Билет № 15. Институциональные» и «событийные» формы в Церкви

Институциональные» и «событийные» формы в Церкви. В Церкви наряду с интституциональными существуют и событийные формы: «Духа не угашайте, пророчества не уничтожайте». Церковь исторически происходит из Тайной вечери и осуществляется в 50-це. В ней Церковь становится носительницей всей полноты благодатных даров. Святость, профетизм старцев, мистическая жизнь – необъяснимы. Важно не противопоставлять и не разделять оба эти аспекта одной и той же благодати, потому что они дополняют друг друга. Церковь как институт коренится в изобильном источнике Святого Духа, а событие совершается только в рамках церковного института. По словам апостола Иоанна Богослова, «Дух дышит, где хочет», но Дух обращается к своим – тем, кто во Христе. Дух прежде почивает на Церкви, как на человечестве, принадлежащем Сыну.

Апостольское преемство как предпосылка к обоснованию единства Церкви. Особое место - апостольское преемство в обосновании единства Церкви. В апостольском преемстве заключается основание единства церкви, проистекающее из единства благодати. Через священноначалие каждый человек прививается к Богочеловеческому телу Церкви. Община, объединенная вокруг своего пастыря иерархически соединенного с архиерейством в Церкви – есть подлинная ячейка церковного тела. В епископе объединяется множественность таких ячеек. Единство Церкви проявляется в единстве учения и таинств. Каждый епископ непосредственно обручен своей пастве и нерасторжимо связан с ней харизматической связью. Самовольно оторвавшись от церковного тела вернуться самовольно очень трудно, поскольку это есть отступление от Святого Духа и самого Христа. Единство Церкви единство священноначалия, благодати и духа связано между собой неразрывно - Каноническая экклесиология.

Билет № 16

Трансцендентность Церкви по отношению к миру. Посвящение как способ вхождения в сакраментальную общину. Положение Церкви на границе 2-х эонов с одновременным участием в жизни обоих, подчеркивает трансцендентальность Церкви по отношению к миру. Церковь не есть организация, она не является просто организованной человеческой жизнью. Она есть богочеловеческий организм – жизнь Бога в человеческом естестве. Это непосредственно и определяет ее структуру как сакраментальную общину. В Церковь входят посредством посвящения. В крещении неофит просвещается, Сам Христос приходит к нему. Крещаемый становится новой тварью, перестраивается по образу своего архетипа, запечатлевается Дарами Святого Духа в Миропомазании, и наконец, в Евхаристии эта новая жизнь раскрывается и расцветает. Поэтому Таинства являются не знаками, а источниками возрождения, которые имеют прямое и непосредственное отношение к сущности Церкви. Именно в этом сакраментальном аспекте всякая форма социологической природы оказывается полностью превзойденной в факте рождения новой твари. Живой член Церкви Христовой является рожденным в духе Животворящем. Дух есть Творец и Податель совершенно нового существования.

Святость Церкви. Святость - сущностное и неизменное свойство Церкви. Святость Церкви – проявление ее богочеловеческой природы. Попович: «Церковь богочеловеческая мастерская освящения людей а через них и остальной твари». Церковь свята как богочеловеческое тело Христово, которому сам Христос - глава, а Дух Святой - душа. Поэтому в церкви все свято и учение и таинство: Евдокимов называет это харизматическим преизобилием Церкви, которое делает возможным быть нам причастниками божеского естества (2Петр.1:4). Церковь освящена всецелой богочеловеческой жизнью Христа. Церковь – есть агиофания (святоявление). Церковь становится вечной божественной литургией, общением святых. Историческая реальность присутствия в Церкви грешников не нарушает и не умаляет ее святости. Факт присутствия в Церкви грешников может быть выражен как то, что Церковь терпит грешников и хранит в своем лоне, чтобы пробудить их к духовному пробуждению и покаянию. Лишь нераскаянные грешники, упорные во зле, отсекаются от Церкви – или видимым действием церковной богочеловеческой власти, или невидимым действием суда Божиего. Таким образом, святость Церкви сохраняется.