Глэдис Эйлворд

Если в прошлом и существовала дискриминация по половому признаку и женщинам отказывали в праве на миссионерскую деятельность, то с Глэдис Эйлворд (Gladys Aylward) все обстояло несколько иначе. Она обратилась в Китайскую внутреннюю миссию в 1930 г. (миссия давно пользовалась репутацией сторонника женского участия в миссионерской деятельности), но ее отвергли после испытательного срока в миссионерском подготовительном центре. Руководители миссии считали, что она просто не подходит для миссионерской работы. Ей было двадцать восемь лет, и ее возраст пошел ей не на пользу (хотя Элизабет Уилсон приняли в возрасте пятидесяти). Основной причиной отказа были плохие знания Глэдис, что, по-видимому, происходило по причине ее совершенной неспособности к учебе. Хотя Глэдис отлично отвечала по устным предметам, обучение по книгам было для нее невозможно. Она училась так же усердно, как и другие, но, по словам биографа, "когда дело доходило до усвоения знаний обычно принятыми методами, способности Глэдис к тому, чтобы переварить информацию в уме, становились равными нулю"'. Но, несмотря на такое препятствие, Глэдис стала одной из самых замечательных женщин-миссионерок современной истории.

Глэдис родилась в Лондоне в 1902 г. в рабочей семье и, казалось, была обречена провести всю жизнь в этой среде. В четырнадцать лет она стала домашней прислугой. Она выполняла тяжелую работу по дому в течение долгих часов и за низкую плату - подобная обязанность затягивала одиноких женщин на всю жизнь. Дни были одинаковыми и утомительными, а если выдавался свободный вечер, то усталость валила с ног. Только в мечтах она вырывалась из плена тусклого существования. Она мысленно представляла себе быстрый круг развлечений: выпивка, курение, танцы, карточная игра и посещение театров.

В своем маленьком мире, в котором сочетались фантазии и реальность, Глэдис прожила двадцать лет и, может быть, та же жизнь ожидала ее и дальше, если бы не значительная духовная перемена. Хотя она периодически посещала церковь и знала евангельскую весть, она не отождествляла благовестие с Христом лично, пока однажды перед закрытием службы перед Глэдис не возник незнакомец, открывший ей ее собственную духовную нужду. Она решила тотчас обратиться к пастору. Обнаружив, что он ушел, она согласилась поговорить с пасторской женой, которая и привела ее к спасительному познанию Христа.

После обращения жизнь Глэдис совершенно изменилась. Она стала посещать мероприятия "Молодой жизни" и начала мечтать о служении Господу в качестве зарубежной миссионерки. Эта мечта в 1929 г. и привела ее в штаб КВМ, но она не умерла, когда ей отказали в продолжении обучения после окончания пробного курса. Она была убеждена, что Бог призвал ее, и если ей не удалось получить финансовой поддержки миссии, то она поедет сама. Поэтому в своей маленькой спальне горничной Глэдис еще раз посвятила себя и свои скудные сбережения Богу, убежденная, что Он ее приведет в Китай. Она стала экономить каждый заработанный пенни и отдавала деньги билетному агенту на железнодорожной станции. (Железнодорожный проезд через Европу, Россию и Сибирь был самым дешевым из возможных путей в Китай.) Она также начала читать и расспрашивать про Китай при каждой возможности и наконец узнала о Дженни Лосон (Jeannie Lawson), престарелой миссионерке в Китае, которой нужна была помощница. Глэдис увидела в этом прямое знамение Господа. И вот 15 октября 1932 г., накопив денег на билет, она отправилась в путешествие в Китай с Ливерпульского вокзала.

В оранжевом одеянии поверх пальто Глэдис представляла собой забавное зрелище, больше напоминая цыганку, чем миссионера. Кроме постели она везла с собой два чемодана (в одном находились продукты на дорогу), сумку со звякающей посудой, маленькой печкой, кастрюлями и сковородками. Несмотря на языковые барьеры, Глэдис без особых приключений проехала через Европу, но в России ситуация изменилась. Обстановка в этой стране была напряженной из-за необъявленной пограничной войны с Китаем, и после отъезда из Москвы поезд был забит русскими войсками. На каждой остановке подлинность ее билета и паспорта подвергали сомнению, и только по благодати Божьей не говорившие по-английски власти позволяли ей продолжать поездку.

Находясь в одном поезде с сотнями солдат, пересекавших сибирские просторы, Глэдис даже засомневалась в своем решении, но поворачивать было поздно. Она должна была ехать, несмотря на войну и неопределенность. И все же эта затея показалась ей совершенно неосуществимой, когда поезд остановился на заснеженном пути, а ее без предупреждения попытались высадить, сказав, что она проехала сколько можно было проехать. В поезде дозволялось остаться только солдатам. Но Глэдис отказалась выходить. Она настаивала на том, чтобы ей разрешили ехать дальше, считая, что каждая миля приближает ее к Китаю. Поезд проехал еще несколько миль, а затем остановился. Вдали слышались звуки оружейной стрельбы, и, когда солдаты вышли из вагонов и снаряжение выгрузили, Глэдис осталась совершенно одна в пустом поезде в сотнях ярдов от линии фронта. У нее не было выбора, и она потащилась обратно по покрытым снегом путям в Читу. Ее биограф Алан Бергес (Alan Burgess) подробно описывает все преграды, вставшие на пути Глэдис:

"Сибирский ветер ссыпал ей под ноги снежную пыль, а она тащила в каждой руке по чемодану, с одного из которых смешно свисали чайник и сковородка. На плечи она накинула меховой плед. Так она плелась в темноте, маленькая одинокая фигурка на фоне огромных величественных деревьев, а над ней нависали горы и черное небо, усыпанное жемчугом ярких звезд. Рядом были волки, но она об этом не знала. Иногда на землю в лесу с внезапным шумом падал большой снежный ком или ветка хрустела под тяжестью снега, и тогда она останавливалась в нерешительности. Но вокруг не было ни души. Свет, тепло, люди остались где-то в бесконечном далеке".

К рассвету, после двухчасового отдыха у спиртовой печки, она двинулась навстречу далеким огням Читы. Самое худшее было позади. Она думала, что сможет добраться по железной дороге из Читы в Маньчжурию, но попала в Китай только после незапланированного путешествия в Японию, где получила помощь от британского консула.

В Китае Глэдис преодолела еще один трудный путь через горы в Юнь-чэн, где Дженни Лосон верно продолжала работу, начатую ее мужем много лет назад. Дженни приветствовала Глэдис довольно своеобразно. Она не стала церемониться, она выжила в окружающей ее обстановке именно потому, что имела толстую кожу, и ее вряд ли можно было удивить жертвами, которые принесла Глэдис. Глэдис ознакомилась со своими новыми обязанностями и без лишних слов взялась за дело. Но это была не совсем та работа, которую она ожидала. Ее первым заданием стало оборудование гостиницы для погонщиков мулов, ехавших по дороге на запад. Открытие гостиницы для Дженни означало возможность делиться Евангелием с погонщиками мулов каждый вечер, но Глэдис просто выполняла очередную тяжелую работу-ее обязанности горничной в Лондоне теперь казались ей чуть ли не легким удовольствием.

Несмотря на тяжелую работу и скудную похвалу, Глэдис преуспевала. То, чего она никогда не могла усвоить в формальном обучении, она быстро схватывала в общении с погонщиками мулов. Китайский язык был не просто языком сложной письменной структуры, но и языком эмоций и чувств. Именно благодаря этому качеству языка она овладела им в общении. И если Глэдис успешно разговаривала с китайцами, она много теряла в отношениях с миссис Лосон - если, конечно, они вообще общались. Установившийся порядок жизни Дженни и независимый дух Глэдис пришли в столкновение, и, наконец, после одной горячей вспышки (менее чем через год после приезда) Глэдис велели убираться. Ей было некуда идти, и она переехала к миссионерам КВМ в другом городе; но когда позже пришло известие, что миссис Лосон заболела, Глэдис рванулась обратно и заботилась о ней, пока та через несколько недель не умерла.

Со смертью миссис Лосон у Глэдис больше не стало финансовой поддержки, необходимой для работы гостиницы, но появилась новая возможность - что позволило ей приобрести большее влияние. Китайский магистрат в Юньчэне попросил ее стать местным инспектором по проверке соблюдения новых законов о запрещении тугого забинтовывания женских ног. Она должна была ходить из дома в дом, чтобы удостовериться, так ли это. Это была волнующая возможность улучшать свои познания в китайском языке, знакомиться с людьми и делиться Евангелием.

Глэдис ездила повсюду, и ее служение процветало. Куда бы она ни шла, люди выходили повидать ее и послушать библейские рассказы, иногда измененные до неузнаваемости. По мере повторения таких визитов ее влияние росло, и люди стали смотреть на нее как на авторитетную фигуру - настолько, что однажды ее вызвали представители власти, чтобы эта отважная женщина помогла подавить мятеж в тюрьме.

В те годы, что Глэдис ездила из деревни в деревню, она подружилась со многими людьми, и они обращались к вере; будущее ее служения выглядело блестящим. Но вне ее маленького мира вокруг Юньчэна в провинции Шаньси происходили массовые заговоры и движение военных. В это время еще неизвестный предводитель партизанского движения Мао Цзэдун создавал свои революционные силы, а Япония собирала тысячи солдат на

границе с Маньчжурией. Но в Юньчэне жизнь шла своим чередом до лета 1937 г. И тогда прежде мирные горные деревушки Шаньси вдруг превратились в мишень для японских бомбардировщиков. Глэдис, недавно ставшая китайской гражданкой, оставалась в городе. Весной 1938 г., когда разбомбили сам Юньчэн, она не покидала его до тех пор, пока не позаботилась о последних раненых.

Война воздействовала на Глэдис двояко. С одной стороны, она дала этой женщине смелость и физическую выносливость, которая удивила ее саму. Она ходила за линию фронта, принося продукты и оказывая помощь деревенским жителям, и выполняла роль разведчицы китайских войск так успешно, что японцы объявили о своей готовности дорого заплатить за ее голову. Но, с другой стороны, ужасы войны дали понять Глэдис, насколько она в действительности была одинокой и хрупкой. Окружающие считали ее сильной, но в глубине души она мечтала о мужской поддержке в трудные минуты жизни.

Глэдис никогда не исключала для себя возможность вступить в брак и вести семейную жизнь. Еще до войны она молила о муже и мечтала, что однажды Прекрасный принц найдет ее в Юньчэне. Он так и не пришел, по крайней мере тот, из мира ее фантазий, но война все-таки ввела одного мужчину в ее жизнь. Его звали Линией, он был китайским военным офицером - человек, убедивший ее стать разведчицей в войне против японцев. Сначала их свел взаимный патриотизм, но со временем их чувства переросли в любовь. Как она могла оправдать такие взаимоотношения? "Она была миссионеркой, посвященной Богу. Но, - продолжает Бергес, - Бог также сотворил ее женщиной, полной естественных порывов и сил, тревожащих женщину. Если она полюбила, рассуждала она, значит Бог допустил это". По мере возрастания страданий и трудностей войны желание Глэдис выйти замуж и обрести ощущение безопасности стало расти. Она была убеждена, что Линией создан для нее, и написала домой в Англию, что планирует выйти за него замуж. Но брак так никогда и не состоялся. В опустошенной войной сельской местности не было ничего более определенного, чем смерть, и планы рухнули.

Были и другие, кто нуждался в любви и внимании Глэдис даже больше, чем Линией, - ее дети. Найнпенс была ее первым ребенком - крошечный брошеный ребенок, которого она выкупила за сумму в девять пенсов. [Глэдис дала девочке имя, по-английски означающее девять пенсов, "Найнпенс" - Примеч. пер.] Время шло, и она усыновила других. Кроме этих детей были десятки военных сирот, зависевших от нее. Именно эта огромная ответственность прежде всего ложилась на ее плечи, и это заставило ее покинуть Шаньси с толпой около ста ребятишек весной 1940 г. и пересечь горы и Желтую реку, спасаясь в безопасности Сианя.

Путешествие было ужасным. Вражеские войска всегда находились поблизости, и двигаться незамеченными почти с сотней шумных детей означало постоянное эмоциональное напряжение. Когда они наконец дошли до пункта назначения, Глэдис надолго слегла от психического и физического истощения, а детей разбросали по семьям беженцев. Они достигли желанной безопасности, но заплатили за нее высокую цену. В течение месяца миссионерская пара в Сиане ухаживала за Глэдис, и она медленно восстанавливала свои силы, но в психическом отношении окончательно еще не выздоровела - страдала от галлюцинаций и бродила по деревне, стараясь найти дорогу домой. Это было трудное время для нее; но шли месяцы, период душевного смятения подошел к концу, и она вновь смогла восстановить контакт с разбросанными детьми и служить другим.

К 1943 г. японцы отступили, и Глэдис вернулась в Китай, но не в Юнь-чэн. Одно время она жила с миссионерами К.ВМ в Ланьчжоу, однако не смогла угомониться и двинулась в Чун-цин, после чего, наконец, устроилась в Чэнду, где нашла работу в поместной церкви - работу, которую всегда выполняли китаянки, но Глэдис настолько вжилась в китайское общество, что, казалось, отлично подходила для такого скромного места служения церкви и для труда милосердия.

В 1949 г., почти через двадцать лет служения в Китае, Глэдис убедили съездить домой, и в свой приезд эта "маленькая женщина" из Китая завоевала сердца британцев. [Глэдис была очень маленького роста. - Примеч. пер.] Глэдис чувствовала себя неловко в обстановке западной культуры и старалась держаться в тени, но ее мать считала по-другому. Согласно одному биографу, она неожиданно стала ее "официальным рекламным агентом номер один". В течение долгих лет она принимала присылаемые дочери приглашения на встречу с очень простым адресом: "нашей Глэдис в Китае", и теперь, когда Глэдис вернулась домой, мать не могла не привести желанную рассказчицу к ее слушателям собственной персоной.

В последующие годы по книге популярного биографа Алана Бергеса "Маленькая женщина" ("A Small Woman") был поставлен фильм "Гостиница счастья" ("The Inn of Six Happinesses"), с Ингрид Бергман в главной роли, и прозвучала инсценировка по радио Би-Би-Си "Это твоя жизнь", после чего Глэдис стала всемирно известной личностью. Она вернулась к служению и устроилась в 1957 г. на Тайване, но продолжала путешествовать по миру и встречаться с людьми. Глэдис выступала в таких местах, как первая пресвитерианская церковь Голливуда, и обедала с такими выдающимися личностями, как королева Елизавета. Несмотря на замечательное служение и известность, которую приобрела, она никогда полностью не была уверена в том, что Бог действительно хотел доверить женщине такую ответственную работу, которую ей пришлось выполнить. В одном из интервью в последние годы своей жизни она поделилась сомнениями с другом: "Я была не первым выбором Бога для работы в Китае. Там должен был быть кто-то другой... Я не знаю, кто это - первый выбор Бога. Должно быть, то был мужчина - чудесный мужчина. Хорошо образованный мужчина. Не знаю, что случилось. Может быть, он умер. Может быть, не захотел... Бог посмотрел вниз... и увидел Глэдис Эйлворд".