Голубок

Компоненты сюжета строго следуют строфическому рисунку стиха: экспозиция ("миленький его дружочек отлетел надолго прочь" — 1 строфа); завязка ("все тоскует, все тоскует, и тихонько слезы льет" — 2 строфа); развитие действия ("и подружку дорогую ждет к себе со всех сторон" — 3 строфа); кульминация ("сохнет, сохнет неприметно страстный, верный голубок" — 4 строфа); развязка ("голубок... навек уснул" — 5 строфа). Вторая сюжетная линия, связанная с судьбой голубки, строится по закону экономии художественных средств, опускает ненужные с точки зрения логики развития действия компоненты и в стяженном виде являет собой кульминационную сцену ("будит, будит голубка") и развязку ("не проснется милый друг!"). Новеллистичность развязки — примета как первой, так и второй сюжетных линий: легкомысленная голубка покидает возлюбленного, который от тоски и отчаяния гибнет; голубка оказывается жертвой собственной ветрености, осознание утраты и чувство вины ведут ее к повторению печальной участи голубка.

Традиционная система образов любовной песни была двухчленной. Повествование велось от лица либо любящего мужчины, либо от лица влюбленной женщины. Автор "Голубка" вводит в образную систему стихотворения образ повествователя, взволнованный рассказ которого помогает проникнуть в суть любовной драмы. Образы голубков в стихотворении очень условны, лишены индивидуальной неповторимости. В них поэт лишь персонифицирует нравственные качества, присущие влюбленным; при этом естественная потребность сердца в любви, гипертрофируясь, начинает граничить со всепоглощающей страстью быть любимым, страстью роковой, ведущей героев к гибели. Не было новацией использование И.Дмитриевым двух главных приемов создания образов голубков — прямой авторской характеристики и показа героев в действии. Однако поэт акцентирует внимание не на внешнем плане поступков героев ("отлетел" — "прилетела"), а на внутреннем, психологическом действии ("стонет", "тоскует", "приуныв" и т.п.).

Символика образов стихотворения связана с мировой и национальной культурой. В раннехристианской литературе голубь олицетворял духовное начало, генетически восходя к третьей ипостаси Святой Троицы. По мифологическим поверьям древних славян, голубь представлял собой вместилище души умершего человека. Образ целующихся голубей, как символ верности в любви и святости семейных уз, зафиксирован в русской былине "Добрыня и Маринка".

В необычной роли литературного героя предстает перед нами повествователь, от лица которого излагается эта незатейливая любовная история. Это духовно богатая личность, глубоко и тонко чувствующий чужую боль человек, дидакт, философ и эстет. Он находится в духовном родстве с автором песни. Иван Дмитриев — светский человек, прекрасно знакомый с культурой салона, наделяет повествователя не только даром сопереживания, но и искусством слова, талантом рассказчика, восходящим к истокам народной поэзии.

Хронотоп "Сизого голубочка" во многом определяется спецификой сюжета и идейно-тематическим содержанием стихотворения. Пространство в первой части песни организовано поэтом так, что движение голубка ("с нежной ветки на другую перепархивает он", "он ко травке прилегает") вырастает в аллегорию пути к смерти. Дерево как метафорический образ дороги в загробный мир встречается в славянских поверьях. Мир несчастного влюбленного изображается как вертикаль, по которой герой неуклонно скользит вниз, к печальному концу земной юдоли. Пространство сизой голубки, напротив, представлена в виде горизонтали, ибо она еще не исчерпала отпущенного ей жизненного срока. Для нее характерно плоскостное движение по кругу ("плачет, стонет, сердцем ноя, ходит милого вокруг"), центром которого стал скончавшийся голубок. Круговое движение символизирует бесконечность, безнадежность, отчаяние. Таким образом, пространство голубка и пространство голубки оказываются замкнутыми мирами, за пределы которых герои не могут вырваться в силу роковой предопределенности судьбы. Несчастные любовники добровольно обрекли себя на заточение: голубок не покидает "древа любви", а голубка не отходит от умершего "милого друга".

Время героев организовано таким образом, чтобы достоверно передать физиологическое и психологическое состояние влюбленного, утратившего родственную душу и мечтающего о смерти как избавлении от страданий. Голубок и голубка воспринимают время физиологически, для них это медленно уходящая с любовью жизнь. Глаголы движения ("перепархивает", "прилетает", "прилетела", "села") сменяются глаголами состояния ("тоскует", "сохнет", "плачет", "ноет"). Преобладание в поэтическом тексте глаголов несовершенного вида подчеркивает томительную долготу страдания и умирания. Однако глаголы, характеризующие героев, имеют временную разнонаправленность: для голубка — это движение времени от настоящего к прошедшему, для голубки — от прошедшего к настоящему, что помогает автору расподобить характеры и судьбы влюбленных.

Художественное творчество Н.Карамзина и И.Дмитриева способствовало выработке стилистических норм салонно-литературной речи, причем, согласно меткому замечанию В.А. Жуковского, "вкус, свойственный Карамзину в прозе, являлся свойством Дмитриева в стихах" (Жуковский В.А, Эстетика и критика. М., 1985. С. 322—323). В задачу писателей-сентименталистов входило очищение языка художественной литературы от просторечий, профессионализмов, церковнославянизмов, макаронизмов, научно-терминологической лексики. Критерием изящества слога были объявлены языковой вкус и речь просвещенной и утонченной светской женщины, на что должны были ориентироваться в своей литературной практике писатели.

Н.Карамзин в письме к И.Дмитриеву от 22 июня 1793 г. в образной форме дал следующую характеристику "нового вкуса": "Один мужик говорит "пичужечка" и "парень": первое приятно, второе отвратительно. При первом слове воображаю красный летний день, зеленое дерево на цветущем лугу, птичье гнездо, порхающую малиновку или пеночку и покойного селянина, который с тихим удовольствием смотрит на природу и говорит: "Вот гнездо, вот пичужечка!" При втором слове является моим мыслям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: "Аи, парень! Что за квас!" Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей. Имя "пичужечка", — продолжает Карамзин, — для меня отменно приятно потому, что я слыхал его в чистом поле от добрых поселян" (Письма Н.М. Карамзина к И.И.Дмитриеву... С. 39).

Доказывая необходимость преобразования русского литературного языка по образцу западноевропейских стилевых канонов, сентименталисты тем не менее отказались от чрезмерного насыщения языка поэзии иностранными "речениями". Следуя этому правилу, "не уничижая свой природный русский язык", Иван Дмитриев не использовал в "Сизом голубочке" иностранной лексики, а обратился к выявлению скрытых потенциальных возможностей эстетически выразительной народной речи.

Карамзинисты считали, что задача поэта состоит в том, чтобы "не оскорбить вкус" дурным стихом, неудачно выбранным словом, стилевым диссонансом. Н.М. Карамзин, напутствуя своего друга, писал: "Высокая гармония да будет всегда душою песней твоих" (Письма Н.М. Карамзина к И.И.Дмитриеву,.. С. 13). Создавая особый, салонный, стиль поэзии, Дмитриев предпочитал использовать существительные с уменьшительно-ласкательными суффиксами ("голубочек", "голубок", "дружочек"), что усиливает интимный характер лирики, рождает атмосферу "чувствительности сердца".

Поэт был сторонником этико-эстетической идеи "мучительной радости", учил современников находить "приятность в грусти", счастье — в сопереживании ближнему. Главной особенностью психологизма "Голубка" Дмитриева является приглушенный трагизм. Поэт строго дозирует страсти, рассказ о бедном голубке лишен чувства эмоционального исступления, стихотворение проникнуто чувством умиротворения, покорности судьбе.

Иван Дмитриев стремился к предельной ясности и смысловой точности стиха, поэтому с достаточной осторожностью пользовался системой тропов. Эпитетика песни связана либо с фольклором ("сизый" голубочек) и в этом случае носит устойчивый характер, либо с традициями сентиментально-предромантической литературы, где эпитет усиливает эмоциональный настрой произведения. Это, в основном, эпитет эмоционально-оценочного, часто тавтологического типа: "миленький дружочек", "дорогая подружка", "нежная ветка" и пр. В конце текста Дмитриев обращается к метонимии — "прелестна Хлоя", проецируя происходящее на мир человеческих чувств. Имя Хлои после романа Лонга стало нарицательным, указывая на идеальность любящей женщины, и неоднократно использовалось в поэзии Дмитриева ("Всех цветочков боле", "Ночь", "Куда мне сердце страстно"). Из стилистических приемов поэт предпочитает обращение к уподоблению, возникающему на основе сравнения и выявления общих черт между миром природы и человека. Строки "сохнет, сохнет неприметно // страстный, верный голубок" указывают на параллелизм образов: голубок "сохнет" как сорванный и брошеный цветок, он умирает как страстный мужчина, потерявший любимую женщину.

Для создания музыкальности стиха сентименталисты обращались к эвфонии. Заботясь о благозвучии, напевности речи, Иван Дмитриев активно использует ассонансы и аллитерации. Нагнетение в стихе гласных "о" в сильной, ударной, позиции и "е" в слабой, безударной, передает ощущение тревоги, беспокойства, меланхолической грусти:

Стонет сизый голубочек,

Стонет он и день и ночь;

Миленький его дружочек

Отлетел надолго прочь.

Аллитерация на глухие согласные "с" и "т" помогает поэту создать образ "тоскующего сердца", подчеркнуть мотивы одиночества и страдания:

Все тоскует, все тоскует

И тихонько слезы льет.

Лексические глагольные повторы, содержащиеся в 1,2,3,6 строфах ("стонет" — "стонет", "тоскует" — "тоскует", "сохнет" — "сохнет", "будит" — "будит"), синонимические сочетания в функции лексических повторов в 5 и 7 строфах ("стонет" — "вздыхает", "плачет" — "стонет"), рефренное звучание 4 и 7 строф ("ждет ее... Увы!" — "но... увы") создают ритм, способствующий "гладкости" и "легкости" стиха.

В плане ритмического рисунка стихотворение Дмитриева следует устоявшейся в русской поэзии традиции. Песня написана характерным для "легкой" поэзии размером — четырехстопным хореем с пиррихиями, с использованием перекрестного типа рифмовки. Знаменательно, что поэт не обращается здесь к тонической системе стихосложения, что подчеркнуло бы фольклорность песни, в то время как она сознательно ориентирована на литературные вкусы салона, атрибута дворянской культуры.

"Сизого голубочка" И.Дмитриева многое роднит с русской народной поэзией. Исследователи фольклора в качестве источников стихотворения указывали на народные песни "Как на дубчике два голубчика" и "Ах, что ж ты, молодчик, невесел сидишь". Процесс взаимодействия фольклора и литературы имел двухсторонний характер: в середине XIX в. песня Дмитриева, получив фольклорную обработку, под названием "Стонет сизенький да голубочек" вошла в репертуар русской народной поэзии.

Творчество Ивана Дмитриева пользовалось неизменным интересом А.С. Пушкина, который называл своего предшественника "нежным" поэтом. Под влиянием Дмитриева юный Пушкин отдал дань увлечению литературной песней, чувствительной элегией. Поэтические штампы его ранней лирики ("моей любви забуду ль слезы", "мне дорого любви моей мученье", "пускай умру, но пусть умру любя", "я слезы лью, мне слезы утешенье") восходят к традициям русской любовной песни XVIII столетия, в частности к традициям "Сизого голубочка" Ивана Дмитриева.

В конце 20-х — начале 30-х годов XIX в., когда в русской поэзии властвовал романтизм, стихотворение Дмитриева про верного голубка стало восприниматься как образец мещанского вкуса. В поэме А.С. Пушкина "Домик в Коломне" главная героиня — Параша, скучающая девица из мещанского сословия, испытывающая пристрастие к "слезным" песням:

Играть умела также на гитаре

И пела: "Стонет сизый голубок",

И "Выйду ль я", и то, что уж постаре.

Все что у печки, в зимний вечерок,

Иль скучной осенью при самоваре,

Или весною, обходя лесок.

Поет уныло русская девица,

Как музы наши, грустная певица.

История развития русской литературы до XIX века в таблицах

Древнерусская литература

Литература Киевской Руси XI – XIII веков
Летописание	«Повесть Временных лет»
Апокрифы	«Како бого сотвори Адама», «Хождение богородицы по мукам»
Патерики	«Египетский патерик», «Синайский патерик»
Житийная литература	«Житие Феодосия Печерского» Нестора, «Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе», «Чтение о Борисе и Глебе» Нестора, Киево-Печерский патерик
Красноречие	дидактическое	Поучения Феодосия Печерского, «Поучение к братии» Луки Жидяты, «Поучение» новгородского архиепископа Ильи, «Поучение» Вл.Мономаха
торжественное	«Слово о законе и благодати» Илариона, «Похвала» Феодосию Печерскому, Сочинения Кирилла Туровского, «Слово о князьях», «Слово о Лазаревом воскресении»
Лиро-эпическая героическая поэма	«Слово о полку Игореве»
Переводные повести	«Повесть об Акире Премудром», «Александрия», Девгениево деяние», «Физиолог»

Литература Cеверо - Восточной Руси сер. XIII - XVI веков
Дидактическое красноречие	Сочинения Серапиона Владимирского
Княжеское житие	«Житие Александра Невского»
Летописание	«Сказание о взятии Батыем Владимира», Галицкая летопись
Повести	лиро-эпическая	«Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище»
летописная	«Побоище великого князя Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем», «Сказание о князьях Владимирских»
историческая	«Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о взятии Царьграда» Нестора-Искандера, «Псковское взятие, как взял его князь великий Василий Иванович в 1510 году»,
Торжественный панегирик	«Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого
Житийная литература	«Житие Иоанна, архиепископа новгородского», «Житие Антония Римлянина», «Житие тверского великого князя Михаила Александровича»
Хожение	«Хожение за три моря» Афанасия Никитина

Литература Русского централизованного государства XVI - XVII веков
Публицистика	«Послание на Угру» Вассиана Рыло, «Послания» старца Филофея, «Сочинения» Иосифа Волоцкого, «Сочинения» Максима Грека, «Сочинения» митрополита Даниила, «Сказание о Магмете-салтане» Ивана Пересветова, переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным, «Сочинения» Нила Сорского
Обобщающие литературные памятники	«Великие Четьи-Минеи»
Летописание	Никоновская, Львовская летописи, «Книга степенная царского родословия» Андрей-Афанасия
Повесть	историческая	«Казанская история», «Повесть о преставлении М.В.Скопина-Шуйского», «Сказание» Авраамия Палицына, «Новая повесть о преславном Российском царстве»
беллетристическая	«Повесть о Петре и Февронии», «Повесть о Юлиании Лазаревской» Дружины Осорьина, «Повесть о мутьянном воеводе Дракуле», «Повесть о Горе и Злочастии», «Повесть о Савве Грудцыне», «Повесть о Фроле Скобееве», «Повесть о Карпе Сутулове»
сатирическая	«Повесть о Шемякином суде», «Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная», «Повесть о Куре и Лисице», «Служба кабаку»
Житие (автобиография)	«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное»
Драматургия	«Артаксерксово действо», «Иудифь», «Рождественская драма» Дмитрия Ростовского, «Комидия притчи о Блуднем сыне» Симеона Полоцкого
Стихотворство	Виршевая поэзия С.Полоцкого (сб.»Рифмологион», «Вертоград многоцветный»); сатирические произведения: «Купецтво», «Монах»
Переводная литература	«Повесть о Бове Королевиче», «Повесть о Еруслане Лазаревиче», «Великое зерцало», «Римские деяния», «Звезда пресветлая»