Смерть не может быть страшна человеку

ЖИВУЩЕМУ ДУХОВНОЙ ЖИЗНЬЮ Смерть так легко избавляет от всех затруднений и бедствий, чтоневерующие в бессмертие люди должны бы желать ее. Люди же, верующие вбессмертие, ожидающие новой жизни, еще больше должны бы были желать ее.Отчего же большинство людей не желают ее? А оттого, что большинство людейживет телесной, а не духовной жизнью. Страдания и смерть представляются человеку злом только тогда, когда онзакон своего плотского, животного существования принимает за закон своейжизни. Только когда он, будучи человеком, спускается на степень животного,только тогда для него становятся страшны страдания и смерть. И страдания исмерть, как пугала, со всех сторон ухают на него и загоняют на одну открытуюему дорогу человеческой жизни, подчиненной закону разума и выражающейся влюбви. Страдания и смерть есть только нарушение человеком закона своейжизни. Если бы человек жил вполне духовной жизнью, для него не было бы нистраданий, ни смерти. Вот толпа людей в цепях. Все они приговорены к смерти, и каждый деньнекоторых из них убивают на глазах у других. Те же, которые остаются, видятэти убийства, ожидают своей очереди и ужасаются. Такова жизнь для людей,если они не понимают смысла своей жизни. Если же человек понимает то, что внем живет дух божий и он может соединиться с ним, то для такого человекасмерть не только не может быть страшна, но для такого человека нет смерти. Бояться смерти - все равно, что бояться привидений, бояться того, чегонет. Я люблю свой сад, люблю читать книжку, люблю ласкать детей. Умирая, ялишаюсь этого, и потому мне не хочется умирать, и я боюсь смерти. Может случиться, что вся моя жизнь составлена из таких мирских желанийи их удовлетворения. Если так, то мне нельзя не бояться того, что прекращаетрадости от удовлетворения таких желаний. Но если эти желания изменились вомне и заменились другим желанием - исполнять волю Бога, отдаться Ему в томвиде, в котором я теперь, и во всех возможных видах, в которых могу быть, точем больше заменились мои телесные желания духовными, тем меньше страшнастановилась мне смерть. Если же совсем заменятся мои мирские желания однимжеланием - отдаться Богу, то и нет для меня ничего, кроме жизни, нет смерти. Заменять мирское, временное вечным, это путь жизни и к ее благу. Для человека, живущего для души, разрушение тела есть толькоосвобождение, страдания же - необходимые условия этого освобождения. Нокаково же положение человека, полагающего свою жизнь в теле, когда он видит,что то одно, чем он живет, - его тело, разрушается, да еще и с страданиями?! Животное умирает, не видя смерти и потому не страдая от страха ее. Зачто же человеку дано видеть ожидающий его конец и почему он кажется ему такужасен, что раздирает его душу иногда до того, что заставляет убивать себяот страха смерти? Не могу сказать, отчего это, но знаю, для чего: для того,чтобы сознательный, разумный человек переносил свою жизнь из жизни телеснойв жизнь духовную. Перенесение это не только уничтожает страх смерти, ноделает ожидание смерти чем-то подобным чувству путника, возвращающегосядомой. Жизнь не имеет ничего общего со смертью. Поэтому-то, вероятно, всегда ивозрождается в нас нелепая надежда, затемняющая разум и заставляющаясомневаться в верности нашего знания о неизбежности смерти. Телесная жизньстремится упорствовать в бытии. Она повторяет, как попугай в басне, даже вминуту, когда его душат: "Это, это ничего!" Амиель Тело - это стены, ограничивающие дух и мешающие ему быть свободным. Духне переставая старается раздвинуть эти стены, и вся жизнь разумного человекасостоит в раздвижении этих стен, в освобождении духа от плена тела. Смертьсовсем освобождает. И потому смерть не только не страшна, но радостна длячеловека, живущего истинной жизнью. Человек, как животное, противится смерти, но благодаря разуму он всегдаможет заменить это противление не только покорностью, но и согласием. Если смерть страшна, то причина этого не в ней, а в нас. Чем лучшечеловек, тем меньше он боится смерти. Для святого нет смерти. Ты боишься смерти, но подумай о том, что бы было с тобой, если бы тыдолжен был вечно жить таким, каким ты есть? Так же неразумно желать смерти, как и бояться ее. Когда человека вылечили от смертельной болезни, и он опять живет, тоэто похоже на то, как когда воз, которому надо ехать через трясину, вытащилиназад, на эту же, а не на ту сторону. Через трясину не миновать ехать. Разумная жизнь подобна человеку, несущему далеко перед собой фонарь,освещающий его путь. Такой человек никогда не доходит до конца освещенногоместа, - освещенное место всегда идет впереди его. Такова разумная жизнь, итолько при такой жизни нет смерти, потому что фонарь не переставая освещаетдо последней минуты, и уходишь за ним так же спокойно, как и во всепродолжение жизни. Смерть может быть согласием и потому нравственным поступком. Животноеиздыхает, человек отдает себя Богу. Амиель