Из «Пискаревского летописца». <> И та литва опять пришла вскоре к Москве пан Жолкевский да Гашевской с товарыщи, а з другую сторону пришел вор ис Колуги

<...> И та литва опять пришла вскоре к Москве пан Жолкевский да Гашевской с товарыщи, а з другую сторону пришел вор ис Колуги, которой назывался царевичем Дмитреем. И в ту пору стало на Москве волнение великое в боярех, и в дворянех, и в гостех, и вся чернь встала, а паче всех Захарей Ляпунов всех людей возмутил на царя Василья: «Царь де у нас несщастлив и кровь де от него вся льетца!». И з царьства его согнали, и посох отняли, и постригли и з царицею, и в Чюдов монаст[ы]рь сослали. А был на царьстве пол-пята годы. А того вора колуского литва от Москвы отогнала, и он побежал опять в Колугу, и в Колуге был немного, и убил его князь Петр Урусов. И московские люди почели бить челом королю да сыну его королевичю, чтоб король пожаловал: дал на Москов­ское государство сына своево королевича и креститца б ему велел. И для тово послали послов со многими людьми: князя Василья Васильевича Голицына с товари­щи да митрополита Филарета и иных с ним. А литве крест целовали: пану Желковскому с товарищи на том, что мимо королевича не хотеть на царство Московское никого. А литва против крест целовала и в город их пу­стили. <...>

И, некоим смотрением божиим, лета 7120-го[193] в Ниж­нем Новеграде некий торговой чело[в]ек от простых людей имянем Козьма прозвище Минин смышлен и язычен. И почал советовати с своею братьею с нижегородцы: з гостьми, и с торговыми людьми, и со всякими: како бы им пособити Московскому государьству. А в то время ис под Москвы хотели были и достальные люди розойтись врознь: бояре и дворяне, и дети боярские, и казаки, и всякие служилые люди. И тот Козьма, по не­коему божию смотрению и по своему умышлению, и по­чал в Новегороде казну збирати з гостей, и с торговых людей, и со всяких тамошних житейских людей, хто чего стоен: с ыного рубль, с ыного пять и шесть, с ыного де­сять, и дватцать, и пятьдесят, и сто, и двести, и триста, и пятьсот, и тысячю, и больши. И свою казну дал тут же всю. И почал давати ту казну бедным разореным людям: бояром, и дворяном, и детем боярским, и казаком, и стрельцом, и всяким ратным людем. И почал всем гра­дом выбирати к тем ратным людем воеводу. И выбрали дворяне, и дети боярские, и всякие служилые люди столь­ника князя Дмитрея Михайловича Пожарсково. И почали к нему съежатись в Нижней Новгород и со всего Москов­ского государьства бояре, и дворяне, и дети боярские, и казаки, и стрельцы, и всякие служилые люди. А тот Козь­ма почал жалованье давати: хто чего достоин. Из Новагорода из Нижнево пошли вверх воеводы, на Кострому и в Ерославль. И как пришел князь Дмитрей Пожарской в Ярославль, и тут к нему почали и достальныя люди съежатца: бояре, и дворяне, и дети боярские всяких розных городов; и тот Козьма по тем по всем горо­дом повольским и поморским почал казну збирать з го­стей и со всяких торговых людей, и жалованье почял давать и поруки имать, что им служба служить и з [с]лужбы не збежать. <...>

Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. –

М.: Изд-во АН СССР, 1955. - Вып. II. – С. 126,136,138