2015-06-28
390
«Из нынешней ситуации можно выйти только одним способом – проложить путь к нашей цели дорогой безжалостного применения силы, плывя по морю крови под пылающим огнем неба».
Гамаль Абдель Насер
Аккуратно сложив последнюю рубашку, я упаковал ее в чемодан и еще раз проверил содержимое. Идеально ровные ряды рубашек, брюк, ремней, обуви и туалетных принадлежностей - все соответствовало моим стандартам.
Я ненавидел паковать вещи, но в то же время меня радовало это занятие. Оно входило в число тех мелочей, которые не давали свихнуться в этом сумасшедшем мире.
Присаживаясь рядом с гигантским, будто раскрывшим свою пасть чемоданом, я глубоко вздохнул.
Прошло пять дней со времени катастрофического ужина в доме родителей. Изначально мы с братьями и Карлайлом должны были уехать во вторник, но из-за каких-то дел отца поездку отложили на пару дней. Теперь, когда у меня стало больше свободного времени, я мог встречаться с Беллой чаще, чем рассчитывал, и это значительно повышало мое настроение.
Пока что мы с Карлайлом не разговаривали. После того, как я высадил Беллу у общежития в субботу, я нарезал пару кругов, прежде чем вернуться к родительскому дому, где убил два часа на ругань с ним. И все из-за его отвратительного поведения с Беллой.
Мы и раньше расходились во мнениях, но еще никогда дела не заходили так далеко. Меня бесило то, что он заставил ее чувствовать себя каким-то отбросом. Хоть и было заранее ясно, что отец так себя поведет, легче не становилось.
На протяжении первого часа он сидел на стуле и молча выслушивал мои претензии, а затем поднялся и представил доклад на тему «Я забочусь о твоем будущем».
Вообще Белла была первой девушкой, которую я привел домой, и лучше бы я подождал дольше одного дня отношений, прежде чем представить ее родителям. С Эсми проблем не предвиделось. Она была очарована Беллой еще больше, чем я. Но вот Карлайл явно считал ее очередной девочкой для перепиха, которая мне потом надоест.
Возможно, я тогда слишком устал, раз не мог понять его аргументы. И вел он себя как придурок. Я никогда напрямую не противостоял ему, поэтому сам поразился, когда сообщил, что не собираюсь подчиняться его запретам на встречи с Беллой. И просто вышел из его кабинета, пока он все еще пытался что-то объяснить. И после этого он не сказал мне ни слова.
Что еще могло пойти не так? Мало того, что я злился на отца, так еще приходилось все время пристально следить за Беллой. Мне необходимо было удостовериться, что она уютно себя чувствовала в кругу моей семьи.
Еще в субботу мне стало известно, что Белле, вероятно, придется поехать со мной в церковь. Я не предупредил ее, чтобы не спугнуть.
А вот что в мои планы не входило, так мое же ненормальное поведение из-за необходимости знакомить ее с Карлайлом. Как я и говорил ей раньше, он был опасен и, если хотел, мог становиться довольно пугающим.
На протяжении всей службы я переписывался с Эмметом. Он убеждал меня собраться с духом и просто познакомить их. Ему-то хорошо говорить – встречается с девушкой, которая наполовину итальянка, католичка, гений игры на фортепиано, да и плюс ко всему работает на моего отца. Эммет и Розали отлично подходили. Джаспер с Элис тоже.
Мы с Беллой…не очень.
До определенного момента ужин проходил хорошо, и хоть я четко видел, что Белла отцу не нравилась, меня устраивало его поведение. Сложно сказать, было ли его неприятие обоснованно или нет, но особой роли это не играло.
За ужином мне предстояла небольшая работа. Обычно Карлайл требовал, чтобы на воскресенье не выпадало дел, но в тот день так сложились обстоятельства. Нам нужно было наказать кое-кого. Мы просто пристрелили ублюдка в лесу позади дома. И никому не помешали.
Я сталкивался с отцом на протяжении всей недели, и Эсми пыталась заставить нас помириться, но я не обращал на эти попытки внимания. Просто не собирался подчиняться его требованиям только потому, что ему не нравилась Белла. Так что моей вины тут не было. Всем остальным Белла понравилась. Всем, кроме Розали. Но другого от королевы сучек я и не ждал.
А вот на отца надеялся. Думал, что он проявит хоть какую-то долю толерантности. Но нет, вместо этого, он допрашивал Беллу так, будто она была подозреваемой в убийстве.
Мне он так и не сказал, о чем именно допрашивал ее, но разговор с Беллой на следующий день, когда я повел ее на ужин, позволил мне увидеть примерную картину. Она упомянула, что ужасно его испугалась, но не показала виду. Я не сомневался, что она справится, но меня это не успокаивало.
Я еще в жизни так не злился на отца. Один взгляд на него, и я уже впадал в бешенство. Хорошо, что Белла меня усмиряла. Из-за ее учебы мы не могли проводить много времени вместе днем, но вот ночью она полностью принадлежала мне. Я в буквальном смысле исцарапывал себя в ожидании пяти часов вечера, когда можно было нестись к ее общежитию и везти ужинать.
Пару раз мы съездили в «Кармел» с Элис и Джаспером. Еще я показал ей свои любимые места в городе, а в одну из ночей она захотела просто посидеть у нее и поужинать пиццой. Так мы и поступили. Мне все еще было трудно даже ступать в эту грязную общагу, но я молчал.
Я все еще не понимал, что требовалось от меня, как от парня, и это казалось таким новым, но Белла относилась ко всему с пониманием. Что меня больше всего в ней поражало, так это нежелание мириться со всем моим дерьмом. Я знал, что у меня взрывной характер, и пару раз он давал о себе знать. Необязательно, когда она была рядом. Я не мог сдержаться, когда официанты проливали всякую дрянь мне на колени, или когда мужики пожирали Беллу своими похотливыми взглядами.
Удивительно, как на этой неделе я никого не убил.
Вскоре обнаружилось, что Белла становится лучшей частью моей жизни. Она с легкостью могла меня рассмешить. Рядом с ней я мог не надевать маску, которая, тем не менее, сразу возвращалась в окружении других людей. Пока я старался учиться проводить грань между двумя совершенно разными персонами во мне: абсолютно психованным убийцей и мужчиной, одержимым женщиной - Белла уже знала, как справляться с ними обоими.
Теперь, когда прошло пять дней, я только начинал свыкаться с мыслью, что ей было восемнадцать. Белле было восемнадцать.
Пришлось повторять это себе по пятьдесят раз в минуту, чтобы до меня дошло. Ну, вот как только я попал в такую ситуацию? Казалось, что она намного старше. Как ей могло быть восемнадцать? Нас разделяли семь лет, а в тех кругах, где я вертелся, это не очень приветствовалось. Если бы мне было сорок, а ей тридцать три – еще нормально. Если мне – двадцать семь, а ей – двадцать один (как у Элис с Джаспером), тоже ничего. Это было приемлемо, но нет, Белле только недавно исполнилось восемнадцать.
Я убеждал себя в том, что это совершенно ничего не значит. Уже получив кучу нареканий от отца, я не хотел позволить еще чему-то отрывать меня от Беллы. Она продолжала спрашивать, злюсь ли я из-за ее обмана с возрастом, но меня это особо не волновало. Да, тот факт, что я трахал почти что ребенка, со стороны смотрелся не очень прилично, но что я мог сделать?
После первой волны шока, я высадил Беллу у общежития и просто покатался пару часов, а потом пришел к выводу, что пытался найти причины для разрыва с ней. Я старался избежать отношений, так как не был достаточно зрелым для них. Вот тогда меня и осенило: как бы сильно я ни старался отдалиться от нее, Белла, какой-то непонятной мне силой, притягивала обратно.
Впервые в жизни, мне нужно было полностью очистить сознание и просто проветриться, чтобы избавиться от шока, в который она меня повергла.
Я был более чем решительно настроен сохранить нетронутым то, что происходило у нас с Беллой. Именно я мог стать своим же худшим врагом, и я не собирался позволять вмешиваться еще и внешним факторам. Будь то мой отец, разница в возрасте, или что-нибудь еще. Я сильнее этого.
Тем не менее, мы с Беллой пока не упоминали вопрос возраста. Сейчас для этого было не совсем подходящее время.
Из-за нехватки времени я еще не сделал тест, как хотела Белла. Но из-за этого ей пришлось лишиться удовольствия, которое сейчас могли принести лишь мой язык или пальцы.
И в ту самую ночь, когда она предложила поесть у нее пиццы, я добрался до ее киски. Судя по ее стонам и тому, как она вцепилась в мои волосы, было ясно, что я довел ее до самого бурного в ее жизни оргазма. Сначала только пальцами, а потом и языком прежде тем, как уйти. Я не мог дождаться момента, когда смогу снова полноценно ее трахнуть, но придется ждать до возращения из России.
Дни нашего временного расставания обещали быть тяжелыми, и я чувствовал себя абсолютным слабаком. В последнюю перед отъездом ночь я собирался уехать к себе, чтобы собрать вещи, но она умоляла остаться с ней, раз мы потом не увидимся пару дней. Я тогда внезапно понял, что Белла может быть опасной. Она посмотрела на меня «тем самым взглядом», и я не смог отказать. Поэтому, даже не осознавая, что у меня намечались другие дела, я забрался к ней в постель и проспал там всю ночь. Вероятно, она умела подчинять себе людей силой мысли и именно так меня поработила, но я был не против.
Хоть даже я и злился на отца за то, что тот был мудаком, я проанализировал его поведение рядом с Эсми и пришел к выводу, что мне не придется отказываться от Беллы из-за того, что я был вероломным монстром. Несмотря на то, что Карлайл любил Эсми больше всего на свете, он также мог быть полным козлом ко всем, кто не входил в круг семьи. Но он знал, как разделять эти два мира. Мне нужно этому научиться.
Я все еще не раскрыл перед Беллой мой образ жизни и не планировал еще долгое время. Вот почему я не злился за то, что она скрыла от меня свой истинный возраст. Это было ничем, по сравнению со всем моим дерьмом. Изначально, я хотел ее этим отпугнуть. Но все пошло не по плану, потому что Белла была крепкой девочкой, и мои психи и поганое поведение не заставили ее даже вздрогнуть, поэтому я сдался.
А теперь я сам уже не так хотел ее отпускать. Надеялся, что если мы были серьезны в том, что создали, она сможет принять ошибки моего прошлого. Эсми смогла, и Розали, а Белла? Я надеялся, что тоже сможет. По правде, у нас с Беллой уже все было слишком серьезно. Всего пять дней запутанных отношений, а казалось, что мы встречались несколько лет. Я один раз ее трахнул, три раза довел до оргазма, ночевал у нее в общежитии, и уже полностью потерялся для своего мира.
Пока Эммет не указал на это, я даже не заметил, что со времени встречи с Беллой я ни разу не притронулся к наркотикам, а это было удивительно. Я с пятнадцати лет практически не вылезал из состояния опьянения. А теперь даже подумывал бросить пить, раз Белле было только восемнадцать. Я слегка злился на нее из-за того, что она все это время распивала при мне спиртное, потому что я уже и так жил в грехе и заработал полный набор проступков, которые бы самому дьяволу самооценку подкосили. Совершенно не хотелось к этому плюсовать привод за раздачу алкоголя несовершеннолетней.
Белла дулась, когда я отбирал у нее бокал с вином или заказывал содовую вместо «Голубой горы», но ей придется смириться. Чтобы ее не дразнить, я тоже покупал скучнейшую выпивку. Пару дней назад за ужином вообще выплюнул одно дерьмо. Белла тогда надо мной посмеялась и разрешила пить при ней, чем я охотно воспользовался. Конечно, я не напивался до потери пульса. Просто пару раз насладился крепкими вещицами.
В любом случае, я точно знал, что буду скучать по Белле, даже если это всего на пару дней. И не боялся этого признать.
Когда я проснулся этим утром, мне так не хотелось уходить от нее, но пришлось. Я пообещал, что вернусь через пару дней, и она поцеловала меня на прощанье. В тот момент я чуть не убедил себя остаться, хоть и сдержался. Мы попрощались, и я собирался звонить ей каждую ночь.
Может, вся эта фигня с отношениями все-таки не будет такой сложной.
Несмотря на то, что я ненавидел ее способность вот так меня контролировать, в какой-то степени меня это устраивало. Впервые, я был нормальным. Конечно, мне все еще нужно было на стороне выбивать кое-кому мозги, но Белла очень быстро становилась главной частью моей жизни.
Тяжело вздохнув, я осмотрел комнату на предмет загрязнений, которые мог бы почистить, пока ждал, и щелкнул пальцами, когда вспомнил, что Эмметт недавно разлил пиво на кухонный пол, а я тогда по-быстрому, но недостаточно тщательно, все убрал. Спрыгнув с кровати, я прошел в ванную, где держал специальное ведро. Наполнил его горячей водой, стиральным порошком и «Клороксом», а потом, схватив тряпку, понес все на кухню.
Может это и казалось слишком драматичным - мыть пятно с дезинфицирующим средством, как будто оно было грязью, но если бы я так не сделал, то чувствовал бы себя запачканным. По крайней мере, я передумал срывать ковровое покрытие, как хотел, поддавшись манящему порыву.
Сняв свой черный кожаный пиджак от Армани, я аккуратно положил его на стол, а потом закатал рукава белой рубашки. Достав пару желтых резиновых перчаток из шкафчика, я натянул их, а когда начал чистку, напомнил себе не вляпаться идеально выглаженными брюками в пятно у холодильника.
Через десять минут добротной, усердной чистки, пятно исчезло. Вообще, его не было уже после первой пары протирок. Но просто на всякий случай, я продолжал мыть. И раз уж все равно ползал по полу, решил вычистить его полностью, на что потратил еще полчаса, пока он не засверкал.
Я не был против уборки своих вещей, но другие могут даже не надеяться. Я не служанка, хоть обсессивно-компульсивное расстройство и не дает мне спокойно смотреть на грязь.
Поднявшись, я полюбовался на плоды своей тяжелой работы, а затем вылил уже грязную воду из ведра в раковину и перевернул его, чтобы оно просохло. Сложив все ровно на отведенные места, я, за неимением других дел, снова уселся на кровать.
Будто прочувствовав, что уровень моей скуки неутолимо ползет вверх, раздалась телефонная трель стационарного телефона, и, перекатившись через кровать, я ответил на звонок:
- Алло?
- Мистер Каллен, за вами приехали.
- Спасибо. Через минуту спущусь. - Повесив трубку, я спрыгнул с кровати и осмотрел комнату, чтобы проверить, все ли взял.
Потом застегнул чемодан, накинул пиджак, надел солнцезащитные очки и часы. Убедился, что взял сумку с ноутбуком, и затем выключил свет. Закрыв дверь, я пошел к лифту, везя за собой чемодан, а когда его двери, зазвенев, открылись, спустился в холл здания.
На улице меня встретил Шон. Высокий, мощный мужчина около пятидесяти лет, который с самого моего детства работал моим личным водителем. Он годами возил меня в школу, и уже почти считался членом семьи. Сегодня на нем были костюм, солнцезащитные очки и шоферское кепи.
- Здравствуйте, мистер Каллен. Позвольте вам помочь, - он подхватил мой чемодан и положил его в багажник. – Слышал, вы и мальчики направляетесь в Москву?
- Да, - кивнул я. – По семейным делам.
- Конечно. Я понимаю, - он знал все детали нашей незаконной работы и научился в них никогда не вмешиваться.
Я забрался на заднее сиденье городского авто черного цвета, и спустя пять секунд Шон уже несся по загруженным улицам к аэропорту Pal-Waukee, с которого в районе Чикаго можно было совершить вылет на частном самолете.
По пути в моем кармане завибрировал телефон. Вытащив его, я увидел на экране имя «Белла».
Удачи. – Б.
Я быстро напечатал ответ.
Удачи в чем? – Э.
В твоей деловой поездке. Продай кучу домов! – Б.
А, точно. Я привезу тебе подарок. – Э.
Я хочу такую куклу, в которую вкладывают куклу поменьше, а потом еще меньше, и еще… - Б.
Понял. – Э.
Буду по тебе скучать. – Б.
Не зная, как ответить на это, я минут десять, раздумывая, разглядывал телефон. Я буду скучать по Белле? Конечно, буду. Себе я в этом мог признаться, но вдруг она посчитает меня слабаком?
Пришлось рискнуть.
Я тоже буду скучать. – Э.
Ответа от нее не последовало.
Нужно было прекращать так волноваться по каждому поводу, а то так и до психоза недалеко. Поездка займет всего несколько дней, а мне казалось, будто меня отправляли на войну или что-то в этом роде.
Где-то через сорок пять минут мы подъехали к аэропорту, где Шон показал охране специальный бэйдж. Машина поехала по взлетной полосе, ведущей к частному ангару с небольшими самолетами, принадлежащими богачам. Естественно, у моего отца было два. Я, наверное, лет пятнадцать как не летал на коммерческих рейсах.
Да, меня баловали.
Выйдя из машины, я прошел к багажнику, чтобы достать свои вещи.
- Желаю вам приятного полета, сэр, - произнес Шон.
- Спасибо, - я пожал ему руку и отправился к Карлайлу, Эсми и Эммету, уже ожидающим у входа в ангар.
- Эдди, наконец-то. Ты почему так долго? – прогремел Эммет.
- Утром были дела, - я обнял мать и полностью проигнорировал отца. – Ма, ты почему здесь?
- Я хочу с вами. Сто лет в Москве не была, - возбужденно произнесла она.
- Милая, я тебе говорил, что путешествие будет не из приятных, - Карлайл обнял ее за талию.
- Знаю, но я могу оставаться в таунхаусе. Мне все равно.
- Где Джас? – поинтересовался я, оглядываясь по сторонам.
- Прямо перед вами! – услышав его крик, я обернулся. Он нес, а вернее тащил, два огромных чемодана, и выглядело все так, будто они весили тонну.
- Что это за хрень? – Эммет вскинул бровь.
- Элис их упаковала, - Джаспер уже пыхтел к тому времени, как поравнялся с нами. – Она сказала, что обязана помочь мне собираться.
- Ясно…- вопросительно протянул я.
- Молчи, - указал он на меня. – Я под каблуком, и мне там нравится.
Полагаю, ему легче было принять новый стиль жизни, чем мне. Вот только Джаспер раньше уже встречался с женщинами и проводил с ними больше, чем одну ночь. У него были отношения, которые продлились даже пару лет, хоть из-за работы он никогда полностью и не раскрывался перед девушками. По крайней мере, у него имелся опыт.
Мы переговаривались между собой (при этом я все еще игнорировал Карлайла), пока не выкатили самолет, который остановился перед нами.
Внушительный «Гольфстрим G550/GV» вмещал пятнадцать пассажирских мест, был способен преодолевать пять тысяч миль, развивать скорость до шестидесяти миль в час и был призван демонстрировать высший уровень роскоши.
Служащие в аккуратных костюмах приняли наш багаж. К самолету был подан белый трап, по которому мы могли попасть внутрь.
Лучшим в частных полетах была возможность делать все, что захочешь. Никаких очередей, ожидания, детских воплей и, что самое главное, никакой охраны. Вот я зашел на борт с Браунингом за поясом.
Стильная отделка кабины самолета была выполнена в теплых, землистых тонах. У стен располагались замшевые кресла и диваны, пол покрывали ковры кремового цвета, там было две ванные, две спальни, телевизоры, розетки для электроприборов, полноценная кухня и круглые иллюминаторы, пропускающие много света.
- Ненавижу Россию, - пробурчал Эммет, пристегиваясь. Наши четыре сиденья были напротив друг друга. Я сел рядом с Джаспером напротив Эммета. Я не хотел давать отцу возможность сверлить меня взглядом. Эсми, вытянувшись на диване, уже читала журнал.
- Мы можем опять съездить на фабрику Смирнова, - лицо Джаспера засветилось от счастья.
-Я уже составил свой список, – сообщил я. – Водка закончилась пару месяцев назад.
После того, как нам был подан обед из стейка и овощей, самолет взлетел. Будто плывя, мы плавно рассекали воздух. Ко времени, когда потух знак, что можно отстегнуть ремни, я уже изнывал от желания вернуться к Белле. Как-то нездорово.
Эммет с Джаспером принялись ходить из угла в угол, смотреть ТВ, делать еще что-то. Эсми заняла место в кресле рядом с Карлайлом. Я просматривал журнал об оружии, и через час все напряжение, казалось, испарилось. Я годами мог играть в эту игру.
- Ты мне так ничего и не скажешь? – донеслось от отца, когда мы пролетали над Филадельфией. Нам нужно было приземлиться в Нью-Йорке для дозаправки, но после этого наш путь лежал прямо в Москву.
- Нет, мне нечего тебе сказать, - я перевернул страницу журнала.
- Эдвард, не веди себя как ребенок, - произнесла мама. – А ты, Карлайл, перестань быть таким грубым.
- Я должен защищать семью.
- О, верно, ведь Бела такая огромная угроза, - мой ответ был переполнен сарказмом.
- Эдвард, ты не знаешь, кто она такая. После того, как я провел проверку…
- Вот именно, - я взглянул на него. – Ты не имел права вмешиваться в ее дела. Она не одна из твоих клиентов, которых ты можешь песочить. Ей нечего скрывать, и она не заслужила, чтобы ты обращался с ней, как с дерьмом.
- Следи за языком, Эдвард, - прошептала мне мама.
- Ты знаешь, сколько ей лет? – равнодушно произнес он, слегка склонив голову вбок.
- Да. Я знаю ее возраст, и я с этим смирился. Не вмешивайся в мою жизнь только потому, что она тебе не нравится.
- А сколько ей? Двадцать один же? – вмешался Эммет, сидевший в задней части самолета.
- Нет, сынок. Твой брат занимается сексом с восемнадцатилетней, - слегка злобно ответил Карлайл.
- Во-первых, не лезь в мои дела. И, во-вторых, мы не занимаемся сексом. Не то, чтоб с моей стороны было недостаточно попыток, но Белла придерживается кое-каких моральных принципов.
- О, Эдвард…- вздохнула мама. – Восемнадцать?
- Да, восемнадцать, и как я могу это изменить? – я уже начинал нервничать. – А ты не вмешивайся в мою жизнь, - я указал на отца.
- Твоя жизнь – это моя жизнь. Семья дороже женщин, Эдвард.
- На сегодняшний день она – единственная хорошая сторона в моей жизни. В перерывах между твоим вечным преследованием и всем остальным, с чем мне приходиться работать, мне нужна нормальная жизнь…и это она, - огрызнулся я и снова уткнулся в журнал.
Никто не произнес ни слова, пока мы летели в Нью-Йорк. Когда мы приземлились – предполагалась часовая остановка – я вышел покурить.
Да кем мой отец себя возомнил?
Мне уже двадцать пять, и я мог делать все, чего бы ни пожелал без его на то разрешения. Конечно, это неправда, но все-таки.
В нашем мире, мой отец был началом и концом всего. Его знали, как Capo di Tutti Capi или «Босса всех Боссов». По существу он заправлял всей преступной деятельностью, сотрудничая с итальянцами по всему миру. Среди шести главных итальянских мафиозных семей, мы считались самой могущественной, и, если можно так сказать, Карлайл был Богом. Он мог управлять всеми, но не мной.
Я бросил сигарету на шоссе рядом с взлетной полосой и, вытащив еще одну, быстро ее закурил. Затянувшись, я затем выдохнул успокаивающий дым.
- Дай мне одну, - послышался голос, внезапно возникшего рядом Джаспера. Я протянул ему пачку, и он быстро зажег сигарету. – Так вы с отцом все не разговариваете?
- О, мы разговариваем, но, как видишь, не ладим.
- Понятно, - он затянулся. – Ты знаешь, почему он так зациклился на этом?
- Нет, и мне плевать. Он должен быть счастлив тому, что я счастлив или заткнуться на хрен и дать мне спокойно жить.
- Эдвард, он не может этого сделать.
- Почему? Ему нравится Розали, он чуть ли не хвостом таскался за Элис на этой неделе, так почему он не принимает Беллу? Он заставил ее чувствовать себя дерьмом.
- Со мной и Эмметом все иначе, ты же знаешь.
- О чем ты говоришь? – втянув еще дыма, я медленно его выдохнул.
- Да ладно, брат. Ты наследник, principe... – повторил он по-итальянски - … он ждет, что ты займешь его место.
- Так, почему я не могу сделать это и все равно оставаться счастливым?
- Он не хочет, чтобы ты отвлекался. Он просто пытается тебя уберечь.
В такие моменты, я реально видел нашу с братом разницу в возрасте. Джаспер был всего на два года старше, но умен не по годам. Эммет был старше на три, и пусть я ненавидел это, но даже он обладал той степенью зрелости, которой у меня не наблюдалось.
- Ну, так ему надо было поговорить со мной об этом, а не цепляться к ней. Она не знает, что здесь происходит. Ему не надо было вести себя как урод, - пожаловался я.
- Я знаю, просто хочу объяснить тебе это. Он делает то, что лучше для семьи.
- Семьи, какой семьи? – пробормотал я себе под нос.
Мы стояли в Нью-Йорке еще полчаса и, когда я вернулся в самолет, меня все еще терзало раздражение, поэтому я решил не разговаривать с Карлайлом, как делал до этого.
Я знал, что веду себя как ребенок, но ему нужно было понять: я мог делать, что угодно, когда бы ни пожелал. У меня была другая жизнь, вне этой, и я заслуживал хотя бы попытаться быть нормальным.
Самолет взлетел, и мы, спустя пару минут, уже были высоко в воздухе. Я, не изменяя своему депрессивному виду, отклонился на спинку кресла и вытащил свой айпод. Белла загрузила мне на ноутбук всю свою коллекцию песен, чтобы я мог послушать пару треков. Мне больше нравились старая музыка, поэтому я не перенес в айпод ничего, что вышло после двухтысячного года. Белла оказалась любительницей мягкого рока, и я удивился, когда мне пришлось по душе многое из ее альбомов.
Я прилег отдохнуть, не планируя спать долго, но, когда проснулся и проверил время, оказалось, что прошло четыре часа. Потянувшись, я осмотрел кабину.
Эммет с Джаспером яростно рубились на Иксбоксе, стараясь обогнать один другого в гоночной игре, а мой отец просматривал документы. Эсми видно не было, но я слышал, как в ванной лилась вода.
Карлайл поднял голову. Его глаза скрывали очки с оправами в форме полумесяцев.
- Рад, что ты проснулся, спящая красавица, - хмыкнул он.
- Не надо, - прошипел я. – Не веди себя так, будто ничего не случилось.
Он пожал плечами.
- Я просто не понимаю, в чем твоя проблема. Я сделал то, что посчитал верным.
- Не знаешь, в чем проблема? Как насчет того факта, что ты чуть ли не до смерти напугал Беллу. Она не заслужила такого обращения, которое ты продемонстрировал в то воскресенье.
- Я не думал, что это что-то особенное. Как только она тебе наскучит, ты бросишь ее, как всех остальных, - ненавязчиво протянул он.
К тому моменту, я уже кипел от такой бешеной ярости, которой давно не ощущал. Я был похож на тигра перед смертельным прыжком на жертву. Приходилось напоминать себе, что передо мной был мой отец, а не то я бы в то же мгновенье снес ему голову.
- Ты ничего обо мне не знаешь. С тех самым пор, как мне исполнилось тринадцать, тебе важна только работа.
Карлайл снял очки и вздохнул.
- Эдвард, ты не в кабинете психиатра. Ты знаешь, что я тебя люблю, я люблю вас всех, но ты другой, и тебе нельзя встречаться с кем попало.
- Почему нет? Я буду с той, с кем пожелаю.
- Ты действительно считаешь, что знаешь ее? – его взгляд ожесточился. – Правда?
- Да. По крайней мере, лучше, чем ты.
Потянувшись к своему дипломату, он достал папку и открыл ее.
- Ты знал, что в шесть лет ей потребовалась операция, чтобы исправить кость в руке, которая неправильно срослась после перелома, полученного за год до этого?
Я ничего не ответил.
- Знаешь, что за ее отчимом числился такой долг, что на эти деньги можно новую машину купить? Долг уже выплачен, и он с тех пор не ступал ногой в казино, но просто так банковские данные не исчезают.
Мне нечего было сказать.
- Знаешь, что в прошлом году ее мать забеременела, но сделала аборт? Сомневаюсь, что даже Белла знает.
Я только прожег его взглядом и почувствовал, как мои губы сжались в тонкую линию.
- Слава Богу, в ней достаточно итальянской крови, чтобы ее можно было признать. Одной восьмой более, чем достаточно, но это не перекрывает всего остального.
- Ты шутишь? Как ты можешь любить Розали, будто она твоя дочь, но так отвратительно обращаться с Беллой?
- Розали как дочь, потому что ее любит Эмметт.
- Жалкое оправдание.
- Ты знаешь, что отец Беллы заложил свой дом, чтобы оплатить ей колледж? И это еще не самое интересное. Ты знал, что ее отец – коп? Коп, Эдвард! – он швырнул мне бумаги.
А вот это уже было проблемой. Какова была вероятность, что я не смогу держаться вдали от девушки, чей отец работал копом?
- Не просто коп, Эдвард. Он шеф сраной полиции этого мелкого захолустного городишки в Вашингтоне. Ты мог поставить нас под еще большую угрозу? – он уселся обратно, явно гордясь тем, что раздавил меня.
Я молча рассматривал бумаги, которые он собрал, и посмотрел на информацию про ее отца. У Чарли был впечатляющий список заслуг. Он не только был шефом сраной полиции, но и членом Департамента Охраны штата Вашингтон.
Я не мог в это поверить. Должно быть, это было каким-то наказанием за все то дерьмо, которое я натворил в прошлом. Ну что мне, мать вашу, теперь делать?
Если ее отец из полиции, тогда ему известна фамилия Каллен. Все знают эту фамилию. Она с ним обо мне говорила? Упомянула что-то? Она рассказала ему о моем отце?
Вот дерьмо! Это плохо.
Через пару секунду в моей голове зародились сомнения. Она работала на полицию? Ее послали, чтобы подобраться ко мне, или для какой-нибудь такой хрени? Она была милой и честной. Это все игра?
Нет!
Я знал, что это было настоящим. Я верил ей, и верил в нас. Плевать на то, что говорят бумаги. Я легко распознавал правду и мог сказать, когда люди врут. Белла ничего не знала о моей жизни, и хоть ее отец работал копом, это не меняло моего желания находиться рядом с ней как можно чаще.
Тем не менее, толчком в верном направлении это тоже нельзя было назвать. Может, это был знак, какое-то предзнаменование того, что наши отношения с Беллой будет очень сложно развивать. Прямо запретная любовь, Ромео-Джульетовская фигня, в которую я себя впутал.
Я был сыном босса мафии, она была дочерью шефа полиции. Более чудесной парочки не придумать.
- Семья важнее всего, Эдвард, - протянул Карлайл. – Брось ее, пока никто не пострадал.
- Это угроза? – почти рыча, спросил я.
- Абсолютно верно. Я не позволю пошатнуться всей моей империи из-за твоей одурманенной, тупой головы и ее мыслей.
- Лучше, если я буду встречаться с Виенной или Таней? Уверен, у нас родятся отличные детишки, и твоей династии ничего не будет угрожать.
- Виенна была бы лучше какой-то восемнадцатилетней девки, уличной прошмандовки, которую ты подобрал в клубе.
- Иди на хуй, - я кинул в него бумагами, и это был первый раз, когда я обматерил своего отца.
Последнее слово будто зависло в воздухе, пропитывая его напряжением.
Джаспер с Эмметом, которые наблюдали за нашим громким спором, сидели с открытыми ртами.
Я услышал звук взметнувшегося пистолета раньше, чем увидел его - «Пустынный Орел», похожий на мой, только в два раза больше и отливающий золотом. Карлайл не стеснялся украшать свои вещицы - с левой стороны рукоятки красовался внушительных размеров рубин, доставшийся ему от моей бабушки. Он хорошо потратился, чтобы его вставили в пистолет.
Дуло, блестящее золотом, была направлено мне между глаз, и у меня на секунду перехватило дыхание.
Не впервые мой отец наставлял мне в лицо пистолет, но впервые в его глазах пылала ярость. Это до смерти пугало.
- Еще раз мне такое скажешь, и я без промедления спущу курок, - он сказала это так спокойно, что я, в самом деле, испугался за свою жизнь.
- Ты не посмеешь, - послышался мой тихий ответ. На самом деле я даже говорить боялся.
- Не вынуждай меня, Эдвард. Я убивал более никчемных людей, чем ты. Я не терплю неуважения.
- Si punta una pistola a tuo figlio. Come è che, per slealtà? – спросил я по-итальянски, и сам удивился своей смелости.
Ты наставил пистолет на собственного сына. Это что, уважение?
Я услышал, как моя мама тихо напевала, выходя из ванной. Ее каблуки, приближаясь, глухо стучали по ковровому покрытию.
- Карлайл! – завизжала она, когда поняла, что происходит. – Ты что не в себе?
- Я просто разбираюсь в споре, милая. Нашему сыну нужно напомнить, кого он должен уважать.
- Я сам управляю своей жизнью, не ты, - процедил я сквозь зубы, слишком напуганный своей настоящей ситуацией и, надеясь, что мой отец не посмеет выстрелить.
Глаза Карлайла горели гневом, и он почти впечатывал дуло мне в лоб.
- Боже, я ушла всего на две минуты, а уже начались перестрелки, - прошипела Эсми.
- Я его не застрелю, - отозвался отец.
- Чертовски верно. Не застрелишь, - Эсми так быстро выхватила у него пушку, что движения были едва различимы. За секунду она разрядила пистолет и, разобрав на четыре отдельные части, швырнула их на диван за собой.
Карлайл выглядел как ребенок – надул губы и поник.
- Поверить не могу, - Эсми уперла руки в бока. – Что с тобой такое в последнее время, Карлайл?
Он собирался отвечать, но она перебила его:
- Не хочу ничего слышать. Даже описать не могу то, что только что в тебе увидела. Нужно было заснять, чтобы ты мог посмотреть, каким монстром стал.
- Я бы ему не навредил, - в его голосе уже сквозила робость.
- Ты наставил пистолет в лицо нашего сына, - медленно повторила она. – Что с тобой не так?
- Прости, - он опустил голову, и невозможно было сказать, к кому он обращался – к матери или ко мне. Я не видел его глаз, но все еще чувствовал исходящую от него ярость. Может, он уже злился на себя.
- Нам нужно поговорить, - она схватила его за шиворот, и он, поднявшись, последовал за ней. Эсми гневно прошла в их комнату, а затем послышался громкий звук захлопнувшейся двери. Они что-то закричали на итальянском, но мне не хотелось слышать отца – и так уже хватило. Я тяжело дышал, и почувствовал, что на лбу выступил пот.
Спустя пару минут я успокоил свои нервы, хотя мне еще тяжело давалась мысль, что собственный отец угрожал меня убить из-за Беллы. Я бы умер за нее? Да, спокойно.
Может, это во мне возродился дух подросткового противоречия. Но только потому, что он что-то сказал, это не становится обязательным. Я продолжу видеться с Беллой, и мне не нужно выпрашивать на это его разрешения. И буду держать ее рядом с собой и приводить к нам в дом просто потому, что он сказал этого не делать.
Я понял, что Белла разбивала нашу семью, которая была когда-то очень крепкой, но мне было плевать. Это моя жизнь, и я мог делать с ней все что угодно. Мой отец пускай идет к черту.
- Это было до ужаса безумно, - Эммет присел рядом со мной. – Ты в порядке?
- Нда, - я вздохнул. – Не впервые такое.
- Помню, как Па впервые приставил к моей голове этот пистолет, - Джаспер уселся в кресло Карлайла. – Мне было шестнадцать, и я помял его Порше. Плохой был денек.
- О да, и тогда, когда я поджег свою комнату…конечно, нечаянно, - злорадно заметил Эммет. – Но он был просто немного раздражен. Я заметил другой конец этого пистолета, когда мне прилетело им по голове, – рассмеялся он.
Я был спокоен, но на всякий случай провел рукой по волосам. Просто удостоверился, что еще жив.
Дверь в спальню открылась, и за ней показалась моя мать.
- Эдвард, милый, ты в порядке? – оттолкнув с дороги Эммета, она обняла меня.
- В порядке, Ма, - ответил я.
- Я поверить в это не могу. Он всегда таким становится из-за стресса. Не волнуйся, - она поцеловала меня в лоб. – Он не побеспокоит тебя, пока мы не прилетим в Москву.
- Плевать.
- Не надо так, Эдвард. Ему действительно жаль.
- Нет, не жаль. Он это все всерьез говорил, - моя злость еще не прошла.
Она печально кивнула и затем направилась обратно в комнату, но остановилась по пути.
- Эдвард, я знаю, что любовь может быть тяжелой, но она стоит усилий. Если ты действительно заботишься о Белле, а я знаю, что так оно и есть, для вас двоих это будет очень трудным решением.
- Проверка закончилась, - сказал я сам для себя. Они не знали, что это значило. Я слишком далеко зашел в этих отношениях, чтобы теперь сомневаться.
- Восемнадцатилетняя дочь шефа полиции. Это поинтереснее, чем у нас с отцом, - рассмеялась она.
Их отношения также тяжело развивались поначалу, поэтому она знала, через что я проходил. Ее история была запутанной и слишком долгой, чтобы рассказывать.
- Просто знай, что я тебя поддерживаю, - успокоила она меня. – Я люблю Беллу так же сильно, как и ты.
- Я ее не люблю, - процедил я сквозь зубы.
- Найди меня, когда поймешь, что это правда, и тогда поговорим. – Эсми вернулась в комнату, оставив нас, мальчиков, скучать.
- Эта поездка уже превращается в адскую, - простонал Эммет. – Я знал, что не нужно было лететь.
- Зато теперь у нас есть повод выпить, - Джаспер поднялся и подошел к своей сумке, из которой вытащил огромную бутыль водки Роберто Кавалли.
- Я думал, ты избавился от этого дерьма, - отойдя к задним шкафчикам, Эммет достал три стопки и столовую ложку.
- Эта единственная итальянская водка с приличным вкусом. Русские только в этом хороши, - Джаспер начал разливать жидкость. – В водке и оружии.
- Я думал, Роберто Кавалли занимается одеждой, - заметил я.
- Он всем занимается, - Джаспер продолжал наливать.
Потом выдал каждому по одной, и я, взяв у Эммета ложку, налил в нее немного водки. Затем, вытащив из кармана зажигалку, зажег жидкость. Алкоголь загорелся ярким голубым пламенем, а его запах разнесся по всей кабине.
Я добавил по капле горящего напитка в каждый из трех стаканов, и их зализали языки оранжевого пламени.
- За безумную жизнь Эдварда. Ура, – подняв свою стопку, Эммет сдул пламя, прежде чем опрокинуть ее.
- За безумную жизнь Эдварда. Ура, – Джаспер повторил действия брата.
- За мою безумную жизнь. Ура, – подняв стопку, я тоже сдул пламя, прежде чем выпить палящую жидкость.
В Москве мы оказались в полночь. Разница с чикагским временем составляла девять часов, значит, дома едва перевалило за три дня. Но я не собирался звонить Белле. По одной простой причине – слишком злился. Я никак не мог успокоиться после охрененно отвратительного полета, поэтому и воздерживался от звонка.
Наш самолет приземлился в международном аэропорту «Шереметьево». Была уже середина октября, но на улице стоял чуть ли не мороз. Может и не такой сильный, но мне пришлось надеть очень теплое пальто.
Около аэропорта нас ожидали две машины. Я сел в ту, в которую забрались Эмметт с Джаспером.
- Ненавижу это место, - Эмметт выглянул в окно. – Тут так мрачно.
- Мрачно? – переспросил Джаспер.
- Ага, ты только посмотри на этот город. Он обшарпанный…
- Вобрал в себя все самое яркое и лучшее, - язвительно заметил я.
И действительно, Москва в частности, и Россия, в общем, не входили в список моих любимых мест для посещений. Эмметт был прав.
В этом городе обосновались худшие преступники мира, и мой отец управлял ими всеми. Мы и приехали сюда только потому, что Карлайлу нужно было разобраться с долгом. Наверное, он сам мог с этим справиться, но в деловых поездках такого рода лучше не скупиться на количестве людей. Эсми, естественно, будет отдыхать вдали от места нашей работы. Мне вообще было непонятно, зачем она приехала. Но если уж Ма что-то решила, сопротивляться было бесполезно.
Мы ехали по темным московским улицам. Фары встречных машин отбрасывали блики на мокрый асфальт перед нами. Промчавшись мимо Кремля, Красной площади, мы одновременно перекрестились, проехав Собор Василия Блаженного.
По сравнению с остальными районами, в юго-западной и северо-восточной частях города не наблюдалось большого скопления заводов. В этих районах располагались исторические памятники, а богачи любили приобретать здесь недвижимость. И мой отец в том числе.
Наш таунхаус на самом деле состоял из двух совмещенных домов. В этом городе не нашлось достаточно большого, на наш вкус, места. Эсме потратила на обустройство полгода, приказывая ломать стены там, где ей больше нравилось. Теперь здание представляло собой гигантский, четырехэтажный особняк, который по размерам, возможно, оставил далеко позади поместье премьер-министра.
Машины резко затормозили перед кирпичными стенами, и мы, выйдя из салона, достали из багажника вещи. К тому времени, когда я зашел внутрь, Карлайл уже открыл дверь, а Эсме включила свет.
Из-за невероятно паршивого настроения я не собирался ни с кем разговаривать, поэтому просто прошел мимо всех и, громко топая, поднялся наверх в ту комнату, где обычно останавливался. Все бы отдал, чтобы просто улететь домой, но нельзя было отлынивать от работы. Завтра нам предстоял насыщенный денек.
Из-за разницы во времени я чувствовал некоторый дискомфорт, но всю ночь пролежал в кровати, слушая айпод.
К тому времени, как в мое окно проникли первые лучи солнца, я уже поднялся и успел потратить ровно двадцать семь минут на душ. Помылся, побрился, потерся мочалкой…все как обычно.
Выйдя из душа, я два раза включил и выключил свет в ванной и затем прошел к небольшому шкафу, куда прошлой ночью сложил все вещи.
Надев боксеры, я стал просматривать стопку со штанами. Мой выбор пал на пару светло-серых брюк, к которым я подобрал подходящий блейзер. Застегнул идеально-выглаженную белую рубашку, затянул на шее черный узкий галстук, надел куртку, носки и черный ботинки, а затем пригладил волосы рукой.
Весь процесс занял три минуты, и с моими утренними делами было покончено.
Я спустился вниз, откуда доносился запах поджаренного бекона, и, зайдя на кухню, заметил хлопотавшую у плиты маму. Карлайл, сидя за столом, пил кофе и читал газету, как он всегда и делал по утрам. Не произнося ни слова, я сел рядом с ним.
- О, доброе утро, Эдвард? Хорошо поспал? – Эсме поставила передо мной тарелку с беконом и яичницей.
- Спасибо, и нет, прошлой ночью я спал плохо.
Я стал тихо завтракать, а она, прежде чем вернуться к плите, с упреком посмотрела на Карлайла.
Спустя час, к нам присоединились Эмметт с Джаспером. На них были такие же костюмы, как и на мне. За завтраком они переговаривались с Карлайлом (раз уж я этого не делал), обсуждая наши планы на день.
- Почему Альберт всегда нарушает правила? – вздохнул Джаспер. – Нам бы не пришлось сюда тащиться, если бы он сдержал данное слово.
- Да, ну, это не наша проблема. Мы дали ему в долг, установили требуемый срок, а он не успел, так что с ним покончено, - встряхнув газетой, отец положил ее рядом.
- Оставим кого-то в живых? – поинтересовался Эмметт.
- Нет, никого из его людей. Он, видимо, думал играть, но должен был знать, что может потерять все, что имеет.
- Мне бы хотелось, чтобы вы, мальчики, перестали говорить такие вещи. Думаю, я сегодня схожу в церковь, - Эсме села на стул рядом со мной.
- Делай, что угодно, дорогая. Мы, наверное, задержимся на пару часов.
Поцелуи были розданы, оружие проверено, и через полчаса мы вышли из дома.
Мой отец выбрал черный Мерседес. Я сел на переднее сидение, Эмметт с Джаспером – на задние. Мы с легкостью обгоняли редкие утренние машины с людьми, направляющимися на работу.
- Ты слышал, о чем мы говорили утром? – спросил меня Карлайл.
- Да, - коротко ответил я.
- Твои мысли сосредоточены на работе?
- Ты что пытаешься спросить, не отвлекаюсь ли я на мысли о Белле? – оскалился я.
Он хмыкнул.
- Нет, но я рад, что ты именно об этом подумал.
Он все еще не извинился за то, что приставил мне к голове пистолет, но я этого от него и не ждал. Больше всего раздражало, что он предпочел просто забыть это.
Оставшийся путь прошел в тишине. Живописные парки и красивые здания Москвы сменялись тем, что больше всего ненавидел Эмметт. Тем, что можно было назвать только мрачным.
Солнце будто полностью скрывалось за тучей, когда Мерседес ехал по темным переулкам, сопровождающимися чересчур массивными, опустошенными складами. Это напоминало какие-то заводские районы, и все было…грязным. Время от времени я замечал довольно угрюмых людей, но они меня совершенно не беспокоили.
Припарковавшись между двумя складами на углу особо отвратной улицы, отец надел черные кожаные перчатки. Мы последовали его примеру.
- Как я и сказал этим утром, никто не должен остаться в живых, - повторил Карлайл. – Убедитесь, что вам хватит патронов.
Он проверил магазин своего позолоченного Игла и потянулся через меня к двум другим картриджам.
Я подал ему все, что лежали в бардачке. Каждому из нас хватило на то, чтобы снарядить ими по два ствола, так что сложностей не предвиделось. Эмметт с Джаспером вооружились своими огромными полуавтоматами, но мне нравилось управлять более изящными моделями. В этом случае нужно было ближе подбираться к жертвам, а мне нравилось наблюдать, как они умирали.
Когда мы вышли из машины, ее окружила толпа «уличных крыс». Они бегло переговаривались на глухом гнусавом языке. Карлайл сказал им что-то на русском, и они отошли в сторону.
Карлайл направился к задней части огромного склада, и мы последовали за ним. Когда он подошел к двери, которая была совершенно незаметна для тех, кто не знал, что она была здесь, он постучал четыре раза, и мы стали ждать.
Через некоторое время в двери открылась небольшая створка, и в появившемся окне показались два прищуренных глаза. Кто-то пытался разглядеть, кто мы такие. Распознав в нас Калленов, глаза расширились от ужаса, и створка тут же захлопнулась.
С другой стороны двери послышался выкрик:
- Все на выход. Они приехали.
- Эмметт, - приказал отец, и брат тут же выстрелил в замок двери из своего 44-калиберного Магнума. Изначально он был разработан, чтобы тормозить машины, но отлично справлялся и со стальными замками.
Эмметт легко выбил дверь ногой, и она, перекосившись, повисла на петлях. Держа оружие наготове, мы зашли в здание, пугая всех находившихся внутри людей.
Альберт был молодым мужчиной, возрастом около сорока. Он взял у Карлайла в долг восемь миллионов на то, чтобы пустить в ход схему по торговле людьми через северную Европу. Мой отец установил срок в семь лет, чтобы он расплатился, но Альберт облажася.
На это было две причины. Во-первых, Карлайл не одобрял рабство. Альберт это знал и солгал ему, когда просил денег. Тогда он уверял, что собирается заняться каким-то легальным экспортом товаров. Карлайл не обрадовался известию, что Альберт его обманул, но решил его простить. Во-вторых, Альберт чересчур затянул с выплатой.
Я проверил его счета, и оказалось, что с тех самых пор, как Альберт запустил деньги в оборот, он получал по десять миллионов каждый год. Так почему не вернул несчастные восемь миллионов?
Мы вынуждены были тащиться сюда, чтобы забрать их, и нас это сильно раздражало.
На этом складе Альберт проворачивал все свои дела. Но в основном он служил в качестве дешевого публичного дома.
Внутри бегали полуголые девицы, его охранники возились с пистолетами… а самого Альберта нигде не было видно. Я подозревал, что охранник у двери уже сообщил ему о нашем прибытии.
Карлайл дважды выстрелил в воздух, перекрывая шум.
- Мне нужно увидеть Альберта, - он произнес слова достаточно громко, чтобы звук отразился эхом от стен и цементного пола.
Наверняка, публичный дом работал только по вечерам, потому что сейчас в нем не было ни одного клиента. Только пара голых девушек и люди, работающие на Альберта. В углу, сжав зубы, с пеной у пасти лаял взбешенный пес. И он чертовски действовал мне на нервы.
- Карлайл, я так рад снова тебя видеть, - произнес тучный мужчина с залысинами. Это был брат Альберта, Жером, самый изворотливый ублюдок, которого только можно было встретить. Он протянул руки так, будто они с Карлайлом были старыми друзьями. Мы с Эмметтом и Джаспером остались стоять позади и, приготовив оружие, просто наблюдали за работой отца.
- Где он? – без промедления спросил Карлайл.
- Мой брат? – уточнил Жером с мощным русским акцентом.
- Да, твой брат. Я не стану повторять.
- В данный момент его нет. Хочешь оставить сообщение? – расхохотался этот урод.
Карлайл моментально прострелил аккуратную дыру прямо над его правой ключицей. Раздались выкрики. А Жером рухнул на пол от боли и завопил как резаный.
- Где он? – обратился Карлайл уже ко всем, находившимся внутри. Девушки съежились в углу, а головорезы Альберта сильнее вцепились в поводки, сдерживая лающих псов.
Карлайл кивнул Джасперу, приказывая закрыть дверь прежде, чем ситуация накалиться. Джаспер тут же захлопнул дверь, щелкнул стальным замком, который чуть не развалился от выстрела Эмметта, и быстро встал на место.
- Карлайл, - послышался сверху раскатистый голос.
Мы обернулись. По лестнице, слегка прихрамывая и опираясь на золотую трость, лениво спускался Альберт. На нем был стильный костюм, и за ним по пятам следовал перепуганный до смерти подросток. Тело мальчика прикрывали лишь лохмотья. Я бы не удивился, окажись он личным рабом/слугой/секс-игрушкой Альберта.
- Альберт, - кивнул отец. – Ты знаешь, почему я здесь.
- Естественно. Почему бы нам ни присесть, - предложил Альберт, щелкнув пальцами.
Двое мускулистых парней, размером с Эммета, притащили стол, два стула, и расставили все в центре пустого помещения.
Карлайл сел на стул, Альберт устроился напротив. Мы остались стоять позади отца.
- Так, чем я могу тебе помочь? – почти самодовольно спросил он, положив ногу на ногу. Это ему явно не сделает его положение лучше.
- Я приехал забрать долг. Семь лет назад я дал тебе денег, и время вышло.
Группа шлюх Альберта попыталась прокрасться к лестнице, но Джаспер прострелил дыру в стене в миллиметре от них.
- Всем оставаться на местах, - ядовито произнес он.
Обычно, мой отец не доходил до того, чтобы убивать невинных на первый взгляд женщин, но мы прекрасно знали, что эти шлюхи были далеко не ангелами. Те, что находились здесь, работали сутенершами, продавая более молодых девочек богатым клиентам. Так что, в данном конкретном случае у нас не было проблем с их убийством.
- Это было грубо, - цокнув, сказал Альберт.
- Мы не собираемся играть вежливо, - тон Карлайла звучал угрожающе, но в то же время тихо. Он никогда не повышал голос.
- Мне казалось, когда мы договаривались обо всем, я принял их в качестве подарка, - Альберт откинулся на спинку стула. Его мальчик-слуга, не поднимая взгляда, поднес ему чашку кофе.
- О, правда? – Карлайл протянул руку в мою сторону, и я, вытащив из кармана свернутые бумаги, передал ему. – Как видишь, судя по подписанному тобой контракту, это определенно не было подарком, как ты это назвал. Восемь миллионов должны быть возвращены в течение семи лет единым платежом или в течение всего времени по частям. Ты выбрал единовременный платеж, поэтому я даже дал тебе лишние полгода.
- Я могу заплатить сейчас, - вздохнул Альберт.
- Теперь я не хочу денег. Вместо этого, мне нужна твоя кровь. Ты попытался выставить меня дураком, Альберт.
- О, Карлайл, давай не будем играть в эти игры. Мы оба взрослые люди и можем прийти к какому-нибудь соглашению.
- И как это будет выглядеть со стороны? – мой отец отклонился назад. – Я не могу оставить тебя в живых, если ты нарушил данное мне обещание. Что подумают остальные?
- Никогда не думал, что тебя волнует мнение других людей.
Карлайл злобно хмыкнул.
- Нет, обычно, нет.
На протяжении всей беседы, Жером продолжал кричать, извиваясь в луже густой, красной крови. Никто не двинулся с места, но я слышал все больше лающих собак и приближающихся охранников, и прохрустел шеей в ожидании любого исхода.
- Если честно, я здесь не для того, чтобы собирать деньги. Как только ты умрешь, все твое состояние перейдет ко мне, - признался Карлайл.
- Думаешь, что можешь просто забрать все и продолжить жить, как раньше? - Альберт наклонился вперед. – Это не твоя территория.
- Она стала моей с тех самых пор, как мои деньги пересекли границу этой страны.
- Знаешь, здесь всем заправляет Серж. Ты предпочитаешь не вникать в слухи или действительно слеп и не видишь, что происходит?
- Прошу, просвети меня.
- Все об этом говорят. У тебя в руках слишком много власти, Карлайл. Ты не можешь править вечно.
- Не могу?
- Для тебя ситуация скоро станет очень опасной. Шинобу, Денали, Волтури. Все недовольны, и скоро тебе на голову свалиться огромная куча дерьма.
Я закатил глаза в ответ на такую угрозу. Все они были настолько мелкими сошками, что не представляли для нас угрозы
- Аро злится с самой молодости. Он всегда возникает,- откликнулся отец.
- Он не за тобой придет, - сказал Альберт, и его взгляд на долю секунды прошелся по мне. Карайл слегка выпрямился.
- Если у Аро есть, что мне сказать, и он позволяет себе угрожать моей семье, пусть. Но я сегодня не за этим сюда приехал.
- Ну, я не знаю, чем могу тебе помочь. У меня нет денег.
- Я проигнорирую эту ложь, ведь я уже сказал, что пришел сюда не за ними.
Альберт щелкнул пальцами, и охранники отпустили лающего пса в нашу сторону. Прежде чем он мог разогнаться, Эмметт выпустил пулю ему в голову. Проскулив, пес рухнул на пол, а его мозги разлетелись во все стороны.
- Прости, Альберт, - произнес Карлайл, и тут же все пространство склада разрезали звуки выстрелов. Началось кровавое месиво.
Оставив братьям их дела, я спрятался за ящиком, чтобы проверить магазин своего Игла. Потом скинул куртку и закатал рукава, готовясь к работе. Какая ирония – сегодня мне предстояло перестрелять наших врагов, а готовился я к этому так же, как ко вчерашнему мытью полов.
Когда я поднялся, охранники уже были мертвы, шлюхи, вопя, пытались куда-то убежать, собаки продолжали скалиться, а лицо Карлайла превратилось в безжалостную гримасу. Альберт был еще жив…пока что.
Я стрелял во все, что двигалось. Моя первая пуля угодила в лицо голой женщины, пробив ей между глаз сквозную дыру. Выглянув на секунду из-за ящика, я снял всех охранников, которые посмели посмотреть в мою сторону. Все они упали замертво. Так как отец отлично натренировал нас с братьями, все это напоминало тренировочный расстрел мишеней.
Все вокруг погрязло в шуме и крови, но я старался сосредотачиваться только на стрельбе.
Я не знал, сколько времени прошло, но число противников становилось меньше. Я переступал через мертвые тела, мои брюки покрывали капли крови.
В Игле уже не оставалось патронов, и, быстро перезарядив его, я снова принялся за дело. Мужчинам я простреливал пах, чтобы вызвать как можно больше боли, а шлюх механически пришивал по одной, даже не глядя на них.
Выбравшись из своего прикрытия, я принялся стрелять по ряду охранников на втором этаже, целящихся в отца. Я организовал каждому по аккуратной дырке в голове, после чего их тела свалились на первый этаж.
Все происходило слишком быстро и медленно в то же время.
Я скользнул за стол, который Джаспер использовал в качестве укрытия.
- Дай мне АК-47, - прохрипел я, сунув уже полностью разряженный Игл обратно за пояс.
- Нет, я сам собираюсь его использовать, - подняв руку, он выстрелил поверх стола, и вдалеке послышался чей-то крик.
- У нас нет на это время. Дай его мне, - потребовал я, пытаясь, перегнувшись через него, вытащить оружие, но он оттолкнул его подальше.
- Нет. Ты мне свои пушки не даешь. Нужно было лучше готовиться, - он выстрелил в охранника, подбирающего на опасно-близкое к нам расстояние. Теперь его грудь украшало четыре отверстия от пуль.
- Джаспер, это не игра.
- Ты прав. Дай мне свой Игл, - он вскинул бровь.
Я прошипел, раздраженный ходом его мыслей. Никто, кроме меня, не дотронется до моего Игла.
- Видишь. Достань себе свою пушку сам, - ухмыльнулся он.
Я не дал ему больше и рта раскрыть. Мигом перекатился, подхватив автомат, и приземлился за столом. Затем, вскочив на ноги, принялся бежать, уклоняясь от пуль.
- Чтоб тебя, Эдвард! – проревел Джаспер, но его голос быстро заглушили очереди, которые я выпускал из автомата.
Я следил за тем, чтобы не задеть Эмметта, Джаспера и Карлайла, но все остальные были обречены на смерть.
Внезапно мою щиколотку разрезала острая боль, и я упал на пол, чувствуя чьи-то впивающиеся в ногу клыки.
- Какого хрена. – перекатившись на спину, я увидел как бешенная псина грызла мои брюки. Мои брюки от Армани.
Не желая пристрелить животное, я попытался оттолкнуть пса, но по его глазам стало ясно - он был натренирован убивать.
Перевернув автомат, я треснул пса прикладом по морде, но тот все равно не отпускал, поэтому мне пришлось бить до тех пор, пока его зубы не ослабили хватки. Послышался треск. Его морда была почти полностью рассечена посередине, а из открывшейся раны хлынула кровь. Глухо рухнув набок, он превратился в мертвый мешок меха.
Посмотрев вниз на разорванную штанину, я заметил на ткани красные подтеки.
- Сукин ты сын, - пробормотал я. Вокруг все еще раздавались выстрелы.
- Подпортил свой наряд? – поддразнил Эмметт и, выхватив у меня АК-47, перекинул ремень себе через плечо. В истинной манере Эмметта, он уже успел снять рубашку, и выглядел как какой-то Рэмбо в одних только брюках и отполированных ботинках.
Показушник.
Я закатил глаза. Позади послышались тяжелые шаги. Чьи-то сильные руки, схватив меня за шею, потянули вверх.
Хриплый голос кричал что-то на русском, но я не прислушивался, стараясь вырваться из его захвата, что мне и удалось. По его стойке и движению ног стало ясно, что этот охранник был спецназовцем…русская армия.
Дерьмо!
Пытаясь отвлечь меня, он перекидывал нож из одной руки в другую.
Тупая боль от укуса собаки уже дала о себе знать, но я даже не обращал на это внимания. После всех лет, мозг просто не воспринимал ее.
Спецназовец-уебок кинулся в мою сторону, пытаясь пырнуть ножом в живот, но я быстро отскочил в сторону. Может, у меня и не наблюдалось таких мышц, как у Эмметта, но скорости мне было не занимать.
Выхватив из-за пояса спецназовца пушку, я изрешетил его, прежде чем он смог обернуться. Пять выстрелов – пять дырок.
Он рухнул на пол и больше не двигался.
Тяжело дыша, я осмотрелся по сторонам, оценивая ситуацию. По моим быстрым подсчетам, на полу лежало более тридцати покрытых кровью тел – мужчин и женщин.
- Это все их люди? – спросил Джаспер, задыхаясь.
- Ага, - Эмметт, пнув, перевернул кричащего охранника и выстрелил ему в голову.
Карлайл, без единой царапины, стоял посреди комнаты, склонившись над Альбертом. Гордо указывая вверх, из его головы торчала позолоченная, вся в крови, переломленная пополам, трость. Вторая ее половина пронзала грудь Альберта.
У отца слегка растрепались волосы, но одежда была идеально чистой, будто он и не выходил из дома.
Никто из нас ничего не сказал по этому поводу. Мы только удостоверились, что никого не оставили в живых. Парочке охранников удалось пережить бойню, но мы быстро с ними покончили.
- Все в порядке? – спросил нас Карлайл.
- Да, - отозвался я.
- Хорошо, - он кивнул. - Нужно убраться, пока здесь не объявились копы.
- Ага, точно. Они сидели на хвосте у Альберта уже годы. Наверное, медаль получат, - рассмеялся Джаспер.
- Пусть так, я не хочу попасться восточно-европейской полиции, - он обошел нас. – Начинайте зачистку.
Эмметт вышел со склада. Вернулся он с огромной канистрой керосина в руках и, перевернув ее, стал обливать всё отвратительно-пахнущей жидкостью.
- Это была не самая сложная работа из тех, что нам выпадали, - Карлайл проверил документы мертвых охранников.
- С Маями не сравнится, - отозвался я, вспоминая в какой кровавой ванне мне там пришлось искупаться. Там же мне досталась и пара боевых ранений.
- Эй! Что нам, блять, делать с этим? – внезапно выкрикнул Эмметт, пытаясь забраться в угол.
Оттуда, уклонившись от него, выбежал мальчишка-раб и кинулся к выходу со склада. Мы с Джаспером попытались пристрелить его, но ублюдок быстро спрятался за деревянный ящик.
- Эй, паренек! – крикнул Джаспер и побежал за ним. Поймав его за шиворот рубашки, он потащил его к Карлайлу.
Мальчик кричал что-то на русском, но без акцента. На нем не было обуви, а все тело было в грязи.
Джаспер швырнул его к ногам Карлайла, и, опустив голову, мальчик всхлипнул.
Эмметт закончил разливать керосин, надел свою рубашку обратно и подошел к нам. Мы со всех сторон окружили мальчика, перекрыв пути для побега.
- Как тебя зовут? – сурово спросил Карлайл.
Мальчишка не поднял головы и ничего не ответил. Карлайл схватил его за шиворот.
- Я задал тебе вопрос, - он встряхнул его.
- Ал….Алек, - на идеальном английском, с почти незаметным акцентом, ответил он.
- Сколько тебе лет?
- Думаю, четырнадцать, - его голос был едва различимым.
- Думаешь? – Карлайлу уже надоело ходить вокруг да около.
- Я не помню.
- Как ты здесь оказался? – спросил Джаспер.
- Я не помню.
Карлайл швырнул его обратно на пол.
- У тебя есть семья?
- Нет, мой хозяин - Альберт.
Карлайл перевел взгляд с меня на Эмметта, потом на Джаспера.
- Поднимайся, - голос Карлайла в секунду стал мягче. - Иди за мной, - приказал он, направляясь к двери.
Алек не сдвинулся с места, и, свернувшись калачиком, остался лежать на полу.
- Эй, парень. Тебе лучше его послушать, - Джаспер указал вслед вышедшему со склада Карлайлу.
- Я…я не могу, - Алек уже дрожал. – Альберт меня убьет.
- Видишь это, малыш? – Эмметт указал на тело Альберта, лежащее рядом с нами на полу. - Вот твой хозяин. С того света не вернется.
- Я…я не могу, - повторил он. Я пожал плечами.
- Оставьте его здесь, - я пошел к выходу, прекрасно зная, что когда мы подожжем это сучье заведение, Алек пулей из него выскочит.
Мы с Джаспером и Эмметтом вышли на улицу, где я чиркнул спичку и кинул ее на дорожку керосина, ведущую к зданию. Весь склад озарило пламя, и из него поднялся столп густого черного дыма.
Мы забрались в ожидающий нас Мерседес, и Карлайл, включив зажигание, две минуты стоял на месте. Вдали послышались громкие пожарные сирены, но мы продолжали стоять. Эмметт оставил открытой дверь со своей стороны.
Выбежав из пылающего здания, Алек застыл посреди улицы с испуганным выражением на лице.
- Забирайся, малыш, - Эмметт шире открыл дверь.
Алек нерешительно двинулся к нам, но потом быстро запрыгнул в машину, когда на верхнем этаже склада взрывом выбило окно.
Эмметт закрыл дверь, и Карлайл в тот же момент нажал на газ. Мы молча неслись вдаль, возвращаясь в лучшую часть города, и вскоре влились в плотное движение машин.
Спустя полчаса, мы затормозили перед таунхаусом.
- Вы…вы меня убьете? – прошептал Алек. – Я могу работать. Только не убивайте, пожалуйста.
- Нет. Мы не собираемся тебя убивать, - просто ответил мой отец и вышел из машины.
- Он хороший человек, только не зли его, - выдохнул я, говоря это и себе и ребенку на заднем сиденье.
Эмметт, подхватив Алека, перекинул его через плечо и понес в дом. Мы с Джаспером пошли следом. Я закрыл за собой дверь, и мы направились в гостиную, где Эсме смотрела новости. Шел репортаж про склад в доках, который в данный момент был полностью охвачен огнем. Никчемные силы пожарного департамента изо всех сил старались его потушить.
- Я так рада, что вы все в порядке, - подскочив с дивана, Эсме обняла Джаспера. Рассмеявшись, он обнял ее в ответ.
- С нами все хорошо, Ма.
- Да, и мы притащили тебе подарок, - Эмметт усадил Алека на стул. Эсме перевела взгляд с Алека на Карлайла.
- Кто это? – последовал ее вопрос.
- Милая, это Алек. Он был рабом Альберта, - скинув куртку, отец бросил ее на спинку дивана.
Лицо Эсме смягчилось до состояния подтаявшего мороженного, и я уже ясно видел, что за мысли закру
