Человек должен жить тем

ЧТО В НЕМ БЕССМЕРТНО Сын живет в отцовском доме всегда, а поденщик только на время. И потомусын будет жить не так, как поденщик, будет заботиться об отцовском доме, ане думать, как поденщик, только о том, чтобы получить свою плату. Есличеловек верит, что жизнь его не кончается со смертью, то он будет жить, каксын в доме отца. Если же жизнь только та, какая есть в этом мире, то онбудет жить как поденщик, стараясь воспользоваться всем, что можно в этойжизни. И всякому человеку надо прежде всего решить вопрос, сын ли он хозяинаили поденщик, совсем или не совсем он умирает со смертью тела. Когда жечеловек поймет, что есть в нем то, что смертно, есть и то, что бессмертно,то ясно, что и заботиться он будет в этой жизни больше о том, чтобессмертно, чем о том, что смертно, - будет жить не как работник, а какхозяйский сын. Верить в будущую жизнь может только тот, кто установил в своем сознаниито новое отношение к миру, которое не умещается в этой жизни. Кончается ли наша жизнь с телесной смертью, это вопрос самой большойважности, и нельзя не думать об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет вбессмертие, и поступки наши будут разумны или бессмысленны. Поэтому главная наша забота должна быть о том, чтобы решить вопрос,совсем или не совсем умираем мы в плотской смерти, и если не совсем, то чтоименно в нас бессмертно. Когда же мы поймем, что есть в нас то, что смертно,и то, что бессмертно, то ясно, что и заботиться мы в этой жизни должныбольше о том, что бессмертно, чем о том, что смертно. Голос, который говорит нам, что мы бессмертны, есть голос живущего внас Бога. По Паскалю Опыт учит нас тому, что многие люди, знакомые с учением о загробнойжизни и убежденные в ее существовании, тем не менее предаются порокам исовершают низкие поступки, придумывая средства, как бы хитрее избежатьгрозящих им в будущем последствий их поведения. И в то же время вряд лисуществовал когда-нибудь на земле хотя бы один нравственный человек, которыймог бы примириться с мыслью, что со смертью все кончается, и чей благородныйобраз мыслей не возвысился бы до надежды на будущую жизнь. Поэтому мнекажется более соответствующим человеческой природе и чистоте нравовобосновывать веру в будущую жизнь на чувствах благородной души, чем,наоборот, основывать ее благородное поведение на надежде на будущую жизнь. Кант Одно только мы знаем несомненно, что нас ждет смерть. "Подобналасточке, пролетевшей через комнату, жизнь человека". Мы приходим неведомооткуда и уходим неизвестно куда. Непроницаемая тьма позади, густые тенивпереди. Какое значение будет иметь для нас, когда придет наше время, что мыели вкусные кушанья или не ели, носили мягкие одежды или не носили, оставилибольшое состояние или не оставили никакого, пожинали лавры или былипрезираемы, считались учеными или невеждами, - сравнительно с тем, как мыупотребили вверенный нам Господином талант. Какую цену будет иметь для нас все это, когда потускнеют наши глаза исделаются глухи наши уши. Спокойны в тот час мы можем быть только тогда,когда не переставая не только берегли вверенный нам талант духовной жизни,но увеличивали его до той степени, при которой уничтожение тела перестаетбыть страшным. Генри Джордж Из завещания мексиканского царя: "Все на земле имеет свой предел, а самые могущественные и радостныепадают в своем величии и радости и повергаются в прах. Весь земной шартолько большая могила, и нет ничего на его поверхности, что бы не скрылось вмогиле под землею. Воды, реки и потоки стремятся к своему назначению и невозвращаются к своему счастливому источнику. Все спешат вперед, чтобыпохоронить себя в глубине бесконечного океана. Того, что было вчера, уже нетнынче; и того, что есть нынче, не будет уже завтра. Кладбище полно прахомтех, которые когда-то были одушевлены жизнью, были царями, управлялинародами, председательствовали в собраниях, предводительствовали войсками,завоевывали новые страны, требовали себе поклонения, раздувались тщеславием,пышностью и властью. Но слава прошла, как черный дым, выходящий из вулкана, и не оставиланичего, кроме упоминания на странице летописца. Великие, мудрые, храбрые, прекрасные, - увы! - где они теперь? Все онисмешаны с глиной, и то, что постигло их, постигнет и нас; постигнет и тех,которые будут после нас. Но мужайтесь вы все -- и знаменитые начальники, и истинные друзья, иверные подданные, - будем стремиться к тому небу, где все вечно и где нет нигниения, ни уничтожения. Темнота - колыбель солнца, и для блеска звезд нужен мрак ночей".Тетскуко Незагуал Копотль (около 1460 года до Р.Х.) Смерть неизбежна для всего рожденного так же, как и рождение неизбежнодля всего смертного. Поэтому не должно сетовать на то, что неизбежно.Прежнее состояние существ неизвестно, среднее состояние очевидно, будущеесостояние не может быть познано, - о чем же заботиться и беспокоиться?Некоторые люди смотрят на душу, как на чудо, а другие говорят и слушают пронее с удивлением, но никто ничего не знает про нее. Дверь неба открыта для тебя ровно настолько, насколько тебе нужно.Освободись от забот и тревог и направь свою душу на духовное. Пусть твоипоступки будут руководимы тобою, а не событиями. Не будь из тех, цельпоступков которых - награда. Будь внимателен, совершай свой долг, оставьмысль о последствиях, так чтобы тебе было все равно, кончится ли делоприятно или неприятно для тебя. Индийская Бхагавад Гита Ты хочешь освобождения от грехов, и жизнь, ослабляя твое тело и егострасти, помогает тебе. От этого всегда бессознательно хочется вперед - уйтииз тела, из отделенности. Положи свою жизнь в освобождении от грехов, - иболезни, старость, всякие телесные невзгоды, смерть будут благом. Ослабеваешь, стареешься, умираешь телом; духом же крепнешь, растешь,рождаешься. Мы здесь в положении пассажиров на каком-то большом корабле, у капитанакоторого есть неизвестный нам список, где и когда кого высадить. Пока же насне высаживают, что же мы можем делать другое, как только то, чтобы, исполняязакон, установленный на корабле, стараться в мире, согласии и любви стоварищами провести определенное нам время. Неужели тебя страшит перемена? Ведь ничто не делается без перемены.Нельзя согреть воды без того, чтобы не совершилось превращения с дровами.Питание невозможно без изменения пищи. Вся мирская жизнь есть не что иное,как перемена. Пойми, что ожидающее тебя превращение имеет тот же точносмысл, что оно только необходимо по самой природе вещей. Надо заботиться ободном, как бы не сделать чего-нибудь противного истинной природечеловеческой, надо поступать во всем, как и когда она укажет. Марк Аврелий Это ужасный мир, если страдания в нем не производят добра. Это какое-тозлое устройство, сделанное только для того, чтобы духовно и телесно мучитьлюдей. Если это так, то этот мир, делающий зло не для будущего добра, нопраздно, бесцельно, такой мир невыразимо безнравственен. Он как будтонарочно заманивает людей только для того, чтобы они страдали. Он бьет нас срождения, подмешивает горечь ко всякой чаше счастья и делает смерть всегдагрозящим ужасом. И, конечно, если нет Бога и бессмертия, то понятновысказываемое людьми отвращение к жизни: оно вызывается в них существующимпорядком или, скорее, беспорядком, - ужасным нравственным хаосом, как егоследует назвать. Но если только есть Бог над нами и вечность перед нами, то изменяетсявсе. Мы прозреваем добро в зле, свет во мраке, и надежда прогоняет отчаяние. Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобынравственные существа - люди - были поставлены в необходимость справедливопроклинать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход,разрешающий их противоречие? Они должны проклинать мир и день своегорождения, если нет Бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то идругое, жизнь сама по себе становится благом и мир - местом нравственногосовершенствования и бесконечного увеличения счастья и святости. По Эразму Паскаль говорит, что если бы мы видели себя во сне постоянно в одном итом же положении, а наяву - в различных, то мы считали бы сон задействительность, а действительность за сон. Это не совсем справедливо.Действительность отличается от сна тем, что в действительной жизни мыобладаем нашей способностью поступать сообразно нашим нравственнымтребованиям; во сне же мы часто знаем, что совершаем отвратительные ибезнравственные поступки, не свойственные нам, и не можем удержаться. Так,скорее, надо бы сказать, что если бы мы не знали жизни, в которой мы были быболее властны в удовлетворении нравственных требований, чем во сне, то мысон считали бы вполне жизнью и никогда не усомнились бы в том, что это ненастоящая жизнь. Теперь наша вся жизнь от рождения до смерти, с своимиснами, не есть ли в свою очередь сон, который мы принимаем задействительность, за действительную жизнь и в действительности которой мы несомневаемся только потому, что не знаем жизни, в которой наша свободаследовать нравственным требованиям души была бы еще более, чем та, котороймы обладаем теперь. Если этот крошечный кусочек жизни твое все, так смотри же, сделай изнего все, что возможно. Саид-Бен-Хамед "Как же жить, не зная, что нас ожидает?" - говорят люди. А между темкогда живешь, не думая о том, что тебя ожидает, а только для проявления всебе любви, только тогда начинается истинная жизнь. Часто говорят: "Мне уже не к чему, мне уже помирать пора". Все, что нек чему, потому что помирать пора, не к чему было и когда-либо делать. А естьдело, которое всегда нужно, и чем ближе к смерти, тем нужнее: дело души.Дело это в том, чтобы улучшать свою душу. Любовь уничтожает не только страх смерти, но и мысль о ней. Старушка-крестьянка за несколько часов до смерти говорила дочери о том,что она рада тому, что умирает летом. Когда дочь спросила: почему? умирающаяотвечала, что она рада потому, что зимой трудно копать могилу, а летомлегко. Старушке было легко умирать, потому что она до последнего часа думалане о себе, а о других. Твори дела любви - и для тебя не будет смерти. Какое бы ты ни делал дело, будь готов всегда бросить его. Так ипримеривайся, - можешь ли отлепиться. Тогда только и делаешь хорошо то дело,которое делаешь. Ожидание смерти учит этому. Когда ты явился на свет, ты плакал, а кругом все радовались; сделай жетак, чтобы, когда ты будешь покидать свет, все плакали, а ты один улыбался. Индийское изречение