Обычаи, обряды и верования

Данные этнографии были широко использованы социологией при установлении общественных формаций, недостаточно освещенных историей. Использование же данных этнографии при изучении конкретного исторического прошлого отдельных народов и стран не имеет сколько-нибудь широкого распространения, и поэтому методы исторической критики данных этнографии еще недостаточно разработаны. Между тем историки ни в коем случае не должны игнорировать богатый материал, собранный этнографами, особенно при изучении эпох, от которых не сохранилось письменных источников.

Обычаи, обряды и верования весьма консервативны. Изменение производственных отношений не всегда влечет за собой уничтожение одних обычаев, обрядов и верований и замену их другими, а чаще всего происходит приспособление их к новым производственным отношениям. Путем внесения поправок и сравнительно небольших изменений, старые обычаи, обряды и верования сохраняются в последующих общественных формациях. Только полнейшая социально-экономическая перестройка общества, например, превращение классового общества в бесклассовое, производит глубокие изменения в обычаях, обрядах и верованиях, хотя их отголоски все-таки остаются.

Например, христианство пережило рабовладельческое общество., феодализм, капитализм и только при социализме доживает свои последние дни; устройство елки имело место в язычестве, как символ зимнего солнцеворота, при христианстве оно было перенесено на рождество, как символ „рождения Христа“ и „вифлеемской звезды“, но елку в настоящее время устраивают и совершеннейшие атеисты, так как с елкой связаны у них лучшие воспоминания детства; загорожение дороги при возвращении жениха и невесты из церкви, требование выкупа и т. п. имели смысл, когда невест „умыкали“ и покупали, но обычай сохранился и тогда, когда покупали женихов (приданным), существует и ныне, когда жених и невеста не продаются и не покупаются; поминки по покойнику существовали в язычестве, но существуют и в настоящее время. Иногда изменяется содержание и социальный смысл обряда и обычая, но их внешние формы остаются. Например, в Древней Греции происходили шествия с изображениями, песнями и т. п. в честь богов; христиане устраивали крестные ходы со знаменами, изображениями святых и т. п.; мы празднуем первое мая и устраиваем шествия с флагами, чучелами Чемберлена и Макдональда, с песнями и т. п. Во всех этих шествиях содержание совершенно различное, но их внешнее оформление осталось во многом одинаковым.

Приведенные примеры показывают, как обряды, обычаи и верования переживают породившие их производственные отношения. Это обстоятельство и дает возможность использовать существующие обряды, обычаи и верования в качестве источника при изучении истории.

При использовании обряда, или обычая, или верования в качестве источника, необходимо установить эпоху возникновения данного обряда, обычая, верования и произвести очистку обряда или проч. от позднейших наслоений и изменений. При установлении позднейших наслоений следует использовать все сообщения о данном обряде (или обычае, или веровании) в письменных и устных источниках, а также выяснить общественные условия, которые могли оказать влияние на обряд (обычай, верование) в прошлом. Очистив обряд (обычай, верование) от позднейших наслоений, мы получим основные элементы данного обряда в том виде, как они когда-то существовали. Это не будет обряд (обычай, верование) в полном его виде, но именно его элементы, поскольку часть элементов подвергалась изменениям или отмерла. И эти отдельные элементы могут быть использованы историком в его исторических построениях. Если же есть в этом необходимость, то при помощи данных этнографии о более отсталых народах и данных археологии обряд, обычай и верование могут быть восстановлены по отдельным элементам, сохранившимся до наших дней, более полно.

Если исследователь сам не наблюдал используемого им обряда или обычая, а пользуется записями этнографов, то он должен, кроме того, выяснить, насколько правильно было произведено наблюдение и насколько точно обряды и пр. изложены этнографом. Особенно необходима критическая проверка описаний этнографом обычаев и обрядов потому, что весьма часто этнограф ограничивается поверхностными наблюдениями, не понимает сам описываемого им обряда или обычая, точности его наблюдения препятствует незнание им языка народа, обряд или обычай которых он наблюдал (например, эстов, лопарей, марийцев и др.), слишком краткое пребывание среди изучаемого народа и т. п. В таких случаях этнограф склонен заполнять пробелы своего наблюдения фантазией, и обычаи и обряды, которые встречаются только в одном ограниченном месте, выдавать за обряды и обычаи всего народа. Это обстоятельство заставляет историка проделать еще большую предварительную работу по критике достоверности сообщений этнографа, прежде чем переходить к очистке современных обрядов и обычаев от позднейших наслоений.

При восстановлении существовавших когда-то обычаев, обрядов и верований, работа историка облегчается еще тем, что не везде в данном народе обычаи, обряды и верования подверглись одинаковым изменениям. Элементы обрядов, обычаев и верований, отмерших в одних местах, сохранились в других; в одних местах (волостях, уездах, губерниях, областях) мы наблюдаем одни позднейшие наслоения, в других местах — другие. Это облегчает установление позднейших наслоений и первоначальных форм и содержания изучаемых обрядов, обычаев и верований. При этом, конечно, нельзя упускать из виду позаимствований от других народов, насильственного распространения одних и насильственного уничтожения других обрядов, обычаев и верований пришлыми завоевателями (арабами, крестоносцами и др.) или господствующим классом, нацией и религией, а также приспособление ими существующих обрядов, обычаев и верований новым, насаждаемым ими обрядам, обычаям и верованиям.

В настоящее время этнография превращается в социологию. Думается, что на этом этнография не остановится и постепенно этнографы перейдут к изучению конкретного исторического прошлого на основании существующих обрядов, обычаев, верований, жилищ, орудий труда и т. д., т.-е. этнография превратится в такую же неразрывную часть истории, как археология. От этого одинаково выиграют и история, и археология, и социология, и сама этнография.

ЛИТЕРАТУРА указана в главе 7-ой.