Эффекты психоэмотивного эротического контура

Если две позитивные личности стремятся к тому, что­бы быть вместе и слишком затягивают эту игру между со­бой, то у обоих может произойти внутренний спад. Это тип отношений, заканчивающийся ничем, и хотя возни­кающая пустота сама по себе невинна, такое общение, тем не менее, обусловливает упадок жизненных сил. Та­кая форма эротизма, выхолащивающая собственную на­полненность, называется пустым эротизмом[106].

При пустом эротизме происходит психическое сово­купление — будь то две женщины, двое мужчин или муж­чина и женщина, — подразумевающее при этом некото­рые чувства (определенные эмоции, определенную ин­тимность, возникающую при совместном нахождении в ванной, в кухне, на собрании, в баре, за ужином, при лег­кой дружеской болтовне), приносящие удовольствие, которое, однако, оказывается совершенно «пустым». Оно — «пустое», так как эти люди не стремятся к серьез­ным сексуальным отношениям, а позволяют себе «рас­твориться» и брать, ничего не давая взамен. В результа­те подобное взаимное беспечное наслаждение другим оглупляет обоих: речь идет о психических импульсах, ко­торые вкладываются безответственно и не совпадают с векторной направленностью эмоции.

Каждый инстинкт стремится обрести собственный объект, чтобы восстановить целое. Например, жажде требуется вода, но эта вода нужна для восстановления целого: часть движется, исполняя функцию целого. При пустом эротизме, напротив, часть совершает движение ради другой части, не учитывая интересы целого, вслед­ствие чего отсоединяется, отрывается от целого, испы­тывая стресс. Такой стиль жизни, в конце концов, также приводит к органическому заболеванию.

Для достижения высшей зрелости, в первую очередь, следует избегать возникновения цикличности эротичес­ких эмоций — от пустого эротизма до черного вагиниз­ма — особенно в женской среде.

На рис. 8 мы видим, как образуется такая психоэмоци­ональная эротическая цикличность: «А» и «Б» — это две женщины (подруги, или мать и дочь, клиент и психоте­рапевт и т.д.), не связанные гомосексуальными отноше­ниями и безупречные с точки зрения социальных сте­реотипов поведения, воспитания.

«А» — активный субъект или «палач» — вводит своего рода психический пенис в висцеральную эмоцию другой женщины. «Б» — пассивный субъект или жертва — заме­чает это, принимает, блокирует всю свою внешнюю чув­ствительность, отдаваясь эмоциональному совокупле­нию без видимых внешних признаков. Каждая из этих женщин проявляет внимание к самой себе. Они не смот­рят в глаза друг другу, маскируясь какими-то делами. На­пример, «А» приводит в порядок вазу с цветами, а «Б», которая только что что-то писала, прекращает писать и начинает просто чирикать по бумаге — возникает жест­кая, фиксированная система жестикуляции, не имеющая никакого логического развития на всем протяжении этого психоэмоционального эротического совокупле­ния (оно может длиться от двух до пяти минут).

Происходит эротическое переживание без физичес­кого участия тела, при котором, однако, происходит прямой эмоциональный захват. Научившись ему, женщи­на использует его по отношению к другим. Но каковы последствия?

Как правило, заканчивается это потерей личности обеих, поскольку женщины лишь частично используют импульс разума, который подчинен холистической цели организма: при использовании одной этой части все ос­тальные органы блокируются. Происходит блокировка жизнеспособности во всех органах, которые возбуждает это психоэмоциональное эротическое совокупление. Участники это осознают, но относятся к происходящему спокойно, не понимая того, насколько это патологично: подобным образом они способствуют тому, что на клето­чном уровне начинает формироваться болезнь, и через два-три года они теряют себя как личность. Речь идет не о какой-то чисто умозрительной невинной игре, не за­трагивающей клеточный уровень. Напротив, она вно­сит искажение внутрь клетки и зачастую очень глубоко.

Цикличность эротической психоэмоциональности действует не только впустую: она запускает развитие пато­логии, так как вшивает в субъекте эмоциональное удовольст­вие; тем не менее, это одна из форм взаимного вампириз­ма. Более молодой или более слабый субъект, научив­шись этому, продолжает поступать так в дальнейшем с другими партнерами, создавая бесконечную цепь. Дина­мика в любом случае дистонична по отношению к жиз­ни; субъект подчиняется очевидному воздействию мони­тора отклонения и испускает скрытую гиперактивную семантику, формализующую негативность.

Было бы интересно провести эндокринологическое исследование людей, находящихся в таком состоянии, поскольку у них постоянно обнаруживаются химические изменения в коммуникации и в секреции эндокринной системы: горло, рот, руки, железы потоотделения, половые органы. Появляются невыносимые запахи, вполне понятные эндокринологии: больная печень, по­раженный кариесом зуб, расстройства пищеварительно­го тракта, которыми объясняются диспепсия, крайне не­приятный запах испражнений, кожных покровов. От­тенки этих непереносимых запахов меняются от труп­ной вони до всевозможных кислых.

Когда субъект находится в позитивной фазе, эти запа­хи, напротив, не ощущаются. Естественный запах — сов­сем другой, даже при потоотделении и менструальном цикле: эти запахи не дистоничны. Медицинские данные могли бы подтвердить мои слова.

Истинный эротизм возможен только в состоянии бла­годати, когда все в человеке источает жизнь независимо от возраста — двадцать лет или девяносто. Даже в пери­од менопаузы женщина, если она находится в состоянии благодати, издает естественные, не мертвенные запахи.

Анализируя свой клинический опыт, я часто задумы­вался, почему мужчина отравляет женщину, и, в конце концов, понял, что же происхо­дит. Жизнь неумолима, она контролирует и выносит приговор: если какая-то вещь принадлежит – она ее собственность, она – благо, в противном случае она от­вергается, прекращается, становится кислотой. Это — эле­ментарная реакция, которую невозможно уничтожить никаким ароматическим веществом или лекарством.

Эротическая привлекательность возникает, если че­ловек обладает своим собственным сиянием силы, ви­тальности, эфирного поля, тогда как появление эроти­ческой цикличности в женских взаимоотношениях, на­оборот, истощает их, нанося вред, ибо природа искажа­ется, заставляя женщину впоследствии расплачиваться за это.

Чтобы активизировать эту цикличность, требуется действительно немногое — определенные формы ин­тимности, которые известны любой женщине. Это дос­таточно распространенный факт, но существуют и более сильные формы, такие, как например, «великая стару­ха», которая может быть обнаружена и в шестилетней девочке: это — способ, позволяющий через обмен взглядами обусловливать внимание другой женщины и настоль­ко овладевать ею, чтобы полностью выводить из строя струк­туру ее самозащиты. Эти формы способны затрагивать психическую структуру.

Одни носители образа «великой старухи» концентриру­ются на структуре, относящейся к клитору, другие — в зоне груди, третьи вмешиваются на уровне сердечной или вис­церальной деятельности, четвертые — на уровне яични­ков. Бывают и такие, которые решительно внедряются в чувство (feeling) радикальности психического порядка: они захватывают стержень, сущьность разума и жизненности целостной личности.

Я определил эти формы как «категоричность старух», имея в виду, что «старухи» лишены гибкости и подобны в этом стальным прутьям; они словно накопившиеся осадки, яростно и непреклонно обрушиваются на ту не­счастную, у которой — по той простой причине, что она оказалась в пределах их досягаемости, в одной комнате, в одной ситуации — нет выхода и которой они внутренне овладевают. Более слабая личность мягко уступает, дабы не огорчить другую или не показаться плохо воспитан­ной. Мотивы могут быть самыми разнообразными.

Это — древние структуры, которые могут скрываться и во внешне невинной и наивной девочке, почтитель­ной в общении с другими, тогда как на самом деле это по­добно общению с переселившейся душой, с подобием ожившей старухи.

Существуют даже такие женщины, которые привыка­ют к этим «стальным» чувствам, собственную сексуаль­ность они переживают совершенно иначе, нежели жен­щина, испытывающая удовольствие от общения с мужчи­ной или от собственной красоты. Зависимая личность «дробится» на множество частей, полностью растворя­ясь ради другой, как будто своим поведением хочет ска­зать: «Я — маленькая девочка, я открыта, я готова быть твоей». На самом деле, эта личность инфантильна, по­скольку ее душевной структурой полностью овладела «старуха».

Из этой ситуации нельзя выйти без знания онтопси­хологии, потому что жертва в дальнейшем — при усло­вии наличия у нее соответствующих умственных способностей — овладевает мастерством самовосстанов­ления, необходимого для выживания в этом аду; в противном случае у нее возникают чрезмерные проявления всевозможных болезней, всегда психологически окрашенных, — от общей истерии до разрушающего ее поведения с возложением вины за это на других.

При обнаружении у клиентки образов престарелой тетушки, бабушки, учительни­цы..., логика глубокого онтотерапевтического анализа, заключа­ется именно в том, чтобы иден­тифицировать и изолировать фигуру «старухи», которая осу­ществила психоэмоциональный перехват и структурирование женщины, когда та была еще ре­бенком[107].