К читателю

Дорогие друзья, благодарю Вас за то, что вы проявили интерес к этой книге. Она покажет Вам одну из граней игры, той самой игры, которая всегда привлекательна, радостна, интересна, которая погружает нас в мир детства, где «деревья большие», а дни тянутся долго, долго, и от дня рождения до дня рождения проходит целая вечность. Игра может стать языком взаимопонимания детей и родителей, причем, не только на вербальном, но и на эмоциональном, и на экзистенциальном уровне; способом проникновения в тайны бытия, да, и чего только она не может. Именно этот потенциал игры задействован в предлагаемой Вашему внимаю методике «Философских игр для детей и взрослых». Замечу, что в современном научном словаре понятие «игра» существует в разных смыслах, игра как феномен и игра как метод (способ, технология) обучения, воспитания, организации досуга и т.п.

Игра как феномен, привлекает огромное внимание исследователей, ее природа, сущность, функции, свойства и т.п. активно изучаются в психологии, педагогике, социологии и т.д. Однако, только с средины ХХ столетия игра становится специальным предметом для философии. Очевидно, это обусловлено тем, что именно ХХ век принес с собой новую реальность человеческого существования, в которой стало возможным игровое бытие, как самостоятельный, качественно определенный, самобытный феномен. Неоднозначность трактовок игры вызвана сложностью и многоплановостью самой игровой реальности, равно как и мировоззренческими и методологическими установками исследователей.

Бытие игры в мире, как бытие в культуре, в истории, в сознании, в языке, в общении и т. д., т. е. как бытие в многообразии ее форм и проявлений, так или иначе, описаны в литературе – это и понятие игры как феномена культуры (Й. Хейзинга), как способа коммуникации (Э. Берн), как способа эстетизации, и тем самым “очеловечивания” человека (Ф. Шеллинг), как лингвистической реальности (Л. Витгенштейн), математического алгоритма (теория игр), логического механизма (Л. Кэрролл) и т.д. Среди философов, рассматривавших вопросы игры (по крайней мере, упоминавших о ней), наметились две тенденции в описании онтологической присущности данного феномена – одни считают ее принадлежной исключительно антропологической реальности (Ф. Шиллер, Е. Финк и др.), другие расширяют границы ее бытия до животного сообщества (З. Фрейд, Й. Хейзинга и др.), третьи универсализируют игру до уровня космической всеобщности (Платон, Г. Гегель, Г. Гадамер и др.). Исследование игры, как феномена, в философии только начинается, поэтому, вероятно, вскоре появятся новые работы, концептуальные схемы и интерпретации, но уже сегодня можно говорить о ее общих свойствах, аспектах, основных признаках.

Тенденция анализа игры как бытия прослеживается в герменевтической, феноменологической и экзистенциальной философских традициях. Игра в интерпретации Х.-Г. Гадамера, например, предстает как некая онтологическая реальность, не исходящая из субъекта (“игрока”), а определяющая субъекта как игрока, Гадамер описывает способ бытия игры как саморепрезентацию, “которая, однако, является универсальным аспектом бытия природы”[1]. Для него важны процессуальные моменты бытия игры, ибо она не константное, а становящееся бытие. Иными словами, бытие игры имеет некую онтологическую природу, восходящую возможно к неведомому универсуму, хотя Гадамер не говорит о нем, это логически следует из принятия игры в качестве начала, определяющего субъекта, а не определяемого субъектом. Иными словами, игра, по отношению к миру человеческому, понимается как объективное начало. То же и у Гадамера: “Собственно субъект игры – это, очевидно в тех случаях, когда играющий только один, – это не игрок, а сама игра. Игра привлекает игрока, вовлекает, держит его”[2]. Е. Финк, переносит онтологические корни игры в мир человеческого бытия: “Игра есть фундаментальная особенность нашего существования, которую не может обойти вниманием ни одна антропология”[3].

Следуя идеям Е.Финка, представляется возможным определить игру как сложный многоуровневый феномен, онтологически укорененный в антропологической реальности и наделенный характеристикой субъективности. Замечу, что предложенное определение следует рассматривать лишь как рабочее. Я не стану подробно останавливаться на теории игры, мое видение этих проблем изложено в ряде монографий [4], скажу только, что выявленные свойства игры (условность, удвоение реальности, эмоциональная наполненность и др.) позволили по-новому взглянуть на ее технологические возможности. Сегодня существует множество игровых методик, эффективно использующихся в образовании, психологической помощи, выработке управленческих решений и т.д., они неоднократно доказывали свою функциональную ценность. Благодаря игровым приемам, учителя добиваются более высоких результатов в усвоении учащимися знаний, бизнесмены и менеджеры осваивают новые управленческие, маркетинговые и т.п. технологии; военные моделируют самые тревожные ситуации, чтобы легко с ними справляться в реальности.

Два названные выше аспекта игры – онтологический (бытийный, игра как феномен) и функциональный (технологичный, игра как метод) пересекаются, ведь не имей игра в своей природе тех свойств и качеств, которые позволяют ей организовать коммуникативный процесс таким образом, чтобы максимально высвободить душевные, творческие, интеллектуальные силы человека, не возникло бы такого количество игротехник, успешно работающих в разных сферах. Детство же – это тот период жизни, которым игра просто повелевает, при всей условности, второстепенности, второплановости этого феномена, в мире детства она - госпожа, игра значительно важнее, ценнее и значимее для ребенка, чем самые главные занятия (учеба, спорт и т.п.), если они не превращаются в игру. Педагоги всех стран и всех времен это хорошо понимали: еще Платон предлагал учить детей играючи, а А.С.Пушкин, представляя нам воспитателя Е. Онегина, уверял, что «…француз убогой, чтоб не измучалось дитя, учил его всему шутя»; и использовали это.

Иными словами, игра как механизм может существовать только потому, что существует как феномен, ибо в самой человеческой природе заложена потребность в игре и способность к ней. И тот, кто хочет быть понятым и услышанным ребенком, будь то его собственный отпрыск, или ученик, воспитанник, друг, должен уметь играть, хотеть и не бояться этого. Недавно я получила самое большое «признание», на которое только может рассчитывать специалист по игре: мой внучатый племянник пяти лет, для которого я, в отличие от молодых и строгих родителей, – «свой парень», рассказывал мне о друзьях в детском садике, и, характеризуя одного из них, заявил: «Я с ним просто играю, но если бы он был, такой как ты, я бы с ним вообще дружил».

Игра – это тот язык, на котором легко разговаривать с ребенком обо всем, в том числе, и о серьезном, о самых сложных и очень «непонятных» вещах, даже о философии.

Возможность «играть» в философию проверена более чем 10-летним опытом существования, руководимого мною, семейного клуба «Школа Сократа» в ЦДРИ (Центральном Доме Работников Искусств в Москве), где ежемесячно проходят вечера из цикла «Философские игры для детей и взрослых»[5]. В этой книге Вы найдете описание концепции и методики «Философских игр для детей и взрослых» и методические разработки отдельных игр цикла, которые позволят Вам начать такой цикл в своей школе, клубе, лагере и т.д. Сразу замечу, что относится к реализации этой программы нужно творчески, не пытаться подстроится под нее, а стремиться адаптировать ее к себе, своим вкусам, представлениям, выражениям, взглядам. Только тогда, когда Вы почувствуете, что Вам лично, т.е. организатору игр – это интересно, Вы найдете «своих героев», и только в этом случае общение с Вами в игре будет интересно тем, кому Вы ее адресуете – школьникам, студентам, пенсионерам и т.д.

Предлагаемая методика апробирована в различных аудиториях, где доказала свою действенность, что подтверждает лишь непреходящую актуальность слов Эпикура: «Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией: никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. … Поэтому и юноше и старцу следует заниматься философией, первому для того, чтобы, старея быть молоду… второму – для того, чтобы быть одновременно и молодым и старым, вследствие отсутствия страха перед будущим»[6].

С этим трудно не согласиться, ведь философия несет в себе «вечные истины», аккумулированный столетиями человеческий опыт осмысления мира, а потому самое раннее прикосновение к ней дает человеку огромный импульс интеллектуального и личностного развития. Философия содержит еще и громадный нравственный потенциал, поэтому задача развития мышления при помощи философии, является не единственной, и, пожалуй, даже более важным результатом раннего приобщения к ней следует считать расширение возможностей и интенсивности формирования морального сознания, ценностных приоритетов личности. Ориентация на формирование не столько когнитивных навыков, сколько на стимуляцию сознательного нравственного поиска, выбора смысложизненных ориентиров и легла в основу предлагаемой программы, большинства из предлагаемых ниже тем и методических разработок.

Занятия философией, на мой взгляд, надо начинать в раннем возрасте, а коли игра – это абсолютная реальность детства, то и философствовать можно при помощи игры. «Интеллектуальная игра, – пишет Н.С. Юлина, – достаточно эффективно выполняет функцию постижения мира в том случае, когда в ней задействованы положительные эмоции»[7]. А в силу того, что игра не исчезает из нашей жизни и с уходом детства, а стремление к саморефлексии, поиску своего места в мире, осмыслению важнейших жизненных проблем, то и в зрелом возрасте занятия философией в игровой форме весьма интересны и плодотворны, что показали проведенные в рамках нашего клуба психологические исследования[8]. Она рассчитана, в первую очередь, на семейные занятия, предполагающие активное участие взрослых в процессе «отыскания истины», способствующее не только гармоничному развитию ребенка, но и общей гармонизации детско-родительских отношений. Кроме того, она может быть эффективно использована как форма внеклассных мероприятий в школе (например, классных часов), досуговых занятий в различных клубах, даже домах отдыха, летних пансионатах и лагерях. Важно помнить, что дети от 8 до 13 лет нуждаются в помощи и поддержке взрослых, старшеклассники и студенты наиболее эффективно играют в условиях группового взаимодействия.

Итак, что же это такое – «Философские игры для детей и взрослых»?