Имущества ГАКК)

Вопрос о необходимости классового подхода к изучению крестьянской культуры Сибири дореформенного периода обсуж­дался в специальной статье еще в начале 1980-х годов¹. Слабая изученность социальной структуры сибирской деревни и в ре­зультате - отсутствие у этнографов представлений об экономичес­ких и социальных признаках различных слоев сельских аграри­ев, в том числе - нарождавшихся предпринимателей буржуазно­го типа, оставляют указанный подход до сих пор на уровне желаемого.

В статье сделана попытка отчасти восполнить данный про­бел. Опираясь на результаты собственного анализа социальной структуры приенисейской деревни, автор попыталась показать возможности использования некоторых документов волостных архивов в качестве источника для характеристики отдельных сто­рон материальной культуры (в частности, одежды, обуви, голов­ных уборов и т.п.) богатой и зажиточной части крестьян Сибири. Найденные в Государственном архиве Красноярского края (далее ГАКК) в фонде Новоселовского волостного правления ста­тистические описания крестьянских хозяйств, относящиеся к 1830-м годам XIX в.², в результате анализа показали, что доля обуржуазившихся дворов, т.е. применявших наемный труд для воспроизводства основных отраслей хозяйства, составляла в не­которых селениях около 20%, а по волости в целом не менее 10%. Примерно такой же процент хозяйств относился к группе зажи­точных середняков, которые наряду с использованием труда "се­мейных работников", эксплуатировали частично наемных работ­ников. Таким образом, если в волости имелось до 700 дворов, то около 150 из них принадлежали сельской буржуазии. Ей принад­лежало не менее 3/5 всех средств производства и преобладающая доля производимой товарной продукции. В распоряжении семьи высшей группы крестьян оставалось после расчета с наемными работниками и уплаты налогов, в среднем примерно 300-400 руб­лей дохода; в зажиточной - до 180 рублей; у середняка - в 4-5 раз меньше, чем в высшей группе; у бедняков денег не оставалось; наемный работник в год получал от 17 до 25 рублей, не считая одежды и пищи³.

В значительной своей части сельский полупролетариат Ени­сейской губернии состоял из люмпенов - лиц, насильственно ли­шенных средств производства, сосланных в Сибирь из Европейс­кой части России. Не имея средств к существованию, они зачас­тую приобретали их характерным для периода первоначального накопления капитала способом - путем стихийной экспроприа­ции собственности у нарождающейся буржуазии⁴. В клетях се­редняков и даже бедняков имелись, конечно, запасы самых необходимых для жизни продуктов и одежды, отнять их было легче, чем у крестьян состоятельных, как правило, имевших для зашиты оружие, но для реализации на рынке эти предметы мало годились - они не привлекали богатого покупателя и, следова­тельно, не оправдывали риска. Поэтому ссыльные люмпены на­правлялись за добычей чаще всего в наиболее богатые дворы и уносили оттуда ценное, социально престижное имущество, день­ги и оружие. Хозяева стремились по горячим следам отыскать отнятое, подавали в волостные правления росписи ("регистры") украденных или ограбленных вещей, а для успеха сыска подроб­но описывали их приметы и называли стоимость.

Сибиреведы-этнографы неоднократно использовали сыск­ные росписи в числе других массовых документов, несущих ин­формацию о "народной культуре"⁶, но целенаправленно данный источник для характеристики быта сельской буржуазии не рас­сматривался. В нашем распоряжении до 20 регистров утрачен­ного имущества, найденных в фондах упоминавшегося уже Но­воселовского, а также Зеледеевского волостных правлений⁶.

Объектом завладения разбойников было, разумеется, иму­щество не только крестьян. Среди ограбленных встречаются: "ясашный"; имевший деньги ссыльный; пономарь одной из мес­тных церквей; три российских крестьянина, привезших в Сибирь товар, рассчитанный на сибирский спрос. Однако в большинстве случаев целью грабежа оказались хозяйства богатых и зажиточ­ных крестьян. Об этом свидетельствует значительность сумм (пре­вышающих среднегодовые доходы зажиточного и богатого хозя­ина), на которые оценивали имущество потерпевшие. Так, Иван Максимов, крестьянин д. Качинской Частоостровской волости был ограблен на сумму 1172 рубля 30 копеек, причем включен­ная сюда денежная сумма равнялась 683 рублям⁷. Беглые с Боготольского завода колодники, Иван Иванов, Иван Сандалов и Петр Крывелев, напали на дом Василия Михайлова, крестьянина д. Гуськовой Назаровской волости, прострелили хозяину руку, увез­ли имущества и денег в совокупности на сумму 671 рубль 95 копе­ек⁸. В д. Кононовой Сухобузимовской волости ограблению в от­сутствие хозяина, Ивана Самсонова, подверглась его семья. Разбойники избили жену Ивана, изломали запоры, проникли в клеть, где разбили три коробьи, забрали денег и вещей на сумму 325 рублей⁹. Утраченное имущество крестьянской "женки" До­мны Чирковой (место жительства ее в документе не указано) было оценено в 400 рублей. Кроме большого количества вещей, воры унесли туесок, в котором у хозяйки хранились серебряные день­ги, а "сколько не упомнит, примерно же 200 рублей"¹⁰.

22 июня 1804 г. был ограблен четырьмя разбойниками, во­оруженными ружьем, пистолетом, железными пиками, Михаил Яковлев Ярлыков, живший в волостном центре - селе Новосело­ве. Хозяин пытался оказать сопротивление грабителям, но был скручен веревкой, а все остальные члены семьи заперты в клети. Утрачено оказалось денег 300 рублей и имущества (в том числе оружия, семь лошадей) на сумму 417 рублей¹¹. Зеледеевской во­лости д. Емельяновой крестьянин Андрей Круглов был ограблен на незначительную сумму, 37 рублей; племянница же его, "деви­ца" Татьяна, потерпела убыток на 137 рублей. Унесена была зна­чительная часть приданого Татьяны, хранившегося в доме у дяди¹².

Упоминавшийся выше Михаил Ярлыков и два его сына в 1830-е гг. жили в д. Трифоновой. Это были крупнейшие предста­вители аграрной буржуазии Новоселовской волости, в их хозяй­стве в совокупности имелось до 2 тысяч голов скота¹³. Андрей Круглов был, очевидно, не столь богат, но, вне сомнения, пред­ставлял тип зажиточного середняка: владел какой-то суммой сво­бодного капитала, из которой ссужал деньгами односельчан (не исключено, что под проценты). Он был грамотен и нередко вы­ступал в качестве рукоприкладчика в различных документах за крестьян своей деревни¹⁴.

В волостное правление Новоселовской волости присылались росписи для сыска имущества, утраченного жителями других округов Сибири. Согласно одной из них, в 1806 г., Томского окру­га Нелюбинской волости крестьянин Попадейкин искал свое имущество, оцененное в 200 рублей; согласно другому докумен­ту, в том же году осуществлялся сыск денег и вещей нижнеудин-ского крестьянина Егора Пузырева, ограбленного на сумму 404 рублей¹⁵.

Знакомство с сыскными регистрами показывает, что любая вещь крестьянского быта, утраченная хозяином, будь то 40-рублевая шуба или 10-копеечная запонка, пол-аршина дорогой таф­ты или "изгребной дубас", имела свою цену в деньгах. Это обсто­ятельство следует считать важнейшей приметой высокого разви­тия товарно-денежных отношений на далекой российской окрайне: сибирская деревня превратилась уже в начале XIX в. (возможно, гораздо раньше) в одного из совокупных агентов товарно-денежного обмена.

Росписи утраченного имущества позволяют "заглянуть" в интерьер дома кулака и зажиточного крестьянина первой трети XIX в. (заметим, до начала развития золотопромышленности, су­щественно повлиявшей на быт деревни), "пощупать" фактуру тканей, познакомиться с типом одежды и обуви, которую носили хо­зяева, со стоимостью предметов "роскоши" и повседневного Обихода; с эстетическими вкусами мужчин и женщин, с соотно-Шением элементов традиционной и "новой" для того времени Культуры.

Росписи содержат 86 описаний мужских рубашек. Около 80% КЗ них изготовлены из тканей домашнего производства высоко­го качества: 68% из "тонкого ленного волоконного холста"; 12% Из тонкого посконного (из конопли) полотна. Стоимость одной та­кой рубашки колебалась от 1 рубля до 1 рубля 70 копеек. В кладовой Василия Михайлова хранилось 20 пар "ленных рубашек с портами". Каждая пара стоила 2 рубля 80 копеек, а всего на 56 рублей.

До 20% мужских рубашек были сшиты из тканей фабричного производства: разных цветов китайки (стоимость одной рубахи 1 рубль 50 копеек); красной александрийки (2 рубля 59 копеек); холченской и пекинской дабы (3 рубля); красной пестряди (5 руб­лей 25 копеек и 4 рубля).

Тонкий лен и посконный холст служили материалом для из­готовления 70% штанов и портов, стоимостью соответственно 80 К 50 копеек. "Волоконные посконные" и "изгребные начесные" Штаны 30-копеечной стоимости обнаружились в реестре имущес­тва только одного хозяина - Егора Пузырева. Эта грубая дешевая одежда предназначалась, очевидно, для нанимаемых работни­ков, тем более, что запасена она была в изрядном количестве (17 штук). Предоставление одежды и обуви наемным работникам со стороны хозяина обычно оговаривалось в качестве одного из ус­ловий договора между ними. "В год платить деньгами 25 рублей, да сверх того одну рубаху и одни порты посконного холста, о дне! черки и чулки суконные сермяжного сукна. Срок же... с 6 декабря 1804 года и до того же декабря 6 числа 1805 года", - на таких условиях поступал в работу к односельчанину и родственнику¹ Никите Липнегову крестьянин села Погорельского Зеледеевской волости Виктор Лшшегов¹⁶.

В теплое время богатый хозяин носил "штаны лосиные", прочные и удобные, стоимостью 2 рубля; "штаны лосиные с опушкой" Иван Самсонов оценил вдвое дороже. Распространенной теплой одеждой можно считать суконные штаны (синего, василькового цвета) стоимостью 3 рубля. Но даже эта довольно дорогая одежда не идет в сравнение с той, которую носил местный поно­марь Петр Евстигнеев, служивший в Николаевской церкви села Устюжского. В его коробье воров привлекли "штаны кирпишно го цвета на холщевой подкладке, со шлифными пряжками", па­рой к которым служил "сертук синего коркового сукна с подкла-дом голубой китайки". Стоил такой костюм 26 рублей 50 копеек¹⁷, т.е. более той суммы, которую получал крестьянин-бедняк за ра­боту у кулака в течение целого года.

Особым вниманием богатых хозяев пользовался, несомненно, камзол¹⁸ - вид мужской одежды, который нельзя отнести к тра­диционно крестьянскому. В росписях он упомянут 12 раз. Материалом для камзола служили плис, даба, а чаще всего - сукно (синее, белое, васильковое); подкладом - холст, китайка. Стоил камзол от 2 до 7 рублей. Росписи отражают заметное стремление хозяев одежды не только к оригинальности ее типа, но и к совер­шенству эстетическому - сочетанию цветовой гаммы всех элементов костюма. Цвет камзола обычно гармонирует с цветом штанов. В гардеробе семьи Ивана Максимова имелось три камзола корнового василькового сукна и трое штанов той же расцветки. С ними сочеталась и по фактуре и по цвету демисезонная одежда - три суконные шинели, две василькового и одна лазоревого цве­та. Женщины этой семьи были обладательницами дорогих мер лушчатых шуб, опушенных лисой и крытых лазоревым и васильковым сукном. И добротность материала, и умело, со вкусом, подобранная цветовая гамма, объединившие в эстетически цельный комплекс всю верхнюю одежду взрослых членов семьи, объективно выполняли роль знака в системе социальных и куль турно-бытовых связей.

В гардеробе нижнеудинского крестьянина Е. Пузырева име лось также несколько необычных для крестьянского быта видов) одежды: "фуфайка¹⁹ сукна лазоревого и штаны сукна синего" (3 рубля и 2 рубля 50 копеек); "фуфайка и штаны сукна зеленого" (7 рублей). Как видим, тенденция к единству цветовой гаммы в мужском костюме присутствует и здесь. Два костюма дополняли две шляпы (стоимостью 3 рубля 50 копеек каждая). Одна из них (по месту изготовления или покупки) названа "томской". В этом же гардеробе разбойники поживились двумя халатами черной китайки, один из которых был поношенный, ценою 5 рублей, дру­гой новый - 10 рублей.

Если фуфайка отмечена в реестре имущества только одной семьи, то халат²⁰, довольно дорогая верхняя одежда, упомянут несколько раз. В семье И.Максимова все трое мужчин имели по халату, сшитому из китайки. Два из них были черными, а один -голубой (подбит бахтой). Халаты в совокупности стоили 30 руб­лей. Халат "черной лощеной китайки" (стоимостью 9 рублей) имел также Михаил Ярлыков.

Из традиционной крестьянской одежды в росписях значат­ся: однорядки сермяжного сукна, достаточно дорогие - от 4 до 6 рублей; кафтан синего корневого сукна по цене 9 рублей; кафтан "темной китайчатой" (4 рубля), а также несколько зипунов "сер­мяжных", существенно различавшихся в цене (30 копеек и 5 руб­лей). Дешевый зипун, вероятно, предназначался для наемного работника (см. выше).

Зимняя мужская одежда, кроме упоминавшихся шинелей, представлена традиционными бараньими нагольными шубами (в том числе дымлеными) по цене 10 рублей и шубами, крытыми (китайкой), стоившими вдвое дороже. В росписи вещей крестьянина Попадейкина отмечен также тулуп "суконный корновый, железного цвету, мерлушчатый, опушенный простым бобром", ценою 25 рублей. Следует отметить, что шинель ("корнового си­него сукна, с пуговицами, обтянутыми сукном, с подкладом холщевым") стоила в два-три раза дороже нагольной шубы. Анализ нашего источника отражает стремление состоятельного кресть­янина украсить свой костюм добротной шапкой, сапогами, "ба­зарными" рукавицами и нарядным, также покупным, поясом.

В числе головных уборов, кроме шляпы "томской", росписи называют: малахай плисовый, верверетовый (стоимостью до 1 рубля 50 копеек); шапку, крытую черным верверетом (50 копе­ек); "картуз черного верверета" (4 рубля 50 копеек). В качестве же наиболее распространенного головного убора выступают чебаки, по большей части мерлушковые, крытые плисом, верверетом, с крас­ным, либо черным околом, опушенные бобром, котом, лисьими лап­ками. Цена их колебалась от 3 рублей 50 копеек до 6 рублей.

Из обуви в росписях представлены: традиционные сибирские кожаные "черки" (80 копеек); сапоги козловые и юфтевые (в томчисле подбитые гвоздями) стоимостью от 4 до 7 рублей. Кожаная обувь сочеталась с кожаными, валяными и бумажными рукави­цами и перчатками по цене от 40 копеек до 1 рубля 60 копеек. Это рукавицы лосиные, оленьи (туруханские простые, татарские строченые), ровдужные; рукавицы валяные; перчатки лосиные. Известно, что нарядный тканый пояс был непременной де­талью мужского праздничного наряда сибиряков. Данная тради­ция прослеживается и в начале XIX в. В росписях упомянуты 14 опоясок, в их числе: "бумажная пестрая", "бумажная синяя" (2 рубля 50 копеек); "узорчатая" (50 копеек); "коломенчатые пест­рые с полосками" (одна с рясками) (2 рубля 50 копеек), "стамед-ная ветхая" (50 копеек), "суконная желтая" (50 копеек), "камло­товая" (2 рубля). Шесть шелковых поясов ценою от 7 копеек до 1 рубля 50 копеек; восемь кушаков, в числе которых: шерстяной (50 копеек), шерстяной полосатый (1 рубль); "коломенчатые" по 2 рубля; "гарусный" - 12 копеек. В описи И. Попадейкина указан кушак шелковый стоимостью 7 рублей, а в описи Ярлыкова са­мый дорогой шелковый кушак - 12-ти рублевый.

Итак, если судить по материалам, из которых богатые и за­житочные крестьяне изготавливали одежду, большая часть муж­ского гардероба приобреталась либо через рынок, либо шилась на заказ. Стоимость одного комплекта мужской одежды, по са­мым низким ценам, в среднем равнялась 35-40 рублей. Однако тот же источник показывает, что мужчины в богатых семьях были обладателями отнюдь не одного комплекта одежды.

Перейдем к характеристике женской одежды. В росписях приведено описание 160 женских рубашек. Большая часть их была сшита из льняного полотна, крашеный холст не упоминает­ся. Рубашки холщовые с "наконечниками", "холщевые пропуск­ные", "женские холщевые белые" оценены в 1 рубль, 1 рубль 50 копеек, 2 рубля; "женская тонкая с подставками" - 2 рубля 50 ко­пеек; "детская женская" (70 копеек); "детская выбойка" - 80 копе­ек. Источник отмечает всего 4 посконных рубахи, каждая ценою 50 копеек. До 17% общего числа рубашек имели рукава, изготов­ленные из тканей фабричного производства: голубой китайки (1 рубль 30 копеек); синей дабы (1 рубль 50 копеек); белой дабы (2 рубля); белой китайки (3 рубля); белой кисеи со станом холщо­вым (1 рубль); белой кисеи (очевидно, пропускная - Т.М.) (3 рубля 20 копеек); тафтяная (3 и 5 рублей).

В некоторых семьях женщины имели большой запас рубашек. В доме Василия Михайлова грабители взяли "рубах тонких жен­ских с подставами щётом 32, ценою 80 рублей"; у Егора Пузырева - ленных 14 штук "ценою каждая по 1 рублю"; в коробье с приданым у Татьяны Кругловой было запасено 25 рубах "женских льня­ных", оцененных ею в 50 рублей. В комплекте женской одежды рассматриваемого времени рубашка, как известно, сочеталась преимущественно с сарафаном. По наблюдениям исследовате­лей, к середине XIX в. сарафан и рубашку стали вытеснять юбка с шушуном²¹. Рассматриваемые нами источники дают основание заключить, что отмеченная тенденция в среде крестьян высшей группы имеет место уже в начале XIX в. Сарафан в реестрах иму­щества упоминается только 9 раз²², телогрея и шушун - 28, а юбка - 30 раз. На юбки шли разнообразные по фактуре и особенно по цвету фабричные ткани. На первом месте среди них китайка чер­ного, алого, зеленого, красного, лазоревого, голубого, дымчатого цветов. Юбка из китайки стоила от 3 рублей 60 копеек до 5 руб­лей; юбки "голевки желтой и красной" китайки, соотвественно, 3 рубля и 5 рублей; юбка из синей дабы оценивалась в 2 рубля и 3 рубля 50 копеек; из "бахты пестрой по красной земле" - в 4 руб­ля 50 копеек; ситцевая - в 4 рубля; полосатая кежевая стоила столько же; "коломенка чистая" - 6 рублей; "коломенка красная" - 4 рубля; тафтяная - 8 рублей.

Телогреи и шушуны изготавливались также преимуществен­но из китайки разных цветов. Телогрейка "тафтяная булавчатая жаркая" оценена хозяйкой в 4 рубля; "шушун тафтяной полоса­тый по белой земле с подкладом холщевым" даже поношенный стоил 12 рублей. Столько же стоил шушун "перлюсеневый (?) двоелишный (красный шелк и голубой) под полами с синим дабо-вым, под спиной с холщевым подкладом".

Шугай "тафтяной красный" стоил 9 рублей; "алый китайча­тый" - 8 и 5 рублей; "вахтовый" - 2 рубля 40 копеек, а самый доро­гой "атласный травчатый" - 18 рублей 20 копеек. Шушун и шу­гай²³, судя по описаниям, выглядели более нарядными и оцени­вались несколько дороже, чем телогреи. Как и в мужском комплекте, верхняя часть женской одежды сочеталась по цвето­вой гамме с юбкой: телогрейка и юбка дымчатой китайки (7 руб­лей); "юпка голевая желтая, телогрейка голевая желтая" - 6 руб­лей. Все сарафаны, перечисленные в росписях, были изготовле­ны также из фабричных тканей (китайка, кумач, тафта). Лишь в перечне имущества Домны Чирковой, наряду с дорогим тафтя­ным сарафаном, оцененным в 10 рублей и китайчатым 5-ти руб­левым, присутствуют грубые крестьянские дубасы²⁴, синий и бе­лый "изгребного холста" стоимостью в 1 рубль 30 копеек и 1 рубль 50 копеек. Примечательно, что в гардеробе Чирковых, если су­дить по росписи, нет вовсе юбок, в то время как в реестре утра­ченного имущества Ивана Самсонова отсутствуют сарафаны, но зато в значительном количестве перечислены юбки и шушуны (всего пять пар из дорогих тканей фабричного производства).

Среди головных уборов женщин фигурируют достаточно из­вестные, описанные в литературе: повойники бахтовые разных цветов (1 рубль 50 копеек); повойник штофный с подкладом си­ним (1 рубль); "прозумент" золотой (1 рубль); шапка бархатная косая с сеткой (2 рубля); женский чебак, шитый золотом (10 руб­лей); чебак женский, верх штофный по голубой земле (4 рубля); наметка вахтовая (3 рубля 50 копеек); "накитка барцовая" (2 руб­ля); фата коноватная (8 рублей); в двух росписях - колпак бумаж­ный, головной убор невесты, отмеченный для данного района по другим источникам, но для более позднего времени²⁵. Оценен колпак в 1 рубль 50 копеек.

Традиционный головной убор женщин - платок ("плат") пред­ставлен нашим источником в большом ассортименте. Состоятель­ность семей и широкие возможности, предоставляемые рынком для выбора плата, очевидно, давали возможность женщине на­иболее полно удовлетворять свои эстетические потребности. Цве­товая гамма женских платков столь разнообразна, что выступает как эквивалент весенне-летнего разнотравья Сибири. На первом месте (по числу), разумеется, платы шелковые (44 из 83), в том числе: четыре атласных ("плат атласный по алой земле с жаркими травами"; "плат голубой атласный с красными травами" и т.п.), сто­имостью 3-4 рубля за каждый; несколько "гранитуровых (желтый, красный, темно-малиновый с травами) от 2 до 5 рублей; барцевый ("двоевишневый по черной земле жаркие травы") от 4 до 7 рублей.

"Бумажные платы" по численности на втором месте. Среди них преобладают красные и белые (либо в сочетании этих цветов - "белой по красной земле") стоимостью от 60 копеек до 2 рублей. Среди нескольких саржевых платов преобладают красные (2 руб­ля. Из всего количества - 5 шерстяных (1 рубль) и всего 4 "холще-вых" (1 рубль 20 копеек).

Из теплой зимней одежды в росписях названо 10 шуб (один полушубок), бараньих, мерлушковых, беличьих; все шубы кры­тые (сукном, китайкой, тафтой) "пушены ушканом", лисьими лоб­ками. Стоила такая шуба от 10 до 40 рублей.

Кроме дополнения к женскому, как видим - достаточно бога­тому, костюму выступает и соответствующая обувь: черки юфте­вые, сапоги Козловы, пимы суконные с каблуками; "чулки вале-ные алые", т.е. валенки (последние ценою от 80 копеек до 1 рубля 50 копеек). Костюм невесты, очевидно, дополнялся бумажными (нитяными) чулками и бумажными перчатками (те и другие сто­или от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек). В росписи Попадейкина описаны женские башмаки шитые золотом (в сочетании с женским чебаком, тоже украшенным золотом), а в числе приданого Т. Круг-ловой - "карсет китайчатый полосатый", ценою 2 рубля²⁸.

В числе утраченных вещей, росписи называют несколько видов женских украшений. Это - перстни под золото со вставка­ми (1 рубль); перстни серебряные (2 рубля 25 копеек); серьги се­ребряные (2 рубля); серьги золоченые под чернью со вставками (1 рубль); значительное число серебряных крестов с такими же цепочками и без них, стоимостью от 2 до 3 рублей. Кроме того, в обиходе были запонки серебряные (на 1 рубль, а число не указа­но); дешевые сережки (по 20 копеек) и перстни по 50 копеек.

По весьма приблизительным подсчетам, комплект женской одежды (по средним ценам) мог стоить от 40 до 50 рублей. Следо­вательно, для того, чтобы приобрести мужской и женский набор одежды, семья состоятельного крестьянина должна была иметь около 100 рублей. Эта сумма в 4 раза превышала ту, которую на­емный работник получал за год работы в хозяйстве кулака.

Мужская и женская одежда изготавливалась, по-видимому, по большей части непосредственно в крестьянском доме (возмож­но, приходившими для этого сюда портными или закройщика­ми). Об этом свидетельствует значительное число хранившихся у хозяев покупных тканей, которые закупались у приезжих в се­ления торговцев (См. приложение). Так, у М. Ярлыкова воры унесли "верверету черного на пару", стоимостью 14 рублей; у И. Попадейкина - "плиса гранитурового жаркого с блестками" на 4 рубля, да "плиса тафтяного жаркого" на 1 рубль 50 копеек; у И.Максимова: "аршин дабы, 2 аршина тика и 10 аршин штофа, да разных сортов китайки".

Кроме отрезов фабричной ткани, в кладовых хранились боль­шие запасы ленного и посконного холста "тонкой" выделки. Тон­кое посконное волокно ценилось в 16-18 копеек аршин; лен - в 20-30 копеек. Изгребной холст отмечен только в двух росписях (9-10 копеек аршин). Упоминание о "базарном" холсте говорит о том, что какая-то доля тканей домашнего производства покупа­лась состоятельным крестьянством на рынке. Эти ткани, как мож­но заметить, хотя и ценились несколько дешевле фабричных, но были отнюдь не дешевы. В силу своей добротности и прочности, льняное и посконное полотно широко использовалось в быту и употреблялось не только для изготовления красивой одежды, но и на скатерти (цена одной скатерти колебалась от 1 рубля до 2 рублей 50 копеек), полотенца, наволочки, для подушек и пе­рин, на носовые платки. Примечательно, что холщевая наволоч­ка оценивалась в полтора-два раза дороже, чем бумажная, так как последняя, конечно, уступала ей в прочности. Носовой крестьянс­кий платок стоил 50 копеек, столько, сколько и бумажная наволоч­ка. "Рушник с вышитым наконечником стоил 1 рубль 25 копеек"; "рукотерт по концам вышитый красной бумагой" - 95 копеек.

* * *

Подведем некоторые итоги. Рассмотренный источник не­сколько односторонне информирует о характере бытовой куль­туры нарождавшейся аграрной буржуазии Сибири. Тем не ме­нее, анализ росписей утраченного имущества дает основание ут­верждать, что сельская верхушка уже в начале XIX в. выделялась из массы рядового крестьянства не только своим экономическим состоянием и социальным статусом, но и стремлением к специ­фическому эстетическому оформлению повседневного быта. Для изготовления выходной одежды, головных уборов, поясов в среде богатых и зажиточных крестьян употреблялись ткани фаб­ричного производства, а для зимней одежды, обуви, рукавиц - раз­ные сорта кожи, меха. Заметно проявлялось стремление к приобре­тению не только дорогостоящей, но и оригинальной по форме, не­традиционной одежды, к соблюдению определенных эстетических норм в подборе цветовой гаммы не только в наборах платков, поя­сов, но даже комплекса одежды семьи в целом; при выборе украше­ний предпочтение отдавалось серебру (черненному с позолотой).

Вместе с тем, несмотря на экономическую самостоятельность, высшая группа сельских хозяев-аграриев не проявляла реши­тельных намерений отказаться от применения в быту традици­онно крестьянских продуктов производства (льняное и поскон­ное полотно, сукно, полусукно, кожа и т.п.). Причины этого кры­лись, во-первых, в добротности, надежности предметов обихода, получаемых из этих продуктов, во-вторых, в низкой себестоимос­ти, при постоянном сохранении на них высоких рыночных цен. Это обстоятельство позволяло предпринимателям наращивать фонд накопления в хозяйстве - важнейшего условия сохранения расширенного воспроизводства базовых его отраслей. Сохране­ние в товарном (по своей сущности) хозяйстве потребительских отраслей позволяло также снизить денежные затраты на приоб­ретение наемной рабочей силы.

Приложение

1."Частоостровской волости дер. Качинской крестьянина Ивана Максимова реестр украденных вещей: денег государственных ассигнациями 25, 10, 5-рублевых всего 500 рублей; да невес­тки ево Федосьи Козьминой 25 рублей ассигнациями и серебря­ною монетою 103 рубля; да невестки Акулины Михайловой 15 рублей; денег медною монетою в мешках 40 рублей.

Из вещей:

три шубы: первая - мех белый мерлушчатый с лисьими пят­нами, крыта сукном лазоревым, пушена лисом 40 рублей; другая - мех овчины, шерсть подстрижена, крыта сукном василькового цвета, пушена лисом 38 рублей; третья - мех пестрый мерлушча­тый, крыта васильковым сукном, пушена 35 рублей;

три чебака мерлушчатые, пушены (неразборчиво - Т.М.), тре­тий поношенный, крытый верверетом 9 рублей;

еще чебак крытый верверетом, пушен лисьими лобками (лап­ками - Т.М.), новый 3 рубля 50 копеек;

три халата, два черных, один голубой, подбиты бахтой 29 рублей;

четыре кушака шелковых, разного цвета 41 рубль;

суконная шинель василькового цвета, подбита черной китай­кой 30 рублей;

один кушак китайчатый голубой 2 рубля;

шинель суконная лазоревая, подбита дабой, поношена 15 рублей;

три камзола корновые, васильковые, подклад холщовый 15 рублей;

трои штаны суконные василькового цвета, подбитые холстом 9 рублей;

разных сортов китайки 6 концов 21 рубль 60 копеек;

даба синяя 2 рубля 50 копеек;

сарафан женский зеленого гранитуру 16 рублей;

шугай атласный травчатый 18 рублей 20 копеек;

штофу 10 аршин 35 рублей;

платов гранитуровых: один жаркой с цветами 5 рублей; дру­гой красный 3 рубля; шелковых два (красный и жаркой) 3 рубля; бумажных три (в том числе один по красной земле) 4 рубля;

платов же гранитуровых:

темномалиновый, жаркой, атласный с травами 12 рублей;

плат саржевый 2 рубля;

платов шелковых два (зеленый и красный) 4 рубля;

плат гранитуровый желтый 5 рублей;

плат бардовый по черной земле жаркие травы 3 рубля;

плат бумажный белой по красной земле 1 рубль 50 копеек;

четыре плата бумажных синих новых 4 рубля;

два колпака бумажных белых 3 рубля;

49 две мужские рубахи красной пестряди 8 рублей;

две мужские рубахи тонкие холщевые 4 рубля; женских тро-ениточных (4?) 4 рубля;

двои чулки женские валяные 3 рубля;

четыре пары женских шерстяных чулок 2 рубля;

две пары сапог козловых поношенных; 5 пар юфтевых (в том числе одни поношены), а из новых одни подбиты гвоздями) одни юфтевые ичиги - всего на сумму 15 рублей 50 копеек;

одни серьги золочены под чернью со ставками 1 рубль;

двои перчатки лосиные 1 рубль;

двои рукавицы оленьи (одни турухански красны, другие та­тарски строчены) 2 рубля 20 копеек;

три пары оленьих простых рукавиц 2 рубля 40 копеек;

тику два аршина 2 рубля 60 копеек;

полушубок овчинный крытый зеленой китайкой, пушен ко­тиком 4 рубля;

плат кисейный белой 2 рубля;

картуз верверетовой черной 4 рубля 50 копеек;

кушак коломенчатый 2 рубля;

два седла, одно томское, обтянуто, с подушкой и чепраком; другое простое, белое 9 рублей;

одна войлочная полость (?)

два потника шерстяные (один белой) 1 рубль 90 копеек;

холста ленного троениточного 50 аршин 10 рублей;

две однорядки сермяжные (одна с накрыльником), покрыты кожей 5 рублей 50 копеек;

два огнива 1 рубль 30 копеек;

винтовка 4 рубля.

Да сверх того, "украдено у него с. Наумова Спасской церкви шнуровые книги, разные договоры и расписки" (ГАКК, ф. 608, оп. 1, д. 51, л. 107, 10 декабря 1804 г.).

2. Роспись вещей ограбленного "вязниковца" Ефрема Козь-мина, жителя д. Мальчиха Владимирской губернии Вязников-ского уезда: "ящик синей окован железом, ценою 3 рубля, а в нем:

гранитуру черного цвета 15 аршин по 1 рубля 60 копеек всего на 24 рубля;

4 плата вишневых по ним золотом вышито ласточкам белым и красным 28 рублей;

золотом шит по темной земле плат, в том числе красным: все­го 10 сортов на 50 рублей;

бардовых платов шелковых жаркого цвету 17 штук на 51 рубль;

саржевых платов в трех штуках 35, каждый по 2 рубля, на

50

70 рублей;

гранитуровых платов в разных штуках голубого, вишневого и зеленого цвета 40 по 3 рубля 50 копеек каждый всего на 140 руб­лей;

тафтяных платов большой руки разных цветов, чередового, желтого и белого клетчатого 20 штук по 2 рубля на 40 рублей;

саржевых платов средней руки цветом красных в двух шту­ках 25 по 1 рублю 50 копеек;

тафтяных платов цвета голубого, синего и алого по 1 рублю 50 копеек на 22 рубля 50 копеек;

плат бумажный по белой земле пятна чернью, по краям чер­ные и желтые цветы 1 рубль 20 копеек;

перстней насыпных 100 по 5 копеек на 5 рублей;

30 бумажек игольных на 6 рублей;

крест серебряный с серебряной цепью 3 рубля;

серег пять пар по 20 копеек на 1 рубль;

бархатинок 5 по 15 копеек на 75 копеек;

ножницы 30 копеек;

вески с золотниками полуфунтовиками 2 рубля 50 копеек;

ассигнаций десятирублевых одна;

монета серебряная однорублевая;

всего на 496 рублей 75 копеек" (ГАКК, ф.608, оп. 1, д. 51, л.80. 13 октября 1804 года).