2015-06-26
262
«Хад! Манифестация Нюит», — такое начало произвело на меня особый эффект, как призывный звук рожка на охотничьих собак. «Разоблачение общества небес... Каждый мужчина и каждая женщина — звезда... Каждое число бесконечно, различия не существует...» Какие-то части текста давались мне легко, в то время как другие я понимал лишь интуитивно. Там были какие-то непонятные дробные выражения из высшей математики, которые увязывались у меня в голове только благодаря моему предчувствию. Текст носил оккультное имя «Ал», что по каббалистической нумерологии соответствует числу тридцать один, треть от числа девяносто три, символическим выражением принципа телемы, или желания. Очевидно, телема не являлась здесь просто термином, обозначающим волю в узком смысле этого слова, она обозначала приближение сознательной личности человека к истинной личности и их окончательное слияние. Книга ставила соискателю в качестве цели постоянное выражение его собственной истинной личности, вместо того чтобы он продолжал погружаться в ограниченную эго-личность.
В центре находился Айваз, посланник из высших миров, или высший уровень сознания. В коротком введении описывалось, как Кроули, пребывая в медиумическом трансе, принял «Книгу Закона». Я находился под сильным впечатлением как от самого описания, так и от всего текста целиком, и не находил себе места, когда прочитал книгу до конца. Я сначала сел в кресло, чтобы как-то собрать в кучу все свои ощущения, затем встал и начал быстро бродить по комнате из стороны в сторону. Я был уверен в том, что обнаружил что-то действительно ценное, и решил выучить текст наизусть. Только так, как мне казалось, находка начнет претворяться в жизнь и работать на меня. Я должен был прояснить для себя некоторые части из книги, и для этого лучше всего подходила Гунила Бериман. Ее номер был записан в моей телефонной книге.
— Книга, несомненно, представляет собой западную тантру, — начала рассказывать мне Гунила. Мы распивали виски у нее на квартире в Кунгсгатане. Я не очень охотно пил виски, в то время как она, судя по всему, наслаждалась напитком. Держа бокал в одной руке, она свободной рукой перелистывала страницы книги. Она была одержима телемитскими текстами. После войны Гунила отправилась к Кроули в пансион в Гастингсе, о чем рассказывала каждому собеседнику... Она написала и издала в частном порядке книгу «Кроули и Либер Ал», в которой была представлена философия Телемы и Кроули. «Гунила — приятный человек, — говорила Астрид, — но будь острожен, никогда не упоминай при ней Кроули. Ее тогда будет просто невозможно остановить». Бенгт Фолк с цинизмом рассказывал про Гунилу: «А-а-а-а-а, — припоминал он, — это, случаем, не та ли дамочка, что однажды говорила с самим Кроули, а потом написала об этом книженцию?»
На тот момент меня абсолютно не волновала ее болтливость, напротив, я хотел выжать из нее как можно больше информации. Она сделала еще глоток виски и, стуча по книге на своих коленках указательным пальцем, сказала: «Вообще-то, „Либер Ал“ — проективный текст, он похож на поэму, благодаря которой читатель входит в содержимое своего подсознания. Некоторые части апеллируют к сексуально-магическим операциям, которые люди трактуют по-разному, а иногда и совсем противоречиво. Это лучшее качество книги. Книга говорит с каждым согласно его уровню».
— Меня беспокоит тот факт, что по тексту говорится о том, что его автор, Кроули, сам его до конца не понимает, и что на его место придет другой человек, который сможет прояснить его смысл. Кто же сможет понять текст лучше, чем тот, кто его создал?
— Как и другие, ты путаешь две вещи. Кроули не является создателем «Книги», он был тем, кто ее писал, то есть медиумом, который получил священный текст. Конечно же, Кроули не понимал всего текста целиком. Несомненно одно — кто-то придет на его место! — Она давила на книгу указательным пальцем, как давят на грудь спящему пророку, чтобы его пробудить. В ее расширенных глазах появился блеск, которого я раньше не замечал. Что-то указывало на то, что пророк был уже не за горами.
— Этот факт открывает двери для многих мистификаций, — осторожно заметил я. — От Астрид я слышал, что на горизонте появилось несколько человек, которые заявляли о том, что являются новыми пророками, которые затмят Кроули.
— Так говорят многие, но только одно существо прояснит смысл «Книги...», и в самой книге, кстати, ничего не говорится, что им обязательно должен быть мужчина.
Я воздержался от ответа. С такими людьми благоразумно поговорить не особо получается: выходит эмоциональный диалог, где их всезнайство опирается лишь на их внутренние чувства. Если я хотел заполучить от нее что-то еще, то мне нужно было воздерживаться от выражения своей точки зрения. Я кивнул ей в ответ два или три раза и погрузился в себя, сделав вид, что почерпнул многое из ее слов. Она оживилась — быстро схватила кусок бумаги и толстый маркер.
— Я сейчас тебе кое-что покажу, чего не найти в литературе. Дураки не знают, что обозначает символ креста. Некоторые наивные христиане полагают, что крест является символом распятия Христа. Посмотри-ка на это!
Она нарисовала большую голубую горизонтальную линию, разделенную посередине, а сверху провела непрерывную вертикальную линию.
— Скажи мне, какая из этих линий — пассивная, женская, а какая — активная, мужская?
— Здесь даже и думать не надо. И так ясно, какая из них пассивная.
— Конечно же... горизонтальная линия с промежутком посередине символизирует космический принцип женственности, который позволяет войти активному мужскому принципу. А теперь смотри!
И затем она быстро провела вертикальную голубую линию сквозь промежуток в горизонтальной линии, словно пронизывала ее, и соединила их, чтобы получился крест. Она подняла голову и посмотрела на меня несколько секунд.
— Несомненно, крест является символом единства мужского и женского, активного и пассивного принципов. Существует бесчисленное множество путей, как добиться этого единства. На человеческом уровне — единство мужчины и женщины — два принципа полярности становятся единым целым, и сама полярность нейтрализуется. Несмотря на кратковременность такого процесса, он показывает нам путь к высшей нейтрализации и возвращению к единому Источнику, к которому мы стремимся на протяжении всего пути сознательной эволюции.
В словах этой болтливой женщины был некоторый смысл, и, более того, она становилась все более привлекательной для меня. Плоские как доска ягодицы, стройные ноги, превосходная роскошная грудь, что было редкостью для шведок. Ее лицо выглядело так, будто его собрали не из тех частей. Такие яркие голубые глаза должны были быть только большими и спокойными. Но у нее они были маленькие и постоянно прыгали по сторонам, как и брови, которые нервно следовали за ними. Несмотря на симметричность ее носа, он казался крупным и мясистым, губы были пухлыми и широкими, а уши крепились к голове, как маленькие вентиляторы. Едва ли можно было назвать эту болтливую женщину дамой, особенно тогда, когда она прямо-таки размахивала своей большой грудью, как в тот раз. Но, несмотря на все это, вокруг нее витал какой-то животный магнетизм.
Смотря за тем, как двигаются ее губы, как блестят ее влажные от слюны зубы, я то и дело хотел спросить ее, трахнул ли ее Кроули на старости лет, когда она навещала его в Гастингсе.
— Рот? — произнесла она и пододвинулась ко мне, словно прочитав мои мысли. Я почувствовал запах виски из ее рта, который смешивался с сильным ароматом, исходившим от белокурых волос и подмышек.
— В своих дневниках Кроули тайно обозначал «рот» словом «пе», но это не так-то просто отыскать по тексту. — Она запрокинула бокал, влив в себя остатки виски, перевернула кусок бумаги и на чистой поверхности нарисовала круг с символами инь и ян. — Если это положительные и отрицательные полюса мужских и женских начал, то где же их головы и ноги?
К моему удивлению, я разглядел там две фигуры: активного и пассивного головастика, которые кусали друг друга за хвост.
— Ты думаешь, что инь и ян символизируют оральный секс?
— А ты быстро обучаешься. — Ее ноздри на мгновение расширились, а затем сразу же сузились, тем самым позволив воздуху выйти со свистом. Она до краев наполнила свой бокал, а затем и мой. Она пила виски, не отрывая от меня глаз, и мгновенно опустошила почти половину из того, что налила. Ее глаза были прикованы к моим. — Редко когда люди замечают такое. Их привлекают символы, но они не знают, почему. В таком единстве весь эликсир остается во рту, так что ни одна капля драгоценной жидкости не пропадает впустую. Если операция проходит успешно, то жидкость теряет свою горечь и приобретает сладкий привкус.
Она плавно встала со стула и села на кожаную табуретку рядом со мной. Положив левую руку мне на колено, она продолжала быстро говорить, как будто времени совсем не оставалось.
— Даосские мудрецы столетиями знали о тайне сексуального оккультизма. В основе этой операции лежит идея, которая представлена на символичном рисунке. Он являет собой символ перехода духа в материю — идею или мысль, которая облагораживает высвободившуюся энергию. Понимаешь? Без этого все будет похоже на два-три подергивания, которые могут воспроизвести даже животные. Ты наверняка слышал такое мнение, что человеческий мозг с его с миллиардами нейронов является самым лучший компьютером во вселенной? Как ни странно, его может создать любая безграмотная деревенщина! Не так ли?
Она тихо засмеялась.
— В противоположность этому акту, физический образ, полный сконцентрированной энергии, символизирует Великую Работу. Он представляет истинную алхимию — преобразование необработанных элементов в вечное золото, а не просто перегонку жидкостей в реторте. Альфред Грубер из Немецкого Братства Сатурна посвятил меня в Тайное Искусство.
— Я никогда не задумывался об инь и ян таким образом, но узнал, уже давно, как использовать мою сексуальную энергию. Для этого мне не понадобилась инициация.
— Тебе? В смысле?
— Каждый может прийти к такому выводу, если будет достаточно долго концентрироваться на идее этой энергии. Все говорят о необходимости концентрироваться на ментальном образе. В книге Джозефа Найта я нашел описание магических вакханалий, а также комментарий о том, что проводившему их человеку сексуальная энергия была нужна для других дел. Именно тогда я целиком прояснил для себя этот вопрос.
Она надавила коленкой мне на бедро.
— Это была самоинициация! Люди борются годами, чтобы это осознать, в то время как другие приходят к этому естественным путем. Да... Я начинаю припоминать, твоя Венера в Скорпионе... Это лучшая позиция для сексуальной магии.
— Так что? Где твоя Венера?
Ее мясистые губы растянулись в широкую ухмылку, и, медленно опуская руку ко мне на коленку, она произнесла:
— Моя Венера между ног.
– 20 –
На Стокгольмском оккультном собрании, после прослушанных комментариев по поводу «Либер Ал», я понял, почему на книгу существует столько различных мнений. Гунила оказалась права — это был проективный тест, и людям нужно было полностью погрузиться в него. Но она не понимала того, что это был, в основном, стимул для достижения более глубокого уровня существа, уровня, где индивид сливается с коллективным бессознательным. Когда появляется Нюит, богиня безграничного космоса, то она превращается в маленькую точку, Хадит, являясь тем самым прекрасным примером того, как безграничная волна сокращается до размеров крошечной частицы.
Тогда, сидя у окна своей комнаты, я уставился куда-то вдаль. Еще ни одной книге не удавалось меня так растрогать, не считая той, что я прочел в сарае у бабушки в Виолин До. Я чувствовал себя так же, как и тогда, словно меня, как какого-то котенка, тыкали носом... не в миску с молоком, конечно, но в очевидную истину — теперь я был погружен в истину, которую я так неудачно пытался избежать на протяжении стольких лет.
...Когда я вошел в спальню Гунилы Бериман, по моему телу пробежала точно такая же дрожь, что была у меня перед инициацией в ордене Одина. Спальня служила своего рода ритуальной ложей: не было ни стульев, ни кресел, на которые можно было бы присесть, так что мне пришлось выбирать между полом и широкой французской кроватью — и я выбрал пол, устланный толстым вьетнамский ковром. На стенах висели огромные репродукции картин Остина Османа Спэра, английского писателя с репутацией сексуального маньяка. Он был искусным рисовальщиком, однако тематика его картин настораживала специалистов в области сексуальной психопатологии: ведьмы с обвисшими грудями, гермафродиты, дерево с трещиной в стволе, по форме напоминающей огромное влагалище, и половые члены, повсюду были члены, в состоянии эрекции, переплетенные между собой или же с глазами и ногами.
Наш первый сексуальный контакт должен был считаться телемистской инициацией. В Швеции существовал орден Восточных Тамплиеров, но Гунилу особо не интересовали уровни его иерархии. Ее поведение спровоцировало ожесточенную критику среди членов общества, ходили слухи, что ее выгнали из ордена за ее богохульство над королевским мастерством, которым они приукрашивали сексуальные операции.
Я переживал по поводу эрекции в такой ритуальной обстановке, но Гунила рассеяла все мои сомнения. Она взяла меня за руку и подвела к широкой кровати, над которой театрально произнесла следующую фразу: «Frater Omnia Sacrificabo Preter Libertatem — да ступит воля твоя на порог храма Нюита».
Такие столь эффектно произнесенные слова могли рассмешить любого здравомыслящего человека. Теперь мои опасения по поводу своих мужских достоинств вмиг исчезли. Когда твой партнер — такая пылкая женщина, с таким сочным и в то же время похотливым ртом, то беспокоиться по этому поводу не приходится.
Она разлила шампанское в два бокала, один из которых протянула мне.
— За вечную любовь, — произнесла она в том же тоне, — Нюит и Хадит.
— Нюит и Хадит, — повторил я за ней, как только мы опустошили бокалы. Такой поворот дела приводил меня в возбуждение меньше всего, поскольку я не был любителем вина. Она начала было вновь подносить бутылку к моему бокалу, но я покачал головой, дав ей понять, что мне хватит. Она налила себе еще и опустошила бокал, не моргнув и глазом. «От него она запьянеет», — подумал я. Мы пили шампанское, как на том настаивала «Книга Закона», после чего произошел внезапный скачок наших энергий с последующим слиянием Нюит и Хадит. Дальнейшие события привели меня в изумление.
— Пространство расширяется, — послышался голос Гунилы, который с каждый секундой становился все более отдаленным. И само пространство, конечно же, расширялось, перенося меня в совершенно иное, более широкое пространство. Я даже не знаю, как это описать по-другому. Я почувствовал одновременно расширение пространства и спокойную неподвижность. Был слышен лишь звук наших бьющихся сердец. Я попал в водоворот, который начал засасывать меня, все быстрее и быстрее, в голове появился образ вращающегося дервиша с вытянутыми руками, а затем я услышал сильный звук: «ХУМ! ХУМ! ХУМ!»
Мое истощенное тело прислонилось к Гуниле. Она тяжело дышала, ее глаза были закрыты. Белые пряди ее волос прилипли к вспотевшему лицу. У меня даже не было сил сжать руку в кулак — ослабевшие пальцы были практически скованы. Я не понимал, что происходит со мной. Несомненно, это было необычайное переживание, но я не мог осознать его значимость. Мои подозрения по поводу того, что цель всей операции заключалась в том, чтобы задействовать наивысшую энергию, оправдались позднее. Эту энергию нужно было направить на ясный и живой образ желаемой цели. Но как такое возможно, когда сознание человека теряет четкость, границы вещей и тел исчезают, а образы в голове практикующего возникают помимо его воли?
Я решил полностью посвятить себя изучению священного искусства алхимии духа, неважно, сколько сил и времени мне на это потребуется. Я был убежден, что добьюсь желаемого. И вскоре я встретил алхимика.
– 21 –
Слова Джина Дески о том, что он алхимик, подтверждались людьми, с которыми я познакомился в доме у Астрид. Задолго до того, как я повстречал его, Астрид тайком нашептала мне, словно нас могли слышать, что он за свой счет построил и оборудовал госпитали в Кении и Уганде, но никто не знал, откуда у него взялись эти средства. Оук Вилкинсон в своей манере, которую я про себя называл духовной клеветой, заверял, что этот же самый джентльмен пожертвовал значительную сумму денег библиотекам и приютам во Франции, а также полностью профинансировал постройку церкви в Лионе, от заложения фундамента до креста на куполе.
По виду и не скажешь, что Джин Деска был алхимиком. У него была смуглая оливковая кожа, кривой нос и беспокойный взгляд глаз, как у шустрого счетовода. Его одежда словно говорила о том, что он собирался в круиз на яхте, где проводилась какая-то знаменательная вечеринка: морской голубой блейзер с золотыми пуговицами и серо-голубой шарф вокруг шеи. Напомаженные и расчесанные на пробор волосы плотно прилегали к голове. Он больше походил на вора Леванта, чем на адепта тайного искусства. Тем не менее, побыв с ним какое-то время, ты вдруг просто понимаешь, что повстречал настоящего алхимика.
Поначалу Оук Вилкинсон, несмотря на мою настойчивость, отказывался предоставлять мне более полную информацию о нем, аргументируя это тем, что лучше не копаться в том, что представляет некую опасность, но все же он сдался и рассказал его краткую биографию: «Он основал группу „Космическая философия“ в Лионе и сотрудничал с ней на протяжении нескольких лет. В 1960 году он ушел из группы и переехал сюда, в Стокгольм, где и пустил свои корни».
Оук вручил мне вступительный текст к урокам алхимии. Я выяснил, что свое первое духовное пробуждение Деска испытал в храме на Мон-Сен-Мишель. На тот момент ему было всего двенадцать лет, и с того времени у него началась жизнь, полная духовных переживаний, которые он получил в европейских и американских эзотерических кругах. Он изучал и практиковал алхимию, каббалу и связанные с ними учения на протяжении шестидесяти лет. Какое-то время он занимался ядерной физикой и был даже владельцем одной компании по электронике.
— Я верю каждому его слову, — по секрету сказал мне Оук. — Разум подсказывает мне, что среди всех людей, которых я повстречал, он один-единственный, кому удалось ближе всех подойти к несомненному завершению Великой Работы — было бы благоразумно попросить его принять меня в свои ряды, чтобы заняться совместным изучением, хоть я и относительно стар для такого дела. Тем не менее... человеческое сердце не считается с аргументами разума — мое принадлежит к небесным телам и их влиянию на человеческие судьбы.
— Ты сказал, что ему удалось создать золото. Но это же противоречит точке зрения настоящих экспертов, — сказал я, хотя само утверждение, что Джину Деске удалось сделать то, чего не удавалось сделать тысячам до него, несомненно, подстегивало воображение. — Создание золота — метафора, обозначающая психологическую и духовную зрелость. Ну, я могу сказать тебе, что он — настоящий алхимик. Я верю в то, что ему удалось заполучить золото в физическом и духовном смысле слова. И поэтому я его очень высоко ценю. И ты бы тоже в этом убедился, если бы у тебя была возможность получше его узнать.
Мне не посчастливилось. Джин Деска не позволял мне находиться рядом с ним, слушать то, что он говорит, да и вообще, лучше узнать его было очень непросто. На протяжении двух месяцев я лишь дважды в неделю мог видеться ним. К тому моменту я потерял всякий интерес к ритуальной магии, эмоциональным отношениям с Гунилой, а также ко всем историям членов братства Одина.
Джин жил в прекрасном доме в Хагсестре, что на окраине Стокгольма. Линия из редких сосен отделяла его дом от соседей. Дом вызывал ощущение богатства без видимых примет роскоши. Он принял меня в своем просторном рабочем кабинете, походившем на мастерскую архитектора или химика. Домработница впустила меня в дом. Это была стройная женщина с темными кругами под большими глазами, которая ничего не смыслила в алхимии. Она проводила меня в кабинет, где я впоследствии обычно заставал его за рабочим столом, на котором лежали какие-то наброски и цветные чертежи, — казалось, что он занимался картами.
Мои вопросы, возможно, казались утомительными, даже, скорее, назойливыми, но несмотря на это он не подавал никаких признаков раздражения.
— О, пожалуйста, присядь, присядь. Аннет сейчас сделает нам чаю, — с такими словами приветствовал он меня в первый раз.
До сих пор я встречал его только на собраниях в Медборгар Пласен или у Астрид. На стене, прямо над рабочим столом, возвышалась копия знаменитой гравюры Парацельса в алхимической лаборатории — он был запечатлен стоящим, склонившимся над своим рабочим столом. Около него была толстая книга и глобус, символизирующий источник света.
Я ожидал увидеть тестовые пробирки, реторты, горелку... но ничего из этого там не оказалось. Словно прочитав мои мысли, он сказал:
— Моя лаборатория находится в подвале. Она куда лучше годится для практических работ. А здесь я занимаюсь теорией.
Медленным движением руки он указал на ряды книг и рукописей, что были на полках справа и слева от его рабочего стола. На противоположной стороне кабинета горел камин, и если не считать этого изменчивого освещения, то в комнате была только лампа, стоявшая на столе. В этой комнате мерцающих теней Джин Деска не был похож не торговца Леванта, готового обмануть вас; в основном, преобладало ощущение чего-то тайного и мистического. Мы разговорились на повседневные темы, закладывая основы для более полноценного общения. Он не был удивлен моей должности посудомойщика в гостинице.
— Это однообразная работа, но благодаря такой монотонности занятий у творческих людей созревают идеи, — заметил он. — У Джека Лондона была как раз такая работа.
Около часа я вынашивал «правильный» вопрос, как влюбленный, не решающийся пригласить девушку на свидание. Наконец я, запинаясь, произнес:
— Простите за мое невежество. Какую цель преследует ваша наука? Создание золота, духовное развитие, или и то и то? — Я решил умолчать о том, что уже нашел у Юнга достойный ответ на этот вопрос, а также о том, что Оук ясно указал на вторую, более захватывающую возможность.
— Знаешь, в мире полно как мечтателей, так и душевнобольных... Подлинный алхимик не стремится к богатству и золоту этого мира, хотя большинство, возможно, желает этого с самого начала. В финансовом благосостоянии нет ничего плохого, так или иначе, его невозможно обрести без серьезной работы. Наша высшая цель — совершенство людей, союз между людьми и божественной природой. Такое достижение хорошо сравнить, например, с рождением в вере или достижением просветленности в буддизме. Единство — состояние души, состояние бытия, а не просто высший уровень «знания». Тот, кто достигает его, уже не может не создавать золота, даже если бы он этого и не хотел, — он притворно улыбался, когда произносил последние слова, словно оправдывая себя, свое благополучие перед теми слухами, что ходили вокруг его богатства.
— Это напоминает мне одну оккультную метафору, не помню, правда, где я ее прочел: человек, медитирующий годами, отыщет золото, куда бы он ни воткнул свою лопату, — подхватил я и в тот же момент начал порицать себя за свою поспешную попытку с ходу произвести хорошее впечатление. Неужели же я, действительно, мог внести какой-то вклад в развитие затронутой важной темы беседы.
Наклонив голову вбок, он произнес:
— Впервые слышу о такой метафоре, но она отлично перекликается с окончательным результатом алхимии. Дело в том, что алхимия требует от своих последователей наличия святой троицы качеств: фанатичной преданности, мистической веры, настойчивости и совести ученого. Таких людей не очень много, не только в ордене Одина, но и в любой другой области иномировой важности... Если эти три качества будут доминировать на протяжении многих лет, то, конечно, такой человек отыщет золото, зарытое во многих местах.
Он, как и многие русские, очень странно пил чай с молоком — наливал чай в блюдце и уж из него медленно пил, прихлебывая.
— Желание алхимика и всего того, что подчиняется ему, — проникнуть в глубочайшие тайны природы, космоса и Бога. Отождествившись с Божественным, он надеется приобрести способность достигать чего-либо в рамках того времени, что измеряется в годах и десятилетиях, а не того, что измеряется в тысячелетиях и эонах, которые требуются природе для завершения цикла. Несмотря на это, многие невежды не понимают, что великая тайна алхимии — обуздать и контролировать время, а не превращать неблагородный металл в золото.
Ходили слухи, что вот уже два года, как он перестал набирать себе учеников. После его лекций по философии космоса многие из них донимали его, что, очевидно, и начало его удерживать. И с того момента его точка зрения заключалась в том, что каждый должен достичь самореализации индивидуально, ни в чем не ограничивая себя. По-другому ее нельзя было достичь — особенно когда стоишь в тени такого человека, как он, перенося на него надежды, которые не смогли воплотить наши отцы.
— Как много времени потребуется человеку, чтобы определить, подходит ли ему алхимия? Кто-то может потратить годы, прежде чем осознает, что она не для него... Да и как человек может узнать об этом, если он идет по Пути без опытного проводника?
— Это типичный западный вопрос. Как много? Как много времени? Как сильно ты меня любишь? Я занимаюсь эзотерикой более шестидесяти лет. И ясно помню тот день, как я, будучи мальчишкой, впервые оказался в готическом соборе... У меня было сильное ощущение того, что там создавалось что-то очень важное — какое-то сообщение для последующих поколений — для меня, для людей, что были до меня и что будут после меня. В таком месте на протяжении многих столетий постоянно обитали мудрость и тайные искусства. Должны были обитать, но не обитали. Людей очень давно интересовал вопрос, существует ли такой союз Ариадны, который может отправить нас назад в лабиринт удивительных загадок, о котором знали готические архитекторы?
Он медленно растянул губы в улыбку, давая понять, что являлся одним из тех, кто знал ответ на вопрос, и продолжил:
— Вообще-то, ты задал мне два вопроса. Основная проблема у тебя на Пути — отсутствие поблизости священника или гуру. Инициация подразумевает полное открытие человека перед вратами храма. На самом деле это беда, когда какой-нибудь гуру присматривает за тобой. Можно достичь желаемого, только будучи полностью независимым. Вечный Отец не может узнать одного из своего сыновей, если тот — все еще земной раб, и не важно, где именно. Свобода — первая добродетель, которой нужно добиться, чтобы быть посвященным. — Он поставил чашку с блюдцем на стол и, словно подводя итог, сказал: — Я, конечно же, имею в виду внутреннюю свободу.
— Но духовный Учитель — личина Бога. Его присутствие необходимо, поскольку ученик еще не способен выдержать прямого контакта с Божественным, невозможно смотреть прямо на сильный солнечный свет.
— Есть доля истины в том, что ты говоришь. Большинство духовных Путей подразумевает посредника, тех самых очков, что нужны для созерцания Солнца. В алхимии же нет таких посредников. Ни в одном подобающем тексте о старательном алхимике даже удаленно не упоминается про Великого Учителя. По этой причине Путь алхимии долог и сложен. Для того чтобы овладеть временем, о нем нужно перестать думать.
Только спустя три недели моих частых посещений я наконец-то решился спросить его о посвящении в алхимию.
— В чем заключается наше посвящение?
Казалось, он подыскивал нужные слова, чтобы я без труда смог его понять.
— Это полное понимание очевидного. Алхимия — лишь Путь, который поддается объективному контролю в лаборатории. Если твои эксперименты подтверждают тот факт, что ты вышел за рамки материальных законов вселенной, то это означает, что ты теперь внутренне пробужденный алхимик. Конечно же, это согласуется с законами Парацельса, — широким жестом руки он указал на рисунок на стене, — человек не сможет ничего преобразовать, пока сперва не преобразует самого себя.
— Но это же и есть пример любой настоящей инициации. Дело всегда идет о самопреобразовании. — У меня было такое ощущение, что нужно было опровергнуть его аргументы.
— Неужели так с каждым? — разочарованно спросил он. — Но все же здесь есть значительное отличие. Вот, к примеру, тебя посвятили в орден Одина... Тебя окружают архетипичные образы: люди в ритуальной одежде, торжественные ритуальные слова... В этом, конечно, нет ничего плохого, однако же алхимическая инициация подразумевает настоящий контакт. Она позволяет внутреннему «Я» связаться с физическим телом. Невозможно описать свой первый контакт рациональным образом, так как он происходит посредством интуитивных или символических переживаний. Для того чтобы стать алхимиком, потребуется благородное сердце и в то же время здравый ум, чтобы распознавать окружающие вещи без помощи ритуалов: жесты, звуки, цвета... Ты должен быть один, совсем один.
Я хотел спросить его, подходит ли алхимия для меня, но вместо этого, невнятно и спотыкаясь, пробормотал другой вопрос:
— Алхимия — для каждого?..
Конечно же, он не сказал бы, что да, что она абсолютно для каждого. Не подавая ни малейшего вида о том, что сам вопрос был нелеп, он ответил:
— Не каждый может стать алхимиком. Мы находимся в начальной стадии нашего роста, и по окончании времени мы станем вечными. Алхимия позволяет нам быстрее продвигаться по Пути, избавляя от земной ноши в более короткий срок. Это всего лишь один из многих Путей, но для некоторых из нас он — самый дорогой.
Он кажется совершенно иным, чем тот, что существовал в средние века. Многие современные алхимики цитируют Юнга, придерживаются психологии архетипов, что представляет собой новые элементы. Она особо не изменилась, просто приспособилась к новым учениям эволюции и к новым обстоятельствам.
