Терапия. К. Юнг подчеркивал, что терапия — это соединенное усилие анализирующего и анализируемого, работающих вместе

К. Юнг подчеркивал, что терапия — это соединенное усилие анализирующего и анализируемого, работающих вместе, как рав­ные. Он определял психотерапию каклечение души илечение душой. Он старался избегать опоры на формальную теорию и на специ­фические техники в процессе терапии, поскольку это могло бы сделать анализ механическим и ослабить контакт анализирующе­го с анализируемым. Он подчеркивал, что в процессе терапии про­исходит взаимодействие не только сознания, но и бессознатель­ного клиента и терапевта. Основные методы, которые он практи­ковал, — это метод направленных словесных ассоциаций, метод анализа сновидений и метод активного воображения. Также исполь­зовал приемы рисования и лепки. Его ученица Д. Кальфф на осно­ве метода М.Ловенфельд разработала юнгианскую песочную тера­пию, когда клиент в специальной песочнице творит свой мир [8].

Юнг различал две основные стадии терапевтическо­го процесса, каждая из которых, в свою очередь, делится на две части.

Первая стадия— аналитическая. Сначала следует призна­ние, во время которого индивид начинает возвращать себе ранее подавленный и загнанный в бессознательное материал. Затем сле­дует фаза толкования рассказанного материала. Клиент пока оста­ется зависимым от терапевта.

Вторая стадия — синтетическая. Сначала следует обуче­ние, в котором Юнг подчеркивает необходимость перехода от пси­хологических открытий к новому актуальному опыту, результа­том которого является индивидуальный рост и формирование новых привычек. Последняя фаза — трансформация, это стадия мини-индивидуации, или самообучения, в котором индивид при­нимает все больше ответственности за свое развитие. По сути дела, это фаза личностного роста, становления более высокоразвитым в душевном и духовном смысле существом.

Юнг ввел в психологическую практику новую технику анали­за, он использовал не свободные (как Фрейд), а направленные словесные ассоциации. В ответ на слово, предложенное терапевтом, клиент должен был отвечать первым пришедшим ему на ум словом. Ассоциация, даваемая в ответ на слово, «задевающее» проблему клиента, дается им с некоторой задержкой и сопровождается непроизвольной эмоциональной реакцией. Это помогает терапев­ту выявить исходный психологический комплекс и точнее истол­ковать полученные ответы.

Интересно, что аналогичный метод применяется в знамени­том детекторе лжи.

Пример.

В книге «Аналитическая психология» (Тевистокские лекции) Юнг изла­гает случай работы с женщиной, получившей диагноз «шизофрения деп­рессивного характера», который мы приводим с сокращениями.

Юнг применил тест на направленные ассоциации. Он обнаружил, что нарушение реакций (задержка) наблюдается на слова «ангел», «упорный», «зло», «богатый», «деньги», «глупый», «дорогой» и «женитьба». Опираясь на этот набор слов, Юнг провел беседу с пациенткой, в ходе которой он выяснил, что в небольшом городе, где она росла, жил молодой и богатый аристократ, в которого она была влюблена. Но родители сказали, что он богат и вовсе не думает о ней. Она вышла замуж за другого по их совету, родила двух детей и даже была счастлива.

Она жила уже в другом городе, и однажды ее навестил друг детства и сообщил ей, что своим браком она причинила боль одному джентльмену, который любил ее (тому самому, в которого была влюблена и она). Это известие ударило ее словно током. Через две недели она купала своих детей — мальчика и девочку, вода вызывала подозрения и, как оказалось, действительно была заражена тифозной палочкой. Мать заметила, что де­вочка тянет в рот губку, но не остановила ее, а когда мальчик попросил попить, она дала ему эту воду. Девочка заболела тифом и умерла, мальчи­ка спасли. Через два месяца мать оказалась в психиатрической клинике. Получалось, что она совершила убийство, как бы не осознавая этого, но наказывала себя, хотя криминал ей не грозил.

Собравшись с духом, Юнг сказал ей: «Вы убили своего ребенка». Про­изошел взрыв эмоций, они затмили все, но потом она пришла в себя. Через три недели ее выписали. Юнг наблюдал ее еще в течение 15 лет, и никако­го рецидива не было [15].

В отличие от 3. Фрейда К. Юнг работал с больными шизофре­нией, и известны случаи, когда он добивался их исцеления чисто психологическими средствами.

Анализ сновидений проводился К. Юнгом иначе, чем это было принято в классическом психоанализе. В основном он стремился обнаружить в сновидении те или иные архетипы и истолковать их значение исходя из процесса развития личности клиента (процес­са индивидуации) и трудностей, с которыми он сталкивается на этом пути. Каждый сон — это еще и портрет сновидящего, в нем отражаются те черты личности или убеждения, существование которых он не вполне осознает.

Пример.

«Одному молодому человеку, который верил, что его интересует не мировое господство, а служение бедным, на следующий день после полу­чения диплома приснился следующий сон.

Сон

Когда я явился на место деловой встречи, выяснилось, что этим местом является стоянка подержанных автомобилей. Неожиданно появляется Ричард Никсон, похоже на то, что он здесь работает продавцом. Он хлопает меня по спине и говорит: «Отлично! Я хочу видеть твой энтузиазм! Если ты собираешь­ся стать настоящим профессионалом, то должен овладевать основами искус­ства манипулирования людьми. Научись мыслить соответствующим образом. Надень костюм, напусти на себя солидный вид и чувствуй себя соответствен­но. Давай вали отсюда и продавай себя. Это и есть путь куспеху».

Этот сон показался сновидцу чрезвычайно саркастическим (как это час­то бывает со снами). В его сознании укоренилось неприязненное отноше­ние к политикам как к людям, которые рвутся к мировому господству или используют «мотивационные приемы» и эвфемизмы для манипулирова­ния людьми. Но из своего сна он узнал, что в глубине его души скрывает­ся не только жажда власти, но и целая тайная система убеждений. Вопре­ки своим идеалам он втайне верил (или верила какая-то его часть), что целью жизни является дешевая версия мирового господства и достичь его можно посредством «примочек», которыми пользуются обитатели Мэ­дисон Авеню [2].

Метод активного воображения заключается в свободном фан­тазировании, как бы сочинении сна наяву, в котором терапевт может мягко направлять клиента к решению его проблемы (см. гл. «Эмоционально-образная терапия»). Активное воображение направ­лено к диалогу и взаимодействию с возникающими в воображе­нии образами.

Пример.

Пример зафиксирован Юнгом. Это был один из первых случаев исполь­зования им активного воображения. Свои наиболее значительные и глубо­кие открытия в области природы души Юнг совершил благодаря обраще­нию в своем активном воображении к внутреннему человеку, которого он назвал Филимоном и который впервые явился к нему во сне.

«...Вскоре после этой фантазии из глубин бессознательного поднялась еще одна фигура. Она развилась из фигуры Илии. Я назвал этот образ Филимоном. Филимон был язычником и принес с собой дух Египта и Элла­ды, с привкусом гностицизма. Его образ впервые явился мне в нижеследу­ющем сне:

Небо было голубым, как море, и по нему плыли не облака, а плоские коричневые глыбы земли. Было похоже на то, что глыбы раскалываются и в трещинах между ними появляется голубая морская вода. Но это была не вода, а голубое небо. Внезапно справа появилось плывущее по небу кры­латое создание. Я увидел, что это был старик с рогами быка. В руке у него была связка из четырех ключей, один из которых он держал наготове, слов­но собирался открыть дверь. У него были крылья зимородка, с их характер­ной расцветкой».

...Филимон и другие образы из моих фантазий помогли мне сделать зна­менательное открытие: в моей душе существуют вещи, которые создаю не

я. Эти вещи создают сами себя и живут своей собственной жизнью. Фили­мон представлял силу, которая мне не подчинялась. В моих фантазиях я вел с ним долгие беседы, и он говорил вещи, недоступные моему осозна­нию, ибо я совершенно четко понимал, что эти вещи говорит он, а не я. Он сказал, что я воспринимаю свои мысли как нечто порожденное мною са­мим, но, с его точки зрения, мысли подобны животным в лесу....Это он научил меня психической объективности, реальности души. Благодаря ему я усвоил разницу между своим Я и объектом своих размышлений...

С психологической точки зрения, Филимон представлял высшую форму интуиции. Для меня он был таинственной фигурой. Иногда он казался мне совершенно реально существующей личностью. Я гулял с ним в саду, и он был для меня тем человеком, которого индусы называют гуру [2].

Вопросы для самоконтроля

1. Чем коллективное бессознательное отличается от индивидуального бессознательного?

2. Что такое архетип?

3. Какие основные типы личности выделил К. Юнг?

4. В чем особенности метода направленных ассоциаций?

5. Какие типы личности выделял К. Юнг?

6. На какие фазы делил К. Юнг процесс психотерапии?

7. Какие основные методы терапии использовал К. Юнг?

Литература

1. Гроф С. Путешествие в поисках себя. — М., 1994.

2. Джонсон Р. Сновидения и фантазии. — М., 1996.

3. Крегер О., Тьюсон Дж. М. Типы людей. — М., 1995.

4. Робертсон Р. Введение в психологию Юнга. — Ростов н/Д, 1999.

5. СамуэлсЭ. Юнгипостьюнгианцы.— М., 1997.

6. Фейдимен Д., Фрейгер Р. Теория и практика личностно-ориентиро-ванной психологии. — М., 1996.

7. ХилманД. Архетипическая психология. — СПб., 1996.

8. ШтейнхардЛ. Юнгианская песочная психотерапия. — СПб., 2001.

9. Юнг К. Г. Конфликты детской души. — М., 1997.

10. Юнг К. Г. Избранное. - Минск, 1998.

11. ЮнгК.Г. Психология переноса. — М., 1997.

12. Юнг К. Г. Душа и миф. - М; Киев, 1996.

13. ЮнгК.Г. Проблемы души нашего времени. — М., 1993.

14. ЮнгК.Г. Психологические типы. — М., 1992.

15. ЮнгК. Г. Аналитическая психология. — СПб., 1994.

Глава 5. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

А. АДЛЕРА

Альфред Адлер, как и Карл Юнг, был учеником З.Фрейда и также разошелся со своим учителем, построив свою собственную психоаналитическую концепцию. Он покинул Венское психоана­литическое общество в 1911 г., отказавшись от поста его прези­дента (с ним ушли еще 9 членов общества), и основал собствен­ную организацию — Ассоциацию индивидуальной психологии, которая постепенно распространилась по всей Европе. Адлер мно­го работал в области образования, в особенности в области обу­чения самих учителей.

Основные идеи

В качестве основных принципов психической жизни индиви­да Адлер выделял холизм (принцип целостности), воплотившийся в идее единства индивидуального стиля жизни, стремление индивида к власти и агрессии, социальный интерес или общественное чувство, направленность поведения на достижение цели. Адлер утверждал, что цели и ожидания больше влияют на поведение, чем про­шлый опыт, он полагал, что каждый мотивирован прежде всего целью превосходства и овладения средой (мотив власти и аг­рессии) [7]. В то же время человеку врождены так называемые кооперативные чувства (или социальный интерес), если они не удовлетворены, то личность не может быть счастлива. Сюда отно­сятся такие чувства, как любовь, дружба, доверие, альтруизм, желание служить человечеству, чувства близости, родства и т.д. Эти идеи в значительной степени противоречат классическому психоанализу и во многом способствовали возникновению гума­нистической психологии.

В то же время ключевым понятием для него является комплекс неполноценности (или как сейчас уточняется [6] — комплекс не­достаточности), он полагал, что все дети глубоко испытывают чувство неполноценности вследствие их малых физических раз­меров и недостатка сил и возможностей. Особенно это касается детей, часто болеющих, имеющих те или иные физические не­достатки. У ребенка возникает стремление к компенсации своего недостатка.

Комплекс неполноценности может возникнуть как в резуль­тате наличия реального физического недостатка, так и в случае недостатка внимания и любви, неспособности добиться таких же успехов, как другие дети, в случае частых болезней, бедности, насилия, угрозы смерти и вследствие избалованности в родитель­ской семье.

Чувство неполноценности вызывает стремление к превосход­ству, которое направляет помыслы и действия к «цели победы». Адлер подчеркивал важность в жизни человека агрессии и борьбы за власть. Однако агрессию он понимал не как стремление к унич­тожению противника, но скорее как сильную инициативу в пре­одолении препятствий. Позже Адлер рассматривал агрессию и волю к власти скорее как мотив, лежащий в основе стремления к пре­восходству и самосовершенствованию, т.е. побуждения улучшать себя, развивать свои способности и свою потенциальность. (Вспом­ним пример Александра Суворова, росшего болезненным и хи­лым мальчиком, или пример Демосфена, набиравшего камешки в рот, чтобы бороться со своим косноязычием). Как считал Ад­лер, в самом комплексе неполноценности нет ничего страшного, более того, именно ему мы обязаны всеми улучшениями в жизни человечества.

Цель превосходства может быть как позитивной, так и нега­тивной. Если она включает в себя общественные заботы и заинте­ресованность в благополучии других, то она развивается в конст­руктивном и здоровом направлении. Она принимает форму стрем­ления к росту, к развитию умений и способностей, к работе ради более совершенного образа жизни.

Однако некоторые люди борются за личное превосходство лю­бой ценой, они пытаются господствовать над другими, унижать и подавлять их, а не становиться полезными другим. По Адлеру, борьба за личное превосходство такого рода — это невротическое извращение, результат очень сильного чувства неполноценности и отсутствия социального интереса.

Самосовершенствование невозможно без формирования конк­ретных жизненных целей. Их формирование начинается в детстве как компенсация чувства неполноценности, неуверенности и сла­бости в мире взрослых. Например, многие врачи избрали эту про­фессию уже в детстве как средство справиться с ощущением небезопасности и страхом смерти. У невротиков всегда имеется значительное расхождение и даже противоречие между сознатель­ными и бессознательными жизненными целями, последние игра­ют роль защит и вращаются вокруг фантазий личного превосход­ства и самопочитания.

Каждый индивид выбирает свой жизненный стиль, т. е. уникаль­ный способ следования своей жизненной цели. Кажущиеся независи­мыми друг от друга привычки и черты поведения получают свое

значение в полном контексте жизни и целей индивида, так что психологическиеиэмоциональныепроблемынемогутрассматриваться изолированно, они включены в общий стиль жизни как его части или стороны.

Пример.

Если человек устремлен к цели власти над другими людьми ради само­го факта власти, основным средством достижения этого считая борьбу с людьми, то он будет развивать в себе специфические черты личности: ам­бициозность, подозрительность, умение интриговать, способность преда­вать друзей, легко менять убеждения, если надо, ловко пользоваться мо­ментом, давать ложные обещания, производить нужное впечатление и т.д.

Если же он хочет служить обществу и власть для него лишь инструмент для освобождения людей, достижения справедливости и благополучия общества, то он будет формировать в себе другие черты: принципиаль­ность, верность идеям, надежную дружбу с единомышленниками, честность и прямоту, способность убеждать, доброту и т.д.

Отсюда понятно, что основой целостности личности, по ААд-леру, является стиль жизни, из которого проистекают все осталь­ные ее особенности. Вот почему его школа называется «индивиду­альная психология», а ведущим принципом является холизм. В этом смысле ААдлер был, пожалуй, первым и наиболее последова­тельным «системщиком» в психологии.

Можно указать на три основных стиля жизни ин­дивида:

1. Успешнаякомпенсациячувствааеполаоцетюстшврезулъта-
те совпадения стремления к превосходству с социальным интере­
сом.

Примером может служить успешная профессиональная карь­ера, связанная со служением людям. Представим себе замеча­тельного хирурга, который спасает жизнь сотням людей. Это ог­ромная власть, власть над жизнью и смертью. Это превосходство над другими, но превосходство, которое не унижает, а восхища­ет. В то же время это реализация добрых социальных чувств как со стороны самого врача к людям, так и со стороны людей к нему.

2. Гиперкомпенсация, которая означает одностороннее приспо­
собление к жизни в результате чрезмерного развития одной черты
или способности.

Это не означает, что всякое феноменальное развитие таланта является гиперкомпенсациеи, талант может развиваться и по пути нормальной компенсации. Гиперкомпенсация, в понимании Ад­лера, является обратной стороной определенной ущербности, которая остается, несмотря на сверхразвитие способностей, стра­дают прежде всего нормальные межличностные связи человека с

другими людьми. В таком случае талант может развиваться как спо­соб оправдать свою неполноценность.

Также гиперкомпенсация может приводить к усиленному раз­витию какой-то одной черты личности: властолюбия, скупости, подозрительности, лживости, авантюристичности и т.д. Подме­чено, что великие властители и полководцы часто были низкого роста, например Наполеон, Кутузов, Суворов (в детстве был бо­лезненным мальчиком), маршал Жуков и др. Такие тираны, как Гитлер и Сталин, в детстве были очень унижаемы, кроме того, они были низкорослыми мужчинами. Все ближайшее окру­жение Сталина было низкорослым, а самым маленьким был кро­вавый нарком Ежов.

3. Уход в болезнь. Человек не может освободиться от чувства неполноценности, не может прийти к компенсации нормальны­ми способами и вырабатывает симптомы болезни, чтобы оправ­дать свою неудачу [7].

В последнем случае невротик уходит в самоизоляцию, он не идет по пути социальных достижений и живет в фантазиях, ко­торые вертятся вокруг идей о собственном превосходстве. Его властолюбие реализуется в сопротивлении любым требованиям социальной жизни, в нем развивается сверхчувствительность к любым естественным обязанностям: он не может заниматься домашней работой, учиться, сдавать экзамены, ночью спать, а днем бодрствовать, доверять кому-либо, кого-либо уважать, сле­довать логике, хранить верность, работать, признавать чужие права и т.д. Все перечисленное он ощущает как невыносимое принуждение. Логика, эстетика, правила языка, любовь, забота о ближнем, сотрудничество, доверие и т.д. — против них на­правлено поведение стремящегося к изоляции властолюбивого невротика.

Вся его активность упирается в малый круг семьи, где он, по сути дела, является тираном на основании своей «болезни», и все, что он «делает», — это отстаивает свои привилегии с по­мощью страхов, навязчивых состояний, обмороков, депрессии и даже психозов. Тем не менее такое поведение нельзя рассматри­вать как симуляцию, поскольку это происходит бессознательно.

Пример.

Женщина 35 лет, занимавшая достаточно престижную должность, вы­нуждена была оставить работу, чтобы заботиться о своей дочери восьми лет (бабушка, которая занималась этим ранее, заболела). Через два меся­ца женщина заболела сама, только уже психически. После нескольких ме­сяцев лекарственной терапии ее состояние значительно улучшилось, но полного выздоровления не наблюдалось. Она производила впечатление сутулой старушки с колючим и мрачным взглядом, она не могла занимать­ся никакими домашними делами, постоянно конфликтовала с дочерью, по-

чти полностью прекратила сексуальные отношения с мужем, жаловалась, что ничего не помнит из того, что читает, занималась постоянными самооб­винениями, что мучает свою семью, но ничего не может поделать. Семья пригласила психолога для консультаций.

В ходе терапевтических бесед выяснилось, что в детстве она чувство­вала недостаток любви и заботы о себе (она росла с отчимом), очень за­видовала подруге, у которой «все было». Тогда она как бы «сжалась в кулак» и решила всего для себя добиваться сама, что и делала всю ос­тальную жизнь. На работе она была «борцом за справедливость». Она дей­ствительно добилась того, чего хотела, но когда вынуждена была «сесть» дома — заболела.

В ходе девяти терапевтических встреч психолог помог ей осознать, что ее заболевание явилось следствием комплекса неполноценности и жажды реванша, что ее самообвинения только усиливают ее состояние. В резуль­тате проведенной терапии она смогла заниматься домашними делами, у нее восстановилась память, она возобновила сексуальные отношения с му­жем, отношения с дочерью значительно улучшились, выражение глаз ста­ло мягким, сутулость прошла, весь облик обрел нормальную женственность.

В одну из встреч, имевшую кульминационное значение, она пожалова­лась, что первые три дня после предыдущего сеанса она чувствовала себя хорошо, а потом «болезнь снова настигла» ее. Психолог напомнил ей, что в ходе предыдущих встреч они уже поняли, что «болезнь» — это какая-то часть личности самой клиентки. Затем он поставил стул перед клиенткой и предложил ей представить, что «болезнь» находится на нем.

«Если болезнь Вас настигает, то это зачем-то нужно. Наверное, она Вас от чего-то защищает?» — сказал он.

«Я Вас не понимаю, — возмущенно ответила клиентка, — да она все отняла у меня!»

«Хорошо. Пусть все то, что она отняла, находится с этой стороны стула, теперь я отодвигаю стул, и все это хлынуло к Вам потоком... Что это та­кое?»

«О! Это любовь... Любовь моих близких, моего мужа, моей дочери, моих друзей. Это то, что для меня дороже всего! Этого всего она меня лиши­ла...»

«Понятно. — Психолог ставит стул на место. — Значит, «болезнь защи­щает Вас от любви...»

Агрессивно: «Я не понимаю Вашей логики. Она у меня все отняла!»

«Но мы же договорились, что это часть Вашей личности... Значит, Вам это зачем-то нужно...»

«Вы какую-то ерунду говорите, мне это не нужно. Она меня измучила, все отняла».

«Ладно. Не вспомните ли Вы, был ли в Вашей жизни случай, когда бы Вы отказались от любви?»

«Да, в 9-м классе был один мальчик. Он так меня любил... Как собачон­ка за мной бегал, готов был в окошко по моему слову выпрыгнуть. А я его пинала...»

«Что Вам давало то, что Вы его "пинали"?»

«Возможность помучить... Ну, власть...»

«Значит, Вы отказывались от любви ради власти...»

«Боже мой! (хватается за голову). Действительно, я же всеми ими вла­ствую, они вокруг меня носятся... Неужели я отказалась от их любви ради власти?! Что же делать?!»

«Отдавайте всю власть, которую Вы в себе ощущаете, назад этой бо­лезни (показывает на стул), пока не избавитесь от нее полностью».

Клиентка несколько минут сосредоточенно работает, мысленно расста­ваясь с властью (процесс необходим для растождествления с осознанным нежелательным качеством), при этом заметно, как расслабляется ее тело, глаза начинают светиться мягким светом. Наконец она говорит, что «бо­лезнь» на стуле растаяла, власть ей больше не нужна. Она подтверждает, что чувствует, как любовь, которую она утратила ранее, возвращается к ней.

«Как Вы чувствуете себя в целом?»

«Я уже много лет так хорошо себя не чувствовала...»

Работа продолжалась на последующих сеансах, но, анализируя дан­ный ее этап, можно понять, что клиентка с помощью болезни властвовала над малым кругом семьи и что власть и любовь — вещи не­совместимые.

Что еще важно — после девяти сеансов у клиентки восстановились все нормальные психические функции, а это еще раз подтверждает, что у нее не было никаких нарушений работы мозга, все симптомы были следствием внутрипсихического конфликта, ее ухода в болезнь.

Еще одной составляющей теории А. Адлера является концепция о роли порядкарожденияребенка в семье. Например, первенец до появления второго ребенка получает в семье безграничную лю­бовь и заботу родителей. Рождение же второго ребенка означает для него как бы «лишение трона», и он склонен отвоевывать свое верховенство в семье. Но прошлого не вернуть, и поэтому он обыч­но идет по пути социальных достижений, стремится к власти и лидерству. Первенцы обычно достигают более существенных со­циальных успехов, чем вторые дети, и обладают более высоким интеллектом, что подтверждается статистическими данными.

На своем терапевтическом опыте я убедился, как тяжело пере­живает рождение брата старшая сестра. Мне известно несколько случаев развития невроза на этой почве. Видимо, это связано с тем, что ей труднее компенсировать потерю «трона» на пути со­циальных достижений и она чувствует, что все равно будет хуже мальчика, поскольку для родителей мальчик более ценен (как ей кажется).

Пример.

Одна моя студентка заявила, что у нее с братом прекрасные отноше­ния. Сначала я сказал, что, видимо, у них очень мудрая мама, сумевшая наладить их отношения. Она подтвердила это. Но потом я обратил внима­ние на то, что эта студентка обладает совершенно недюжинным интеллек-

том, учится одновременно на двух курсах института, имея собственную се­мью и ребенка, занимается довольно сложными проблемами психологии, требующимихорошегознания математики и аппаратуры, и одновременно обучается нетрадиционному методу лечения (рейки). То есть она идет по пути социальных достижений, как обычно делает первенец, и прекрасно компенсирована в этом смысле.

В то же время старшего брата сестра обычно очень любит, вос­принимает как покровителя и не конкурирует с ним, часто рев­нует к его невесте.

Единственный ребенок никогда не борется за свое централь­ное положение в семье с братьями и сестрами, поэтому у него могут быть проблемы в общении со сверстниками, он ожидает от окружающих защиты и заботы. Часто у него возникает сильное соперничество с отцом.

Второму ребенку приходится «побивать рекорды» старшего, он как будто мчится на всех парах. Он вырастает соперничающим и честолюбивым. Он может ставить себе непомерно высокие цели, что повышает вероятность неудач. Часто он ищет другие пути, чем старший ребенок, поскольку на пути, избранном первым ребен­ком, он не в силах с ним соревноваться. Но его также может больше интересовать эмоциональная близость, чем социальный успех.

Последний ребенок никогда не испытывает «лишения трона» и часто является «малышом» и «баловнем» семьи. Но у него прак­тически нет ничего своего, он вынужден пользоваться вещами других членов семьи. Это может приводить к определенным не­вротическим проблемам. У него возникает высокая мотивация превзойти старших детей. Он часто становится самым быстрым пловцом, самым лучшим музыкантом. Адлер говорил о «борю­щемся младшем ребенке» как о возможном будущем революцио­нере.