Библиотека

ВЕНАБИЛИ, ДОРС -... историк, родом с Синны... Возможно, ее жизнь потекла бы своим чередом, если бы не тот факт, что, спустя два года, проведенных на преподавательской работе в Стрилинговском Университете, она была вовлечена вместе с молодым Хари Селдоном во время полета в.... Галактическая энциклопедия.

16.

Комната, в которой Хари Селдон оказался, была несколько больше, чем комнатаХьюммена в Императорском секторе. Это была спальня, один угол которой былотведен под ванную; без какого-либо намека на кухонные принадлежности. Окна небыло, однако, под потолком этой камеры располагалось решетчатое отверстие длявентилятора, издававшего постоянный свистящий шум.Селдон с унынием огляделся.Хьюммен, как всегда, безошибочно угадал настроение Селдона. - Это прибежище - только на одну ночь, Селдон. Завтра утром кто-нибудь придет и определит тебя в Университет. Там тебе будет более удобно. - Прости меня, Хьюммен, но откуда тебе это известно? - Я позабочусь об этом. Кое-кого я тут знаю,- он одобряюще улыбнулся.- Одному или двум я оказывал разные услуги - теперь настала их очередь отплатить. Давай обсудим некоторые детали.Он пристально посмотрел на Селдона и поинтересовался: - Все, что ты оставил в гостинице - потеряно. Среди этих вещей было что-нибудь невозместимое для тебя? - Да нет! Пожалуй - нет. Так, некоторые мелочи из прошлой жизни. Но, - что пропало - то пропало. Вот только некоторые бумаги... Расчеты, сам доклад. - Я думаю, что мне удастся раздобыть копию. Полагаю, ты сможешь восстановить их? - Да, конечно. Именно поэтому я и сказал, что все возместимо. Меня больше волнует другое - там остались кредитки, примерно на тысячу, книги, одежда, обратный билет на Геликон - все такое... - Все это поправимо. Я снабжу тебя кредитками на свое имя. На умеренные траты этого хватит. - Знаешь, это уже слишком. Я так не могу! - Послушай, не стоит благодарить и смущаться. Как-никак, я намерен спасти Империю. Ты - должен это принять от меня. - Сколько можно тратиться, Хьюммен? Я постоянно буду испытывать чувство неловкости... - Все, что потребуется тебе для нормального уровня комфорта - я могу обеспечить, Селдон. Естественно, я не смогу оплатить счет, если ты захочешь приобрести Университетскую гимназию, или истратить миллион кредиток за один раз. - Не беспокойся, но как быть с подписью... - Пустяки! Императорским властям абсолютно запрещена слежка и досмотр за членами Университета. Здесь царит полная свобода. Здесь нет запретных тем. Здесь можно говорить о чем угодно. - А как обстоят дела с преступностью? - Университетские власти в состоянии подавить ее, - да ее здесь и нет. Студенты и преподаватели ценят свободу и понимают ее преимущества. Случаи хулиганства, бунты и кровопролития могут заставить правительство нарушить негласное соглашение и завалить трупами эту часть Трантора. Никто этого не хочет, и правительство в том числе. Таким образом, поддерживается разумное равновесие. Другими словами, если Университетская общественность не даст повод (а такого не случалось около полувека), то Демерзел своей властью не сможет выдворить тебя отсюда. С другой стороны, если какому-нибудь студенту-агенту удастся тебя выманить с территории... - Неужели такие ребята есть? - Как я могу сказать точно? Они вполне могут быть. Любого можно запугать или подкупить. Словом, я хочу сказать основное: в главном - ты защищен. Никто не может утверждать, что он в абсолютной безопасности. Ты должен быть осторожен, но я не хочу, что бы ты ходил, оглядываясь. Здесь - ты в гораздо большей безопасности, чем на своем Геликоне, или на любой другой планете Галактики, за пределами Трантора. - Надеюсь,- мрачно согласился Селдон. - Я просто уверен в этом,- сказал Хьюммен.- Иначе я бы никогда не решился тебя покинуть. - Ты хочешь покинуть меня?!- испуганно воскликнул Селдон.- Ты не можешь так поступить. Ты знаешь этот Мир! Я - нет! - Рядом с тобой будут другие люди, которые не хуже меня ориентируются на Транторе. А уж непосредственно эту часть планеты - знают лучше меня. А что касается меня, то я должен идти. Я провел с тобой целый день, а теперь пора заняться своими делами. Мне не стоит привлекать к себе внимание, необходимо позаботиться о своей безопасности.Селдон вспыхнул. - Ты прав, дружище. Надеюсь, пока все нормально? Хьюммен холодно ответил: - Кто может знать точно? Мы живем в опасное время. И помни - если и есть на свете человек, который может обезопасить жизнь, пусть не для себя - для последующих поколений,- так это ты! Пусть это будет твоей движущей силой, Селдон!

17.

Сон ускользал от Селдона. Он метался и ворочался в темнотe. Мыслиодолевали его. После того, как Хьюммен поклонился ему, крепко пожал руку и ушел,он еще никогда не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным. 0н был одинок вэтом странном чужом Мире - в этой странной части этого Мира. Вокруг не было ниодного человека, которого он мог бы считать другом (и так, возможно, будет доконца его дней). У него не было никаких идей - куда пойти, чем заняться завтра,или в будущем. Разве можно было заснуть с такими мыслями? Он уже потерял всякуюнадежду забыться сегодня. Но, наконец, усталость сделала свое дело...Когда он очнулся, было все еще темно, правда, не совсем - в комнате горелкрасный свет, ярко и часто мигая. Все это сопровождалось резким, прерывистымзвонком. Очевидно, все это и разбудило Селдона. Пока он соображал, гденаходится - вернулось ощущение реальности. Он понял, что звук исходит от двери.Он поднялся с кровати и, наугад шаря рукой по стене, проговорил: - Одну минуту, пожалуйста!Наконец, он нашел необходимый контакт, и комната наполнилась мягким светом.Потом вскочил с кровати, щурясь, пытался отыскать дверь, нашел ее, подошел,чтобы открыть и вдруг, вспомнив все вчерашние разговоры, строгим, настороженнымголосом спросил: - Кто там?Очень милый женский голос ответил: - Меня зовут Дорс Венабили. Мне нужен доктор Селдон.И как только прозвучали слова, женщина оказалась стоящей прямо на порогекомнаты. Непонятно было только одно - кто открыл дверь. Некоторое время Селдон,тупо и удивленно уставившись на нее, соображал, пока до него не дошло, что онпочти наг. Он метнулся к кровати и только после этого осознал, что перед нимголографическое изображение. Приглядевшись, он заметил, что женщина не смотритна него, не видит. Она просто представлялась ему для опознания. Он помолчал,тяжело дыша, и срывающимся от волнения голосом, стараясь быть услышанным черездверь, крикнул: - Если вы хотите меня видеть, - я к вашим услугам. Дайте мне... ну, может быть, полчаса.Женщина (или голографическое изображение) ответила: - Я жду и исчезаю.Душа в комнате не было, и ему пришлось обтереться губкой, изрядно забрызгав всекругом. Зубной щетки не оказалось - пришлось выдавить пасту на палец. Выбора небыло, и он натянул на себя вчерашний костюм. После этого он открыл дверь. Онясно осознавал, что женщина не вполне представилась ему. Она лишь назвала своеимя, но ведь Хьюммен ничего не говорил о том, кто именно придет за ним -Дорс-Неизвестно-Кто или еще кто-нибудь. Он испытывал некоторую неуверенность,поскольку голография представила лишь молодую особу, но кто мог поручиться, чтоэто - целое изображение и за углом не стоял сильный молодой человек с недобрыминамерениями. Селдон подозрительно выглянул и осмотрел площадку, и увидев толькоженщину, широко раскрыл входную дверь и пропустил ее. Затем он молниеноснозахлопнул дверь и запер замок за ее спиной. - Прошу прощения,- поинтересовался он,- который сейчас час? - Девять, - просто ответила молодая особа.- День уже давно начался!Так как было принято межгалактическое время, - Трантор придерживалсяГалактических стандартов, именно это позволяло упорядочить межзвездноесообщение и торговые связи. В каждом отдельно взятом Мире, существовало своеместное время, и Селдон еще не успел оценить на сколько то, к которому онпривык - смещено относительно транторского. - Дня? - Конечно! - Здесь нет окон, - оправдывался Селдон.Дорс подошла к кровати, перегнулась и нажала маленькую черную кнопку в стене.Прямо над изголовьем, на потолке появились красные цифры-0903. Она улыбнулась ибез тени превосходства объяснила: - Извините меня, но я сомневаюсь, что Четтер Хьюммен предупредил вас о моем приходе. Это его особенность - он часто не учитывает простых вещей и полагает, что то, что известно ему - известно всем. Мне бы не следовало прибегать к радио-голографическому представлению. Очевидно, у вас на Геликоне нет такой техники, и я переполошила вас?Селдон немного расслабился. Она держалась очень дружелюбно и естественно. Крометого, упоминание имени Хьюммена окончательно успокоило его. - Вы заблуждаетесь относительно Геликона, мисс... - Пожалуйста, зовите меня Дорс! - Так вот, вы, тем не менее, ошибаетесь, Дорс. У нас есть радио-голография, просто я не мог себе позволить приобрести такое оборудование. Да, собственно говоря, никому из моего круга - это не по карману. Опыта общения с этой техникой у меня, действительно, не было. Но я быстро сообразил - что происходит.Он внимательно изучал незнакомку. Она не была очень высокой, среднеготелосложения (для женщины) - насколько он мог судить. Рыжевато-золотистыеволосы обрамляли короткими локонами миловидное лицо. (Кстати, он отметил, чтотакую прическу носило большинство женщин на Транторе. Очевидно, это было модно -правда, на Геликоне это вызвало бы смех). Потрясающе красивой ее назвать былотрудно, но она была очень, очень мила. Этому способствовало чуть лукавоевыражение пухлых губ. Она была изящна, хорошо сложена и выглядела очень молодо.(Слишком молодо, с сожалением подумал он, чтобы быть полезной в случаеопасности). - Я успешно прошла экзаменовку?- лукаво поинтересовалась молодая женщина.(Похоже, она, как Хьюммен, обладала способностью читать его мысли. А он был такуверен, что умеет быть непроницаемым).Он извинился: - Виноват. Боюсь, что показался вам нескромным, но просто попытался присмотреться к вам. Ведь я очутился в таком странном месте. Я здесь никого не знаю, и у меня нет здесь друзей. - Прошу вас, доктор Селдон - считайте меня другом. Мистер Хьюммен просил меня позаботиться о вас!Селдон печально улыбнулся. - Мне кажется, что вы немного молоды - для такого поручения. - Вы увидите, что это - не так! - Что же, я попытаюсь как можно меньше беспокоиться по этому поводу. Будьте добры, повторите ваше имя? - Дорс Венабили,- вторую часть своего имени она произнесла по слогам, сделав ударение на второй гласной. - Как я уже сказала, зовите меня просто - Дорс, и, если вы не возражаете, я буду обращаться к вам как к Хари. Здесь, в Университете, не придерживаются официального тона. У нас принято не церемониться независимо от того, студент ты или преподаватель. - Да, да, разумеется, зовите меня по имени. - Отлично! Тогда, с вашего позволения, оставим формальности совсем. Вот, например, правила хорошего тона диктуют мне спросить вашего разрешения для того, чтобы присесть. Но я этого делать не буду и просто сяду,- после чего она опустилась на один из стульев.Селдон кашлянул. - Простите, я вовсе не стремился выступать в роли преподавателя. Я должен был первый предложить вам сесть.Он присел на край своей постели, и тут же пожалел, что не успел привести ее впорядок. Но ведь его застали врасплох.Она приветливо продолжила: - Теперь я расскажу вам, Хари, о дальнейшей программе. Первое - мы отправимся завтракать в университетское кафе. После этого я покажу вам новую комнату - лучше, чем эта. У вас будет окно. Хьюммен проинструктировал меня передать вам кредитную книжку на его имя, но, поскольку на это уйдет один-два дня из-за наших бюрократов, - пока я смогу оплачивать ваши расходы, а потом мы рассчитаемся. Мы можем воспользоваться вашими услугами. Четтер Хьюммен сказал мне, что вы - математик и, по его оценкам, возможно, один из сильнейших в нашем Университете. - Хьюммен сказал вам, что я хороший математик? - Да. Он именно так вас рекомендовал. Вообще, он характеризовал вас как замечательного человека! - Знаете,- Селдон разглядывал кончики пальцев,- я весьма польщен такой характеристикой, но мы знакомы с Хьюмменом всего один день. Он слышал мой доклад на Симпозиуме, но вряд ли смог все правильно оценить. Он сказал так просто из вежливости. - Не думаю,- возразила Дорс.- Он и сам - личность незаурядная, и очень хорошо разбирается в людях. Я доверяю его оценке. В любом случае, вам будет предоставлена возможность оправдать ее. Программировать вы можете, я надеюсь? - Разумеется! - Я говорю об обучающих системах, вы понимаете? Я имела в виду, можете ли писать программы для изучения различных разделов современной математики? - Да, разумеется, это моя профессия. Мне присвоено звание профессора Университета на Геликоне. Она ответила: - Да, я знаю. Хьюммен говорил мне. Это означает, что все будут знать, что вы не с Трантора, но серьезных осложнений это не вызовет. В основной своей массе - здесь публика с Трантора, хотя есть представители со всех Внешних Миров. Это нормально воспринимается. Тем самым, я не хочу сказать, что вам никогда не придется столкнуться с пренебрежением со стороны некоторой части нашего общества. Однако, выходцев из других Миров охотно используют на Транторе. Между прочим, я сама нездешняя. - О!- Он некоторое время колебался но все-таки решился спросить:- Откуда же вы? - Я с Синны. Слышали когда-нибудь? Он побоялся быть уличенным в вежливой неискренности и решил ответить прямо: - Нет! - Меня это не удивляет. Это еще более затерянный Мир, чем ваш Геликон. Вернемся к программированию. Лично я считаю, что этим должны заниматься профессионалы, иначе не стоит и браться. - Абсолютно согласен с вами! - И именно вы сможете сделать эту работу на хорошем уровне? - Полагаю, что - да. - В таком случае. Университет берет на себя обязательства оплатить ваши труды. Итак, отправляемся завтракать. Кстати, вам удалось выспаться? - Как ни странно,- да! - Вы голодны? - Весьма, но...- он колебался. Она весело прокомментировала: - Но сомневаетесь в качестве пищи, не так ли? Не стоит. Я вас очень хорошо понимаю, сама прошла через это. Университетское меню вполне сносно. По крайней мере, в Университетской столовой. Студенты испытывают некоторые затруднения, но это их закаляет!Она поднялась и направилась к выходу, но вопрос Селдона заставил ееостановиться. - А вы из преподавательского состава? Она оглянулась и кокетливо улыбнулась: - Я недостаточно солидно выгляжу? Два года назад я защитила докторскую на Синне, и с тех пор -здесь. Через две недели мне исполнится тридцать. - Простите,- улыбнулся в ответ Селдон,- но я бы не дал вам больше двадцати четырех, не говоря об академической степени. - Вы - просто чудо!- ответила Дорс, и Селдой почувствовал, что это доставило ей большое удовольствие."В конце концов",- подумал он,- "невозможно обмениваясь любезностями спривлекательной женщиной, чувствовать себя совсем чужаком".

18.

Дорс была права. Завтрак оказался весьма сносным. В нем было что-то,безошибочно напоминающее яйца, а мясо было вполне аппетитно подкопчено.Шоколадный напиток (Трантор вообще славился шоколадом, но Селдон не подозревалоб этом), возможно, был синтетическим, однако, питье было вкусным и ароматным.Селдон остался доволен, а вслух признался: - Все было очень мило: еда, окружение... все! - Мне очень приятно это слышать,- поблагодарила Дорс. Селдон огляделся кругом.Столовую заливал мягкий и ровный солнечный свет, который свободно проникал черезвысокие окна на противоположной стене. (Селдон удивился про себя тому, что,возможно, ему удастся, со временем, привыкнуть к этой имитации). Столы былинакрыты на четверых, и свободных мест, практически, не было. Они с Дорссоставляли редкое исключение. Дорс подозвала нескольких мужчин и женщин ипредставила их. Все были вежливы, но никто к ним не присоединился. Без сомнения,в этом была заслуга Дорс, но Селдон не заметил, как ей это удалось.Он отметил: - Вы не познакомили меня ни с одним математиком, Дорс! - Никого не было поблизости. У большинства из них рабочий день начинается рано, и к девяти уже заканчивается. По-моему, та безрассудная часть студентов, которые занимаются математикой, стремятся закончить этот курс как можно быстрей! - Из чего я заключаю, что вы сами - не математик. - Что угодно, только не это! - с коротким смешком подтвердила Дорс. - Что угодно. Мой хлеб - история. Я уже опубликовала несколько трудов о начальном периоде становления Трантора - я имею в виду древнее человечество, а не теперешний Мир. Полагаю, что мне удастся логически завершить это исследование темой - Королевский Трантор. - Поразительно!- воскликнул Селдон. - Поразительно?- Дорс насмешливо взглянула на него.- Вы тоже интересуетесь Королевским периодом Трантора? - В некоторой мере - да. Этой и многими другими, подобными ей. Ведь я никогда предметно не занимался историей, а должен был бы... - Должны? Если вы начнете заниматься вопросами истории, что будет с математикой - Университет очень нуждается в специалистах вашего профиля. Здесь у нас полно историков, экономистов и политологов, а вот математиков не хватает. Четтер Хьюммен как-то заострил мое внимание на этом обстоятельстве. Он называет это упадком науки, и рассматривает этот процесс как глобальный.Селдон ответил: - Конечно, когда я сказал, что должен изучить историю, я не имел в виду, что это станет целью всей моей жизни. Я подразумевал, что знания такого рода должны помочь дальнейшему развитию моей теории. Мое поле деятельности - математический анализ социальных структур. - Звучит чудовищно! - Пожалуй. Это очень сложная проблема, и ее решение без знания эволюции отдельных сообществ - безнадежное дело. А, насколько вы уже заметили, моя картина мира довольно статична. - Я ничего не смогла заметить, потому что ничего не знаю об этом, Четтер рассказал, что вы пытаетесь развивать психоисторию и что это очень важно. Я правильно поняла его? Психоистория? - Совершенно верно. Я собирался дать ей другое название "психосоциология", но это слово вызывает во мне отвращение. А, возможно, я просто интуитивно почувствовал, что без знания исторических процессов не обойтись. - Психоистория - уже благозвучнее, и, тем не менее, я понятия не имею, что это такое?! - Да я и сам не совсем уверен, что знаю.- Он задумчиво посмотрел на женщину,сидящую сейчас напротив него, и подумал о том, что она может превратить егоссылку в нечто большее, чем просто ссылка. Он вспомнил другую женщину, котораябыла рядом с ним еще так недавно, но овладел собой и отогнал эти воспоминания.Если когда-нибудь ему суждено встретить спутницу - она должна будет уметьоценить эрудицию, тягу к научным изысканиям. Должна понимать, чего это требуетот человека. И желая, изменить ход мыслей, он вспомнил: - Четтер Хьюммен говорил, что правительство не оказывает никакого давления на Университет. - Он совершенно прав! Селдон покачал головой. - Мне кажется сомнительной такая воздержанность властей. На Геликоне центры высшего образования куда менее независимы от давления правительства. - Точно также как на Синне, или во всех других Внешних Мирах, за исключением, быть может, наиболее крупных. Трантор - другое дело. - Да..., но почему? - Потому что это - центр Империи. Университет здесь обладает колоссальным престижем. Профессионалов готовят везде, но будущие администраторы Империи - представители высшей официальной элиты, бесчисленные миллионы людей, которые олицетворяют щупальца Империи в любом, самом отдаленном уголке Галактики - проходят обучение только здесь - на Транторе. - Я никогда не сталкивался с подобной статистикой,- начал Селдон - Поверьте мне на слово. Необычайно важно, чтобы эти люди имели общее мировоззрение, особое ощущение Империи. Этот социальный слой нельзя формировать только из уроженцев Трантора - в противном случае, это вызовет беспокойство Внешних Миров. По этой причине Трантор вынужден привлекать для этой цели миллионы представителей внешнего окружения. И как только они приобретут транторскую патину, почувствуют себя приобщенными к традициям Империи, осознают подоплеку происходящего - произойдет нивелировка их происхождения, культурных традиций. Именно это позволяет Империи поддерживать единство Миров. В то же время, для Внешних Миров немаловажно, что заметное число представителей официальных властей в их администрации - по происхождению и воспитанию - их люди.И вновь Селдон пришел в замешательство. Он никогда прежде не задумывался надэтим. Сомнения с прежней силой охватили его - возможно ли быть действительнокрупным математиком, и ничего, кроме математики, не знать. Он задал вопрос: - Все это относится к тривиальным знаниям? - Думаю, что нет,- немного подумав, ответила Дорс, - На свете так много областей, что зачастую специалисты замыкаются лишь в своей сфере. Очевидно, это боязнь утонуть в обилии информации. - Однако, вы-то знаете! - Но это же моя специальность! Я историк, я изучала становление и расцвет Королевской эпохи Трантора - и именно эта техника административного правления привела к росту влияния, к расцвету и, в конечном итоге, переходу к Императорской эпохе.Селдон подытожил, словно бормоча только себе: - Как пагубна излишняя специализация... Она отсекает от знания участок за участком и оставляет его истекать кровью.Дорс пожала плечами. - Что можно изменить? Однако, послушайте - если Трантор намерен привлекать представителей Внешнего Мира в свои университеты, должен же он что-то дать взамен этого искусственно сооруженного, странного и чуждого им Мира. Я здесь уже два года, но все еще не смогла привыкнуть. Учитывая то, что я не стремлюсь к административному поприщу, не считаю нужным себя переламывать. - Очевидно, Трантор дает не только гарантии дальнейшему высокому положению в обществе, значительной власти, обеспеченности, но и свободу. Пока студенты обучаются, им позволено обличать правительство, мирно демонстрировать свое несогласие, развивать собственные теории и взгляды. Им это, безусловно, нравится. Вполне вероятно, что их влечет возможность испытать чувство свободы. - Я полагаю,- Селдон продолжал развивать свою мысль,- что все это позволяет ослабить психологическое давление, которое испытывают люди с других планет. Выплескивая недовольство, молодежь удовлетворяет революционные инстинкты, так свойственные ей, и, со временем, занимая отведенное ей в иерархии Империи место, - становится способной к конформизму и послушанию.Дорс кивнула. - Возможно, вы правы. В любом случае, правительство по всем этим причинам строго придерживается невмешательства в дела Университета. И это не столько свидетельствует о сдержанности - сколько об уме. - Если вы не стремитесь к административной карьере, Дорс, чем вы собираетесь заниматься в будущем? - Историей. Я буду учить, буду вводить в компьютерный банк данных свои собственные кассеты-книги. - Но ведь это не очень престижно! - Это плохо оплачивается, Хари, что немаловажно. А что касается престижа, это напоминает борьбу, которая быстро надоедает. Я знакома со многими, кто достиг высокого положения, а вот счастливых мне видеть не приходилось. Даже Императоры, как правило, плохо кончают. Когда-нибудь я просто вернусь на Синну и стану профессором. - Но транторское образование обеспечит вам престиж! Дорс рассмеялась: - Надеюсь. Но кого на Синне это волнует? Это довольно однообразный, серый Мир, который состоит из сплошных питомников, кишащих двуногими и четырехногими животными. - И вы сможете с этим примириться? После Трантора? - Я и сама часто задумываюсь над этим. Если станет совсем невыносимо, всегда можно добиться разрешения на небольшое историческое исследование в том или другом уголке Галактики. В этом - преимущество моей профессии! - Другое дело - математики,- сожалея о чем-то, что прежде никогда не волновало его, отозвался Селдон,- от них требуется только одно - сидеть перед компьютером и думать. Кстати, о компьютерах...- Он засомневался. Завтракподошел к концу, и он подумал, что у нее должны быть свои собственные дела иобязанности.Дорс, казалось, никуда не спешила. - Что вы хотели сказать о компьютерах? - У меня будет возможность получить доступ в историческую библиотеку?Теперь наступила ее очередь колебаться. - Я полагаю, что это можно организовать. Если вы занимаетесь математическим программированием, вас могут зачислить внештатным сотрудником факультета, и тогда я смогу похлопотать о разрешении. Только... - Только, что? - Я боюсь задеть ваши чувства, но ведь вы - математик и слабо разбираетесь в истории. Вы уверены, что знаете, как пользоваться исторической Библиотекой?Селдон улыбнулся: - Я полагаю, что компьютерами пользуются примерно одинаково. - Разумеется, разумеется, но программы все-таки имеют свои особенности. Вы не знакомы со стандартными ссылками фильмотеки, с быстрыми приемами поиска и просмотра. Вы прекрасно сможете отыскать гиперболический интервал в темноте... - Вы хотели сказать - гиперболический интеграл,- мягко поправил Селдон.Дорс пропустила его замечание. - Но вероятнее всего, вы не сумеете отыскать термины, относящиеся к Договору Полдана быстрее, чем за полтора дня. - Надеюсь, что этому можно научиться? - Если... если...- Она выглядела озабоченной.- Если у вас твердое намерение - то у меня есть встречное предложение. Я веду недельный курс, по часу в день бесплатно, по приобретению навыков пользования Библиотекой. Это курс для студентов-выпускников. Вы не сочтете ниже своего достоинства - я имею в виду сидение со студентами за одной доской? Курс начнется через три недели. - Вы могли бы давать мне частные уроки.- Селдон сам удивился, что в его тонепрозвучали нотки заискивания и упрашивания. Это не скрылось от ее внимания. - Осмелюсь сказать, что могла бы. И все-таки, я думаю, что полезнее получить более строгий курс. Ведь мы будем заниматься в библиотеке, вы понимаете, и в конце недели вам будет дано задание отыскать информацию об определенных периодах, представляющий интерес. Вам придется соревноваться с другими студентами - и это пойдет вам на пользу. Частные уроки гораздо менее эффективны, уверяю вас. Я вас понимаю, трудно соревноваться со студентами. Если не получится так же хорошо, как у них - это может задеть вас. Однако, не следует забывать, что они уже прослушали курс элементарной истории, а вы, возможно,- нет. - Никаких "возможно" - я не изучал историю никогда. Но я вовсе не боюсь соревнования и не думаю, что это может задеть меня - особенно, если вы научите меня премудростям пользования историческими ссылками.Селдону становилось совершенно очевидно, что эта женщина нравится ему всебольше и больше. Мысль о том, что она будет обучать, доставляла неизъяснимоеудовольствие. К нему пришло ощущение того, что с этого дня вся его жизнь крутоизменится. Да,- он обещал Хьюммену все свои силы отдать разработке своей теории,но это было обещание ума, а не сердца. Сейчас же его охватило странное желаниесхватить психоисторию за глотку, чтобы найти ей практическое применение.Очевидно, - это было влияние Дорс Венабили. А, может быть, Хьюммен на эторассчитывал? В таком случае, Хьюммен, действительно - удивительный человек! Клеон I завершил обед, который, к сожалению, представлял собойскучнейшую церемонию. Это означало, что он обязан провести время в беседах сразнообразными официальными представителями - даже с теми, которых он не знал.Набор стандартных фраз, выслушивание заверений в лояльности к короне. А, крометого, все это означало, что пища, когда очередь все-таки доходила до нее,успевала остыть и потерять вкус. Существовала возможность обойти все этинеприятные моменты. Есть до того, в одиночку или со своими близкими, с кемможно было расслабиться и не взвешивать каждое слово и жест, и уже после этогопереходить к официальной церемонии - во время которой можно было бы обойтись нуразве что - грушевым напитком. Груши он любил. Однако, если бы он воздерживалсяот еды в присутствии гостей - они могли расценить его действия как оскорбление.Жена для этого не подходила, поскольку ее присутствие только усугубило бы егонесчастье. Он женился на ней потому, что она принадлежала к влиятельнойдинастии, что позволило укрепить взаимопонимание в Империи и ослабить оппозицию.Он бы с радостью предоставил ее самой себе, кроме тех случаев, когдаприходилось предпринимать некоторые усилия для продолжения рода. Честно говоря, - он не любил жену. Вопрос с наследником был уже решен, и он практически незамечал ее существования.Клеон хрустел орехами, пригоршню которых взял со стола и громко позвал: - Демерзел! - Сир?Демерзел всегда появлялся мгновенно. Он вообще всегда крутился подле дверейкабинета - так подсказывал инстинкт раболепия. Итак, он появился почтимгновенно, и Клеон подумал, что это очень важно. Конечно, иногда Демерзелотлучался, и Клеон всегда замечал отсутствие своего советника. Это раздражалоИмператора. - Что с тем математиком? Я забыл его имя. Безусловно, Демерзел прекрасно понял,кем интересуется Император. Но, вероятно, ему захотелось узнать - как многопомнит Император и он спросил: - О котором из них вы говорите, Сир? Клеон нетерпеливо взмахнул рукой. - Предсказателя. Который был у меня. - Которого мы отправили? - Отправили... не отправили - не в этом дело! Того, что был у меня на приеме. Ты обещал держать в поле зрения все, что связано с ним. Как успехи?Демерзел откашлялся. - Сир, я пытался это сделать. - А-а! Это следует понимать таким образом, что ты не преуспел?- Клеонзлорадствовал.Демерзел был единственным министром, у которого не бывало промахов в работе.Другие никогда не признавали неудач. А, поскольку неудачи, тем не менее, былиделом обычным,- применить заслуженное наказание было нелегко. Возможно,Демерзел честнее других лишь потому, что редко допускает ошибки. Грустная мысльпришла в голову Императора: если бы не Демерзел,- он не знал бы, как звучитправда. Скорее всего, это удел всех императоров, и это было причиной того, чтоИмперия...Он отогнал невеселые мысли, и неожиданно почувствовав раздражение из-замолчания собеседника, к тому же без признания вины, в то время как онвосхищался честностью этого человека, резко выпалил: - Ну, так ты потерпел неудачу, я прав? Демерзел не вздрогнул. - Сир, я только частично потерпел неудачу. Я чувствовал, что его присутствие на Транторе может вызвать ненужные осложнения. Проще было бы предположить, что менее хлопотно было бы отправить его домой. Он и планировал вернуться на свою планету на следующий день, но всегда существует вероятность непредвиденных осложнений - ведь он мог передумать и остаться. Именно поэтому, я поручил двум уличным молодцам позаботиться о том, чтобы он отправился в тот же день. - Ты знаком с уличными молодцами, Демерзел?- Клеон развеселился. ' - Очень важно, Сир, иметь дело с разного рода людьми - ведь каждый из них может быть по-своему полезен. Уличные молодцы - не исключение. Случилось так, что они не справились. - В чем же причина? - Весьма странно, - оказалось, что Селдон умеет драться. Он их просто побил. - Математик умеет драться? - Бесспорно, - увлечение математикой и умение вести бой - вещи плохо совместимые. Однако, относительно недавно, мне стало известно, что Геликон славится этим - я имею в виду умение вести бой, а не увлечение математикой. Причина моей неудачи лишь в том, что я поздно узнал эту подробность, Сир. Мне остается просить извинения у вашего Величества. - Ну хорошо, хорошо. Надеюсь, что после этого эпизода, на следующий день, он отправился домой, как и планировал? - К сожалению этот эпизод привел к обратному. Подхваченный событиями, он решил не возвращаться на Геликон и остался на Транторе. Возможно, его уговорил кто-то, кто, скорее всего, стал свидетелем драки. И это еще одно непредвиденное обстоятельство.Император нахмурился: - Иными словами, наш математик, как его все-таки зовут? - Селдон, Сир. Хари Селдон. - Итак, этот Селдон недосягаем? - К большому сожалению. Мы проследили за его перемещением - сейчас он в Стрилинговском Университете. И пока он находится на территории Университета - он неприкасаем!Император негодовал, его лицо налилось краской. - Мне надоело это слово - "неприкасаем". Не должно быть таких уголков в Империи, куда не может дотянуться моя рука! И тем не менее, в моем собственном Мире, вы говорите мне, что кто-то может быть недосягаем. Это недопустимо! - Ваша рука, Сир, может дотянуться до Университета. Вы можете в любой момент, как только примете такое решение - послать свою армию и вырвать этого Селдона. Поступать так было бы нежелательно. - Почему бы тебе не сказать "неосуществимо" на практике, Демерзел. Ты уподобился этому предсказателю. Это возможно, но неосуществимо практически. Я - Император, который считает возможным все. Ты слышишь - все! Нет ничего практически неосуществимого для меня. И помни, если Селдон "практически не досягаем", то до тебя-то я мигом доберусь!Это Демерзел не придал значения этой тираде. Человек за троном знает о своейнеобходимости Императору. Он уже не первый раз слышал подобные угрозы. В полноммолчании он ждал, когда гроза пронесется. Нервно барабаня по подлокотникамкресла, Клеон спросил: - Ну,к чему может привести его прибывание в Университете?! - Сир, возможно, удастся поиметь выгоду из всех этих неприятностей. В Университете, он может принять решение работать над психоисторией. - Несмотря на то, что сам считает это неосуществимым?! - Но ведь он мог ошибаться! Он может вдруг осознать, что ошибался. - И если он примет такое решение, мы найдем способ выманить его из Университета. Я не исключаю, что под влиянием обстоятельств он добровольно явится к нам!-Император задумался и после небольшой паузы снова спросил:- А если случитсятак, что кто-нибудь опередит нас?Демерзел мягко возразил: - У кого может возникнуть такое желание, Сир?! - У Мэра Вии, для начала,- ответил Клеон, и неожиданно выкрикнул:- Он до сих пор надеется овладеть Империей?! - С возрастом у него стерлись клыки, Сир! - Ты в этом уверен, Демерзел? - Кроме того, нет никаких оснований предполагать, что он испытывает интерес к Селдону, или даже что он слышал о нем когда-нибудь. - Не скажи, Демерзел. Если мы на Транторе слышали его доклад - там тоже могли прийти к такому же мнению. - Если подобное случится,- ответил Демерзел,- или даже возникнет малая вероятность того, что это может произойти - мы прибегнем к серьезным и сильным мерам. - К каким же?Демерзел ответил осторожно: - Можно предположить, что прежде, чем он попадет в чьи-либо руки, он перестанет существовать, Сир. - Ты имеешь в виду убийство? - Если вам будет угодно так распорядиться, Сир,- согласился Демерзел. Хари Селдон откинулся в кресле в своем алькове, который благодарявмешательству Дорс Венабили, ему предоставили. Он был недоволен. Говоряоткровеннее, в мыслях он дал именно такую характеристику своему душевномусостоянию,- это была явная недооценка его чувств. Он был не просто недоволен,он был в ярости - и еще больше от того, что не понимал причин этого бешенства.История ли была тому причиной? Собиратели ли факторов или историки? Миры илилюди - творившие историю? В чем бы не заключался источник - значения это неимело. Важно было лишь одно - его труд бесполезен, его знания - бесполезны, егозанятия - бесполезны, вообще, все - бесполезно. Он находился в Университетепочти шесть недель. В его распоряжении оказался компьютер последнего поколения,и он начал работать с ним - без описания и инструкций, полагаясь лишь наинтуицию. Процесс шел медленно и с перебоями, но все-таки определенноеудовольствие от найденных решений он получил. Затем начались занятия с Дорс,которая научила его нескольким "коротким подачам", что заставило его пережитьдва сорта разочарований. Первый был связан с косыми взглядами студентов,которые с явным презрением относились к его возрасту и с раздражениемреагировали на почтительное обращение к нему Дорс - "доктор". - Я просто не хочу что бы они считали вас "вечным" студентом, пробавляющимся историей. - Вы ведь сами определили правила недавно. Мне кажется, что в данной ситуации простое - "Селдон" устроило бы всех. - Нет, нет!- Дорс неожиданно улыбнулась,- кроме того, мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы смущаетесь каждый раз, когда я называю вас "доктор Селдон". - Знаете, у вас какой-то своеобразный садистский юмор! - Вы даете мне отставку?Как ни странно, реплика развеселила его. Куда более естественно было быотрицать свои садистские наклонности. Его порадовало, что она приняла пас иответила неплохой подачей. Эти мысли привели к естественному вопросу: - Здесь, в Университете, принято играть в теннис? - У нас есть корты, но я не играю. - Прекрасно, я буду вас учить. А в процессе обучения, я буду обращаться к вам, исключительно - профессор Венабили... - Но ведь именно так вы обращаетесь ко мне на курсах! - Вы будете удивлены - насколько нелепо это прозвучит на теннисном корте! - А вдруг мне понравится? - В таком случае, я придумаю еще что-нибудь, что доставит вам удовольствие. - Я вижу, что и у вас... неповторимое... чувство юмора. Он понял, что она запустила этот мяч умышленно. Он ответил в той же манере: - Вы даете мне отставку?И она улыбнулась, а позднее проявила удивительные способности в игре.Отдуваясь после первого тайма, Селдон вынужден был поинтересоваться: - Вы уверены, что никогда не держали в руках ракетку? - Абсолютно!- заявила Дорс.Второе разочарование носило более личный характер. Он освоил необходимуютехнику поиска исторических ссылок и вспыхнул, вспомнив свой первыйсамостоятельный опыт обращения к банку данных. Все было очень просто и, ксожалению, полностью отличалось от того, что принято у математиков. Он дажесогласился в душе, что в этом есть определенная логика, если пользоваться такойсистемой поиска - последовательно и без ошибок - пользователю предоставляласьвозможность двигаться в любом направлении. Но это была логика совершеннодругого сорта, не та, к которой привык Селдон. Но, независимо от того, применялон полученные знания или, как и ранее, двигался наугад, упирался ли лбом илилегко и быстро продвигался дальше - он просто не получал никакого результата.Свою досаду он срывал на теннисном корте. Дорс очень быстро достигла такогоуровня, когда не было больше необходимости подавать легкие мячи, чтобы дать ейвремя угадать направление паса и расстояние. Ее ловкость предоставляла емувозможность легко забыть о том, что она - новичок, и всю свою злость инеудовлетворенность он вкладывал в удары. Он отбивал мяч с такой яростью ибыстротой, словно это был не теннисный мячик, а отвердевший лазерный луч. Онарысью кинулась к сетке и раздраженно выпалила: - Насколько я понимаю, вы решили убить меня за то, что я слишком часто пропускаю мячи! Тогда как же вы могли промахнуться - только что мяч просвистел в трех сантиметрах от моей головы! Я имею в виду, что вы даже не задели меня. В следующий раз прошу быть точнее.Селдон ужаснулся, попытался объясниться, но произнес что-то совершеннобессвязное. Она продолжила: - Во всяком случае, сегодня я больше не намерена предоставлять вам такую возможность! Итак, предлагаю принять душ и пойти выпить вместе чашечку чая. И что бы вы ни лепетали, уж лучше честно признайтесь, что пытались убить свою ученицу. Но даже если моя бедная голова и не стала сознательно выбранной жертвой, все равно, - для меня вы слишком опасный партнер, чтобы я захотела вновь служить мишенью!После чая он признался: - Дорс, я сканировал один пласт истории за другим, просто просматривал. К сожалению, у меня нет времени для более глубокого изучения. Но даже при беглом просмотре для меня очевидно, что все тома сконцентрированы на наборе одних и тех же нескольких событий. - На критических. Иными словами - на тех, что и создают историю как таковую. - Это все общие слова... Описанные события - словно копии. Существуют двадцать пять миллионов Миров, а упоминается, от силы, каких-нибудь двадцать пять!Дорс объяснила: - Вы познакомились лишь с Галактической историей. Обратитесь к специальной истории некоторых второстепенных Миров. В каждом из этих Миров, каким бы незначительным он ни был, дети начинают знакомиться со своей локальной историей, даже не подозревая о гигантской Галактике, частью которой являются сами. А вы? Намного ли больше вы знаете о своем Геликоне, чем о периоде взлета Трантора, или о Великой Межзвездной Войне? - Знания подобного сорта тоже ограничены,- подавлено проговорил Селдон.- Я хорошо знаю географию Геликона, историю его основания, знаю о злодеяниях и злоупотреблениях властью на планете Дженнисек - нашего исконного врага, хотя учителя в школе выражались более осторожно - "традиционный соперник". Но я никогда ничего не читал о вкладе Геликона в общую Галактическую историю. - Может быть, и не было никакого вклада? - Не говорите глупостей! Конечно - был. Возможно, он не был вовлечен в грандиозные сражения, или серьезные восстания. Возможно, он никогда не соперничал с Империей за обладание базой на Геликоне. Но должно существовать более тонкое влияние. Ведь совершенно очевидно, если происходит какое-то событие в отдельно взятом Мире, то волны от него распространяются повсюду. И, тем не менее, я ничего не смог отыскать... Вот послушайте, Дорс, в математике - все можно найти в банке данных; все - что мы знаем и изобрели за двенадцать тысячелетий. В истории - все по-другому. Историки отыскивают, выбирают - и все они ставят акценты на одних и тех же событиях. - Но, Хари,- уговаривала его Дорс,- математика - очень упорядоченная область человеческих знаний. Одно следует из другого. Существуют определения и аксиомы, которые всем известны. Она... она - целостна! Другое дело - история. Она - результат бессознательной работы поступков и мыслей квадриллионов человеческих существ. Историкам ничего другого не остается, как отсеивать и выбирать! - Согласен. Все правильно. Но я должен, понимаете, - должен знать, знать об этом предмете все, если собираюсь работать над законами психоистории. - В таком случае, вы никогда не сформулируете свои законы!Это было вчера. А сегодня Селдон сидел в кресле совершенно удрученный и в егомозгу звучали слова Дорс: "В таком случае, вы никогда не сформулируете своизаконы". С этого он начинал и, если бы не усилия Хьюммена и не его уговоры, -вероятнее всего, продолжал бы так думать и сейчас. И все-таки, неужели нетвыхода?Выхода он не видел...