IV. Кощьное царство

«Возле могилы все мешал-суетился какой-то полупьяный мужичонка, все торопил, первый уцепился за гроб, потащил его к могиле, оступился и полетел туда вниз башкой, чуть не выронив покойника, - едва удержали… И вот тут, признаюсь тебе, Саша, вот тут, когда изо всех сил я удерживал гроб, чтобы предотвратить это дикое падение, тут напал на меня смех – и колотит меня изнутри, и корчит…»

Это не «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Это письмо участника похорон Константина Васильева, одного из самых популярных отечественных художников 70-х годов. Православный христианин описанное выше состояние назовет не иначе, как беснованием. (Приведенный выше отрывок взят нами из издания: Доронин А. Константин Васильев. М.: «Молодая гвардия», 1999 - с. 189. Серия – «Жизнь замечательных людей»…)

Вот, что пишет Антон Прокофьев, автор статьи «Современное славянское неоязычество(обзор)», размещенной на сайте Ярослава Добролюбова «Славянское язычество»: «Кругами, в которых формировались первые небольшие общины, были, прежде всего, исследователи русского фольклора и ремесла, этнографы, художники и историки: В.Бутров, Н.Сперанский, К.Якутовский, А.Рядинский, А.Белов, К.Васильев. Именно они и составили костяк идеологов современного славянского неоязычества». (http://paganism.chat.ru/neo – pag.htm) Как видим, сами язычники называют Константина Васильева одним из первых «идеологов» современного неоязычества в нашей стране. И это не случайно.

Некоторое время назад в Рязани прошла широко разрекламированная и получившая хвалебные отклики в прессе выставка картин К.Васильева.

В Москве я посетил музей этого художника. Одна из картин произвела на меня особенно сильное впечатление.

На фоне мертвенно-синего леса высится фигура человека. Он одет в тулуп, как бы обрамленный подчеркнуто-выписанным, выходящим наружу мехом. В ногах у него – горящая рукопись. Из пламени рукописи вырастает как бы мертвенного вида деревце в виде нанизанных один на другого цветов трилистника. Линия этого деревца переходит в линию горящей свечи, которую человек держит в правой руке. В левой руке у него плеть. На плети сидит филин. На горящей рукописи надпись – «Константин Великоросс.1976 г.»

«Человек с филином. (Мудрость Великоросса)» – так называется эта картина К.Васильева. Написана она в 1976 году.

Принято писать о загадочности этого полотна. На самом деле ничего таинственного здесь нет. Большинство картин К.Васильева состоит из вполне прочитываемых языческих образов. Человек с филином – это Велес. Так считают многие, в том числе Словиша Хранильник. На его сайте статья о Велесе проиллюстрирована именно картиной Васильева «Человек с филином». (http://www.chat.ru/~slovisha/volos.htm) Кстати, на сайте Московской Велесовой Общины. (http://www.com2com.ru/veles/zhizn.htm) можно увидеть эффектную фотографию Доброслава на фоне «Человека с филином», помещенную в разделе «Велесовы страницы». (http://www.com2com.ru/veles/v-vnuk-0.htm)

В популярных книжках по славянской мифологии Велеса часто называют «скотьим богом» и считают покровителем домашнего скота. Если это так, тогда надо было изобразить его с коровой. При чем же здесь филин и горящая рукопись?

Новгородская Софийская летопись, повествуя о свержении идола Перуна, сброшенного в реку, содержит весьма интересную фразу:

«И плы (идол) из света во кощъное, сиречь во тьму кромешнюю». (РыбаковБ.А. Язычество Древней Руси. – с. 253)

Вот с этим кощъным (вспомните Кощея Бессмертного) и связан, по мнению многих современных исследователей, в первую очередь, Бориса Александровича Рыбакова, культ Велеса. Велес – это властелин тьмы кромешней, преисподней, инфернального царства мрака.

Б.А.Рыбаков выстраивает схему формирования культа Велеса. (Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. - с. 568 – 584) Сначала, в охотничьи времена, это был «бог убитого зверя», главного богатства первобытного человека. Зверь (медведь, волк или кто-нибудь еще) почитался прародителем племени, то есть ассоциировался с миром предков. Затем представления о богатстве и власти перешли на скот. Отсюда известное – «скотий бог». И, наконец, с развитием земледелия Велес становится богом урожая, покровителями и подателями которого также считались предки, похороненные в земле.

Само имя Велеса восходит к древнейшему корню «vel» со значением «мертвый». Велес – повелитель мира мертвых. Этот мир, наполненный душами предков, еще с охотничьих времен прочно ассоциировался с лесом. Вот почему васильевский человек с филином как бы вырастает из леса, деревья которого так напоминают стоящих плотным строем людей, и вот почему таким холодом смерти веет от них.

В отечественном фольклоре миру мертвецов уделяется очень много внимания. Цель всех историй про Бабу-Ягу и Кощея Бессмертного, про храброго героя и прекрасную царевну – показать, сколь много можно из этого мира почерпнуть. В первую очередь – магическую силу и мудрость, обладатель которых подчиняет себе людей, приобретает власть.

Поэтому корень «vel» означает еще и могущество. Он встречается в словах «власть», «велеть», «владеть», «великий».

Хозяин иного мира – божество-прародитель – в древнейшей мифологии имеет облик животного. Образ Велеса восходит к образу медведя, как могущественного первобытного божества. Велес долго сохраняет черты зверя, представляется мохнатым: сравните со словом «Велес» слово «волосы». «Волосы» – значит «шерсть». Другая форма имени этого бога – Волос. Соединение всех этих представлений о Велесе дает ключ к пониманию слова «волхв» – это языческий жрец, облеченный в звериную шкуру или, позже, в шубу, мехом наружу.

Именно мех, даже как бы отдельный от тулупа «Человека с филином» подчеркнуто обозначен на картине К.Васильева…

На сайте «Славянское язычество» есть материал «Боги древних славян», подготовленный Ярославом Добролюбовым и Дмитрием Гавриловым. Вот, что там, в частности, написано о Велесе: «В славянской языческой мифологии Велес так же предстает в обличье Змея, божественного противника Перуна. Велес-Змей, как ипостась более обширного архетипа – космогонического Чернобога («Черта»), воплощает в себе силы первобытного Хаоса, буйной, неупорядоченной, необжитой природы, зачастую враждебной человеку…» (http://paganism.chat.ru/gods.htm)

Далее здесь же читаем о том, кто такой Чернобог: «Повелитель Нави (Навь – мир смерти в представлениях неоязычников– В.), Пекельного царства, Тьмы…Велика власть Черного бога, стремится он повергнуть Светлых богов и подчинить все своей власти, сковать вечным холодом. Вечным оппонентом Чернобога является Белобог, воплощение сил Яви (Явь в этой системе – мир земной – В.). Вечно бьются они и ни один не может одержать решающей победы. Но раз в год Чернобог превращается в сияющего златовласого Белобога и ведет ожесточенную борьбу с богом Тьмы (с самим собой)». (Там же)

Арабский путешественник Аль-Масуди дает описание святилища Чернобога: «…в нем (здании на черной горе) они (славяне) имели большого идола в образе человека или Сатурна, представленного в виде старика с кривой палкой в руке, которой он двигает кости мертвецов из могил». (Там же) Сатурн, римский бог, с которым Аль-Масуди сравнивает Черного бога, покровительствовал земледелию, а любой культ земледелия связан со смертью в один сезон и с возрождением в другой. (Там же)

Чернобог, в представлениях неоязычников, двигает костями мертвецов в могилах и тем зарождает новую жизнь.

Ниже авторы статьи пишут: «Итак, Черный бог – он же Навий бог, он же Кощей, он же Велес, Вий… - все это имена разных граней одного архетипа на разных уровнях Нави… И это есть в каждом из нас. И только чудак может это от себя гнать…Да, в каждом из нас есть Навь, и если кто-либо хочет избавиться от Нави в себе – это его право. Но большинство язычников этого делать не собираются, потому что Навь – это не вредоносная Сила, она вредоносна лишь в речах несведущих людей». (Там же) То, что современное неоязычество плотно смыкается с сознательным сатанизмом, мы увидим ниже. Сейчас отмечу лишь, что суть здесь – в отрицании каких-либо различий между добром и злом. Для язычников Сатана – властелин мира. В их представлениях это Белобог и Чернобог, слитые воедино.

Велес – повелитель мира смерти. Этот мир, по представлению неоязычников, рождает новую жизнь.

Константин Васильев погиб 29 октября 1976 года под колесами поезда. «Человек с филином» – его последняя картина. После того, как Васильев написал ее, он вместе с другом уходит в марийские леса. Считается, что на охоту. В биографии художника мы читаем: «Первым, кто повстречался им по возвращении с охоты, был Анатолий Кузнецов. На все его вопросы Константин отвечал односложно и смотрел поверх его головы, отрешившись от всего…Только на следующий день художник сказал зашедшему навестить его другу и матери: «Я теперь понял, что надо писать и как надо писать»…Это происходило за несколько дней до гибели художника…». (Доронин А. Ук. соч. - с. 183 – 184)

Вечером 29 октября должно было состояться обсуждение работ на выставке, где, в том числе, были представлены и работы Васильева. «Когда все было готово, и Константин направился уже к выходу, к нему неожиданно зашел казанский знакомый Аркадий Попов. Узнав, что Костя едет на выставку, захотел присоединиться к нему. Вдруг увидел «Человека с филином» и остановился, словно завороженный. Тогда Константин вернулся, поставил на проигрыватель пластинку со вступлением к третьему действию «Парсифаля» Вагнера…В тот вечер на железнодорожном переезде обоих друзей нашли с разбитыми головами…». (Там же - стр.184)

Слово «завороженный» здесь применено очень удачно. Мне кажется, что вся картина «Человек с филином» – это сознательное принесение художником себя самого в жертву Велесу. Вернее – это спуск в мир мертвых, ради обретения мудрости и художественного дара. На картине Васильев сам как бы обозначает момент своей смерти – вместе со словами «Константин Великоросс» сгорает и дата – «1976 год». Из этого огня рождается деревце, состоящее из трилистников – символов мудрости. Но как мертвенно это дерево! Какой страшно-мертвенный взгляд у самой изображенной «фигуры»! Смертью, смертью веет от всего этого.

Может быть, Васильев хотел так стать могущественным колдуном, волхвом? Для чего он уходил в марийские леса? Что он узнал там?

Велес, он же Сатана забрал тех, кто завороженно подчинился ему. Машинист не успел остановить мчащийся поезд… А затем был дикий утробный хохот при опускании гроба в могилу…

Колдун спускается в мир смерти. Особая мудрость, всеведение, которые он приносит из этого мира, нередко связаны с поэтическими способностями. Именно этого хотел, на мой взгляд, Константин Васильев, когда писал своего «Человека с филином». Велес – одновременно бог мудрости и поэзии. «Вещий» певец Баян в «Слове о полку Игореве» назван «внуком Велеса». Поэзия и мудрость в представлении язычника тесно связаны между собой. Поэзия есть способ сокровенного познания мира. Отсюда, твердое убеждение, что поэтический дар – это средство к обладанию властью.

Власть. О, вожделенное слово для всех времен и всех народов этого греховного мира! Власть и богатство. Язычнику их дает мудрость, то есть тайные колдовские («волшебные») знания. Вот почему у васильевского Велеса в руке плеть, символ власти. А на плети этой сидит филин – символ магической мудрости. Приобщившись инфернальному миру мертвых и став могущественным колдуном можно плетью пасти народы как скот, и люди в сомкнутом строю будут такими же ровными и безжизненными, как деревья в заснеженном лесу. Так кажется язычнику.

Власть и богатство, основанные на колдовстве – вот цель и смысл язычества. Все разговоры о народной культуре, о русском фольклоре, об отеческих традициях – лишь словесная ширма на пути к этой цели. Язычник готов служить миру смерти для того, чтобы властвовать в этой жизни.

«Вы преувеличиваете, - скажет кто-нибудь. – Пусть культ Велеса - это власть смерти. Но разве это повод для широких обобщений? Вы ведь сами говорите, что боги были разные, у каждого племенного союза свои. Неужели все славянские племена так ужасно представляли себе духовную суть власти?»

Культ Велеса – самый распространенный среди славян. Да разве все ограничивается только Велесом? Что Перун или Ярило, нуждавшиеся в человеческих жертвах, лучше? Перун – воинское божество, символ княжеской власти, Ярило – податель урожая, символ богатства. Власть и богатство под игом страшного инфернального мира. Ужас, возведенный в принцип жизни общества.

Может быть славяне здесь одиноки? Может быть, прочие языческие народы строили свой мир по-другому? Может быть, этот мир был солнечным и прекрасным?

…По неширокой дороге в сумрачном лесу едет всадник. На нем синий плащ, широкополая, надвинутая на лоб синяя шляпа. В руках у всадника тяжелое копье. Всадник - одноглаз. Но самое необычное - это его конь. У коня восемь ног. Вслед за всадником бегут два волка. Над ними летят два ворона…

Скажите, дорогой читатель, вам хотелось бы быть здесь, на этой лесной дороге?

Вы правы. Встречаться с этой компанией, пожалуй, не стоит. Тогда давайте знакомиться с этими существами заочно.

Всадника зовут Один или Вотан. Как вам больше нравится. Скандинавы знают его под первым именем, германцы под вторым. Его волков зовут Гери и Фреки, что значит «жадный» и «прожорливый». Воронов – Хугин и Мунин, что означает «думающий» и «помнящий». Имя восьминогого коня Слейпнир, то есть «скользящий».

В германской мифологии Вотан выступает как основная фигура, как носитель магической силы. Он олицетворяет плодородие и богатство, военную силу, духовную власть и мудрость. Откуда происходят эти власть и мудрость? Вы, конечно, уже догадались. Все оттуда же – из царства мертвых.

Один-Вотан получает мудрые советы от мертвой головы великана Мимира. Он пробуждает спящую смертным сном пророчицу вёльву, и выпытывает у нее судьбу богов. Один сам себя приносит в жертву для получения магической мудрости. Он пронзает себя копьем и девять дней висит на мировом древе Иггдрасиль, испытывая смертные муки. Наконец, он властелин особого царства мертвых для избранных – смелых воинов, павших в бою. Царство это называется Вальхалла.

«Зато Один, уж наверное, не поэт, как наш Велес», - скажите вы. Ошибаетесь. Самый что ни на есть поэт. Коварством он добывает священный напиток – мёд поэзии. Затем он превращается в орла и возвращается домой. По дороге он теряет часть мёда, капающего через задний проход. Этот мёд достается бездарным поэтам…

До сих пор немцы верят, что в новогоднюю ночь, во время бури, по небу проносятся толпы мертвецов. Предводительствует ими Вотан-Один. Войско мертвых на время возвращается в мир живых. Вотан и его свита предаются любимым занятиям – войне и охоте. Сквозь ветер доносится завывание двенадцати охотничьих псов… «Дикой охотой» называется эта бешеная скачка. Пытаясь спастись от нее, стреляли в воздух.

Один хитер и коварен. Он покровитель воинов и шаманов-колдунов. Его копье, не дающий промаха Гунгнир, символ военной власти и военной магии.

Один ассоциируется и с плодородием. Трудно предположить, чтобы ему не приносились кровавые жертвы. И, действительно, Один-Вотан не только сам принимает жертвоприношения, но и вообще является их покровителем. Особенно в форме пронзания копьем и повешения…

В Интернете есть сайт под названием «Дьявол». Автор его подписывается – Olegern. По собственному признанию этого самого Olegern-а, один из самых его любимых «богов» – Один…

Вотана-Одина изобразил на одной из своих картин Константин Васильев.

Один – это воплощение власти. В «Деяниях датчан» Саксона Грамматика (начало 13 века) он предстает древнейшим королем.

Обнинская языческая община «Триглав» имеет в Интернете свой сайт «Язычество на Руси». (http://www.chat.ru/~mechesiav/triglav.html) На сайте помещен материал «Боги славян». В этом материале утверждается, что Велес и Один – одно и то же. (http://www.chat.ru/~mecheslav/main.htm)

Однако многие считают, что это не так. Но почему же столько похожего? Оказывается у язычников-германцев, как и у язычников-славян источник власти один и тот же. Это - царство смерти. А сама власть коварна, жестока и самодостаточна. При том, что боги германцев и славян различны, при том, что сами они воюют между собой, в глубине, на духовном уровне они схожи. Почему? Потому что схоже то зло, те страсти, которые питают и определяют их жизнь.

Но может быть вообще всякая власть такая, какой она предстает перед нами в культах Велеса и Одина? Полное следование страстям, абсолютное подчинение других людей и богатство, богатство, богатство… Источник власти – в мире смерти, а всякий удачливый правитель – колдун. Неужели все это действительно так?

Православное христианство дает нам совершенно другое представление о характере власти.

Что это за царство мертвых, откуда и Велес и Один черпают свои силы? Это, конечно же, ад. Властвуют здесь бесы. В христианстве же власть исходит от Бога. Власть нужна потому, что в мир вместе с грехопадением вошли зло и смерть. И христианская власть не есть следование этому злу. Она призвана противостоять злу, максимально сдерживать его. Конечно, власть не может устроить здесь, на земле, Царство Божие. Но она, борясь со злом, не дает земле превратиться в ад. Власть отвечает своему предназначению только тогда, когда она устраивает общество в соответствии с волей Божией, с заповедями Евангелия. Она выше человеческих страстей, она не должна подчиняться им. В силу этого власть объединяет людей на началах добра, воспитывает их, содействует их спасению, осуществляемому в Церкви Христовой.

Страсти разделяют. Разделенными людьми, которые погружены во зло, легко манипулировать. Их очень просто подчинять. Да они и есть рабы по определению. В первую очередь, рабы бесов. С крайней легкостью они становятся рабами и земных бесовских слуг.

Люди, строящие свою жизнь по заповедям Божиим не таковы. Борясь со страстями, с тем злом, которое коренится в человеке, они обретают свободу в Боге. Они возвышаются над миром, лежащим во зле, и этому миру победить их крайне трудно. Трудно потому, что эти люди едины. В Боге они составляют одно целое. Это целое – Церковь Христова.

Власть же языческая – воистину есть «кощъное царство».

На картине К.Васильева «Человек с филином» горит рукопись. Эта горящая рукопись со славянской вязью – единственный эмоционально близкий русскому православному христианину фрагмент картины. Все остальное – мертво и чуждо. Остальное – мир чужой, как я уже писал выше – мир мертвых. На рукописи написано – «Константин Великоросс». Мне уже пришлось писать о том, что великоросс – понятие конкретно-историческое. Великороссы как народность (их мы обычно в просторечии называем русскими) сформированы Православием и неотделимы от него. Впрочем, как и все русские (великороссы, украинцы, белорусы) в целом. Поэтому вполне можно утверждать, что Васильев вместе с собой как бы приносит в жертву Велесу культурный и общественный мир, в котором жил художник. Мир, сформированный христианским наследием.

Язычество сводит человека на животный уровень. Оно не только неспособно сделать его нравственным, но и всячески этому препятствует. Сложный мир христианской морали, общественных отношений, культуры принципиально недостижим для язычества прошлого. А если язычество утверждается в настоящем, то все христианское наследие должно быть уничтожено. Иначе триумф язычества невозможен, ибо оно и христианство – противоположности. Вот это уничтожение христианства и выражено символически в горящей рукописи у Константина Васильева.

Но не думайте, что христианство – это только храмы, духовенство, культура, вообще – всяческое «наследие». Христианское наследие - в самом человеке. Это голос совести, голос нравственного закона. Уничтожить его, можно только превратив человека в зверя. К этому и стремятся современные неоязычники.

Там, в ногах Велеса горит не только христианская культура, но и человеческая совесть. Совесть сгорит, останутся рабы. Тот самый мертвенно-синий лес…

Однако вернемся к славянам и германцам. Дохристианское государство на Руси создавалось их совместными усилиями. Невозможно, конечно, согласиться с так называемой «норманской теорией», которая утверждает, что наша государственность создавалась исключительно немцами – «варягами». Но нельзя не признать, и к этому склоняются наши крупнейшие историки, например, Валентин Лаврентьевич Янин, что варяги несли воинскую службу в наших городах. Иногда эти наемники захватывали власть. Отсюда – Рюрик, Аскольд, Дир и Олег наших летописей.

Но что означала государственность для тогдашних славянских племен? Их объединение, создание общих органов власти и противостояние общему врагу. Государственность – это общая культура и общее право. Способно ли было к этому язычество – славянское и германское? Государственность была призвана возвысить племена до единого целого, подняться над ними. Язычество не объединяло. Дело не только в религиозных различиях. Главное заключается в том, что язычество вообще не возвышало человека. Объединить могла только более высокая в духовном плане культура, а культура славян и германцев была схожей в следовании злу. Разные боги порождали одинаковые грехи. Язычники в принципе не могли создать ту Россию, историю которой мы знаем.

На востоке нынешней Германии жило когда-то славянское племя лютичей. Оно вело свое происхождение от волка. Современники были уверены, что лютичи – оборотни и превращаются в волков. Лютичи вели тяжелейшую борьбу с германцами. Они не приняли христианства и…проиграли. Это славянское племя исчезло совершенно.

Ну а на Днепре? Что могло объединить полян, древлян, пришельцев-варягов? Культы Велеса или Одина?

Есть еще один фактор, не учитывая которого, мы не поймем нашей ранней истории. Это фактор иудейский.

В следующей главе мы подробно поговорим о той роли, которую последователи Талмуда сыграли в Восточной Европе в 9 – 10 веках. Сейчас для нас важно рассмотреть их представления о власти, их взгляды на общественные отношения.

В иудейской Каббале, средневековом мистическом учении, люди не равноправны. Над человечеством вообще нет власти выше человеческой, и эта человеческая власть восходит даже на небеса. Не всем людям принадлежит власть, потому что не все люди одинаково сильны. У одних людей богатые оккультные способности, сила которых может быть развита упражнениями до беспредельности. Другие же люди в этом отношении слабы или даже ничтожны. Слабые люди, естественно, должны быть в руках сильных и подчиняться им.

Колдуны – оккультисты призваны властвовать во всем мире, причем не только над земной жизнью людей. Они должны управлять их душами. Они желают властвовать над природой. Более того, в подчинении у них должны быть силы ангельские. И, естественно, они гораздо лучше знают, как жить их подданным.

Язычники уважали чужих богов. Они считали, что боги у каждого народа свои. Каббалисты не признавали никаких богов, кроме самих себя.

Перед нами снова колдовская власть. Но эта власть уже претендует не только на подчинение себе нескольких племен. В сфере ее аппетитов – весь мир. И противостоять такой власти нужно было на духовном уровне. Ей нужно было противопоставить иную, более высокую духовность. Сделать это язычество, со своим служением злу и человеческому греху, не могло по определению.

Разрозненным славянским племенам в 9 – первой половине 10 веков нашей эры противостояла международная сила, получившая свою государственность и очень мощная в военном отношении.

Нужно было или подчиниться, или сопротивляться или погибнуть.

…Я вышел из московского музея Константина Васильева. По дороге к метро навстречу мне попалась шумная ватага ребятишек, которую две учительницы вели смотреть картины «великого русского художника». Стоя на эскалаторе, я повертел в руках книжки, купленные в сплошь языческом киоске музея – «Русский языческий манифест» и «Язычники отвечают» и подумал: «А знают ли учителя, куда они ведут своих детей?»…