Биологические особенности пола

Когда все культурные корреляты с полом ослаблены или удалены, существуют две, не требующие обсуждений, биологические особенности полов: анатомия и репродукция.

Соответственно, родители могут сделать эти особенности различительными характеристиками мужественности и женственности. Обучая своих детей тому, что гениталии у мужчин и женщин разные, родители помогают детям понять сущность культурных определений пола и, таким образом, сократить сеть связанных с ним ассоциаций.

Объясняя детям, что мужчины и женщины имеют только репродуктивные различия, родители ограничивают функциональную значимость пола и тем самым тормозят процессы гендерной схематизации. Получая четкое и прямое определение того, что такое пол и где он собственно находится, дети имеют предпосылки для конструирования собственной концепции мужественности и женственности на биологической основе, а не на культурных коррелятах, которые им предъявляются.

Чем более гибко дети интерпретируют правила и категории, тем больше это способствует поддержанию их веры в то, что пол определяется узко в терминах анатомии и репродукции, а не поддерживает традиционную веру в то, что каждое произвольное гендерное правило может быть жестко навязано и выполнено.

Факт, что между полами существуют биологические различия, должен быть поддержан в качестве основы феминистского воспитания ребенка.

Либерализация, происходящая в результате использования однозначного и прямого определения пола по гениталиям, и запрет на подобное определение прекрасно проиллюстрировано историей, которая случилась с нашим сыном Джереми, одевшим берет в детский сад.

Через некоторое время другой маленький мальчик сказал Джереми, что он, Джереми, должен быть девочкой, потому что «только девочки носят береты». После нескольких объяснений этому ребенку, что ношение берета ничего не значит и что быть мальчиком — значит иметь пенис и яички, Джереми, в конце концов, снял свои брюки для того, чтобы сделать свои аргументы более явными. Другой мальчик не удивился, а просто сказал, что «все имеют пенис, но только девочки носят береты».

В американской культуре детей не обучают определять пол в терминах анатомии и репродукции до самого последнего времени, и в результате, они, как приведенный в примере ребенок, ошибочно обращаются с культурными коррелятами секса как с его определением.

Эти ошибки поддерживаются тем фактом, что гениталий обычно не видно и поэтому на них нельзя ссылаться, чтобы идентифицировать чей-либо пол.

Поэтому, если наши дети спрашивают о ком-то, мужчина это или женщина, мы часто говорили о своей неуверенности относительно пола человека, подчеркивая, что у нас нет определенной информации на этот счёт — мы не можем посмотреть, что под одеждой этого человека — пенис или вагина. Более того, когда наши дети сами начинали использовать небиологические «маркеры» для определения пола, мы мягко напоминали им, что пол определяется строением гениталий. Только гениталии определяют пол: «Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Христос девочка, потому что у него длинные волосы?

Разве у волос Христа есть вагина?»

На наш взгляд, иллюстрированная книжка Стефании Ваксман «Кто такие девочки? Кто такие мальчики?» может быть дополнительной поддержкой в образовании по этой теме. Каждая страница показывала живые и привлекательные фотографии девочек и мальчиков, включенных в некоторое стереотипное поведение как более типичное или более соответственное для другого пола. Сопровождалось это текстами следующего содержания: «Некоторые говорят, что только девочки носит украшения, но Барри носит цепочку, и он — мальчик». Книга заканчивается фотографиями обнаженных взрослых и детей, и ясно определяет пол в терминах анатомии.

Это особенный урок о том, что такое пол и чем он не является. Здесь пол создается, чтобы сделать ребенка более наивным, чем его сверстники, в культурных аспектах гендера, и более искушенным, чем его сверстники, в биологических аспектах пола. Конечно, эта наивность со временем начинает исчезать, и они тоже начинают осваивать культурную сеть ассоциаций, связанных с полом. В этом плане родители должны предпринять шаги к тому, чтобы ассоциативная сеть не стала познавательной.

Обеспечение альтернативными схемами

Предположим, что родители-феминисты успешно научили ребенка определять пол в терминах анатомии и репродукции. Далее возникают вопросы о том, как такой ребенок будет осознавать множество связанных с полом понятий, которые начнут навязывать ее или его сознанию? Какие альтернативные схемы можно предложить ребенку, чтобы помочь ему организовать и усвоить информацию, связанную с гендером?

Схема индивидуальных различий. Первая альтернативная схема является просто детской версией либеральной аксиомы, используемой, в общем, для противостояния стереотипному мышлению. Она гласит о том, что существуют значительные различия между индивидами внутри группы, по сравнению с малыми различиями между группами. Например, на высказывание «девочки не играют в футбол» можно ответить, что «некоторые девочки играют в футбол (как твоя сестра Алиса или Маша с соседней улицы), а некоторые мальчики не делают этого (как твой дедушка и брат Алисы Виктор из нашего подъезда)». Это, конечно, полезно для родителей — поддержать себя длинным списком альтернативных примеров подобных случаев.

Схема индивидуальных различий применяется, чтобы предотвратить превращение индивидуальных различий в половые, а также связи воспринимаемых различий между людьми — в гендерную схему.

Это должно помочь детям в том, что два пола, в основном, подобны друг другу, и все легковесные суждения о половых различиях нужно рассматривать как сомнительные. Именно с этого скептицизма начинается феминистское осознание.

Схема культурного релятивизма. По мере взросления детей, их знания увеличиваются и они начинают осознавать, что вера и установки ее или его семьи о гендере отличаются от тех, которые доминируют в обществе.

Соответственно, дети нуждаются в разумном объяснении и логическом обосновании, а не просто в принятии того, что существование множества взглядов является более реальным, чем существование одного мнения. Одно из возможных объяснений культурного релятивизма предлагается выразить следующим образом: «разные люди верят различным вещам» и что существование различных противоположных убеждений, скорее, правило в обществе, нежели исключение.

Дети могут (и должны) ознакомиться со схемой культурной относительности задолго до ее применения к гендеру. Например, дети хотят понять, почему они, а не соседские дети, должны пользоваться ремнями безопасности; почему члены нашей семьи, а не соседской, обычно ходят дома обнаженными.

В этом случае необходимо упомянуть, что противоположные мнения сосуществуют весьма часто. Дети должны принимать с относительной невозмутимостью и спокойствием то, что их убеждения отличны от убеждений многих их сверстников в отношении гендера.

В заключение: схема культурного релятивизма может решить одну из основных проблем либеральных родителей-феминистов: как дать своим детям доступ к богатой классической литературе и менее богатым СМИ, но в тоже время не оставить своих детей силам, которые обеспечивают процессы гендерной схематизации.

К счастью, цензура полостереотипных материалов, необходимая для задержки первоначального роста ассоциативных сетей, связанных с полом, может быть не нужна, когда дети уже научатся критическим урокам о том, что культурные послания отражают убеждения и установки личности или личностей, которые создают эти послания.

Соответственно, перед тем, как начать читать нашей дочери ее первый том сказок, мы обсудили ее культурные взгляды и установки о мужчинах и женщинах, которые сказки могли отражать. Так, по мере чтения, мы делали комментарии типа: «Как интересно, что люди, написавшие эту сказку, думают, что девочек всегда кто-то должен спасать». Если эти комментарии не будут тяжеловесны, то дети смогут полностью получить удовольствие от самой сказки и при этом научиться обесценивать половые стереотипы в этих сказках как несоответствующие их собственным убеждениям. Схема культурного релятивизма, таким образом, дает возможность детям осознать, что сказки имеют разные смыслы.

Схема сексизма. Культурный релятивизм хорош в свое время, но родители-феминисты не могут и не должны быть удовлетворены, притворяясь, что все идеи, особенно о гендере, одинаково верны. В будущем, они должны заявить, что декларации о мужчинах и женщинах в СМИ, в сказках, в других семьях не просто являются другими, они — неверные. Пришло время дать детям информацию о сексизме. Только получив схему сексизма, согласованную с пониманием исторических путей и современных последствий половой дискриминации, дети смогут действительно понять, почему два пола так по-разному представлены в обществе. Например, почему в США никогда не было женщины-президента? Почему многие папы не остаются с детьми дома и почему так много людей верят, что половые различия являются «естественными» биологическими последствиями?

Дети, получившие готовность кодировать и организовывать информацию в терминах развивающейся сексистской схемы, подготовлены активно противостоять структурам, которые им навязывают люди с гендерной схемой.

Развитие сексистской схемы иллюстрируется реакцией нашей дочери Эмили на книгу Нормы Клейн «Девочки могут иметь любую профессию». Один из героев книги по имени Адам Собел настаивает на том, что «девочки всегда должны быть медсестрами, а мальчики — всегда врачами» и что «девочки никогда не могут быть летчиками, а только стюардессами». Прочтя это, наша дочь в возрасте 4-х лет с презрением начала спонтанно навешивать ярлык «Адам Собел» на тех, кто говорит стереотипно о гендере. Это имя стало, таким образом, ядром развивающейся сексистской схемы ребенка, которая дает ему возможность противостоять любой половой дискриминации, которую он или она встретит в своей жизни. Как родители-феминисты, мы надеемся вырастить своих детей и без гендерной, и без сексистской схемы. В данный исторический момент, однако, приходится делать выбор по этому поводу. Должны ли мы воспитать детей схематизированными по гендеру, а, следовательно, и полотипизированными, или дети должны освоить схему сексизма и стать феминистами? Мы выбрали последнее.