Инерция

Этим приемом можно воспользоваться в ситуациях, когда допрашиваемый скрывает событие, интересующее следователя. Он основан на законе инерции, перенесен­ном из сферы физики в область психологии. Создавая условия для применения данного приема, следователь в ходе допроса ведет разговор с допрашиваемым на ка­кую-либо отвлеченную тему. Обсуждение ее ведется в ровном, спокойном темпе, в доброжелательном тоне и столь долго, сколь следователь сочтет необходимым для достижения промежуточной цели — сосредоточить вни­мание, память, функции самоконтроля собеседника только на этой теме. Затем, выбрав соответствующий момент, следователь задает вопрос из области совершен­но иной, нужной ему темы, но не меняя при этом ритма беседы, ее тона, никак не выделяя этого вопроса (ни го­лосом, ни особой редакцией, ни иными акцентами). Втя­нувшийся в бесконфликтную но теме и по характеру бе­седу, «убаюканный» ее спокойным и ровным течением, допрашиваемый может по инерции дать правдивый от­вет на вопрос по запретной теме прежде, чем осознает, что этого не надо было делать. Невольно сообщив то, что предполагалось скрывать, и понимая, что это саморазоб­лачение, допрашиваемый может прекратить сопротив­ление и рассказать правду.

Вот пример удачного применения этого приема при допросе убийцы. 19 июля гр-н С. заявил в милицию о пропаже В. — дочери хозяина дома, в котором он жил. Через пять дней дети, гулявшие в лесу, обнаружили труп девушки. Состоя­ние и поза трупа свидетельствовали о том, что В. была из­насилована. В затылочной части головы потерпевшей име­лись две огнестрельные раны. Отец В., находясь на фронте, оставил ее на попечение С. и его жены, а дом сдал им в арен­ду. Подавая заявление, С. сообщил, что утром 18 июля — в день исчезновения девушки, он ушел на работу в пекарнк однако, по сведениям отдела кадров треста хлебонечениа С. в пекарне не работал. Из дома В. исчезли три ковра, ди плюшевых одеяла, мужской костюм, облигации на 18 тьи рублей. | Примерно через год С. был изобличен в подделке удост| верения об увольнении с военной службы и других док) ментов, за что был арестован. На чердаке дома, где он жщ был обнаружен пистолет такого же калибра, как и тот, и которого была убита В. Охотно признаваясь в подделке^ документов, С. выражал готовность понести за это заслу­женное наказание, ходатайствовал об ускорении расследо­вания. О результатах проведенного в доме после его ареста обыска ему было неизвестно. Он также не знал, что следе ватель из Москвы, ведущий «его дело», одновременно рас­следовал и факт убийства В.

В ходе одного из допросов следователь выяснял различные обстоятельства из его жизни. С. явно рисовался, рассказы вая о своей прошлой военной службе, говорил, что воевал и много раз участвовал в боях, что он хороший стрелок, стре­лял почти без промаха, причем левой рукой, так как был левшой. Следователь решил воспользоваться этим важным сообщением С. и, как бы продолжая разговор и тему стрель­бы, спросил: «Зачем нужно было дважды стрелять в В.?» «Я думал, что промахнулся», — быстро ответил С., но спох­ватился и стал отказываться от сказанного, однако вскоре понял, что допустил серьезную ошибку, и дал развернуты»' показания об обстоятельствах и мотивах убийства.