Разобщенность людей (протагор)

Платон обосновывает возникновение общественной жизни и городов-госу­дарств с меньшей категоричностью, чем Аристотель. Человек Платона или, точ­нее, в данном случае Протагора, есть животное, обладающее потребностями; чтобы удовлетворять их, он тяготеет к общественной жизни, но перед угрозой разрушения группы вынужден построить для нее город. Можно считать, что (от­носительная) хрупкость человеческой социальности приводит к усилению роли политического руководства (другой диалог о социологии Платона см.: гл. VI, с. 159; гл. VII, с. 215).

Софист Протагор в одноименном диалоге Платона излагает миф о происхож­дении человеческого рода. При создании видов живых существ Зевс поручил двум братьям, Эпиметею и Прометею, распределить между ними качества, необходи­мые для выживания; придерживаясь простых правил экологии, Эпиметей, ко­торому Прометей предоставил свободу действий, одним дает силу, другим — ско­рость, а маленьких животных наделяет норами либо крыльями. Каждый вид по­лучает оружие, например рога, или защиту, например раковину. Так возникает равновесие между видами животных. Но когда Прометей проверил проделан-

Человек — политическое животное

ную работу, то увидел, что Эпиметей ничем не наделил человека: из всех живот­ных он один остался голым, безоружным, без орудий труда. Чтобы помочь лю­дям выжить, Прометей крадет огонь у Гефеста и ловкость у Афины. Как мы от­мечали выше (гл. II, с. 24), человек сможет теперь удовлетворять свои потребно­сти не с помощью инстинктов, которые создают лишь врожденные навыки, а с помощью институтов, с помощью ухищрений, отвечающих требованиям выжи­вания. Изобретательность становится природой человека.

Входит ли в эту природу политика? Нет. Прометей смог дать людям средства, необходимые для жизни, но политика ускользнула от него. Она была в ведении самого Зевса и была спрятана в акрополе, который охраняли грозные стражи. Искусство богов, политика не была передана людям вместе с другими средства­ми выживания. Но если политика не стала даром Прометея, то как же она по­явилась? Получив ресурсы, необходимые для существования, люди стали покло­няться богам, которые «допустили» их к участию в своей судьбе. Затем появля­ются членораздельная речь, а также различные технические средства. Но люди оставались разобщенными: они не жили в городах и оказались даже слабее жи­вотных, так как, не владея искусством политики и одной из ее составляющих — искусством войны, не могли справиться с ними. (О связи войны и политики см. гл. VII.) Люди иногда собирались вместе, но им не удавалось жить сообща, они снова расходились и гибли. Поэтому Зевс, желая спасти людей, послал Гермеса передать им стыд (aido) и правду (dike), чтобы существовали в «городах гармо­ния и связи, порождающие дружбу». Следовательно, политика отнюдь не пер­вична в становлении человечества, а есть более поздний дар богов, сделанный ими потому, что другие общественные связи были недостаточны, для собирания людей в города (и предоставления им тем самым средств выживания). Ни рели­гия, ни язык, ни труд недостаточны, чтобы обеспечить существование прочных общественных связей. Для воцарения дружбы (которую следут понимать здесь как противоположность враждебности), позволяющей преодолеть разобщен­ность, город должен руководствоваться принципами взаимности и уважения друг к другу. Искусство политики выступает не столько как техника руководства, сколь­ко как искусство выстраивания общественных отношений. Необходимость по­литики для выживания человечества подчеркивается твердым решением Зевса избавиться от тех, кто не способен приобщиться к стыду и правде: Гермес полу­чает приказ убивать таких людей. Жизненно важный характер политики прида­ет ей, таким образом, некий священный смысл.

Кстати, из такого происхождения и предназначения политики Протагор выво­дит свое обоснование деятельности институтов, таких, например, какие сущест­вовали в Афинах и гарантировали всем гражданам политические права. Для того чтобы город, цель которого — преодоление разобщенности, мог существовать, в отличие от специальных знаний (архитектура или медицина), все должны быть приобщены «к политическому достоинству» (т. е. иметь возможность высказы­вать свое мнение относительно стыда и правды). Итак, политическое искусство — это искусство, позволяющее обеспечить примат единства над разобщенностью, единственного над множественным. Но Протагор не делает из этого вывод, что политика должна быть дел ом одного-единственного человека, напротив, онадолж-

ЧАСТЬ I. Институт политики

на быть общим делом. Пусть все имеют возможность вмешиваться в дела города, пусть множественное заботится о единственном — таково его требование. Прота-гор считает, что это необходимое каждому качество — политическое достоинство — в силу своего характера привносится в природу человека, который первона­чально был его лишен, и что, не будучи врожденным, оно может быть приобрете­но благодаря обучению. Следовательно, в политической мысли софистов, в том виде как ее излагает Протагор, мы находим одновременно утверждение относи­тельно жизненно важного характера политических связей, утверждение относи­тельно вторичной природы этих связей, ведущее к теориям общественного дого­вора, и утверждение, согласно которому политическое достоинство может пере­даваться посредством воспитания, что противостоит элитистским теориям, при­писывающим политическую компетентность индивидам, наделенным особыми качествами наследственного характера.