Стигматизация

Прозвища, дразнилки и обзывалки на социологическом языке называ­ются лейблами и ярлыками, а учение, объясняющее механизм их возникно­вения и действия, именуется теорией ярлыков, или стигматизации. Слово «стигма» имеет древнее происхождение и некогда обозначало клеймо, ко­торое выжигали на теле раба. Затем оно утратило физический смысл и ста­ло применяться также по отношению к вербальному «клеймению», т.е. на­вешиванию обидного ярлыка.

Стигматизация вынуждает других людей относиться к объекту обзывания с предубеждением. А там, где существует предубеждение, вскоре может воз­никнуть и дискриминация. Дискриминация имеет место, когда проводит­ся различие между человеком и другими людьми, что приводит к несправед­ливому к нему отношению на основании того, что он принадлежит — или считается, что он принадлежит — к определенной группе. Термин «стигма», согласно И. Гоффману, создавшему учение о стигматизации, используется

⁸⁹ Источник: За рубежом. 1986. № 39.

для обозначения качества, выдающего какое-то постыдное свойство инди­вида (дискредитирующий атрибут)⁹⁰. Причем характер этого качества опре­деляется не самим качеством, а отношениями по поводу него. Подобное качество — это и есть стигма, особенно если речь идет об очень сильном негативном воздействии; порою его называют также недостатком, дефектом, увечьем. Благодаря такой операции человек, получивший прозвище, о ко­тором осведомлены окружающие ровесники, в их сознании превращается из обычного в неполноценного индивида.

И. Гоффман писал, что стигма — это обращение к признаку с намерением выставить напоказ что-то плохое о лице, имеющем этот знак, и таким обра­зом оправдать проистекающую отсюда враждебность. Стигматизация — это процесс выделения среди других инди­видов на основании некоторых непри­емлемых отклонений от нормы с целью применения общественных санкций, т.е. процесс социального маркирова­ния, категоризации людей. Назвать че­ловека гомосексуалистом, лесбиянкой, бомжем, педофилом, наркоманом или неприкасаемым означает так или иначе стигматизировать, т.е. приписать стату­су самый низкий ранг. Человек, которо­го окружающие воспринимают и оце­нивают прежде всего и даже исключи­тельно по его сексуальной ориентации, сплошь и рядом сам начинает категори-зировать себя таким же образом. Это от­чуждает его от общества, снижает самоуважение и порождает множество бо­лезненных явлений (невротизм, гипертрофированную озабоченность сексу­альными проблемами и т.п.), которые затем ошибочно приписывают его сексуальной ориентации (И.С. Кон). В тех обществах, где заклеймены опре­деленные этнические группы и характерные для них имена, имя само по себе обретает эмоциональную нагрузку.

Но у детской стигматизации в виде невинных дразнилок есть положитель­ные стороны. Обозвав ребенка жадиной или предателем, ровесники как бы предупреждают его: тебе надо обратить внимание на себя, так как в тебе есть такие черты, которые другим неприятны и для них неприемлемы. Если ты вов­ремя не избавишься от них, то сотрудничество и кооперация с людьми вооб­ще, а не только с нами, говорят они ему, будет весьма затруднительной. Лучше это сделать сейчас, в детском возрасте, когда не поздно изменить свой харак­тер и себя самого. Таков позитивный смысл стигматизации. И многие молодые ребята и девушки, получив обидные клички, начинают работать над собой, избавляясь от пороков. Но далеко не все. Обидчивые и самолюбивые всегда считают, что их незаслуженно оскорбили, унизили, что исправляться нужно как раз им, а не ему. У меня, рассуждают такие люди, как раз все в порядке.

⁹⁰ Goffman E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity. Englewood Cliffs, N.J., 1963. P. 3.

Болезненное ощущение, возникающее при осознании того, что твое имя могло бы быть другим, приводит к тому, что имя-клеймо становится крайне неприятным. Гофман выделяет три разных пути, посредством которых удается совладать со своим именем. Те, кто не соответствует «норме», оказываются стра­стными сторонниками этой нормы. Так в XIX в. в Америке иноязычные имена переделывались на английский лад. Заклейменный человек, не меняя имени, может попросту сторониться того общества, в котором его имя считается клей­мом. Есть основания полагать, что этим приемом успешнее всех пользуются

дети. Третий способ — чуть изменить звучание имени: меняется лишь произ­ ношение, и имя переходит из одной этнической группы в другую, либо затра­гивается этимология слова, и фамилия Розенберг превращается в Монтроз. С прозвищем справиться гораздо труднее, поскольку оно присваивается окру­жающими, и человек над ним властен в гораздо меньшей степени⁹¹.