Звонки одного урока

Все годы жил неучтенной, незапланированной нагрузкой — общением с учеником. Даже уходя в отпуск, был связан с ним. В дни, когда мои знакомые, друзья безмятежно отдыхали на пляжах, пробовали первую клубнику, ранний картофель, я шел на урок.

Ленинградская молодежная газета «Смена» ввела новую рубрику,

получившую широкую популярность: «Теле­фон доверия». Социологам, актерам, педагогам предлага­лось подежурить с 17 до 20 часов у телефона и ответить на вопросы. Анонсом газета знакомила своих читателей с теми, кому можно довериться. Выбор пал и на меня — и в самое неподходящее время. Июль. Я напряженно ра­ботал над книгой. Даже обычные телефонные разговоры были помехой. Ни лишних сил, ни времени... А тут трех­часовой и крайне ответственный разговор: ведь на каж­дый звонок надо ответить как на единственный: мудро, неторопливо. Возможно, и отказался бы, но... По телефо­ну доверия могли позвонить мои ученики, сегодняшние, вчерашние... Спросить о том, о чем в классе, даже с глазу на глаз, не спросишь. Упускать такую возможность, не ви­дя друг друга, поговорить, нельзя. Мой путь к ученику те­перь продолжит телефон. Мысленно и себе позвоню, спро­шу, кто я: учитель литературы или педагог, шагнувший за рамки предмета?

И вот я в редакции. Немым вопросом изогнутая теле­фонная трубка. Посмотрел на часы: до начала... И тут же раздался звонок... Короткие гудки. Еще звонок, и снова — короткие. Уж не разыгрывают ли? Выяснилось — не про­биться. Наконец, голос. Мой первый «абонент» сразу же дал мне работу. Пятнадцатилетняя Н. спрашивала, как строить отношения с человеком, которому 20 лет? Оба меч­тают в будущем создать семью. Допустима ли разница в пять лет? Советую: обо всем рассказать родителям и познакомить их с «избранником». Пусть то же сделает и он. Разница в пять лет не помеха, более того — желанна, но для какого возраста? Когда тебе еще только 15, думать надо о другой «разнице»: почему твои одногодки учатся, выбирают профессию, волнуются над книгами, а ты уже строишь «отношения», «семью». Не рано ли?

Еще звонок.

- Добрый вечер. Меня зовут Света. Я на два месяца остаюсь в городе. Подруги все разъехались. Мне скучно, не знаю, чем заняться...

- Чем заняться? Миром, который вокруг. Пусть по­други уехали, но город, люди, небо, солнце остались. По­пробуй: «Остановиться, оглянуться и рыжим солнцем за­хлебнуться, как будто виделись сто раз, себе навстречу по­вернуться, не спрятаться, а потянуться к дождю лицом. Последний раз живем. И первый!..» Ладно?

- Это телефон доверия? Здравствуйте! До вас никак не дозвониться! У меня вопрос. Мне 23 года. Мужчинам нравлюсь, только у меня свои мерки.

Хочется видеть ря­дом красивого, сильного человека, а не робкого и безволь­ного, каких сейчас много. Ведь это на всю жизнь...

- Допустим, вы очень красивая, просто мадонна! Но на вас обратил внимание весьма обычный, даже невзрач­ный человек, еще и покраснел вдобавок. Постарайтесь быть к нему внимательной. Такие люди нуждаются в под­держке, а получив ее, могут раскрыться совершенно не­ожиданно. Часто именно они — неловкие, незаметные, за­стенчивые — и есть «на всю жизнь»! Вспомните «Войну и мир». Анатоль Курагин — красавец, но пустой и холод­ный. А Пьер Безухов неуклюж, внешне непривлекателен, но он-то и есть личность. Пересмотрите немного свои взгляды и, уверен, встретите свою «половинку».

- Здравствуйте, меня зовут Лена, я студентка универ­ситета. Недавно встретила своего бывшего соседа по пар­те. Проговорили семь часов подряд. За это время мы не вспомнили ни одного учителя. Как же так могло полу­читься?

- Добрый вечер. Мне 19 лет. С детства не люблю ли­тературу, хотя понимаю, что много от этого теряю. Под­скажите, как и что читать?

Последний вопрос был самый короткий, зато и самый трудный. Кто-то знакомым голосом спросил:

- А какими вы хотели бы видеть своих учеников? Так закончился наш трехчасовой разговор на тему: «И жизнь, и книги, и любовь...»

Много лет жил без телефона, не испытывая в нем осо­бой потребности. А вот теперь мне он нужен. Организо­вать «Службу доверия» можно и не в редакции, а у себя дома, скажем, по субботам с 17 до 19, что я и сделал. Мой коллега, ученик, его родитель — всякий, кто доверяет мне и для кого мои слова весомы, не называя себя, может спросить о чем угодно.