Раздел III

Осуществление и защита гражданских прав

Гражданско-правовая ответственность

Глава 16 § 2 (5)

Следует, наконец, учесть и то обстоятельство, что участниками граж­данских правоотношений являются не только граждане, но и юридичес­кие лица, и публично-правовые образования. Говорить об их «субъектив­ном, психическом отношении к своему поведению и его последствиям» здесь можно лишь весьма условно. Конечно, вина юридического лица может проявляться в форме вины его участников (например, полных товарищей), органов (руководителей) и других должностных лиц, а так­же его работников, выполняющих свои трудовые или служебные фун­кции, поскольку именно через их действия юридическое лицо участву­ет в гражданских правоотношениях. Поэтому закон и возлагает на него ответственность за действия указанных физических лиц (ст. 402 и 1068 ГК). Обычно это имеет место в деликтных (внедоговорных) обязатель­ствах, возникающих при причинении имущественного вреда.

Однако в большинстве случаев, прежде всего в договорных отноше­ниях, невозможно, да и не нужно устанавливать вину конкретного должностного лица или работника юридического лица в ненадлежа­щем исполнении обязательства, возложенного на организацию в це­лом. Гражданско-правовое значение в таких ситуациях приобретает сам факт правонарушения со стороны юридического лица (например, отгрузка недоброкачественных товаров или просрочка в возврате банковского кредита), которого вполне можно было бы избежать при проявлении обычной заботливости или осмотрительности.

В связи с этим гражданское законодательство отказалось от тради­ционного для уголовно-правовой сферы подхода к пониманию вины.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК

виной в гражданском праве следует признавать непринятие правона­рушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливо­сти и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота.

Таким образом, вина в гражданском праве рассматривается не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации.

Иначе говоря, здесь вина переводится из области трудно доказу­емых субъективных психических ощущений конкретного человека

в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определен­ным масштабом должного поведения. При этом речь не идет о некоем абстрактно понимаемом «заботливом хозяине» или «добросовестном коммерсанте», с теоретически мыслимым поведением которого сопоставляется поведение конкретного лица в конкретной ситуации (как это требуется, например, во французском и германском граж­данском и торговом праве). По смыслу нашего закона поведение конкретного лица должно сопоставляться с реальными обстоятель­ствами дела, в том числе с характером лежащих на нем обязанностей и условиями оборота и с вытекающими из них требованиями забот­ливости и осмотрительности, которые во всяком случае должен прояв­лять разумный и добросовестный участник оборота (а таковым в силу п. 3 ст. 10 ГК предполагается любой участник гражданских право­отношений).

В гражданском праве установлена презумпция вины правонаруши­теля (причинителя вреда), ибо именно он должен доказать отсутствие своей вины в правонарушении (п. 2 ст. 401, п.2 ст. 1064 ГК), т.е. принятие всех указанных выше мер по его предотвращению. Приме­нение этой презумпции (предположения) возлагает бремя доказы­вания иного положения на указанного законом участника право­отношения. Поскольку нарушитель предполагается виновным, потерпевший от правонарушения не обязан доказывать вину наруши­теля, а последний для освобождения от ответственности должен сам доказать ее отсутствие.

Так, в одном из судебно-арбитражных дел организация — пере­возчик груза, загоревшегося в пути от неустановленных причин, ссылалась на это обстоятельство как на отсутствие своей вины. Однако оно само по себе не исключало вины перевозчика в виде непринятия им всех мер заботливости и предусмотрительности, обусловленных легко воспламеняющимся по характеру грузом, и не опровергало законной презумпции его вины, а потому на перевоз­чика как на виновное лицо была возложена ответственность за утрату и порчу перевозимого им груза. Из этого следует, что в гражданских правоотношениях, строго говоря, имеет значение не вина как условие ответственности, а доказываемое правонарушителем отсутствие вины как основание его освобождения от ответственности, что прямо вытекает из предписаний действующего закона (абз. 2 п. 1 ст. 401 и п. 2 ст. 1064 ГК).

Раздел III Осуществление и зашита гражданских прав