Первый скрипичный концерт, op. 35 (1916)

Первый скрипичный концерт, op. 35 создавался в Зарудье в 1916 году, посвящено это произведение Павлу Коханьскому. Во время инструментирования симфонии Шимановский писал Стефану Шписсу (9 сентября 1916 года): «Должен признаться, что я очень content произведением – снова разные новые нотки, а вместе с тем небольшое возвращение к старому – целое необыкновенно фантастично и неожидаемо». Это произведение – первый современный скрипичный концерт, первый концерт, разрушивший традицию XIX века и систему dur-moll ради нового цветового и звукового языка, для новой экспрессии. Более того, этот Концерт даже в общих чертах не напоминает какой-либо известный до того времени вид скрипичного концерта и имеет исключительно оригинальную концепцию – как с точки зрения звуковой и настроенческой погоды, рода переживания, заключённого в произведении, так и с точки зрения особенностей формы. Это настоящая концерт-поэма: не отказывающаяся от концертных и виртуозных признаков, но отвергающая классическое построение и состоящая из одной части (хотя и разнообразная по содержанию); не в виде симфонической поэмы с литературной программой, а в виде произведения, имеющего индивидуально обдуманную форму и сильное поэтическое содержание. Шимановский, рисуя в инструментальной композиции сложную музыкальную «повесть», материалом которой являются переменные чувства и настроения, по сути, идёт шопеновским путём создания баллад. Музыкально-выразительное содержание Первого концерта не выражает балладной атмосферы, нет в ней ничего и из демонического драматизма. Нужно отметить, что отсутствие в произведении экспрессии драматического типа выключает его из романтической традиции и романтического стандарта, в котором драматические волнения и конфликты, хотя бы в какой-либо (в любой) части произведения были – особенно в творениях больших форм – необходимым элементом музыкального повествования. У Шимановского нет ни драматизма, ни трагизма, – чаще встречаем острые, до боли чувственные напряжения и пылкие экстатические порывы, появляющиеся из ярких и необычных, если не сказать чародейских звуковых картин. В этом произведении есть отпечатки романтического лиризма, однако новые гармоничные средства, напряжение чувств и горячая эмоциональная температура нарушают все музыкальные традиции XIX века. Поэтому, больше, чем о романтизме, здесь можно говорить о специфичном, индивидуально прочувствованном экспрессионизме.

Особый характер поэмы, коей является Первый концерт, появляется из насыщения его двумя чувственными элементами: сказочной фантастикой и эротизмом. Первый отражается в звучащем языке произведения, в его орнаментальных фигурах и колористике; второй – в горячих мелодично-гармоничных порывах, наполненных чувственностью, а также в тонкой игре «любовных» нюансов, во фразах, ассоциируемых с кокетством, соблазнением или деликатной лаской. Богатая, полная великолепия мелодика опирается на уже известные из предыдущих произведений «ориентальные» интервальные шаги (особенно характерным является переплетение малых терций и полутонов), а порою и на отчётливые тональные, диатоничные мотивы, хотя гармонии аккомпанемента иногда противоречат тональному пониманию фразы. Большой диапазон средств изменяет гармоничный язык Концерта: наряду с радикально новыми созвучиями и комбинациями появляются более традиционные секвенции, напоминающие музыку Шимановского, написанную до той поры. В этом произведении впервые появляется эффект, который позднее не единожды будет использован композитором: он основывается на минутном возвращении к романтическим гармоническим выражениям, к чистому трезвучию, к чёткой тональности – с целью создания качественного выразительного действия, понимаемого в контексте целого произведения. Следовательно, то, что прежде являлось нормальной основой звукового языка, у Шимановского становится особенным, локальным центром экспрессии, обогащающим новую музыку, и, соответственно, благодаря этому приобретает новое значение. При этом уникально то, что подобного рода «традиционные» места не разбивают единый стиль Концерта, а естественным образом следуют из течения музыки; мы воспринимаем это именно как выразительные, а не стилистические обороты. В целом, произведение отличается большим диапазоном звучаний, чувств и настроений. В нём много деликатной, пронизывающей лиричности свойственной только Шимановскому (высокие регистры скрипок, тянущиеся в богатых меандрах певучие мотивы, сублимированное звучание оркестра), помимо этого – красочная фантастика (воздушные «карликовые» фигурки, красивая, чувственная колористика партии скрипок и оркестра), наконец – страстные, экстатичные порывы в кульминационных моментах произведения. Огромное значение для стиля и очарования произведения имеет его звукопись – не только скрипки, но и (прежде всего) оркестр. Шимановский проявил себя как великий мастер оркестровой колористики, как один из величайших в своей эпохе. Деликатность инструментальных идей в Концерте, кажется, даже превосходит очарование звучания оркестра в Симфонии № 3 и в Любовных песнях Хафиза, op. 26. Особого внимания заслуживает великолепная совместная игра избранных гармоник с подходящей инструментацией, вместе это творит незабываемое звучание (например, как в главном мотиве почти в конце Концерта).

В композиции Первого скрипичного концерта можно выделить пять фаз, отличающихся настроением и мотивами (хотя иногда происходят возвращения к предыдущим фазам). Несмотря на контрастные соединения, здесь сложно говорить о частях концерта; эти фразы очень крепко «вмонтированы» в непрерывное музыкальное течение всего произведения. В противоположность Симфонии № 3, где части, хоть и не обозначенные композитором, как минимум, отделены паузами с ферматой, здесь нет чётких цезур, наоборот – композитор старается, чтобы «части» переходили одна в другую плавно, почти незаметно. Назовём их «элементами», «звеньями», помня об их неавтономности и чёткой связи с другими составляющими, о выразительном своеобразии. Музыку первого звена, в общем, можно охарактеризовать как сказочно-фантастическую, второго – как лирично-страстную, третий элемент – это вид шутки, четвёртый – мягкий, успокаивающий ноктюрн; финальное, пятое звено, содержащее сольную каденцию, соединяет все предыдущие фразы. Несмотря на внутреннюю разнородность, Первый скрипичный концерт по своей идее и звуковой атмосфере является эстетически однородным и в высшей степени индивидуальным произведением, и о нём хотелось бы сказать то же самое, что и о Симфонии № 3: нет в истории музыки родственной или подобной ему композиции. Если принять во внимание легко располагающее к себе, единое в своем роде обаяние и привлекательность, произведение смело можно включить в число самых красивых скрипичных концертов. К сожалению, композитор должен был ждать 6 лет до премьеры произведения: оно состоялось 1 ноября 1922 года в Варшавской филармонии, исполнял его Юзеф Озиминьский, дирижировал Эмиль Млынарский. Только двумя годами позже концерт исполнили Павел Коханьский и Леопольд Стоковский, сначала в Нью-Йорке, а позже и в других американских городах.