Эпизод 2

Дж., женщина средних лет, пришла ко мне на лечение. До этого она проходила терапию два раза, с мужчинами, с которыми у нее был секс. Она была мгновенно вовлечена в сильнейший эротизированный и идеализированный перенос по отношению ко мне, который продолжался несколько лет. Ее обуревали страстные желания присосаться к моей груди, закрасться в вагину; в период между сессиями ей необходимо было держать мою карточку в бюстгальтере. Подобные симптомы отражали ее серьезные проблемы с сепарацией, с объектным постоянством и раннюю травму. Идеализированный перенос свидетельствовал о ее тоске по матери и скрывал ее неистовство. Ее мать была привлекательной женщиной, крайне нарциссической и эгоистичной, и основная забота о ребенке легла на плечи отца. Редкие минуты прикосновений матери у девочки были связаны с воспоминаниями детства, во время клизмы, когда она лежала на холодном полу в ванной. Прошли годы терапии, прежде чем удалось проработать материнский перенос; сексуализированный нарциссический и оральный материал постепенно исчез, стали проявляться «более фаллические» образы – в фантазиях мастурбации, в оральной ревности ко мне и т.д. В переносе легко перейти к матери проникающей (penetrator), матери анальной/фаллической, которая ставит клизму. При этом отец – это родитель, который купал ее в детстве, поливал ее водой из душа. Оба родителя, явно, были «проникающими», сексуально возбуждающими для ребенка. Для пациента с подобными ранними проблемами, связанными с сепарацией/индивидуацией (separation/individuation), и/или сексуальной идентификацией, женские и мужские образы являются действительно неясными, перепутанными и сбивающими с толку. Является ли проблема искусственно созданной, и имеет ли на самом деле значение, как мы называем образы в переносе – материнскими или отцовскими? Вышеописанный случай, на мой взгляд, подтверждает важность разделения материнского и отцовского образов. Восприятие пациенткой матери как плохой, а отца – как хорошего, аппроксимация реальности по частям, явились результатом защитного «расщепления» и искажения. Образ, который, наконец, начал появляться в переносе, - образ сексуально соблазнительного отца, который сам был нарциссическим и эгоистичным, помог пациентке раскрыть свою «конкурентоспособность» и осознать свое чувство истинной любви к женщине и свои сексуальные ощущения в отношении мужчин. Пациентка, например, пытается понять, почему она не испытывает оргазм во время полового сношения с мужчиной, а в остальных случаях достигает его. То есть, чтобы позволить себе испытать удовольствие с мужчиной через его пенис, в переносе ей пришлось выработать эти чувства к мужчине, а не к фаллической матери.