При государственно-центристской модели мира внутренняя и внешняя политика какого-либо государства во многом были раздельными сферами, хотя влияли друг на друга. Научные направления, которые изучали ту и другую, развивались чуть ли не параллельно. «Чистые» политологи занимались исследованием внутриполитических проблем, а представители такой дисциплины, как международные отношения*, анализировали взаимодействия государств, которые, по популярнейшей в среде этих специалистов метафоре, сталкивались на мировой арене беспорядочно, подобно бильярдным шарам {Арнольд Уолферс).
Обратите внимание Первая кафедра международных отношений была образована в Великобритании в 1919 г. Эту дату принято считать началом формирования новой научной дисциплины. |
Примерно к концу 1970-х гг. в рамках неолиберализма сложилось научное направление под названием мировая политика*. Его развитие связывают с авторами журнала «Международная организация» (International Organization», США), а также с трудом Кеохейна и Ная «Транснациональные
отношения и мировая политика». Разделение двух дисциплин — международных отношений и мировой политики — как раз и обусловлено тем, в какой мере процессы глобализации, деятельность неправительственных акторов включаются в научное и педагогическое рассмотрение. Правда, до сих пор такое деление довольно условно, и оба понятия нередко используются в качестве синонимов, но при занятиях международными отношениями преимущественное внимание обращено обычно на межгосударственные проблемы, а в мировой политике изучается более широкий круг акторов. Однако все чаще специалисты применяют и третий, более нейтральный термин — международные исследования (англ. international studies), имея в виду, что под этим названием объединяются оба направления.
На рубеже 1990-х гг. теоретическая интерпретация политических реалий преобразования мира не успевала за ходом новейших процессов. Это подчеркивали многие ученые, в т.ч. Валлерстайн, Кьелл Гоулдманн (род. 1937), Кеохейн, Йель Фергюсон, Ричард Мансбах (род. 1943), причем политики и представители иных научных дисциплин нередко упрекали исследователей международных отношений в том, что они не смогли предсказать распад СССР и биполярной структуры мира.
Мы никогда не перестаем удивляться. Резкое окончание холодной войны, неожиданная война в Персидском заливе, внезапный распад Советского Союза поразили буквально всех — правительственные круги, научное сообщество, средства массовой информации, политических аналитиков. Вместе с тем во всех этих событиях не было чего-то особо невероятного: холодная война когда-нибудь должна была закончиться, на Ближнем Востоке всегда были войны, а грядущее поражение коммунизма отчетливо просматривалось уже в течение ряда лет. Однако сам факт, что все это случилось как бы вдруг, показывает: средства, с помощью которых современные политики и их пророки пытаются определить политическое будущее мира, неадекватны. Дж. Гэддис, «Теория международных отношений и окончание холодной войны» |
В конце XX в. в этой области исследований наметились видимые перемены, в т.ч. связанные с распадом государственно-центристской модели мира. Более проницаемыми стали не только межгосударственные границы, но разграничения между научными дисциплинами, предметные области которых — как внутренняя, так и глобальная политика. Перспективное сближение интенсивно осуществляется между предметами сравнительной политологии, международных отношений и мировой политики: отныне характерная для них сфера научного анализа, как правило, не ограничена рамками отдельного государства. В результате междисциплинарными сейчас становятся такие проблемы: взаимодействие различных политических систем (например, справедливо ли утверждение о том, что демократии не воюют друг с другом); адаптация государств к нарушениям их суверенитета; участие государственных и негосударственных акторов в формировании новой политической модели мира, их сотрудничество при урегулировании конфликтов и в противостоянии терроризму.
Значительно большая открытость границ позволяет также сгладить различия между внешней и внутренней политикой, а в научном плане — между политологией прошлого и первой половины XX столетия с ее традиционной ориентацией на изучение внутригосударственных проблем и современными международными исследованиями. Тем самым политология (в т.ч. прикладные субдисциплины) совершенно определенно выходит за традиционные пределы анализа политики в ее национальном выражении. Политика в новом качестве комплексного гуманитарного научного знания расширяет свою предметную область до глобального уровня. Общие тенденции развития мироустройства — и с этим согласно большинство политологов — уже определяют внутриполитическое состояние отдельных стран, территорий, регионов.
Политическая наука может быть серьезно изучена только как ветвь осмысления политики на глобальном уровне... Мировая политика — вот дом политической науки, а не наоборот. К. Бус, «Вызовы незнанию: теория международных отношений перед лицом будущего» |
Вопросы для семинарского занятия
1. Каковы основные параметры Вестфальской модели мира?
2. Дайте сравнительный анализ теоретических школ в международных исследованиях, опишите их уязвимые и сильные стороны.
3. Какие есть подходы к пониманию проблем глобализации и различных аспектов этого процесса?
4. Какие характеристики современного этапа развития политической структуры мира и гипотезы относительно вновь формирующейся структуры можно выделить?
5. Могут ли и как именно государства противостоять негативным аспектам мирового развития, связанным с современными технологиями?
6. Опишите современное состояние международных исследований и перспективы их развития.
7. Действительно ли мир периода холодной войны был стабильнее и в этом смысле более безопасным?
8. Определите место Ро ссии в меняющейся политиче ской структуре мира.
9. В чем проявляется влияние мировых политических процессов на политическое развитие России?
Тексты
Булл X. Анархическое сообщество: исследование проблемы порядка в мировой политике.—Антология мировой политической мысли. — Т. 2. —
М., 1997.
Кеохейн Р.О. Международные отношения: вчера и сегодня. — Политическая наука: новые направления. — М., 1999.
Киссинджер Т. Дипломатия. — М., 1997.
Моргентау Г. Международная политика. — Антология мировой политической мысли — Т. 2. — М., 1997.
Политическая наука: новые направления. — М., 1999. — Гл. 16, 17, 18.
Фукуяма Ф. Конец истории? — Вопросы философии. — 1990. — № 3.
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? — Полис. — 1994. — № 1.
Дополнительная литература
Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы.— М., 1998. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. — М, 1999. Космополис. Альманах, 1999.
Кулагин В.М. Мир в XXI в.: многополюсный баланс сил или глобальный Рах Ветосгапса (гипотеза демократического мира в контексте альтернатив мирового развития). — Полис. — 2000. — № 1.
Лебедева М.М., Мельвиль А.Ю. «Переходный возраст» современного мира. — Международная жизнь. — 1999. — № 10.
Лебедева М.М., Мельвиль А.Ю. Сравнительная политология, мировая политика, международные отношения: развитие предметных областей. — Полис. - 1999. - №4.
Лоуи Т. Глобализация, государство, демократия: образ новой политической науки. — Полис. — 1999. — № 5.
Международные отношения: социологические подходы (ред. П.А. Цыганков). — М., 1998.
Мировая политика и международные отношения на пороге третьего тысячелетия (ред. М.М. Лебедева). — М., 2000.
Молчанов М.А. Истоки российского кризиса: глобализация или внутренние проблемы? — Полис. — 1999. — № 5.
Переосмысливая грядущее. Крупнейшие американские экономисты и социологи о перспективах и противоречиях современного развития. — МЭиМО.— 1998. — № 11.
Проблемы глобализации. Осень 1999.
Современные международные отношения (ред. А.В. Торкунов). — М., 1998.
Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации. — МЭиМО. — 1995. — № 6.
Цыганков П.А. Международные отношения. — М., 1996.
Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. — М., 1999.