Глава 2. Вдруг пропал Вит. Как в воду канул

Вдруг пропал Вит. Как в воду канул. Какое-то время мы ждали, что он внезапно появится, как это было всегда, но шло время, и он не появлялся. И когда Жора произнес свое сакраментальное «определенно», прибавив, «умотал на родину», стало ясно, что Вит уехал в Израиль. А куда он мог еще деться? Он давно об этом мечтал.

— Для счастья, — твердил он Жоре, — нужны каких-то там пять миллионов. Это факт проверенный учеными. А сколько ты здесь получаешь?..

Жора смеялся:

— Целый мешок!

— Вот-вот… В мире есть места, где деньги валяются под ногами… И с нашими технологиями мы давно бы…

— Да мотай ты в свой Израиль!

Виту нужно было заручиться Жориной поддержкой:

— Я все ра-азузнаю, на-аведу мосты и…

— Я готов, — сказал Жора.

Вскоре Вит позвонил.

— Вы не представляете, какие здесь возможности!

— Мы выезжаем, — сказал Жора.

Он шутил. Мы понимали, что все то, что было в наших головах и руках было здорово и стоило больших денег, но было так еще зелено и сыро, что выставлять его на суд света пока было рано.

— Здесь мы…

— Сколько ты мне будешь платить? — спросил Жора.

Вит еще долго, заикаясь, рассказывал о преимуществах капитализма, затем, словно разуверившись в том, что ему удастся Жору уговорить, обреченно произнес:

— Жор, без тебя я там никому не нужен. С тобой же мы…

— О’key, — успокоил его Жора, — узнавай. Но только посмей платить мне меньше своих пяти миллионов.

— В ме-есяц, — обрадовался Вит.

— В день, — сказал Жора и положил трубку.

Он посмотрел на меня:

— Едем в Израиль?

Я притворился, что не расслышал. Я не думал, что Жора мог серьезно отнестись к предложению Вита.

— Ты оглох, я спросил!

Жора ждал ответа. Я медлил.

— Ты серьезно? — затем спросил я.

— Серьезнее некуда.

— Я должен сначала поду…

— Тут и думать нечего, — прервал меня Жора.

— Да хоть к черту на кулички, — сказал я, — но прежде надо найти моих.

Жора расхохотался:

— Ну, ты и зануда! Тинку, найди мне Тинку! А потом ищи кого хочешь!

Опять?! Опять эта Тинка выперлась мне больным зубом! Я чуть было не послал Жору с его Тинкой куда-подальше! Но, удивительное дело, — как только её имя всплывало в разговоре, меня, я заметил, уже не трясло. Я уговаривал себя не бояться её и…

— Ты её боялся? — спрашивает Лена.

— Ну, не то чтобы она вызывала какой-то там страх, нет… Но чувство не формулируемой словами густой вязкой неопределённости, какого-то озноба с оскоминой… Зуд… Хотелось ожечь себя струёй огнемёта… Это чувство не покидало меня ни днём ни ночью. И вот что ещё поразительно: сверлила мозг какая-нибудь строка: «…и я человек стержня, пронизывающего пирог мироустройства…». Какого стержня, какого мироустройства? И при чём тут какие-то пироги? Хоть и с абрикосовым вареньем! И какое отношение к этому мироустройству имеет Тина?

Я просто дурью дурел!

— И что, что в конце концов оказалось? — спрашивает Лена.

— Оказалось… Как раз-таки и оказалось… Ходят же ещё по земле всякие там барабашки и вурдалаки…

— И ты в них веришь?

— Верую…

Да пропади она пропадом, ваша Тина!