Тут псалтирь рифмотворная 78 страница

Ваш доброжелатель

ЯКОВ КОЗЕЛЬСКИЙ

ФИЛОСОФИЯ

1. Философия есть наука испытания причин истинам.

2. Как философия испытывает причины не только вещей, но и дел, а слово истина означает как вещь, так и дело, и для того я во всех тех случаях, где вещь и дело разуметь должно, употребляю одно слово истины.

3. Наукою называется основательное познание какой истины, или наукой называется способность человеческого разума неоспоримо доказывать все то, что он утверждает или отрицает.

4. Человеческое испытание, или познание, истин есть троякое.

I. Когда мы познаем какую истину просто, то такое познание называется историческое.

II. Когда мы какой истины узнаем причины, то сие познание называется философическое.

III. Когда мы измериваем величину какой вещи, или количество дела, то такое познание есть математическое; например, когда мы видим в каком народе мало добродетелей, то это будет познание историческое; когда мы усматриваем, что то происходит от излишнего своевольства одной части того народа и от великого притеснения другой, то это будет познание философическое; а когда мы заключаем, что чем больше будет в том народе с одной стороны самовольства, а с другой утеснения, то тем меньше будет в нем добродетелей, а тем больше пороков, то это будет познание математическое.

5. Из сего следует, что те люди философствуют, которые испытывают неизвестных истин причины, и что испытатели причин всех случающихся истин называются философы.

6. Посему тот, кто не многих истин знает причины, не может назваться философом; а надобно ему чрез долговременное упражнение приобресть искусство рассуждать о причинах истин, равномерно как и тот не может назваться знающим иностранный язык, который немного слов из него знает.

7. Когда философы испытывают истин причины, то следует им во всем том, что они ни утверждают или отрицают, объявлять причины и все свои предложения выводить и доказывать из бессумненных и неоспоримых оснований; а такое расположение предложений на неоспоримых и бессумненных основаниях называется философический или математический порядок учения; а несумненные и неоспоримые основания называются верные опыты, определения и аксиомы, которые в следующем изъяснены будут.

8. Хотя философия (ежели сказать определительным образом) содержит в себе все науки, но, как многие из тех наук сами собою очень пространны, и для того и преподаются особо и вне философии, для которой оставлены одни только генеральные познания о вещах и делах человеческих.

9. Такая философия разделяется вообще на две части, то-есть на теоретическую и практическую.

10. Та часть философии, которая способствует исправлению нашего разума в познании истин, служащих к познанию добронравия, называется теоретическая, а та часть философии, в которой преподаются правила, по которым человек дела свои и поступки располагать должен, называется практическая, или нравоучительная.

11. Теоретическая философия разделяется опять на две науки, то-есть на логику и метафизику.

ЛОГИКА

12. Логика есть наука ума и разделяется на две части; в первой предлагаются правила о трех силах человеческой души, а во второй показывается употребление тех сил к испытанию истины.

Глава первая

О ТРЕХ СИЛАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ, ТО-ЕСТЬ О ЧУВСТВИИ, РАССУЖДЕНИИ И УМСТВОВАНИИ

Часть первая

О СИЛЕ ЧУВСТВИЯ

13. Чувствие, или понятие, какой вещи есть представление ее в мысли нашей; например, посредством видения отличаем мы камень от дерева, и такое отличение называется понятие.

14. Что мы чрез чувства понимаем вещи, то явствует из того, что, зажавши глаза, не видим, уши - не слышим и проч., а разве воображаем виденное, слышанное и прочая.

15. Чувств мы имеем пять: видение, слух, обоняние, вкус и осязание.

16. Понятия суть разные как в рассуждении качества, или степени представления в мысли вещей, потому что одну вещь понять можно хорошо, а другую лучше, так и в рассуждении самих понимаемых вещей, для того что о вещах можно рассуждать и порознь о каждой и вдруг о многих.

17. В рассуждении степени представления в мысли вещей понятие бывает ясное, темное, явственное, неявственное, полное, неполное.

18. Понятие ясное (notio clara) есть то, когда мы представленную вещь от других отличить можем; например, когда мы белый цвет от черного отличаем.

19. Понятие темное (notio obscura) есть то, когда мы представленной вещи от других отличить не можем; например, когда мы увидим вдали какую движущуюся вещь и сумневаемся, животное ли то или другая какая вещь, то это будет понятие темное.

20. Безразумные животные отличают некоторые вещи одни от других, из чего видеть можно, что и они о некоторых вещах имеют понятие ясное.

21. Когда мы представленную вещь так познаем, что и приметы, по которым она от других отличается, представить себе и одну от другой отличить можем, то такое понятие называется явственное (notio distincta); например, явственное понятие имеем мы о надежде, когда представляем ее в мысли удовольствием об ожидаемом благополучии. Приметы, по которым надежда отличается от других вещей, суть удовольствие и ожидаемое благополучие.

22. А ежели мы какую вещь хотя от других и отличаем, да примет, по которым отличается, в мыслях себе представить не можем, то такое понятие называется неявственное (notio confusa); например, хотя мы разные цветы один от другого отличить и можем, однако, почему отличаем, того сказать не можем.

23. К приобретению явственных понятий надобно употреблять прилежное внимание.

24. Когда мы какую вещь так понимаем, что примет тех, по которым она от других разнится, довольно будет к отличению ее везде и всегда от всех других вещей, то такое явственное понятие называется полное (notio completa); например, слова суть гласные знаки наших мыслей - понятие полное; а когда таких примет не довольно будет, то такое понятие будет неполное (notio incompleta); например, слова суть знаки наших мыслей, есть понятие неполное потому, что есть и другие знаки наших мыслей, кроме слов.

25. Другие писатели предлагают еще о понятиях, которые выше полных, но я рассудил их оставить: 1. Что весьма о редких вещах имеем мы такие понятия. 2. Что все науки основаны на одних явственных и полных понятиях.

26. Теперь, после предложения разных понятий в рассуждении степени представления вещей, приступим к предложению разных понятий, происходящих от самих понимаемых вещей.

27. Всякая вещь на свете, рассуждаемая одна, называется единственная вещь (res individua, vel singularis); например, та книга одна, которую читаешь; тот стул один, на котором сидишь, - суть единственные вещи.

28. Когда мы единственную вещь в мысли себе представляем, то такое понятие называется единственное.

29. Хотя единственные вещи для многих находящихся при них обстоятельств разнятся между собою и никогда одна другой во всем подобна быть не может, однако есть некоторые такие обстоятельства, в которых единственные вещи сходствуют между собою; и такие обстоятельства, по которым единственные вещи суть подобны между собою, составляют вид, или образ (species), который есть не что иное, как подобие единственных вещей; например, Цицерон, Цесарь и Ливий разнствуют между собою летами, ростом, богатством, разумом и достоинством; а в том всегда сходствуют, что имеют душу, одаренную разумом, и что потому человеки; итак, понятие человека составляет образ, потому что чрез слово человек выражается подобие многих единственных людей.

30. Когда мы вид, или образ, каких единственных вещей в мысли себе представляем, то такое понятие называется особенное, происходящее от особы или вида (notio specialis).

31. Когда мы при сличении образов находим некоторые из них, подобные между собою, то такое подобие образов называется род (genus); например, человек, лев, волк, лошадь и другие образы, хотя и во многом разнятся между собою, но в том сходны, что живут и чувствуют, и сие подобие их выражается одним словом животного; итак, понятие животного составляет понятие рода.

32. Посему понятие общее, или генеральное (notio generalis, vel universalis), есть то, когда мы представляем в мысли свойства, приличествующие многим образам.

33. Из сих предложений узнать можно:

а) Что в единственных вещах больше находится обстоятельств, нежели в образе; а в образе больше, нежели в роде; например, Петр и Павел многим разнствуют между собою, как то летами, возрастом, достоинством и чинами; а ежели взять образ человека, то ему более ничего не приличествует, как только иметь душу разумную; также ежели взять род животного, то в нем ничего более не находится, как только свойства чувствия и жизни.

b) Что от определенной единственной вещи к образу и от определенного образа к роду заключать не можно; например, от одного глухого человека к человеку генерально заключать нельзя, потому что другие люди не глухи, и от свойства человека, чтоб иметь разум, к свойству животного, - потому что другие животные не имеют разума, как то скоты, звери, дерева.

c) Не все то, что не приличествует образу, для того не приличествует роду, хотя то, что не приличествует роду, не приличествует и образу; например, образу человека не приличествует, чтоб иметь крылья, однако приличествует роду животного, потому что есть такие животные, которые имеют крылья; также когда неприлично роду животного жить на свете без чувствия, то не приличествует сие образу человека.

34. Чрез посредство сих предложений легко узнать можно, что мы получаем понятия о единственных вещах одними чувствами, а понятия об образах и родах - чрез искусство отделения (artificio abstrahendi); например, понятие о человеке получаем мы чрез отделение всех других обстоятельств, кроме души разумной, и понятие о животном - чрез отделение всех других обстоятельств, кроме чувствия и жизни.

35. По истолковании разных понятий надобно напомянуть о правилах учения, которые учащимся людям наблюдать весьма полезно:

a) Надобно стараться о предлагаемых вещах иметь понятия явственные.

b) К приобретению явственного понятия должно употреблять сильное внимание.

c) Как человеческая сила ослабевает от подымания вдруг многих трудов, так равномерно и чувства его ослабевают от множества примечаемых вдруг истин; и для того надобно беречься, чтоб не отягощать своей мысли многими истинами в одно время, а стараться каждую из них примечать порознь и почаще, чтоб получить о ней лучшее понятие.

d) Из опытов известно, что когда мысль у человека обнята страстьми, то он в такое время не всегда может явственно понимать предлагаемые истины, и для того учащимся людям надобно стараться о спокойствии духа и убегать страстей, пьянства, любви и прочая.

e) Ученым быть иначе нельзя, как только когда кто о предлагаемых истинах может иметь понятия явственные, а понятие явственное об истинах имеет тот, кто может их рассказать или описать другому; итак, для получения явственных понятий весьма нужно, чтоб то, что ты слышал или видел, или читал, тотчас рассказать другому или написать, или пробовать самому себя, знаешь ли его.

36. Хотя то состоит в нашей воле, какое хотеть предлагаемой истине дать название и изображать ее произвольными словами, но понеже мы при описании истин имеем то намерение, чтоб другие наши речи разумели, то-есть о предлагаемых нами истинах имели такое же, как и мы, понятие, то в таком случае надобно остерегаться от несвойственных слов или названий истин.

37. Надлежит беречься, чтоб не смешивать разумения вещи с догадкою о ней: разумение какой вещи от догадки о ней разнится так, что когда мы разумеем какую вещь, то думаем о ней так, какова она есть в своей натуре, а когда догадываемся о какой вещи, то может быть она та вещь, как мы об ней думаем, а может быть и другая.

38. Слова суть не что иное, как гласные знаки понятий наших о предлагаемых истинах, потому что мы чрез слова означаем или выражаем другим наши мысли.

39. Свойственное слово, или название какой вещи, есть такое, когда мы чрез его имеем о той вещи такое же понятие, какое и другие люди, а несвойственное, или метафорическое, то-есть перенесенное, слово называется то, когда по подобию двух вещей имя одной из них употребляется к другой, хотя оно и имеет свойственное свое название; например, человек смотрит глазами, то здесь название глаза есть свойственное, а когда Цицерон называет город Коринф глазом Греции, то в сем случае название Коринфа глазом есть не свойственное, а метафорическое.

40. Обоюдное, или разнозначащее, слово (vox ambigua) есть то, которое служит к означению разных вещей; например, на российском языке слово мир значит множество людей какого общества и значит тишину, а однозначащие слова (voces synonimae) суть те, которые, произношением будучи разны, означают одну вещь; например, тишина и мир суть однозначащие слова, потому что оба они означают покой.

41. Обычай разговора (usus loquendi) есть свойственное означение вещи чрез слова, употребляемые во всем обществе.

42. Ежели совокупить несколько слов одни с другими, то от того происходит речь, которая есть не что иное, как связь слов.

43. После предложения о понятии вещей приступим к описанию их определений.

44. Определение вещи (definitio) есть явственное и полное ее понятие, выраженное речью. То слово или вещь, которую определяем, называется определенное или определенная вещь (definitum).

45. При сочинении определений надобно наблюдать следующие правила:

a) В определении должно вычислять приметы определяемой вещи, потому что требует того свойство явственного понятия.

b) В определении должно вычислять такие приметы, которых бы довольно было к отличению всегда и везде определяемой вещи от других, как то следует по свойству полного понятия.

c) Приметы, описываемые в определении, не должны приличествовать другим вещам, кроме определяемой, то-есть определение не должно быть больше своего определенного; например, определение будет больше своего определенного, ежели сказать, что слова суть знаки мыслей, потому что есть и другие знаки мыслей, кроме слов.

d) В определении столько примет полагать должно, сколько определяемая вещь имеет в себе существенных свойств, или определение не должно быть меньше своего определенного; например, определение будет меньше своего определенного, ежели сказать, что любовь есть удовольствие о других благополучии, потому что здесь любовь к самому себе не содержится.

e) Посему определение должно быть так равно своему определенному, чтоб можно было употребить одно из них вместо другого без перемены их существа; например, ежели сказать, что Нума Помпилий всегда был благополучен, то также вместо того сказать можно, что Нума Помпилий имел всегдашнее удовольствие.

f) В определении таких примет, которые не всегда приличествуют определяемой вещи, или, как короче сказать, случайных примет употреблять не должно, а надобно полагать только одни существенные приметы; например, ежели сказать, что человек есть разумное и ученое животное, то это определение содержит в себе несущественную примету, потому что ученым быть есть случайная примета.

g) Определения надобно сочинять ясно и вразумительно и не толковать то же чрез то же, что называют философы круг в определении; например, ежели определить закон чрез устав начальника, обязывающий подчиненного, а начальника чрез такого человека, который имеет власть уставлять закон, то это будет круг в определении.

h) В определении надобно беречься, чтоб не употреблять без крайней нужды обоюдных и метафорических слов.

i) Определения должно делать утвердительным, а не отрицательным образом.

46. Надлежит знать, что определения делаются двояким образом, то-есть либо вычисляются в них приметы определенных вещей, и такие определения называются словесные, или описываются причины и способы, по которым они делаются, и такие определения именуются вещественные.

47. Не надлежит думать, будто бы все вещи на свете определить можно и должно было.

48. Описания вещи не надлежит почитать за определение, потому что мы описываем только вещи, понимаемые нашими чувствами, а определяем, напротив того, понятия образов и родов; в описании вещи примет к отличению ее от других бывает иногда меньше, а иногда и больше надлежащего; а в определении вещи полагается столько примет, сколько к отличению ее всегда и везде от других быть должно.

Часть вторая

О СИЛЕ РАССУЖДЕНИЯ

49. Ежели мы понятия о каких вещах так сносим между ими, что можем узнать, сходствуют ли они или не сходствуют между собою, то это мы рассуждаем, так что рассуждение (iudicium) есть совокупление или разделение понятий; например, ежели мы понятие добродетели с понятием похвальный так снесем вместе, что узнаем, что добродетель есть похвальна, то это мы рассуждаем. Рассуждение, выраженное словами, называется предложение. Господин Гелвеций почитает рассуждения за те же понятия, но мне думается, что чрез отличение их от понятий лучше узнавать можно разные действия сил человеческой души4.

50. Та вещь, о которой мы рассуждаем, называется подлежащее (subiectum), a то, что мы о ней рассуждаем, - сказуемое (praedicatum), a глагол, которым совокупляются или разделяются понятия, называется связь (copula); например, кротость есть добродетель. В сем предложении подлежащее есть кротость, сказуемое - добродетель, а связь - слово есть; или - добродетельный человек не сделает ближнему обиды: добродетельный человек есть подлежащее, ближнему обиды - сказуемое, а не сделает - связь.

51. Разные образы предложений разделяют философы на три следующие вопроса: которое, какое и коликое. На вопрос - которое предложение, отвечается: простое или сложное; на вопрос - какое предложение, отвечается: утвердительное или отрицательное, а на вопрос - коликое предложение (хотя такой вопрос и неупотребителен), отвечается: генеральное или особенное.

52. Предложение простое есть то, которое состоит из одного подлежащего и одного сказуемого; например, Цицерон красноречив.

53. Предложение сложное есть то, в котором находится или несколько подлежащих, или несколько сказуемых; например: божий и гражданский законы не дозволяют обижать ближнего.

54. В числе сложных предложений полагаются условные (propositiones conditionales), связные (copulativae) и раздельные (disiunctivae).

55. Условное предложение есть то, в котором сказуемое сообщается к подлежащему с некоторым условием; например, ежели Герман умен, то он изберет для себя лучшее.

56. Об условиях примечать надобно следующие правила: 1. Из условия ничего подлинного заключать не можно. 2. Условие невозможное заключает в себе силу отказа.

57. Связное предложение есть то, в котором употребляются слова: и, как, так; например, Филипп Македонский и Александр, сын его, поработили Грецию; так же как милость, так и ярость в человеке суть его слабости.

58. Раздельное предложение есть то, в котором находятся слова: или, либо; например, человек по своей натуре имеет свободу следовать добродетелям или порокам.

59. Такой разбор предложений иной почесть может за мелочное дело, но при нужных случаях бывает в них великая важность; а прочие сложные предложения оставил я для того, что в них нет дальней нужды.

60. Предложение утвердительное есть то, в котором сказуемое дозволяется подлежащему, а отрицательное есть то, в котором сказуемое не дозволяется подлежащему.

61. В отрицательных предложениях знак отрицания должен быть при связи, а не при подлежащем или сказуемом, для того что в противном случае будет такое предложение не отрицательное, а неопределенное; например, честный человек не делает своему ближнему обиды, - есть предложение отрицательное, потому что слово не стоит при связи, или глаголе, делает, а не при подлежащем честный человек или сказуемом обиды; а ежели сказать: честный человек делает не обиду, то это будет предложение неопределенное, потому что здесь разумеется, что он делает хотя не обиду, однако что-нибудь другое.

62. Предложение генеральное, или общее, называется то, когда причина, для которой сказуемое сообщается с подлежащим, находится в натуре самого подлежащего; а ежели причина, для которой сказуемое сообщается с подлежащим, находится вне подлежащего, то такое предложение будет особенное; например, всяк человек есть смертный - предложение генеральное, потому что умереть человеку зависит от его натуры и всем людям общее, а ежели сказать: некоторый человек убит на воровстве, то это будет предложение особенное, для того что убиту быть не зависит от человеческой натуры.

63. Слова: все, никто употребляются в предложениях генеральных, а слова: некто, некоторые - в особенных.

64. Кроме сих предложений есть еще некоторые, употребляемые по большей части в математике, как то: положения или вопросы, аксиомы, теоремы, задачи, следствия и примечания, которые в следующем пристойнейшем для них месте истолкованы быть имеют.

Часть третья

О СИЛЕ УМСТВОВАНИЯ

65. Третье души нашей действие есть вывод следствий, или умствование (ratiocinium), которое состоит в том, когда мы из двух предложений выводим третье; например, добродетель есть полезна человеку, а кротость есть добродетель; из сих двух предложений третье следует, что кротость полезна человеку.

66. В умствованиях надобно поступать таким образом: ежели мы о какой вещи посылаемся на образ или род, то все то, что полагается об образе или роде, должно также полагать и о вещи, находящейся под тем образом или родом.

67. Умствование состоять должно из трех предложений, из коих первое называется большее предложение, другое - меньшее, а третье - заключительное предложение, или заключение. В прежнем примере большее предложение есть добродетель полезна человеку; меньшее - а кротость есть добродетель; заключительное - следовательно, кротость полезна человеку.

68. Все умствования надобно располагать таким образом, чтоб подлежащее большего предложения было сказуемым у меньшего и сказуемое большего предложения было бы сказуемым у заключительного предложения, также и подлежащее меньшего предложения было бы подлежащим и у заключительного, как то видеть можно из следующего умствования: все такие дела, которые неравно служат для пользы целого какого общества, не могут назваться добродетельми; а как милость есть такое дело, которое служит в пользу одному помилованному, а другим по большей части бывает предосудительна, следовательно, не может назваться добродетелью.

69. Хотя господин Даржан и говорит5, что силлогизмы, или умствования, выраженные словами, бесполезны, но он в том погрешил, потому что в математических доказательствах и других трудных материях обойтись без них никак не можно.

70. Кроме вышеписанного способа умствования есть еще многие другие, которые все, ежели мы только правильно и натурально заключать станем, можно привесть к сему одному, как легчайшему всех способу заключения, но то весьма удивительно, что некоторые философы повыдумали столь много разных способов умствования, которым научиться так, чтоб их всегда знать и помнить, то почти столько требуется времени, как на иную целую науку, хотя, несмотря на такой в выдумывании и сочинении их великий труд, остаются они и останутся навсегда безнужны, бесполезны и совсем неупотребительны, а разве служить могут для шутки и обману; и в разборе тех силлогизмов делано не что иное, как только выдумывано, сколь многими образами можно рассуждать и заключать здорно человеку. Чего ради я вместо пространного описания тех силлогизмов представлю их свойство и качество в кратком сем силлогизме: тот человек, который, зная натуральный и легкий образец рассуждения и заключения об истинах, выдумывает к тому другие, несвойственные и трудные способы или, как не знающий прямых средств к исполнению своего намерения, грезит, или, как недоброжелательный другим людям, ищет обмануть их и уважить свое знание, а понеже некоторые писатели, имея легкий образец рассуждения и заключения об истинах, выдумали столь много трудных и странных силлогизмов, коих даже до сего времени никто еще ни в каком деле, ни науке, кроме здорных школьных споров, не употреблял на свете, то следует из сего, что те писатели или грезили, или недоброжелательствовали человеческому роду, и сим изъясняю я здорные те и бесполезные их силлогизмы.

71. До сего места говорил я о силах человеческой души, а теперь предлагать стану об употреблении тех сил к познанию истины.

Глава вторая

ОБ УПОТРЕБЛЕНИИ СИЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ К ПОЗНАНИЮ ИСТИНЫ

72. Из случающихся нам на свете истин иные можем мы понимать легко, а другие многие, напротив того, понимать трудно, так что к выразумению их надобно употреблять особливый порядок и пристойные средства; и для того я разделю сию главу на две части и в первой предлагать стану об исследовании истины вообще и об отличении ее ото лжи, а в другой - о порядке и средствах, служащих к легчайшему выразумению разных истин и связи их между собою.

Часть первая

ОБ УПОТРЕБЛЕНИИ СИЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ В ИССЛЕДОВАНИИ ИСТИНЫ ВООБЩЕ

73. Истина есть троякая: естественная, или натуральная, нравоучительная и логическая.

74. Истина натуральная есть та, когда какая вещь имеет в себе все то, что к существу ее требуется. Например, ежели золото имеет в себе все то, что к существу его требуется, то оно называется истинное золото. Ежели мы говорим то, что думаем, то это будет нравоучительная истина, а когда мы какую вещь так себе в мыслях представляем, какова она есть в своей натуре, то это будет логическая истина. Во всех сих случаях противное истине есть ложь.

75. Истина логическая есть не что иное, как сходство мыслей наших с самою вещию. А ложь, напротив того, есть несходство мыслей наших с самою вещию.

76. Логическая истина или ложь может быть в понятии, рассуждении и умствовании.

77. Ежели мы почитаем истинное предложение за ложное, или ложное за истинное, то это называется ошибка, или погрешность; и такая погрешность, учиненная в рассуждении, называется предрассуждение.

78. Предрассуждения получают наименования, смотря по причинам, от которых они происходят; например, предрассуждения малолетства, поспешности, доверенности, недовериванья, любви к отечеству и прочая, ежели они происходят от малолетства, поспешности, доверенности, недовериванья, любви к отечеству и прочая.

79. А ежели кто погрешает в умствовании, то такую погрешность назвать можно ложным умствованием.

80. Философы разделяют ложные умствования на разные образы, смотря по разности причин, от которых они происходят; но ежели рассудить о том здравым разумом, то это они делают не что иное, как детские игрушки, и мучили себя понапрасну в трудном выдумывании тем ложным умствованиям названий, потому что когда узнает кто, что какое умствование есть ложно, то и без названий тех узнать может, по какой причине оно ложно.

81. Когда мы какую вещь познаем по некоторым только, а не по всем к тому принадлежащим обстоятельствам, то такое познание называется правдоподобное или просто правдоподобие.

82. Смешно то, что философы разделяют правдоподобие на историческое, физическое, герменевтическое, политическое и практическое и все то описывают пространно. Я не знаю, какая б в том была нужда или польза; сносно б еще было, ежели б они заботились так о разделении истинного познания, а правдоподобие есть само собою мелочь, а ежели еще разделять его так, то это будет мелочь мелочей.

83. Как разум человеческий имеет тесные пределы и сами мы всего на свете ни опытами, ни умствованиями познать не можем, то для того надобна во многих случаях другим искусным людям верить, то-есть по свидетельству их согласоваться с их речьми; только при вере надобно примечать следующие обстоятельства, то-есть качество свидетеля, качество предлагаемой материи и качество или способ самого предложения. Что касается до качества свидетеля, то надлежит рассуждать об нем по чувствам его, воле и разуму; что до качества предлагаемой материи, то сходствует ли она с естеством или вышеестественная, возможная ли или невозможная; а что принадлежит до способа самого предложения, то простым ли и историческим или риторским штилем предлагается, а прочего умный читатель сам собою и без пространного изъяснения всеконечно не пропустит.

84. Предложение, которое недовольно утверждено, называется мнение.

Часть вторая

О ПОРЯДКЕ И СРЕДСТВАХ, СЛУЖАЩИХ К ЛЕГЧАЙШЕМУ ВЫРАЗУМЕНИЮ РАЗНЫХ ИСТИН И СВЯЗИ ИХ МЕЖДУ СОБОЮ

85. Познание истины получаем мы двумя образами: или чрез опыт, или чрез умствование, или доказательство.

86. Опыт есть такое познание истины, которое получаем мы помощию наших чувств.

87. В рассуждении легкости в познании одной истины и трудности в познании другой опыт разделяется на простонародный и ученый; например, всяк опытом узнать может, что огонь греет, а то не всяк узнает, что воздух имеет тяжесть.

88. Чрез опыты узнаем мы только единственные вещи и предложения особенные.

89. Доказательство есть не что иное, как связь правильных умствований; или доказательство есть утверждение предложения на верных и бессумненных основаниях, как то: определениях, опытах, аксиомах и прочая.

90. В доказательствах надобно беречься, чтоб не учинить погрешности, называемой круг, которая состоит в том, когда из двух предложений каждое доказывается одно другим взаимообразно; например, ежели доказывать, что человек есть разумное животное тем, что он рассуждать может, и что он рассуждать может - тем, что он есть разумное животное, то это будет круг в доказательстве.