Любопытство. Первые удивления

Первые впечатления, очевидно, относятся к осени 1883 г. (т. е. когда автору было около 1 года 8 мес). Жили в двух домах, которые стояли один против другого. Для того чтобы перейти из одного дома в другой, нужно было пройти через двор. Обычно Павлик ходил в сопровождении кого-либо из старших, но кое-когда перебегал один. Соскучившись, решил пробежать один. «Как сейчас помню все, что было... Вероятно, дело было к вечеру, или погода была бессолнечная, но у меня осталось впечатление сумеречное. И вот на каменной мостовой двора, поросшей травой, быть может, осенней уже, — я вижу эту мостовую как сейчас, — увидел я нечто. Скорее сперва я услышал какой-то неслыханный мною своеобразный звук. Его я уже испугался. Но любопытство и смелость победили. Я решил было прошмыгнуть мимо и добраться до своей цели. Но... побежав далее с почти зажмуренными главами, я вдруг остолбенел. Передо мною стоял невиданный снаряд. Что-то в нем быстро вертелось, визжало, скрипело, и от колеса сыпались яркие искры. И, самое страшное, какой-то человек, мне он показался темным силуэтом на небе, вероятно, вечереющем, — какой-то человек стоял при этом снаряде невозмутимо, бесстрастно и бесстрашно и что-то держал в руках...

Я стоял как очарованный взглядом чудовища. Предо мной разверзались ужасные таинства природы. Я подгля-

дел то, что смертному нельзя было видеть... Я остолбенел и пораженный ужасом, и захваченный дерзновенным любопытством, зная, что не должно мне видеть и слышать видимого и слышимого. Но мне открывалась живая действенность таинственных сил естества... И тот, кто стоял при таинственном искрометном снаряде, тот темный силуэт — это не был, конечно, человек, это не было одно из существ земли, это был дух земли, великое существо, несоизмеримое со мною...

Не знаю, сколько времени длилось это откровение и столбняк. Секунду или несколько секунд; но, конечно, очень недолго. И только... явилось сознание себя, как панический ужас охватил меня. И вот характерная подробность: никогда мне не изменявшее самообладание в минуту последнего ужаса появилось у меня и тогда, и это первое из помятуемых мною таинственных потрясений души. Я не растерялся. Почти прыжком очутился я снова к столовой,.. и только тут... уже в надежной пристани,.. я дал волю охватившему меня ужасу. Со мною сделалось что-то вроде нервного припадка. Поили сахарной водой, успокаивали. «Ведь это точильщик точит ножи, Павлик, — твердили старшие. — Пойдем, посмотрим». Но я, разумеется, никого не слушал, но и не спорил со старшими. Я тогда уже понимал, что они не постигнут таинства, которое открылось мне и ужаснуло меня» (с. 32—33|.

Так, в детском возрасте «постигается» и «открывается» новое, неожиданное, неизведанное и таинственное, вызывающее не только представление, составляющее обнаружение какого-либо знания, но во многих случаях как таинственное, глубоколичное (иногда «ужасное»), не объясняемое знание.