Кентербери — Отаго 1870—1877 5 страница

Джон Сайдблоссом был неприятно удивлен, когда Флёр вошла в кабинет в платье для верховой езды и с нерасчесанными волосами. И хотя девушка по-прежнему выглядела прелестно, она могла бы приодеться. Но нет, ей все равно не удалось убить в нем романтическое настроение.

— Мисс Флёр, — произнес он, — разрешите мне сказать пару слов? — Сайдблоссом учтиво поклонился девушке. — В конце концов, эта беседа по большей части касается меня, а я не привык, когда другие сватаются вместо меня.

Он взглянул в испуганные глаза Флёр и решил, что их нервный блеск можно было истолковать как хороший знак.

— Хоть я и увидел вас впервые лишь три дня тому назад, мисс Флёр, вы сразу же показались мне прелестной девушкой. Я просто очарован вашими прекрасными глазами и замечательной улыбкой. Ваше дружелюбное отношение за последние несколько дней позволило мне надеяться на то, что и моя компания не была вам неприятна. Я ведь человек храбрых решений, мисс Флёр, — думаю, вы полюбите эту мою черту, — поэтому решил свататься к вам. Ваш дед с радостью согласился на наш брак. Таким образом, я могу официально просить вашей руки с разрешения опекуна.

Сайдблоссом улыбнулся и опустился на колено перед девушкой. Джеральд чуть не рассмеялся, когда заметил, что Флёр не знала, куда посмотреть.

— Я... Мистер Сайдблоссом, это очень мило с вашей стороны, но я люблю другого, — наконец-то выдавила она из себя. — Мой дедушка, должно быть, уже рассказал вам об этом и...

— Мисс Флёр, — нагло прервал ее Сайдблоссом, — кого бы вы там ни любили, в моих руках вы быстро его забудете.

Флёретта покачала головой.

— Я никогда не забуду его, сэр! Я пообещала ему, что выйду за него замуж...

— Флёр, не неси чепуху! — набросился на нее Джеральд. — Джон — подходящий мужчина для тебя! Не слишком молодой, не слишком старый, с положением в обществе, да и богатый к тому же. Чего тебе еще нужно?

— Я хочу любить своего мужа! — отчаянно воскликнула Флёретта. — И я...

— Любовь приходит со временем, — возразил Сайдблоссом. — Так что давай, девочка! Ты провела со мной последние три дня. Настолько уж неприятным для тебя я не могу быть.

В его глазах читалось нетерпение.

— Вы... вы мне не неприятны, но... но только по этой причине я не стану... выходить за вас замуж. Вы очень милый собеседник, но... но...

— Флёретта, прекращай ломаться! — прервал бормотание девушки Сайдблоссом. Оправдания Флёретты были ему совершенно безразличны. — Скажи «да», и мы сможем поговорить об условиях. Я думаю, мы сыграем свадьбу уже этой осенью, как только разберемся с этим проклятым Джеймсом МакКензи. Возможно, ты поедешь со мной в Лайонел-Стейшн сразу же... разумеется, в сопровождении своей матери, кое с чем уж придется не спешить...

Флёретта глубоко вздохнула, чувствуя что-то среднее между яростью и паникой. Почему, черт побери, никто не хотел прислушиваться к ее мнению? Она решила сказать то, что думала, четко и недвусмысленно. В конце концов, эти мужчины должны понимать простые факты!

— Мистер Сайдблоссом, дедушка... — Голос Флёретты зазвенел от волнения. — Я уже многократно говорила и устала постоянно повторять. Я не выйду за вас замуж! Спасибо за ваше предложение, но я уже связана клятвой. А теперь я пойду в свою комнату. Дедушка, прости, но я не смогу присутствовать на ужине, мне что-то нездоровится.

Флёр заставила себя как можно медленнее развернуться и выйти из кабинета с гордо поднятой головой. Ей даже удалось не захлопнуть за собой дверь. Но затем она побежала через салон и пустилась по лестнице так, словно за ней гнались черти. Вернувшись в свою комнату, она решила, что теперь лучше не показываться на глаза Сайдблоссому, пока тот не уедет. Его горящие глаза не внушали девушке доверия. Мужчина явно не привык, чтобы ему перечили. И что-то подсказывало ей, что в данном случае Сайдблоссом мог быть опасен.

На следующий день Киворд-Стейшн снова наполнилась людьми и лошадьми. «Овечьи бароны» с кентерберийских равнин не поскупились: количество участников «карательной экспедиции» намного выросло со времени последней попытки поймать МакКензи. При этом Гвинейре нравились лишь немногие из мужчин, которых наняли друзья Джеральда. Среди них было мало работников ферм и практически отсутствовали маори. Казалось, что их всех фермеры отыскали в пабах или в бараках переселенцев, и Гвин решила, что они обычные любители приключений, если вообще не сброд пьяниц. Это было еще одной причиной, по которой она приветствовала решение Флёр остаться в этот день в конюшне. Джеральд не скупился, и алкоголь лился рекой. Мужчины выпивали и праздновали в сарае для стрижки овец, в то время как пастухи и конюхи, в прошлом старые друзья МакКензи, вынуждены были потесниться.

— Господи, мисс Гвин, — делился своими опасениями с хозяйкой Киворд-Стейшн Энди МакАран. — Они же будут охотиться за Джеймсом как за паршивым волком! Они совершенно серьезно рассуждают о том, чтобы застрелить его! Даже если МакКензи и украл пару овец, он явно не заслуживает смерти от рук этих подонков!

— Эти подонки не знают гор, — ответила ему Гвинейра, не уверенная в том, кого она при этом пыталась успокоить — старого пастуха или же себя саму. — Пока они будут оттаптывать друг другу ноги, МакКензи умрет со смеху! Подожди немного, вся эта затея ни к чему не приведет. Поскорее бы только они уехали! Мне не нравится, что весь этот сброд находится у меня во дворе. Кири и Моану я отпустила домой еще раньше, а теперь и Марама отправилась в деревню. И я надеюсь, что маори охраняют свой лагерь. Вы проследите за лошадьми и сбруями? Я не хочу, чтобы что-то пропало.

Что касалось пропажи, Гвин ожидал еще один неприятный сюрприз. Часть мужчин прибыла пешком, и Джеральд, который был разбит с похмелья и разозлен новым отказом Флёретты, снова напился еще до обеда и, не вполне осознавая, что он делает, пообещал им лошадей с Киворд-Стейшн. При этом он даже не потрудился сообщить об этом Гвинейре, и у нее не было времени привести рабочих лошадей из летнего загона. После обеда ликующие мужчины распределили между собой ее дорогостоящих кобов. Флёретта беспомощно следила из окна своей комнаты за тем, как один за другим мужчины пытались забраться на ее Ниниану.

— Мама, но он же не может просто раздать им наших лошадей! Они же принадлежат нам! — жаловалась она.

Гвинейра пожала плечами.

— Он только одолжил их, а не отдал насовсем. Но мне это тоже не нравится. Большинство из них даже не умеют толком ездить верхом. Ты же видишь, как лошади пытаются сбросить их с себя. Когда они вернутся домой, придется их снова объезжать.

— Но Ниниана...

— Доченька, я ничего не могу с этим поделать. Они хотят забрать и мою Моргэн. Возможно, завтра мне удастся поговорить с Джеральдом. Но сегодня он ведет себя как сумасшедший. А этот Сайдблоссом обращается со всеми так, словно он владеет как минимум частью Киворд-Стейшн. Этот человек командует людьми, а я для него, похоже, пустое место. Когда он наконец-то уберется отсюда, я три раза перекрещусь. В любом случае ты сегодня вечером не будешь присутствовать на банкете. Я тебе уже все объяснила. Ты заболела. Я не хочу, чтобы Сайдблоссом увидел тебя еще хотя бы раз!

Гвинейра не сказала дочери, что собиралась ночью увести своих лошадей в безопасное место. Она не стала бы ни в коем случае посылать своих драгоценных чистокровных животных в горы с шайкой ищеек. Поэтому она попросила Энди Мак-Арана, Покера Ливингстона и еще пару надежных людей ночью отогнать лошадей. Если бы даже они разбрелись по окружающим ферму лугам, в следующие дни у Гвинейры и рабочих было бы достаточно времени, чтобы снова их собрать. Конечно, это вызвало бы небольшой переполох с утра, но Сайдблоссом точно не стал бы переносить запланированное мероприятие только потому, что людям внезапно дали не тех лошадей.

Но о своих намерениях Гвинейра решила не рассказывать Флёретте. Она слишком боялась, что девочка пожелает участвовать в рискованной затее.

— Твоя Ниниана будет снова здесь самое позднее послезавтра! — утешила она дочь. — Она сбросит с себя всадника-неудачника и вернется домой. Она не позволит издеваться над собой. Надо же — ужин с предводителями крестового похода! Какие расходы ради поимки одного человека!

Гвинейра скривилась, попытавшись изобразить улыбку, и вышла из комнаты, оставив там злую и задумчивую дочь. Флёретту раздражало ощущение собственной беспомощности. Как подло поступил Джеральд, отдав Ниниану совершенно незнакомому человеку! Внезапно у Флёр появился план. Она решила отвести лошадь в безопасное место, пока мужчины напивались в салоне. Для этого ей пришлось бы выскользнуть из своей комнаты, но, в конце концов, любая дорога в конюшню ведет через салон, а там сейчас, скорее всего, никого нет. Гости были заняты переодеванием к банкету. Снаружи царил настоящий хаос, поэтому во дворе на нее тоже никто не обратит внимания, если Флёр спрячет волосы под платком и поторопится, чтобы не попасться кому бы то ни было на глаза. От двери, ведущей в кухню, до конюшни было всего несколько шагов. Если бы кто-то и увидел ее, то принял бы за прислугу.

Возможно, план Флёр даже удался бы, если бы Пол не следил за своей сестрой. У мальчишки снова было плохое настроение. Его кумир Джон Сайдблоссом не обращал на него внимания, а Джеральд резко отказал Полу, когда тот попросил взять его с собой в горы. Поэтому он слонялся без дела возле конюшни и, естественно, сильно заинтересовался, когда Флёретта проскользнула мимо него. Пол сразу же понял, что у сестры на уме.

Ему нужно было позаботиться о том, чтобы Джеральд поймал Флёр на горячем.

Гвинейре потребовалось все ее терпение, чтобы пережить вечерний банкет. Кроме нее, там были только мужчины, и они, все без исключения, успели выпить еще до начала ужина. Теперь хватило пары бокалов вина, чтобы некоторые из них потеряли способность членораздельно разговаривать. Все смеялись над глупейшими шутками, выкрикивали неприличные тосты и анекдоты и вели себя по отношению к Гвинейре совсем не как джентльмены.

Но по-настоящему плохо она себя почувствовала, когда в конце ужина к ней внезапно подошел Джон Сайдблоссом.

— Нам нужно поговорить, мисс Гвин, — как всегда, прямолинейно заявил он.

К слову, среди целой орды пьяниц он один казался абсолютно трезвым. Но за последние несколько дней Гвинейра узнала его слегка поближе и теперь могла без труда распознать признаки опьянения. Моргая, Сайдблоссом опускал веки на мгновение дольше, а его взгляд был не холодным и спокойным, а подозрительным и вызывал желание спрятаться подальше. Джон сдерживал свои чувства, но в нем угадывалось целое море эмоций.

— Я думаю, вы уже знаете, что вчера я попросил руки вашей дочери. Флёретта отказала мне.

Гвинейра пожала плечами.

— Это ее право. В цивилизованных странах девушек спрашивают, прежде чем жениться на них. И если вы не понравились Флёр, я ничего не могу с этим поделать.

— Вы могли бы замолвить за меня словечко... — сказал Сайдблоссом.

— Я боюсь, это ничего не изменит, — заметила Гвинейра и почувствовала, что тоже едва сдерживает свои чувства. — Да я бы и не стала этого делать. Я не очень хорошо знаю вас, мистер Сайдблоссом, но то, что я вижу, мне не нравится...

Сайдблоссом ухмыльнулся.

— Ах, ты посмотри-ка! Я не понравился леди! И какие же у меня недостатки, леди Уорден? — спросил он холодно.

Гвинейра вздохнула. Вообще-то, она не собиралась спорить с ним, но если ему так хочется...

— Этот военный поход против одного человека кажется мне не очень удачной идеей, — начала она. — И вы плохо влияете на остальных овцеводов. Без ваших нашептываний лорд Баррингтон никогда не опустился бы до того, чтобы собрать группу бездельников, которая сейчас бродит снаружи. Ваше отношение ко мне является оскорбительным, а о Флёретте я вообще молчу. Настоящий джентльмен, мистер Сайдблоссом, в вашем положении попытался бы переубедить девушку. Но вы обращаетесь с Флёреттой бесцеремонно. Вы явились инициатором того, чтобы какие-то бродяги отправились в горы на наших лучших лошадях. Ведь это же вы предложили, не так ли? Джеральд слишком пьян для подобных выходок!

Дав волю своему гневу, Гвинейра говорила очень быстро. Происходящее действовало ей на нервы. А теперь еще и Пол подкрался сзади и внимательно прислушивался к спору взрослых.

Сайдблоссом рассмеялся.

— Туше, дорогая! Маленькая карательная экспедиция. Мне не нравится, когда кто-то не подчиняется. Но вы подождите, ваша малышка еще будет моей. Когда мы вернемся, я приложу к этому все усилия. Против вашей воли, леди!

Теперь Гвинейре хотелось просто окончить этот разговор.

— Тогда я желаю вам успеха, •— твердо произнесла она. — А ты, Пол, пойдешь сейчас со мной наверх. Я ненавижу, когда ты подкрадываешься сзади и подслушиваешь!

Мальчик вздрогнул от испуга. Но то, что он здесь узнал, стоило выговора. Возможно, Джеральд и не был подходящим человеком, которому следовало рассказать о проделках Флёретты. Для матери и его сестры было бы намного больнее, если бы именно Сайдблоссом раскрыл «кражу лошадей».

Пока Гвинейра поднималась к себе в комнату, Пол незаметно вернулся и нашел Джона Сайдблоссома. Фермер, казалось, начал скучать в компании остальных гостей. Впрочем, это было неудивительно — все, кроме него, совершенно опьянели.

— Вы... хотите жениться на моей сестре? — заговорил с ним Пол.

Сайдблоссом недоуменно посмотрел на мальчика сверху вниз.

— Да, у меня есть такие намерения. Еще один возражатель нашелся? — спросил он, криво улыбнувшись.

Пол покачал головой.

— Как по мне, можете делать с ней что хотите. Только вам нужно знать кое-что о Флёретте. Она, конечно, выглядит очаровательно. Но у нее уже был парень. Рубен О’Киф.

Сайдблоссом кивнул.

— Да, я знаю, — произнес он без особого энтузиазма.

— Но она вам не все рассказала! — оживившись, продолжал Пол. — Она вам не сказала, что у нее с ним... было! И я все видел!

Сайдблоссом посмотрел на мальчика с большим интересом.

— Что ты говоришь? Неужели твоя сестра не девственница?

Пол пожал плечами. Понятие «девственница» ему ни о чем не говорило.

— Спросите ее сами, — ответил он. — Она сейчас в конюшне!

Сайдблоссом нашел Флёретту в стойле Нинианы, где девушка как раз задавалась вопросом, что же делать дальше. Просто отпустить Ниниану на волю? Тогда существовала опасность, что она, выбежав из конюшни, предпочтет остаться неподалеку от остальных лошадей. Наверное, будет лучше поскакать на ней до отдаленного выгона и там привязать. Но, поразмыслив, Флёретта решила, что это слишком рискованно, потому что тогда ей придется возвращаться домой пешком, мимо боковых построек, которые сейчас просто напичканы пьяными мужчинами.

Девушка раздумывала, что же ей делать, и машинально поглаживала свою любимицу по гриве, нашептывая ей ласковые слова. Другие лошади тоже оживленно двигались в своих стойлах, а Грейси обнюхивала сено. Внезапно Флёретта услышала, как кто-то тихо открыл дверь. Когда Грейси навострила уши и залаяла, было слишком поздно. Джон Сайдблоссом стоял в проходе и ухмылялся, глядя на девушку.

— Так-так, малышка. Значит, по ночам мы проводим время в конюшне. Признаюсь, для меня было неожиданностью обнаружить тебя здесь одну.

Флёретта испугалась и инстинктивно спряталась за лошадь.

— Это наша конюшня, — храбро ответила она. — Я могу быть тут, когда пожелаю. И я всего лишь хотела проведать свою лошадь.

— Ты проведываешь свою лошадь? Как трогательно...

Сайдблоссом подошел поближе. Сейчас он был похож на дикого зверя, подкрадывающегося к своей жертве. К тому же в глазах Джона горел тот самый недобрый огонек, от которого по телу девушки бегали мурашки.

— Может, ты еще кого-то ждешь?

— Я не знаю, о чем вы говорите. — Флёретта надеялась, что ее голос звучит уверенно.

— Да знаешь ты все. Разыгрываешь передо мной тут невинного агнца, обещанного в жертву чудовищу, а сама развлекаешься тут с ним в сене! Не беспокойся, Флёретта, я все знаю из надежного источника, даже если сегодня мне и не удалось вас поймать с поличным. Но тебе повезло, драгоценная. Я принимаю использованный товар. Мне не нужна робкая девственница. С ней одни только проблемы. Так что не переживай, можешь пойти к алтарю в белом платье. Но я ведь могу уже сейчас попробовать, правда?

Быстрым движением он выдернул Флёретту из-за лошади. Ниниана испугалась и забилась в угол стойла. Грейси начала лаять.

— Отпустите меня!

Флёретта попыталась отстраниться от мужчины, но Сайдблоссом только засмеялся. Его сильные руки прижали девушку к стене, а губы приблизились к ее лицу.

— Вы пьяны, отпустите меня!

Флёретта хотела укусить его, но, несмотря на выпитый виски, рефлексы Сайдблоссома остались безупречными. Он откинул голову и ударил девушку по лицу. Флёр упала, приземлившись на охапку сена. Сайдблоссом оказался сверху нее, прежде чем Флёретта смогла подняться и убежать.

— Ну давай, показывай, что ты можешь предложить... — Сайдблоссом разорвал ее блузку и с восхищением посмотрел на небольшую грудь. — Красивая... как раз помещается в ладошку! — воскликнул он и схватил ее.

Флёретта снова попыталась вырваться, но он прижал ее колено своей ногой и, таким образом, не дал ей возможности двигаться.

— Прекращай уже бушевать, как лошадь, которую оседлали в первый раз! Ты у нас опытная, как я наслышан. Так что позволь мне... — Сайдблоссом попытался найти замок на ее юбке, но та была сшита настолько мастерски, что ему это не сразу удалось.

Флёретта закричала и укусила его за руку, когда он попытался закрыть ей рот.

— Мне нравится, когда у женщины есть темперамент! — со смехом воскликнул он.

Отчаявшись вырваться из лап насильника, Флёр начала всхлипывать. Грейси не прекращала истерично лаять. Затем шум в конюшне пронзил высокий женский голос:

— Отпустите мою дочь, пока я не показала свой темперамент! — В дверях стояла Гвинейра с ружьем в руках, направленным на Джона Сайдблоссома. За ней Флёр увидела Энди Мак-Арана и Покера Ливингстона.

— Ну-ну, осторожно, я... — Сайдблоссом отпустил Флёретту и поднял руки вверх, пытаясь успокоить окруживших его людей.

— Мы еще поговорим. Флёр, он тебе что-то сделал? — Гвин передала ружье Энди и взяла дочь за руку.

Флёретта покачала головой.

— Нет. Он... он только успел меня схватить. О, мамочка, мне было так страшно!

Гвинейра кивнула.

— Я знаю, малышка. Но теперь все позади. Быстро домой! Когда я уходила, вечеринка в салоне уже подходила к концу. Но, возможно, твой дед с несколькими гостями, которые до сих пор держатся на ногах, продолжает пировать в своем кабинете, так что будь осторожна. Я скоро приду.

Флёретте два раза повторять не надо было. Съежившись, она натянула на грудь разорванную блузку и бросилась наутек. Мужчины почтительно пропустили ее, когда она побежала к кухонной двери. Ей хотелось побыстрее оказаться в своей комнате, где она могла чувствовать себя в безопасности. Ее мать была уверена, что Флёр пробежит через салон со скоростью ветра...

— Где же пропадает Сайдблоссом?

Джеральд Уорден еще не считал вечер законченным. Конечно же, он был сильно пьян, как и все остальные овцеводы, собравшиеся в кабинете хозяина Киворд-Стейшн. Но это обстоятельство не помешало ему предложить поиграть в карты. Реджинальд Бизли, пьяный как никогда прежде, уже успел дать свое согласие, да и лорд Баррингтон не отказывался. Не хватало только четвертого мужчины, Джона Сайдблоссома, который с давних пор был любимым приятелем Джеральда, если речь шла о том, чтобы обобрать кого-то в блек-джек.

— Он недавно ушел. Наверное, уже спит, — сообщил Баррингтон. — Мо... молодые молокососы не могут больше вы... вынести...

— Джонни Сайдблоссом еще никогда не пропустил ни одной игры, — вступился за своего товарища Джеральд. — Он же выпивал вместе с нами. Должен быть где-то недалеко...

Джеральд был настолько пьян, что начал искать Сайдблоссома под столом. Бизли выглянул в салон, но там сидел только Пол, который делал вид, будто занят чтением книги, хотя сам с нетерпением ожидал возвращения Флёретты и Сайдблоссома. И тут мальчишке представилась еще одна возможность скомпрометировать свою сестру.

— Вы ищете мистера Сайдблоссома? — спросил он вежливо, но настолько громко, что присутствующие в кабинете Уордена мужчины просто не могли не расслышать вопрос. — Он с моей сестрой в конюшне.

Джеральд Уорден вылетел из кабинета, обуреваемый сильной яростью, которую может породить только алкоголь.

— Проклятая маленькая шлюшка! Сначала она строит из себя невинную овечку, а затем исчезает в конюшне с Джонни!

При этом она ведь знает, что такие поступки увеличивают размер приданого. Если он и возьмет ее в жены, то потребует теперь половину моей фермы!

Не менее возмущенный Бизли тоже последовал за ним. Его предложение руки и сердца она отклонила. И теперь валялась в сене с этим Сайдблоссомом?

Мужчины сначала не могли решить, как им пойти — через кухню или через главный вход, из-за чего на мгновение в доме воцарилась тишина. Внезапно в салоне показалась Флёретта. Девушка испуганно остановилась перед своим дедом и его собутыльником.

— Ах ты, маленькая потаскушка! — Джеральд был вторым человеком, который сегодня ударил девушку по лицу. — Где твой любовничек, а? Где Джонни? Этот хитрый черт чуть не обвел меня вокруг пальца. Но так нельзя вести себя, Флёр, нельзя! — Он толкнул ее в грудь, но девушка твердо стояла на ногах. При этом ей не удалось и дальше сдерживать разорванную блузку, и она расплакалась, когда тонкая материя открыла взорам всех мужчин ее грудь.

Несмотря на это, происходившее отрезвило Джеральда. Будь он один, его охватило бы не чувство стыда, а несколько иное ощущение. Но сейчас, в присутствии окружающих, действиями Уордена руководил здравый смысл и деловой интерес. После этой истории Флёретту не взял бы в жены ни один приличный мужчина. Сайдблоссом обязан был на ней жениться, так как это означало бы, что честь внучки Уордена была бы сохранена хотя бы наполовину.

— Сейчас же прикройся и отправляйся в свою комнату! — приказал он, отворачиваясь. — Завтра же мы объявим о твоей помолвке, даже если мне придется вести Сайдблоссома в церковь под прицелом. И тебя тоже! Больше твои капризы слушать никто не будет!

Флёретта была слишком напугана и измучена, чтобы что-либо отвечать. Она собрала на груди блузку и побежала вверх по лестнице.

Через час Гвинейра обнаружила свою рыдающую и дрожащую от обиды дочь под одеялом в ее комнате. Гвин тоже дрожала, но скорее от ярости. Прежде всего она корила себя за то, что сразу же занялась Сайдблоссомом и безопасностью лошадей, вместо того чтобы провести Флёретту в дом. С другой стороны, это не сильно повлияло бы на развитие событий. Обе женщины могли слышать крики Джеральда с интервалом в час. Мужчины, естественно, не разошлись по своим комнатам, а отправились в конюшню, где Сайдблоссом до сих пор находился после нагоняя Гвинейры. Бог знает что он им рассказал. В любом случае Джеральд ожидал теперь Гвинейру, чтобы предъявить ей те же обвинения и угрозы, какие услышала от него Флёр часом раньше. Как Джеральд, так и другие «зрители» были заинтересованы в подобном продолжении вечера. Завтра же, заявил Уорден, Флёр и Джон должны обручиться.

— И самое... самое страшное, что он прав... — заикаясь, говорила Флёр. — Мне теперь ни... никто не поверит. Они... они разнесут слухи по... по всей округе. Если я скажу «нет», перед... перед священником, они меня просто высмеют!

— Тогда пускай смеются! — уверенно произнесла Гвинейра. — Ты не выйдешь замуж за этого Сайдблоссома, пока я жива!

— Но... дедушка — мой опекун. Он заставит меня.

Флёретта продолжала рыдать.

Гвинейра приняла решение. Флёр нужно было отсюда уезжать. Но она согласилась бы только тогда, когда узнала бы всю правду.

— Послушай, Флёр, Джеральд Уорден не может тебя заставить делать что-либо. Строго говоря, он вообще тебе не родственник...

— Но...

— Джеральд считается твоим опекуном, потому что думает, что он твой дед. Но это не так. Лукас Уорден не твой настоящий отец.

Теперь было поздно. Гвинейра прикусила губу.

Рыдания застряли у Флёретты в горле.

— Но...

Гвин села рядом с дочерью и обняла ее.

— Послушай, Флёр. Лукас, мой муж, был хорошим человеком, но он... ну, он не мог зачать ребенка. Мы пробовали, но у нас ничего не вышло. А твой де... Джеральд Уорден превратил нашу жизнь в сущий ад, так как никак не мог получить желанного наследника Киворд-Стейшн. И тогда я... я...

— Ты изменила моему отцу, вернее... мужу? — В голосе Флёретты звучала растерянность.

Гвин покачала головой.

— Не потому, что мне этого хотелось. Только ради того, чтобы зачать ребенка. После этого я всегда была ему верной.

Флёретта наморщила лоб. Гвин догадывалась, что творилось в голове дочери.

— А откуда же появился Пол? — спросила девушка после довольно продолжительной паузы.

Гвин закрыла глаза. Только не это...

— Пол — Уорден, — произнесла она. — Но давай не будем сейчас о Поле. Флёретта, я думаю, тебе нужно отсюда уехать...

Казалось, Флёр совершенно ее не слушала.

— Кто мой отец? — тихо спросила она.

Гвинейра ненадолго задумалась, но затем решила все-таки сказать правду.

— Наш бывший управляющий. Джеймс МакКензи.

Флёретта посмотрела на мать округлившимися от удивления глазами.

— Тот самый МакКензи?

Гвинейра кивнула.

— Именно тот. Мне жаль, Флёр...

Сперва казалось, что Флёретта потеряла дар речи, но затем девочка улыбнулась.

— Захватывающая история. Настоящая романтика. Ты же помнишь, как мы с Рубеном в детстве играли в Робина Гуда? А теперь, оказывается, я... как бы выразиться... дочь мелкого землевладельца!

Гвинейра закатила глаза.

— Флёретта, повзрослей наконец! В жизни в горах нет никакой романтики, она тяжела и опасна. Ты же знаешь, что Сайдблоссом сделает с Джеймсом, если найдет его.

— Ты его любила? — спросила Флёретта с горящими глазами. — Твоего Джеймса, я имею в виду. Любила ли ты его по-настоящему? Грустила, когда он уехал? Почему он вообще уехал? Из-за меня? Нет, этого не может бать! Я помню его. Высокий загорелый мужчина с красивыми чертами лица, правильно? Он возил меня на лошади и все время смеялся...

У Гвинейры защемило сердце от воспоминаний о возлюбленном, но она не должна была поддерживать Флёретту в ее романтических мечтаниях.

— Я не любила его. Это была договоренность, своего рода... сделка. Когда ты родилась, отношения между нами закончились. И я не виновата в том, что он решил уехать.

Строго говоря, это было правдой. Виноваты в случившемся были Джеральд и Пол. Гвинейра все еще чувствовала боль утраты. Но Флёретта не должна была об этом узнать. Просто не могла!

— Давай заканчивать этот разговор, Флёр, а то скоро солнце взойдет. Тебе нужно уезжать отсюда, пока не произошла помолвка и обстановка не накалилась до предела. Собери вещи. Я принесу тебе денег из своего кабинета. Ты можешь забирать все, что у меня есть, но их немного, так как большая часть поступлений идет прямо в банк. Энди, скорее всего, еще не спит, он поможет тебе оседлать Ниниану. После этого ты должна скакать как можно быстрее, чтобы, когда завтра все проснутся с похмелья, тебя уже и след простыл.

— Ты не против, если я отправлюсь к Рубену? — спросила Флёретта, затаив дыхание.

Гвинейра вздохнула.

— Я была бы намного спокойнее, если бы знала, что ты его точно найдешь. Но это действительно единственная возможность, по крайней мере пока Гринвуды не вернулись из Англии. Черт побери, мне следовало отправить тебя вместе с ними! Но теперь уже поздно об этом сожалеть. Найди своего Рубена, выйди за него замуж и будь счастлива!

Флёр обняла мать.

— А ты? — тихо спросила она.

— Я останусь здесь, — ответила Гвинейра. — Кто-то ведь должен заботиться о ферме, а мне это, как ты знаешь, доставляет удовольствие. Джеральд и Пол... ну, мне придется смириться и жить рядом с ними.

Через час Флёретта на своей лошади Ниниане во весь опор скакала по направлению к горам. Они с матерью сошлись на том, что Флёр не следовало ехать прямиком в Квинстаун. Джеральд наверняка подумал бы, что она поехала к Рубену, и отправил бы на ее поиски мужчин.

— Спрячься на пару дней в горах, Флёр, — посоветовала ей Гвинейра. — А после этого отправляйся в Отаго. Возможно, ты встретишь Рубена уже по пути. Насколько мне известно, Квинстаун не единственное место, где ведутся поиски золота.

Флёретта была настроена скептически.

— Но ведь Сайдблоссом отправляется в горы, — с опаской в голосе заметила она. — И если он будет искать меня...

Гвин покачала головой.

— Флёр, дорога в Квинстаун пока что закрыта для тебя. Но горы почти бесконечны. Он не найдет тебя — это все равно что искать иголку в стоге сена. Так что не переживай.

Наконец-то Флёр поняла ход мыслей матери. Но когда она направила лошадь сначала в сторону Холдона, а затем к озерам, где находилась ферма Сайдблоссома, то до смерти испугалась.

Где-то там находится ее отец... Постепенно эта мысль начала доставлять девушке удовольствие. Она не была одинока в горах. За Джеймсом МакКензи тоже велась погоня.

Земля с расположенными на ней озерами Текапо, Пукаки и Охао была прекрасна. Флёретта не могла насмотреться на кристально чистые водоемы и ручьи, странные горные образования и бархатную зелень пастбищ. Сразу за ними возвышались Альпы. Сайдблоссом был прав: не исключено, что здесь были тайные долины и озера, ждущие своих первооткрывателей. Флёретта воодушевленно направляла свою кобылу все ближе к горам.