Симфония № 2 B-dur, op. 19 (1909-1910)

Произведения для оркестра

Концертная увертюра E-dur для оркестра, op. 12 (1904-1905)

Концертная увертюра E-dur – это первое симфоническое произведение Шимановского, оно не похоже на последующее творчество автора Stabat Mater для солистов, хора и оркестра и Концертной симфонии № 4 для фортепиано с оркестром. Эскиз Увертюры был создан в 1904 году, а в следующем она была инструментирована. Несмотря на то, что эта композиция вторична (по своей тематике и инструментальному исполнению она чуть ли не полностью зависит от музыки Рихарда Штрауса, если конкретнее – от его симфонических поэм), нельзя не заметить её репертуарной ценности, и потому произведение исполняют достаточно часто.

Симфония № 1 f-moll, op. 15 (1906-1907)

Хотя Симфония № 1 и выросла из штраусовских образцов (а подчас близка Вагнеру и Скрябину), она не лишена очень оригинальных и смелых моментов. Шимановский, однако, считал эту композицию неудавшейся. В оригинальном варианте состоявшая из 3-х частей, Симфония № 1 была исполнена (единственный раз, 26 марта 1909 года в Варшавской Филармонии под дирижёрством Фительберга) в версии из 2-х частей (Allegro pathetique, Allegretto), после чего композитор убрал произведение из репертуара, однако хотел позже его переделать. Несмотря на то, что первая часть творения определённо превосходит по замыслу Концертную увертюру, Симфония не нравилась Шимановскому уже во время написания (“это будет какое-то контрапунктично-гармонично-оркестровое чудовище” – коробило его в письме А. Клехнёвской 11 июля 1906 г.).

Симфония № 2 B-dur, op. 19 (1909-1910)

Это сочинение – самое замечательное из ранних композиций Шимановского. Состоящая, как и Вторая соната, из двух частей – аллегро и вариационной формы, оконченной фугой, – Симфония, однако, превосходит Вторую сонату по всем параметрам. Композитор был очень доволен новым творением, а во время работы над этим произведением писал Стефану Шписсу (8 августа 1909 года): “Давно мне ничего не нравилось так, как эта Симфония. Такое впечатление, что для меня открылись какие-то новые коробочки с музыкальными ценностями, но не в значении ультрамодернизма, наоборот, Симфония эта - немного Zopf-Musik” [отсталая музыка].

Итак, “Коробочки” попросту означали серию необычных музыкальных идей, которые мы открываем в очередных вариациях, не в видении будущего стиля композитора. Симфония № 2 – одно из тех произведений, которые, скорее, замыкают существовавшую до той поры эпоху (чётко располагаясь на её краю), нежели открывают новую. Обе её части находятся в формальном плане традиционной симфонии, при этом начало второй части (тема и две первые вариации) выделяется как самостоятельный медленный отрывок, следующие вариации носят характер шутки, а последняя вариация с фугой создаёт мощный финал.

Первая часть (Allegro moderato. Grazioso) играет роль вступления, – эмоционально нерешительного, с немного туманными контурами, – к настоящим, захватывающим музыкальностью событиям «главной» части. В аллегро сначала привлекает внимание его первая, основная тема, очень выразительная и запоминающаяся, несмотря на её сложную композицию. Тонация B-dur, подчёркнутая первым аккордом оркестра, быстро растворяется в хроматических успехах (postępach), и потому название произведения – Симфония B-dur – так же условно, как и название Сонаты для фортепиано № 2 – Соната A-dur. Тональное чувство не является самым важным элементом восприятия этой достаточно сложной по звуковому наполнению музыки. Некоторые её моменты ещё напоминают творчество Рихарда Штрауса, например, в соединительной фразе, бегущей шестнадцатыми вверх, или в часто появляющемся эффекте выделения из оркестра скрипичного соло (это касается и первого появления темы, один из варшавских критиков отметил после премьеры, что это, наверное, первая симфония, которая начинается со скрипичного соло!). В произведении можно отметить и моменты, близкие Дебюсси (эпизод с тремоло смычков и глиссандо арфы после второй темы). Однако, больше всего слышно Шимановского – в оригинальном «блуждении» линии смычков в высоком регистре, в экстатических наполнениях, в огромном эмоциональном волнении, в быстром переходе от лиричности к порыву, от драмы к внезапному успокоению – как во вкуснейшем месте переработки (а также в коде), когда после высшего пика напряжения в игре оркестра внезапно появляются тихие как шепот аккорды труб и тромбонов con sordino. В этой части Симфонии уже можно обнаружить предвосхищение настроений Первого скрипичного концерта. Одновременно в ней достаточно и «регеровских» контрапунктов, и техники, свойственной раннему творчеству Шимановского; это, разумеется, касается целой Симфонии. После развихрённой первой части радикальную перемену приносит красивая, глубокая, сосредоточенная – и вместе с тем хроматично изысканная - тема–(Lento), открывающая ряд незабываемых вариаций с очень выразительными музыкальными и экспрессивными профилями, при этом формально искусными и дисциплинированными. Первые две вариации рассеивают изысканный лиризм темы, усиливая её температуру. Третья, очень расширенная вариация (Scherzando. Molto vivace) – один из самых лучших фрагментов во всей Симфонии; полная прелести, живая и блестяще оперирующая мотивами (также и темой первой части) и ритмами, создаёт – благодаря живым диалогам разных инструментальных групп – разновидность небольшого концерта для оркестра. Две следующие вариации приносят тонкую стилизацию гавота и менуэта; их немного завуалированная танцевальность соединяется с оригинальной гармонией (удивительные соединения простых аккордов в гавоте, предвосхищающие творчество Прокофьева!). Эта «шуточная» группа вариаций постепенно стихает и смягчается перед финалом, который открывает шестая вариация, врывающаяся как буря со своей мощью и демонической страстью. Она является вступлением к большой Фуге с превосходной, ритмично острой темой, выведенной из темы вариации, однако не менее смелой и современной по форме и выражению, чем тема фуги в Сонате № 2. К главной теме присоединяются ещё четыре темы (в т. ч. И из первой части), и вместе всё это создаёт необыкновенно искусное целое, которое использует в разных голосах (и контрапунктах) важные мотивы из всей Симфонии. Эту богатую и полную великолепия музыку оживляют типичные для произведений Шимановского эмоциональные порывы. Контрастирует с ними неожиданно тихий и спокойный эпизод Lento, - как чужая, лирично-медитативная вспышка. И тем больший эффект приносит возвращение энергии Финала, и её апогеем является заключительный, пронзительный фрагмент произведения (Largo, fff), в котором триумфальная и величественная blacha полифонично играет с шестнадцатыми фразами смычков, создавая разом выражение характерного экстаза. Партитура Симфонии № 2 (посвящённой Гжегожу Фительбергу) не была издана Universal Edition, так как композитор после первых исполнений произведения задумал изменить его инструментацию. Дело это он, однако, откладывал, будучи занят новыми произведениями, уже совершенно в другом стиле; выполнил эту задачу только с помощью Фительберга в 1936 году. Партитура впервые была издана Польским музыкальным издательством (Краков) в 1954 году. Всё это спровоцировало то, что произведение не заметило общество и, в результате, осталась непризнанной одна из важнейших симфоний, представляющих последнюю, существовавшую в XX веке фазу позднего романтизма в европейской музыке.