С чем связаны такие изменения?

Что именно заставило Джеймса Уайта двигаться в сторону центральности Креста при создании этого впечатляющего произведения «адвентистского» искусства?

Хотя в переписке Джеймса и Елены Уайт нет прямых указаний на связь между внесением коррекций в картины «Путь жизни» и изменением их теологических взглядов, все же в период с 1876 по 1883 гг. в их мышлении произошли существенные и глубокие перемены, предполагающие наличие такой связи.

До 1883 года Елена Уайт мало что могла добавить, что касается богословских акцентов, к теме оправдания по вере. Для нее оправдание явно было «помилованием» и «прощением», но в 1880-ые годы она начинает фокусировать внимание на более «лютеранском» (то есть, "одной только верой") понимании оправдания по вере.

И действительно, первая публикация Елены Уайт, связывающая оправдание и Лютера, появилась 31 мая 1883 г. в журнале «Знамения времени». Вероятно, такое понимание оправдания явилось следствием работы над 4 томом «Духа пророчества» (издан в 1884 г.), предшествовавшим ставшей классикой «Великой борьбе» (1888 г.). Эта книга освещает движение Реформации и деятельность Лютера в рамках историко-провиденциальной интерпретации «великого противостояния между Христом и сатаной».

Помимо ее работы о Реформации, в этот период в служении и опыте Елены Джеймса Уайт имели место и три других важных тенденции, о которых необходимо упомянуть.

Во-первых, в эти годы Елена Уайт столкнулась с острой конфронтацией со стороны поборников «спасения по вере и только по вере», которые обвиняли адвентистов седьмого дня в стремлении заслужить спасение соблюдением закона. Возможно, самым ярким тому примером является случай, произошедший во время путешествия Елены Уайт из Сан-Франциско в Орегон летом 1878 г. Тогда она услышала, как некий пастор Браун публично заявлял, что «ни один человек не сможет соблюсти Божий закон» и что «ни один человек не попадет на небо посредством соблюдения закона». Затем он сказал, что «Миссис Уайт учит лишь о законе; она верит, что мы спасемся соблюдением закона, и что никто не может спастись, не соблюдая закон. А я верю во Христа. Он мой Спаситель». [5]

Она быстро поправила говорящего, объяснив, что он «превратно» рассуждает о ее позиции. Такие вызовы, несомненно, оттачивали ее собственное понимание того, что значит "верить". Исторически так складывается, что ничто так не способствует прояснению теологических понятий, как ересь - мнимая или действительная!

Во-вторых, Елена Уайт, похоже, ощущала, как законничество проникает в ряды церкви адвентистов седьмого дня, и что концентрация на послушании и соблюдении закона во многих случаях затмевает уверенность в Божьем принятии (это касалось, в том числе, и адвентистских проповедников). Возможно, наиболее явным выражением этого беспокойства были слова Елены Уайт на сессии Генеральной конференции в г. Бэтnл-Крик в 1883 г. В действительности, я бы даже сказал, что эта конференция 1883 года была для Елены Уайт богословским «Миннеаполисом» за пять лет до исторической сессии. Она была глубоко обеспокоена по поводу складывающейся ситуации.

Е.Уайт говорила: «Я слышала такие свидетельства: «У меня нет того света, которого я жажду», «У меня нет уверенности в Божественном одобрении». Подобные свидетельства выражают лишь неверие и пребывание в темноте. Ожидаете ли вы, что ваши заслуги помогут снискать Божье благоволение, и что прежде чем довериться Его спасающей силе, вы сначала должны освободиться от греха? Если борьба такого рода происходит в вашем сознании, то боюсь, вы не обретете силы, и в итоге разочаруетесь…».

"Некоторые, как мне кажется, чувствуют, что они должны пройти испытание и должны доказать Богу, что они достаточно изменились, чтобы претендовать на Божьи благословения… Иисус же хочет, чтобы мы приходили к Нему, какие мы есть: грешные, беспомощные и зависимые. Мы притязаем на звание детей света, а не ночи и тьмы; какое право мы имеем не верить? [6].

В-третьих, можно предположить, что этот сильный акцент на оправдании на сессии в Бэттл Крике в 1883 году был частично следствием перемен в образе мышления Джеймса Уайта. Изменения, внесенные им в картину «Путь жизни», свидетельствуют, что его опыт незадолго до смерти оказал глубокое влияние на его супругу. [7].

В начале 1881 года Джеймс Уайт начал осознавать, что церковь неосознанно двигается в опасном направлении. Он засвидетельствовал перед читателями Ревью о «невыразимой тоске своей души по Иисусу» и настойчиво призывал служителей «больше проповедовать о Христе». Затем он выразил намерение изменить акцент своей вести: «Мы чувствуем, что у нас есть о чем свидетельствовать людям в наше время, - об удивительном характере Христа и Его желании и силе спасать» [8]. Рвение Джеймса не осталось незамеченным. Один его известный коллега-служитель позже писал: «Где бы он ни проповедовал за последние несколько месяцев, он все время говорил о вере во Христа и безграничной Божьей любви»[9].

Это явно повлияло и на Елену Уайт: спустя месяц после его смерти она в письме своему сыну Уильяму рассказала о сне (речь идет об обычном сне, - прим. пер.), в котором, по ее словам, Джеймс сказал ей: «Мы допустили ошибку. Мы отвечали согласием на настойчивые просьбы наших братьев посетить важные собрания. Нам не хватало мужества отказывать... Но мы годами могли делать великие дела с помощью писчих перьев, передавая людям свет, который им нужен и которым мы обладаем; свет, который мы можем им показать и которого нет у других…» [10].

Выступая перед студентами библейских курсов Генеральной конференции в г. Бэттл-Крик в начале 1890 г., Елена Уайт вспомнила об обещаниях, которые она дала у смертного одра мужа, - выполнить свой долг, включающий в "нашу работу элемент, которого не было ранее" [11]. То, что этот «элемент» относился к оправданию по вере, исходило из самой направленности библейских курсов: они проводились после сессии Генеральной конференции 1888 года в Миннеаполисе с целью распространения более ясного понимания оправдания по вере. Более того, именно в рамках этих курсов Е.Уайт сделала одни из своих самых важных заявлений об оправдании по вере[12].