Застолье. Традиция или саморазрушение?

Нет такой традиции! Ни у одного народа мира вино не являет собой цель и смысл застольной встречи! И то, что в разных странах и у разных народов существует обычай собираться вместе, чтобы сообща выпить, — это история болезни, которая никакого отношения к традициям не имеет. Клинические закономерности не принято считать традициями, они квалифицируются как общие симптомы нарушения традиций. Если выпивка — это цель, то мы имеем дело с собранием наркоманов-алкоголиков в хроническом приступе болезни, и как бы ни звучал лживый оправдательный тост, стремясь приукрасить встречу больных духом, саморазрушающая суть этого действа неизменно низменна.

Водка — напиток волхвов, людей посвященных, обученных пользоваться этим рецептом, прошедших двадцатитрехлетнее изустное каждодневное обучение, ставшее образом их жизни, успешно сдавших сложнейший экзамен и получивших ответственную инициацию на духовно‑целительскую деятельность как готовые к этому жизневеды. Только они могли и знали, кому, когда, зачем и в каких количествах необходимо употреблять этот особый напиток, каков должен быть результат этого строго дозированного и специфического применения. Для необученных и непосвященных этот напиток являет собой разрушительный яд, убивающий дух Жизни, ведущий к деградации. Поэтому от этой жидкости нам всем необходимо отказаться и внутрь ее не принимать. Пьянка — это отдых от полноценного ощущения себя человеком. Пьющий лучше и более гармонично ощущает себя в привычном и комфортном животном состоянии. Человеческое его тяготит. Непьющий не устает быть человеком, потому и не пьет, отдых от полноценного ощущения себя человеком ему не нужен.

Бес курения свил гнездо на полном человеческом незнании, как и в случае с водкой. Наука не в состоянии осветить вопросы вреда курения и алкоголизма, раскрыть, в чем же этот вред, так как не ориентируется в вопросах Жизни. Курение — это процедура и процесс ликвидации живого, здравого мышления. Понять живой образ Жизни такой человек не в состоянии: он либо отказывается от живой информации, капризно выплевывая ее, либо воспринимает чисто догматически, мертво, либо праздно заинтересуется в целях саморекламы, для красного словца, передавая живую информацию другим, при этом сам так и не воспринимая ее. Выходит сухим из воды, не пропитывается, так сказать, сколько бы в ней ни плавал.

При этом курящие мужчины, здравое мышление которых заменено на научно‑логическое, мало теряют в возможностях реанимировать свое живое мыслетворчество, так как изначально большими способностями не располагают, поэтому, отказавшись от курения, имеют шанс восстановить утраченное и все-таки развить в себе живое, здравое мышление. Для женщин этот вопрос принципиален. Женщина рождена со здравомыслием, она органично слита с самой Жизнью, и для нее живое образное мышление — норма. Курящая женщина теряет такую способность почти безвозвратно. Она не годится на роль матери, так как является разрушительницей рода. Женщина с догматически-логическим мышлением почти не способна полностью восстановить живую связь с Жизнью! Дым буквально пожирает способность женщины быть посредником в вопросах Жизни между Богом и мужчиной. Курящая женщина — это бывшая женщина! Восстановить ей свою изначальную данность исключительно трудно — в отличие от мужчин ей было что ломать, а ломать, как известно, не строить.