Глава 34. Осенние солнечные лучи освещали тихую улицу, но Шерис, привыкшая к более яркому солнцу, едва замечала этот мягкий свет

Осенние солнечные лучи освещали тихую улицу, но Шерис, привыкшая к более яркому солнцу, едва замечала этот мягкий свет. После того как уехал кеб, она еще долго стояла, глядя на дом Хэммондов. Все ей казалось каким-то чужим. Она отсутствовала меньше трех месяцев, но как будто прошли годы. И особо тревожило чувство, что ее дом не здесь.

Медленно поднявшись по ступеням, Шерис перевела дыхание. Ей хотелось постучать в дверь. Но это будет проявлением трусости, а она не должна выглядеть трусихой. Она вошла, убеждая себя, что это ее родной дом, и, переполненная чувствами, остановилась в большом холле. Так долго она воспринимала все окружающее как должное: мраморные полы, роскошные обои, хрустальные люстры – неброская, изысканная элегантность.

Она стояла и думала о том, с какой бы легкостью отказалась от всего здешнего великолепия, только бы вновь увидеть зеленые глаза Лукаса. Но к чему это? Лукасу она не нужна, ей следует помнить об этом и перестать думать о нем.

– Мисс Хэммонд!

Шерис вздрогнула, когда ее имя эхом разнеслось по огромному холлу. На верхней площадке лестницы стояла миссис Этертон, такая же чопорная, как всегда, но чувствовалось, что даже она взволнованна.

– В чем дело, миссис Этертон? – раздался голос Маркуса Хэммонда из-за дверей его кабинета.

Наступила полная тишина. Шерис не шевелилась, даже не дышала. Через секунду Маркус Хэммонд сам появился в дверях. Он остановился, пристально разглядывая дочь, его голубые глаза быстро оглядели ее с головы до ног, затем остановились на лице. Если она ожидала увидеть человека, изведенного тревогой, то этого не было. Он выглядел усталым, и больше ничего.

Шерис тщательно следила за выражением своего лица. Ей на секунду показалось, что, прежде чем отец успел овладеть собой, в его глазах промелькнуло облегчение. Но она не могла утверждать это с уверенностью – раздался топот бегущих ног.

Стефани также услышала восклицание миссис Этертон. Она чуть не столкнулась с экономкой на верхней площадке лестницы. Но Шерис даже не взглянула на сестру, она не могла отвести глаза от отца. Он пристально посмотрел на обеих, затем сказал Шерис:

– Положи вещи и зайди ко мне.

Как легко возвращаться к прежнему образу жизни и следовать указаниям, не задавая вопросов! Шерис поставила чемодан и корзинку с Чарли на пол и прошла через холл в кабинет отца. Коротко взглянув на сестру, она уловила на ее лице тревогу, и это усилило ее собственное мрачное предчувствие.

Дверь за ее спиной закрылась, и Шерис собралась с духом. Она не могла выносить молчания.

– Ты все еще сердишься на меня?

– Конечно, – ответил он, но подошел к ней и обнял. Он сжал ее так крепко, что она не могла дышать. Затем так же внезапно отпустил. Шерис только изумленно посмотрела на него. Он снова нахмурился, но это уже не тревожило ее.

Значит, это правда, и он действительно беспокоился о ней. Она испытывала настолько сильное облегчение, что улыбнулась.

– Думаю, ты скучал по мне, папа.

– Опомнись, девочка, – сказал он строго. – Все-таки мне следовало бы тебя высечь. Ты поступила совершенно безответственно…

– Я знаю, – перебила она его, прежде чем он успел выйти из себя. – И мне действительно очень жаль. Никто не может сожалеть о моей глупости больше, чем я сама. Он не мог скрыть своего беспокойства.

– С тобой все в порядке, ведь правда, Рисси? Я хочу сказать… С тобой ничего не случилось?

Она заколебалась.

– Ну… – Ей не хотелось рассказывать ему о Лукасе без крайней необходимости. – Нет. Надеюсь, я выгляжу нормально.

– Ты смотрела на себя в зеркало в последнее время? – резко бросил он.

Шерис вспыхнула:, – Я в дороге больше двух недель, папа. Когда я помоюсь и переоденусь…

– Две недели?! – воскликнул он. – Так где же ты была? Люди, которых я нанял, не могли тебя найти. Две недели!

– Я… я была в Аризоне.

– Одна, через всю страну! Ты что, с ума сошла? Территории за пределами штата совсем дикие. Что заставило тебя?..

– Разве это имеет значение? – перебила она. – Теперь я дома.

Маркус замолчал. Он больше не знал, как обращаться с дочерью. Он никогда не видел ее такой: в точности как мать.

Маркус боялся вновь увидеть признаки ее столь недавно обретенной независимости. Как объяснить дочери, какие страдания он испытал, не зная, где она, а главное – жива ли? Ей этого не понять до тех пор, пока у нее не появятся собственные дети. Маркус знал, что не вынесет еще раз ее исчезновения, просто не вынесет, – Садись, Шерис. – Он перешел за свой письменный стол. Так он чувствовал себя увереннее. – Я хочу, чтобы ты дала мне честное слово, что никогда больше не покинешь дом без моего благословения. Ты уже в том возрасте, когда некоторая свобода вполне приемлема, но переходить ее границы небезопасно. И твое воспитание требует определенного поведения, Шерис. Иначе легко опозорить свое доброе имя. Ты даешь мне слово?

– Да.

Маркус призадумался. Действительно ли она раскаивается? Если так, сейчас самое время проверить, насколько глубоко она все осознала.

– Я рад, что ты мыслишь здраво, моя дорогая. Надеюсь, тебя порадует, что твой необдуманный поступок ничего не изменил. Твоя свадьба состоится, как мы и планировали, хотя и немного позже.

– Папа…

– Не желаю слышать ни слова против, – твердо заявил он.

– Ты услышишь больше, чем одно слово, – так же непреклонно ответила она. – Я не могу выйти замуж за Джоуэла. Стефани уже вышла за него.

Он как будто потерял дар речи.

– Спроси ее, папа.

Маркус терпеть не мог неожиданностей. Его брови сурово сдвинулись, и он уже собрался позвать младшую дочь. Но как только он открыл дверь, подслушивавшая Стефани сама влетела в комнату. Теперь она стояла, пристыженная.

– Это правда? – яростно спросил Маркус. – Ты вышла замуж за Джоуэла?

Стефани задрожала. Она никогда не могла противостоять отцу, если он был рассержен. Не решаясь посмотреть ему в глаза, она чуть слышно выдавила из себя:

– Да.

– Как это случилось?

Стефани собрала все свое мужество.

– Джоуэл все организовал. Мы… мы уехали на север штата, обвенчались в маленькой церкви и… и он привез меня домой до того, как ты вернулся из конторы.

– И ты называешь это замужеством? – взорвался Маркус. – Это смешно. Я аннулирую этот брак.

– Нет! – заплакала Стефани.

– Я больше не намерен выносить неповиновения! Отправляйся в свою комнату!

Стефани обратила искаженное страхом лицо к сестре:

– Рисси, сделай что-нибудь!

Внезапно Шерис почувствовала ужасную усталость и равнодушно ответила на мольбу сестры:

– Мне кажется, я сделала вполне достаточно, разве нет? Стефани разразилась громкими рыданиями и бросилась вон из комнаты. Маркус закрыл дверь и вернулся за стол. Как он ненавидел вмешательство в его так хорошо продуманные планы!

– Видишь, как легко это уладить, – властно заявил он. Шерис вздохнула. Ее отец по-прежнему вел себя как верховный владыка, не принимающий во внимание чьи-либо чувства.

Она решительно посмотрела ему в глаза.

– Почему тебе так необходимо, чтобы я вышла замуж за Джоуэла? Не только ведь потому, что ты хочешь породнить наши семьи. Брак Стефани для этого тоже бы годился. И Джоуэл предпочитает ее. Что ты имеешь против?

– Ты унаследуешь большую часть моего бизнеса, Шерис. А так как твоими делами будет управлять муж, я хочу, чтобы ты вышла за того, кто сможет выполнить эту задачу. Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы понять это.

– Тогда оставь все Стефани, – предложила Шерис.

– Нет.

– Почему? Неужели я должна получить большую часть наследства только оттого, что я старше? Мне кажется, это несправедливо.

– Ты не понимаешь, Рисси. Я же не говорю, что ничего не оставлю твоей сестре. Просто она получит ту часть наследства, которая не нуждается в постоянном наблюдении, вот и все.

– Значит, у тебя есть планы относительно Стефани? Наверное, ты уже выбрал для нее мужа? Маркус нахмурился:

– Не стоит спешить, она еще слишком молода.

– И влюблена, и замужем. Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на своем. Планы можно менять. Пусть она унаследует те предприятия, о которых ты так беспокоишься, а мне пусть достанется то, что ты хотел оставить ей. Тогда Джоуэл получит бразды правления и всем будет хорошо. Почему ты не хочешь согласиться? Это так просто.

– Эдвард хочет, чтобы его невесткой стала ты, а не твоя сестра.

Она поняла, и глаза ее потемнели. Слова и фразы из подслушанных в детстве споров разом возникли у нее в памяти.

– Это потому, что Эдвард любил мою мать, а я напоминаю ее, не правда ли? – Увидев взгляд отца, Шерис поняла, что попала в точку. Теперь она знает причину его упрямства. – Да, я знала об этом.

– Откуда?

– Вы с мамой достаточно шумно ссорились, и я помню, что в ваших ссорах часто фигурировал Эдвард Паррингтон. Я думала, что ты ревновал, потому что он познакомился с мамой раньше, но теперь мне кажется, что тебя просто мучило чувство вины, отец.

– Довольно, Шерис!

– Нет, – не довольно, – продолжала она. – Ведь дело в этом, не так ли? Ты все еще чувствуешь себя виноватым из-за того, что отбил девушку у лучшего друга. А теперь решил принести в жертву обеих своих дочерей, чтобы загладить свою вину!

– Полнейшая ерунда.

– Тогда почему ты упорно придерживаешься плана, который давным-давно потерял смысл? – с горечью спросила Шерис.

– Потому, что ты ничего не имела против брака с Джоуэлом до тех пор, пока твоя сестра не заявила о своих чувствах. Что за глупости? А тебе не приходило в голову, что она просто хочет завладеть тем, что принадлежит тебе?

– Ты хочешь сказать, что она, возможно, и не любит его по-настоящему? – Шерис нахмурилась. Отец ведь не знал всего, что сделала Стефани, для того чтобы получить Джоуэла. – Нет, не верю.

– Она еще дитя, Шерис. Может, она ч думает сейчас, что влюблена, но она еще будет испытывать нечто подобное к дюжине мужчин, прежде чем созреет для замужества, а это произойдет не раньше чем через несколько лет. Нет, ее поспешный брак следует расторгнуть. Я не позволю, чтобы мои планы рушились по прихоти ребенка.

– Это твое окончательное решение?

– Да.

Шерис тяжело опустилась на стул. Ей не хотелось рассказывать отцу о Лукасе, но, видимо, придется.

– Очень плохо, папа.

– Что ты имеешь в виду?

– Если даже тебе удастся аннулировать брак Стефани, я все равно не смогу выйти замуж за Джоуэла. Я не хотела говорить тебе об этом, по крайней мере сейчас, но ты не оставил мне выбора. У меня уже есть муж.

– Ты лжешь, – решительно заявил он.

Шерис открыла сумочку и положила на стол брачное свидетельство.

Он осторожно взял его и прочитал. Затем бросил на стол.

– И его я аннулирую тоже. Шерис медленно покачала головой.

– Ты ничего не сможешь сделать, папа. Я не знаю о Джоуэле и Стеф, но у нас с Лукасом была брачная ночь, надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. – Она не стала признаваться, что это произошло до свадьбы. – Полагаю, аннулировать брак невозможно, если я скажу, что брак состоялся.

Отец пришел в ярость.

– Тогда будет развод! – закричал он.

– И скандал? – Она тоже повысила голос. Ее рот был решительно сжат, а глаза вызывающе сверкали. Маркус понял, что побежден. Он ничего не мог поделать в, этом случае. От волнения он даже не потрудился спросить у Стефани о них с Джоуэлом… Боже, что за светопреставление!

При виде его удрученного лица Шерис немного смягчилась.

– Если ты проявишь благоразумие и позволишь Стефани и Джоуэлу сохранить их брак, тогда я соглашусь аннулировать свой. Я найду какого-нибудь другого человека, который придется тебе по вкусу. Ты можешь, как я предложила раньше, изменить порядок наследования. Честно говоря, я вряд ли скоро выйду замуж снова. Пусть Джоуэл и Стеф унаследуют то, что должно было достаться мне, отец.

– Ты же сказала, что была близка с мужем. Как же ты сможешь аннулировать брак?

Ей не хотелось слишком подробно обсуждать эту тему.

– Он не станет оспаривать. Я думаю, мне не обязательно описывать все, что произошло между нами? Ты можешь договориться с юристом?

– Это можно организовать, – поспешно сказал он. – Но позволь мне сначала самому во всем разобраться. Ты говоришь, что этому Лукасу Холту безразлично, как ты поступишь?

– Это звучит слишком прямолинейно, но, в сущности, это правда. Видишь ли, никто из нас в действительности не хотел этого брака. Просто так сложились обстоятельства: я жида у него, окружающие решили, что мы собираемся пожениться, пришел священник… О, папа, это длинная история. Я бы не хотела рассказывать ее сейчас, – закончила она со вздохом.

Маркус не внял ее просьбе.

– Не думай, что тебе удастся уйти от разговора об этом человеке.

– Да не о чем особенно рассказывать, – сказала она. – Он владелец ранчо.

– В Аризоне?

– Да.

– Какое у него положение? Шерис поняла, куда клонит отец.

– Он небогат. Ему принадлежит небольшое ранчо, где разводят лошадей, неподалеку от города Ньюкомба. Денег едва хватает, чтобы прокормить его и нескольких работников. Он ловит диких лошадей, объезжает их и затем продает армии и другим хозяевам ранчо.

– Какой он?

Шерис не хотелось вдаваться в подробности, и она небрежно ответила:

– Пожалуй, можно сказать, что он красив, если тебе нравится такой тип.

– Какой тип?

Он явно не собирался оставлять эту тему. Шерис вздохнула.

– Темноволосый, мускулистый, чрезвычайно мужественный. К тому же он высокий и очень сильный, его тело… – Она вспыхнула до корней волос. Что с ней? – Его телосложению наверняка позавидуют многие мужчины. Что касается его характера, ну, он похож на твой. Упрямый, высокомерный. – Отец промолчал. – Но Лукас может быть и очаровательным. Он не похож ни на кого из наших знакомых.

– Как ты с ним познакомилась?

Она сделала вид, что ей наскучила эта тема.

– Все это довольно запутанно. Маркусу не понравился этот ответ, но он услышал все, что ему было необходимо знать на данный момент.

– Ты уверена, что он тебе не подходит?

Она опустила глаза, внезапно почувствовав боль в сердце.

– Это не совсем так.

– Что это значит?

– Ты хочешь знать правду, вот она: я не нужна ему. Он пришел в ярость, когда мы вынуждены были пожениться. Маркус побледнел, затем кровь бросилась ему в лицо.

– Этот человек осмелился отвергнуть мою дочь?

– Ради Бога, папа, то, что я твоя дочь, не имеет к этому никакого отношения. Я никогда не рассказывала Лукасу о своем происхождении. По правде говоря, он думает, что я весьма небогата.

– Значит, ты оказалась недостаточно хороша для него, – заключил Маркус. – Девушка без приданого.

– Нет. Не думаю, что мое финансовое положение имело к этому какое-то отношение. Ему просто не нужна жена.

– Тогда ему следовало бы проявить порядочность и не укладывать тебя в постель, прежде чем отослать домой!

Шерис поежилась. По отцовской логике, Лукас казался таким негодяем, но как ему объяснить?

– Он не отсылал меня домой, папа. Я сама уехала, как только у меня появилась такая возможность. Лукас не станет аннулировать наш брак. Он предоставил это решать мне. И если бы я хотела остаться замужней, он, несомненно, согласился бы.

– Почему ты так уверена?

– Мы во многом подходим друг другу. Ее ответы опять стали уклончивыми, и Маркус с подозрением спросил:

– Ты со мной совершенно откровенна, Рисси?

– Что ты имеешь в виду?

– Этот человек действительно отпустил тебя или ты убежала от него точно так же, как и от меня?

– Я не посоветовалась с ним, если ты об этом, – с раздражением ответила она. – По причине, мне неизвестной, он хотел, чтобы я еще на какое-то время осталась. Но как я могла оставаться с ним после того, как узнала, что ему не нужна жена?

Маркус на мгновение задумался, затем спросил:

– А он не может приехать за тобой?

– Нет, – решительно заявила Шерис. – Даже если бы захотел, у него нет денег на такое путешествие. Да и вряд ли он захочет. Я действительно устала, папа.

– Конечно, – кивнул Маркус. – Только еще один вопрос.

– Да, – вздохнула Шерис.

– Ты не беременна?

Глаза ее округлились от изумления. Она не думала, даже не предполагала…

– Нет! – вскрикнула она.

– Тогда не возникнет никаких проблем. – Он посмотрел на нее внимательно, она выглядела встревоженной. – Возможно, твое «нет» слишком поспешно?

– Возможно, – печально призналась Шерис. – Пока рано говорить об этом.

– Значит, это не исключено?

– Да! – воскликнула она. – Да! Обдумав ее ответ, Маркус нехотя сказал:

– Нам не следует что-либо предпринимать до тех пор, пока ты не удостоверишься.

– Ты так считаешь? Он пожал плечами:

– Мы всегда сможем придумать для тебя мужа, если потребуется. Но так как он у тебя уже есть и ты уверена, что никогда не увидишь его снова, не вижу причин, почему мы должны что-то придумывать. А ты?

– Да, пожалуй, ты прав. Нужно просто подождать и убедиться.

Когда Шерис ушла, Маркус снова сел в кресло и принялся барабанить пальцами по столу. Обе его дочери вышли замуж, хотя ни у одной он не был почетным гостем на свадьбе. Все его тщательно продуманные планы обратились в прах. Может, это кошмарный сон? Он покачал головой.

Одна из дочерей счастлива. Эдварда можно будет уговорить. А другая? Она не стала распространяться о своих чувствах к этому человеку, Холту, но от его внимания не укрылось, как рьяно она встала на его защиту. И она вся светилась, описывая его. Может, Шерис любит этого парня, сама о том не подозревая? Возможно, она просто обижена, что он ее отверг? Это терзало Маркуса. Что возомнил о себе Лукас Холт? Следует иметь в виду… Нет, лучше оставить все как есть. И все же кое-что в словах Шерис его заинтриговало: Холт похож на него. Единственное, что не устраивало Маркуса в молодом Джоуэле, это характер. Он был достаточно способным, но мягкотелым.

Упрямый, высокомерный – так описала она Холта, Человек, сделанный по тому же шаблону, что и он сам. Маркус улыбнулся впервые за этот день. Он знал, что не должен вмешиваться. Но, с другой стороны…