью причислить к таковым. Лестница была крутая и без перил. Где-то далеко внизу был виден свет, как будто от фонаря, а руки в темноте по бокам нащупывали только пустоту. Создавалось впечатление, что шел он над бездной. Вернее, в бездну.
Когда Саша достиг источника света, оказалось, что им, как он и предполагал, был мощный фонарь, подвешенный на проволоку рядом с коридором, ведущим вглубь этого подземного убежища. Где-то наверху лязгнула, закрываясь, дверь.
- Ну, типа добро пожаловать, - на него смотрел ухмыляющийся бородатый мужик в камуфляжной форме с нашивками неизвестного ведомства. Саша обернулся на звук ботинок спускающегося Стаса, но открыть рот и задать вопрос не успел, - Ты, Стасик, сегодня расстарался. На такой десерт мужики даже не рассчитывали, - бородатый громко заржал, наблюдая за паникой, тенью легшей на лицо Саши. Следователь развернулся и, начал было подниматься по лестнице, но дорогу ему преградил Стас.
- Ты куда? Самое веселое еще не началось! – парень откровенно смеялся ему в лицо и, даже не думал скрывать, что завел знакомого в ловушку, - Васюта, а угости-ка гостя, что там у тебя сегодня есть.
Саша почувствовал, как что-то воткнулось ему сзади в шею. А дальше был только туман, тишина и полное блаженство.