2015-06-05
376
И кружу над чужими домами…
Я как ветер из слёз
И как дождь на лугу опустелом –
В нескончании дней
На земле инородное тело… (19)
Но сознание ребенка лишь до срока кружится «инородным телом» в магнитосфере вечерней земли: настанет новое утро для долгого праздника над неведомыми островами под незримыми для многих, слишком многих, звёздными крышами.
Звездочеты во все времена вызывали подозрение: «Рассказывают, - пишет Платон в «Теэтете», - что наблюдая звёзды и глядя наверх, Фалес упал в колодец, а какая-то фракиянка – хорошенькая и остроумная служанка – подняла его насмех: он, мол, желает знать то, что на небе, а того, что перед ним и под ногами, не замечает» (20). Сегодня же мы вспоминаем о «хорошенькой фракиянке» лишь благодаря ослепшему для всего ближайшего Фалесу.
Русская же астропоэтика не только отворяет художественно-философскую картину современного нестационарного космоса, но и свидетельствует, вопреки Шпенглеру, о специфической включенности русской культуры в большую космоцентрированную историю человеческого мира.
