Мой брат и моя сестра

Из-за большой разницы в возрасте моему брату, моей сестре и мне, пожалуй, пришлось слишком рано повзрослеть. Как только подрос мой брат, появился я. Когда я пошел в школу, на свет появилась моя сестра. Поэтому моей маме всякий раз приходилось начинать процесс воспитания с нуля.

До сих пор мы втроем прекрасно понимаем друг друга. Даже несмотря на то, что у нас совершенно разные характеры. С трудом поверишь, что у нас одни и те же родители. Эмоционально мы почти похожи, но у нас разный образ жизни.

Как и мой отец, мой брат Ахим сделал карьеру финансиста. Его жену зовут Хельга. У них двое детей и он построил собственный дом в городке Мёрц, недалеко от родителей. Его старшего сына зовут Маркус, а младшего – Дэвид. Он мой крестник. Во время «первого периода» карьеры Modern Talking я иногда испытывал угрызения совести по отношению к Ахиму. Я думал: кто я в его глазах? Везунчик? Звезда шоу-бизнеса? Человек, утративший связь с реальной жизнью? Моя жизнь состояла из «сегодня здесь, завтра там». Я был нечто средним между музыкантом, вышедшего из частного самолета и проживающего в пятизвездочном отеле, питающегося деликатесами и носящего вещи от кутюр и обычным человеком.

Я любил и люблю своего брата. Я никогда не хотел произвести впечатление, что являюсь кем-то особенным. Я не знаю точно, когда это произошло, но несколько лет спустя, во время моего выступления в США я ему позвонил, чтобы поздравить его с днем рождения. Мы болтали и через несколько минут он меня спросил: «Где ты, собственно, находишься?». Я сказал: «В Лос-Анжелесе». «Эй,- воскликнул он.- Этот звонок ведь стоит целое состояние». «Да, но я так много времени провожу в пути, что мне все равно, откуда я звоню. Ведь это твой день рождения»,- возразил я. «Ты знаешь,- продолжил он.- не пойми меня неправильно, но я никогда в своей жизни не хотел бы оказаться на твоем месте. Быть всегда в дороге, в самолете, каждый раз новые гостиницы. Я рад, что моя жизнь более спокойна».

Как это верно! И как это отрезвляет! Я был подавлен. Ахим показал мне, что я хотя и живу своей мечтой, но при этом для других, слава Богу, она не является главной целью в жизни. Мне стало понятно, что я со своей сумасшедшей профессией не являюсь центром Вселенной. Нет. Каждый человек является кузнецом своего счастья.

Тем временем, ритм жизни моей сестры Тани протекал в ключе, представлявшем собой контраст с моей жизнью и моего брата Ахима. Сегодня она работает графическим дизайнером в Мюнхене, живет там со своим мужем Фрицем, их трехлетней дочерью Коко-Жоли и сыном Лорьеном, который родился в феврале 2011 г. С самого детства мы с Таней всегда ладили друг с другом. Я всегда хотел, чтобы у меня была сестра – вы же помните историю о сахаре и аисте? – и разница в возрасте у нас «всего лишь» семь лет. Между Таней и Ахимом тринадцать лет, это почти как два разных поколения. Но я не хочу анализировать, как любовь к брату и сестре определяется разницей в возрасте. Я люблю свою сестру точно также как и своего брата. И ничего тут не попишешь!

Глава 8

С ЭТОГО ДНЯ МЕНЯ ЗОВУТ
ТОМАС АНДЕРС

Во время летних каникул я подрабатывал в одном отеле возле реки Мозель. Отель «Воронье гнездо» находился в местечке Каттенес, приблизительно в 4 километрах от Мёрца. Это был излюбленный отель в области и особенно часто по выходным его посещали туристы из Рурской области.

Я был помощником бармена. Я нарезал лимонные и апельсиновые дольки, мыл бокалы, разливал пиво и, если требовалась мужская помощь, я стоял за стойкой бара. Вот так я и стоял за стойкой бара после обеда в субботу и снова разливал пиво, но у меня было не совсем хорошее настроение, как обычно. Предыдущим вечером я принимал участие в конкурсе юных талантов в Кобленце (сегодня это назвали бы «кастингом»). Он проходил в рамках воскресной передачи телевизионного канала RTL, с ведущим Лу ван Бургом. По пятницам «производился отбор» талантов, победителю разрешалось по воскресеньям выступать «вживую» на телевидении, и на горизонте мог «замаячить» договор на запись грампластинки. Я спел немецкую версию песни победителя конкурса «гран-при» Kisses for me коллектива Brotherhood of man. Я спел хорошо, нет, просто отлично! Я спел безукоризненно и это было прекрасное выступление. Но когда было объявлено решение жюри, по их словам, я даже не вошел в тройку лидеров. Я не выступил достаточно хорошо, как я сам себя охарактеризовал? Меня терзали сомнения.

Во время обратной дороге домой мой отец попытался меня приободрить и утешил меня. «Ты выступил хорошо, но, возможно, они ищут другой типаж», пытался он спасти ситуацию. «Я был просто недостаточно хорош», возражал я.

Днем позже я стоял за стойкой бара, погруженный в свои мысли о договоре, и разливал пиво. Мой начальник позвал меня, я должен был подойти к телефону, спрашивали меня. Мой брат был у аппарата. «Привет, Бернд, звонили люди с телевизионного канала RTL и хотели с тобой поговорить». – «И что ты сказал?» – «Что ты подрабатываешь в «Вороньем гнезде». Они сказали, что они бы, возможно, заехали к тебе». Я был потрясен. Мммм, что бы это могло быть? Может быть, они хотели отдохнуть после обеда, но почему решение должно быть приято у меня?

Я сразу же напрягся и немного не мог сконцентрировать внимание. Я пристально осматривал каждого гостя, который отличался от обычной публики. Нужно ведь было произвести хорошее впечатление, если приедут солидные люди из этой отрасли. Посетители очень часто подходили к барной стойке, да и само кафе было переполнено, и меня было полно дел. В течение послеобеденных часов я забыл о возможном визите солидных гостей с телевизионного канала RTL. Пиво сюда, вино туда, семь стаканов апельсинового сока и так далее. Два человека за барной стойкой заказали сидр. Через пять минут они попросили еще два бокала «шнапса» и я сухо спросил, всегда ли господа будут выпивать одни. Один «Аско», пожалуйста, в общем, коктейль с ромом. Обычно я ничего не пил из крепких напитков, но ситуация изменилась, и я, незаметно от гостей, вылил мой напиток.

Через несколько минут со мной заговорил один из господ и сказал: «Меня зовут Петер Кребс. Мой коллега и я с телевизионного канала RTL». Бум! Со своей барной стойки я переместился в иное измерение. «Ах-х-х-х», вздохнул я, «я не всегда так неудачно выступаю». «Как? Кто ты, в конце концов?», хотел узнать оба и засмеялись. «Не настолько громко», возразил я. Второго человека звали Михаэль Аренс. Они рассказали мне, что они услышали меня на кастинге в прошлый вечер и им понравился мой голос. Они бы с радостью со мной поработали. Я согласился.

Петер Кребс и Михаэль Аренс мне предоставили знакомство с Даниэлем Дэвидом, продюсером из Франкфурта. Он пошел со мной на студию и прослушал мой голос. Он был в таком восторге, что он тот час же связался со звукозаписывающей компанией CBS во Франкфурте, и я получил свой первый договор о записи грампластинки. Даниэль Дэвид подошел ко мне и попытался мне осторожно пояснить, что мне был бы нужен творческий псевдоним. Он сказал, что имя «Бернд Вайдунг» как-то не очень подходит для «звезды» и при произношении его он испытывает трудности. Кроме того, «Вайдунг» ему очень сильно напомнило корову на лугу, и поэтому у него не было настроения называть меня настоящим именем. В то время было так! Творческий псевдоним должен был моментально «оставаться в голове» людей: Бернд Клювер, Юрген Маркс, Рой Блек, Мари Росс, Лена Валайтис, Берндхард Бринк, Михаэль Хольм и многие другие. Имена «западали в душу» людей и больше не выходили их голов. Но Бернд Вайдунг?

Фамилия тогдашнего директора звукозаписывающей компании CBS была Андерс, и мой продюсер подумал, что если бы и моя фамилия была бы «Андерс», мы бы совершенно точно «уломали» его и нам бы предоставили в распоряжение намного больший бюджет для развития проекта. Получилось это или нет, я до сих пор не знаю, но фамилия для меня уже была придумана. В то время Томми Орер был «суперзвездой» для подростков в Германии. Когда вышел фильм «Тим Талер, который потерял свою улыбку», он был самым востребованным актером в Германии. «Томик» или, соответственно, «Томми», это имя было у всех на устах. Так ему в голову пришла идея назвать меня «Томми Андерсом».

Но мне это не понравилось. Я сказал: «Я не хочу, чтобы меня звали «Томми». Когда мне исполнится 30 лет, это будет звучать глупо». Поэтому мы сошлись на имени «Томас». С тех пор меня зовут Томас Андерс.

Мой первый сингл под именем «Томас Андерс» назывался «Джуди» и он представлял собой немецкую версию песни Рэнди Ванвармера Call me. К сожалению, сингл не принес ожидаемого успеха. Несмотря на это, у меня был шанс поехать в тур с известным Томми Орнером. Мой тогдашний менеджер Петер Кребс позаботился о моем участии в передаче «Рок-шоу Томми Орнера для подростков». В то время Томми было 18 лет, в общем, он был на два года старше, чем я. Также и с другими новичками я прекрасно ладил. Каждую пятницу после занятий в школе я отправлялся в дорогу из Кобленца во Франкфурт, где Петер Кребс сажал меня в свою машину и ездил со мной по Германии на выступления Томми и компании. В один воскресный вечер я снова был дома, поэтому у меня еще было достаточно времени, чтобы сделать свои домашние задания и подготовиться к школе. Конечно же, на концерте-дебюте присутствовали журналисты из всех местных журналов для молодежи: «Браво», «Попкорн», и так далее. В журнале «Браво» была рубрика, которая называлась «Юные таланты» и ее всегда печатали на третьей странице. Как еще иначе могло произойти? Я внезапно стал юношей «со страницы три». Меня сфотографировали и помимо прочего, спросили, была ли у меня девушка. Мой ответ в то время прозвучал так: «У меня еще нет девушки. Но все еще впереди».

Когда этот выпуск журнала «Браво» поступил в продажу, я сразу же пересчитал, сколько денег было на моем банковском счету. Я хотел скупить весь тираж этого выпуска журнала «Браво», настолько сильно мне было стыдно из-за статьи. Название заголовка было таким: «Я еще никогда не целовал девушку» - Кто-нибудь вообще имел представление, как это можно сделать в 16 лет? Но настоящий кошмар был еще впереди. Завхоз гимназии в Айхендорфе, прозвище которого было «Гуфи», при этом, ни о чем не задумался и вырезал статью вместе с фотографиями и повесил ее, прикрепив кнопками, на школьную доску. Я никогда не думал, что это за ужасное чувство унижения, когда шестиклассник дискредитирован в глазах других. Ситуация прошла под девизом «плохого тут предостаточно», мало того, что «этот Андерс родом из деревни, теперь он еще и отстает по всем предметам и еще никогда не целовал девушку». Как неловко!

Я увидел статью на доске уже издалека. Мой приятель Андреас, который прошел мимо меня, сказал так: «О, а это что такое?». На что я воскликнул: «Закрой рот!». Затем я позвал «Гуфи» и приказал ему немедленно снять статью с доски объявлений. Но, конечно же, ее уже давно прочитали все 900 школьников. Какой позор!

***

Немного позже первое полугодие в школе, новой для меня, подошло к концу, и настал момент вручения табелей успеваемости за это полугодие. Я об этом не сильно задумывался. Во-первых, мои оценки были хорошими, во-вторых, в нашей школьной системе в течение первого полугодия обучения в старших классах, так или иначе, не надо было сдавать экзамен на получение аттестата зрелости. Итак, снова можно расслабиться? Не совсем! В течение прошлых месяцев у меня было напряженное время. Новая школа, новые школьные приятели, мой первый сингл, небольшое турне, первые межрегиональные заявления для прессы.

В день после конференции о вручении школьных табелей успеваемости я с двумя другими учениками был направлен к нашему директору. Во время конференции о проставленных оценках моему учителю физкультуры в голову пришла мысль, что я был на уроке физкультуры один единственный раз – Вы же помните ненавистный курс занятий футболом? Выяснилось, что всего было трое учеников, которые поступили также как я. Наш классный руководитель проинформировал нас о том, что мы должны были «потанцевать на ковре у директора». Уважаемый директор, господин Раманн! Мы втроем прошли в его секретариат и ожидали событий. Он вызвал нас к себе поодиночке. Я вошел к нему последним. Я услышал длинные речи директора Раманна и его крики. Оба мальчика вернулись из его бюро в жалком и плачевном виде. А затем очередь идти дошла до меня. До этого у меня десять минут, чтобы продумать стратегию поведения: я всегда чувствовал себя как-то нечестно в отношениях со своим учителем, господином Хардером. Просто когда он направил меня на посещение занятий футболом без малейшего намека на альтернативный вариант, я посчитал это диктаторским поступком.

Едва я зашел в кабинет господина Раманна, как директор захотел снова закричать. Однако до тех пор как он начал это делать, я его остановил: «Минуточку, господин директор. Пожалуйста, дайте мне одну секунду, чтобы я Вам смог объяснить, как это вообще смогло зайти так далеко». Раманн распахнул глаза, учитывая столь дерзкий поступок, но он разрешил мне все рассказать.

Итак, я рассказал ему о произошедшей ситуации и сказал: «Вы знаете, господин Раманн, есть люди, у них руки не из того места растут. И точно также у меня: мои ноги растут не из того места. Футбол и я, из этого просто ничего не выйдет». Я настолько был увлечен разговором, что я совсем не заметил, что левая рука господина Раманна представляла собой протез. О, Боже! Пока он внезапно не закричал: «Что Вы имеете в виду, произнося фразу «руки не из того места растут? Что, собственно говоря, у Вас на уме?». На что я ответил: «Ах-х-х-х-х, я имею в виду, что я не умею играть в футбол. Я считаю, что футбол это кошмар. Меня также никто не спрашивал, хотелось ли бы мне вообще играть в футбол. Я просто был вынужден это делать». До тех пор, пока он снова не стал повышать голос, я перебил его, высказав предложение: «я кое-что обдумал, как я могу исправить свое ошибочное и неправильное поведение». До того дня еще ни один ученик не осмеливался предложить директору сделку. Однако казалось, что господин Раманн был заинтересован. «Что Вы предлагаете?» - «Я спою. Я умею хорошо петь. Я даже уже записывал материал на грампластинках, которые также были выпущены. На следующем школьном празднике я со школьной группой даю концерт». Он посмотрел на меня: «Как, Вы уже записывали грампластинки? Это же так интересно. Так в нашей школе учится настоящий исполнитель?» Я кивнул головой. «Теперь Вы понимаете, почему я не умею играть в футбол? Настоящие исполнители в футбол не играют». Господина Раманна было почти не остановить. Он хотел знать о моей музыке все. После сорока пяти минут беседы мы пришли к единому мнению. Он проникся моим предложением и попрощался, пожав мне руку.

Когда я вышел, оба моих одноклассника еще стояли там за дверью. Они ждали меня и почти сгорали от любопытства, так как в моем случае разговор затянулся, а «старик не кричал во всю глотку». У них просто «почва ушла из-под ног», когда я рассказал им всю историю до конца. «Ты просто везунчик», был их ответ.

На школьном празднике ранней весной следующего года я сдержал свое обещание. Я придумал по-настоящему профессиональную инсценировку и переделал текст песни группы Spider Murphy Gang “Skandal im Sperrbezirk” и получилось: “Skandal am Eichendorff”. Мое шоу имело особый кульминационный момент, который приводил к тому, что объявили тревогу о том, что начался пожар. Я еще побежал через актовый зал к сцене. Поэтому мои школьные товарищи должны были позаботиться о том, чтобы средний проход был свободен. При звучании первых музыкальных тактов я стремительно полетел стрелой вперед, пробежал 30 метров через актовый зал, запрыгнул на сцену, схватил микрофон и начал «зажигать». Гуфи, наш завхоз школы, точно подумал, что что-что произошло и что я из-за паники бегу через зал. Он даже хотел нажать на кнопку вызова пожарной команды, когда мой одноклассник схватил его за руку и объяснил ему, что мой спринт был лишь частью шоу. Концерт обернулся невероятным успехом!

Глава 9