2015-06-28
4379
Говоря о реформах органов безопасности Российской империи в начале 19 века, необходимо рассмотреть историю создания полиции. Название «полиция» происходит от слов polis и politia, обозначавших город-государство в античной Греции и государственное устройство в Древнем Риме. В Россию слово «полиция» пришло в 18 веке из Западной Европы, где оно обозначало органы по охране внутреннего порядка. В 1718 году в Петербурге создана Полицмейстерская канцелярия во главе с генерал-полицмейстером. Ее штат состоял из 10 офицеров и нижних чинов, носивших специальную форму. Такая же канцелярия была создана в Москве. Во всех остальных городах исполнение полицейских обязанностей возлагалось на воинских начальников. Вновь созданная служба обеспечивала поступление сведений из народных низов о возможных недовольствах и неурядицах, что вместе с другими службами укрепляло безопасность государства.
В апреле 1733 года императрица Анна Ивановна подписала указ «Об учреждении полиции в городах», согласно которому в 23 городах империи создавались полицейские управления. Их возглавляли полицмейстеры, в штате состояли унтер-офицер, капрал и несколько нижних чинов.
Для оказания помощи полиции из горожан назначались сотские, пятидесятские, десятские и ночные караульщики. Выделенные от горожан представители и составляли ту общественную прослойку, которая позволяла полиции действительно считаться народной и поддерживать порядок с помощью самого населения. После подавления пучагевского бунта в губерниях были созданы нижние земские суды, выполнявшие функции сельской полиции, которой до этого не существовало. Ее деятельность регламентировалась «Учреждением для управления губерний» (1775г.). Земский исправник (капитан-исправник) и члены суд (четыре-пять) человек выбирались на уездном дворянском собрании и утверждались губернатором. Нижним судам подчинялись избираемые из крестьян сотские и десятские. Суды следили за порядком, исполняли решения вышестоящих властей и проводили предварительное следствие по уголовным делам. Городская полиция существовала в столицах, губернских и крупных уездных городах. В столицах и губернских городах ее возглавляли обер-полицмейстеры, в уездных – городничие, а впоследствии – полицмейстеры, подчинявшиеся местным властям. В 1782 году издан «Устав благочиния», по которому в городах создавались специализированные административно-полицейские органы – управы благочиния. Для служащих городской полиции вводились специальные звания, определялись условия продвижения по службе. В 1797 году управы благочиния ликвидированы.
К моменту восшествия на престол Александра I централизованной системы полицейских органов в России не существовало, что затрудняло розыск преступников и участие общей полиции в мероприятиях по обеспечению государственной безопасности. 2 апреля 1801 года император Александр I издал манифест об упразднении Тайной экспедиции. Ликвидация структуры тайной полиции не означала ликвидации политического сыска как одной из составляющих системы государственной безопасности. Часть функций Тайной экспедиции и часть ее кадров были переданы в ведение обозначенных в манифесте департаментов Сената. Отдельные доверенные лица императора продолжили свою работу либо вне рамок официальных учреждений, либо используя их в качестве прикрытия.
Однако реформирование государственного аппарата Российской империи являлось насущной необходимостью. С этой целью государь составил Негласный комитет, в который входили его единомышленники: В.П. Кочубей, Н.Н. Новосильцев, П.А. Строганов, А.Е. Чарторыйский. 8 сентября 1802 года был издан манифест «Об учреждении министерств».
Первым руководителем Министерства внутренних дел стал граф В.П. Кочубей, его заместителем П.А. Строганов, начальником канцелярии – М.М. Сперанский. В составе департамента внутренних дел МВД находилась Экспедиция спокойствия и благочиния состоявшая из двух отделений, ведавших сельской и городской полицией. Наряду с МВД руководство полицией осуществлялось и по линии Министерства военно-сухопутных сил (в городах, управляемых военными комендантами) и Министерства Военно-Морских сил (в портовых городах). Для реорганизации управления городской полицией в 1803 году издан указ «О средствах к исправлению полиции в городах»[12], который определял устройство, функции и компетенцию городской полиции. Руководство полицией обеих столиц возлагалось на генерал-губернаторов, отвечавших за свои действия непосредственно перед царем. В Петербурге учреждалась Тайная полицейская экспедиция, в Москве – Особая секретная полиция, основным направлением деятельности которых был политический сыск. Эти учреждения официально не входили в структуры органов власти, не подчинялись МВД, работали автономно. Каждая из структур, будучи независимой, докладывала государю о своих достижениях, а заодно и о деятельности коллег-конкурентов или о допущенных ими промахах. Сфера деятельности секретных полицейских подразделений регламентировалась следующим образом: «Тайная полицейская экспедиция обнимает все предметы, деяния и речи, клонящиеся к разрушению самодержавной власти и безопасности правления. Как-то: словесные или письменные возмущения, заговоры, дерзкие или возжигательные речи, измены, тайные скопища… Тайная полицейская академия обнимает все предмет, относящиеся к здравию государя, его императорской фамилии, к безопасности его самодержавия и продовольствию дешевому жителей оного и к безопасности управления и управляемых».2 В ее обязанности также входил надзор за всеми иностранцами. Особая секретная полиция осуществляла контроль над настроениями в разных слоях московского общества: ей предписывалось узнавать распространявшиеся в народе слухи, «вольнодумности» и «ропот», в том числе путем проникновения в «Секретные сходбища». Привлечение кадров на службу в секретную полицию осуществлялось на условиях строжайшей тайны, без сословных ограничений. Основным методом добывания информации являлись личные наблюдения сотрудников в общественных местах. В 1804 году в составе Петербургской полиции была образована общегородская наружная служба (внешняя часть) – предвестник современной патрульно-постовой службы МВД. Ее задачей являлось патрулирование по городу, а также оказание помощи приставам и градским стражам в случае необходимости. Дальнейшее совершенствование органов внутренней безопасности происходило в условиях военного времени: зимой 1804- война с Персией, осень 1805 – с Францией. В связи с этим в сентябре 1805 года создан межведомственный Комитет Высшей полиции, а в 1806 году проведена реорганизация Экспедиции спокойствия и благочиния в Экспедицию государственного благоустройства.
Последняя состояла из двух отделений и пяти столов. В первом отделении: 1-й стол собирал сведения о всех преступлениях и происшествиях, о прибывающих из-за границы и выезжающих из страны, осуществлял контроль над публичными зрелищами и собраниями; 2-й стол ведал организацией рекрутского набора в армию, доставкой осужденных к месту отбытия наказания, установлением штатов полицейских команд; 3-й стол заведовал кадровой работой: назначением, награждением и увольнением полицейских чинов. Второе отделение занималось организацией охраны общественного порядка и рассматривало жалобы на полицию. Деятельность полиции строго регламентировалась, инструкции того времени написаны четко и конкретно. Возьмем для примера «Правила полицейским стражам», объявленные в 1809 году. Первое, на что обращается внимание, – это статус градского стража: полицейские нижние чины – как солдаты; часовой на посту имеет те же права, что и часовой на военном посту. Таким образом, полицейский на посту был изначально защищен законом Российской империи: перед тем как спросить за несение службы, сначала обеспечивалась его безопасность. Один из наряда назначался за старшего пристава, двое других обязаны были его слушаться. Отлучаться с поста не разрешалось. Изучение обязанностей городских стражей показывает, что они выполняли функции, соотносимые с функциями современных участковых, сотрудников муниципальной полиции, наружного наблюдения и службы охраны должностных лиц. Участие полицейских в охране императора и высших должностных лиц заключалось в том, чтобы доносить надзирателю о проезде членов императорской фамилии, военного губернатора, обер-полицмейстера и полицмейстеров. Всех начальников градским стражам надлежало знать в лицо. Каждый градский страж обязан был знать наизусть сколько в отделении находится домов, фабрик, питейных и других заведений и кому они принадлежат. Не меньшее значение придавалось моральному облику полицейских для завоевания симпатий горожан. Наружное наблюдение за подозрительными лицами также было расписано, это способствовало предотвращению или раскрытию уголовных преступлений, выявлению неблагонадежных с точки зрения государственности безопасности российских подданных или иностранцев. В январе 1807 года Александр I учредил особый Комитет для рассмотрения дел по преступлениям клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет охранения общей безопасности). Комитет являлся центральным координационным органом контрразведки и политической полиции одновременно. Возглавил его министр юстиции князь П.В. Лопухин, в состав вошли министр внутренних дел князь В.П. Кочубей, сенаторы Н.Н. Новосильцев и А.С. Макаров. Примечательно, что Комитет созданный для противодействия в первую очередь французскому влиянию, во многом был аналогом государственных структур безопасности Франции! В 1809 году в структурах полиции Москвы и Петербурга организованы конторы адресов для регистрации всех граждан, прибывавших в столицы на постоянное жительство или для работы по найму. В конторе адресов Петербурга имелось отделение для регистрации иностранцев.
В ходе реформы государственного управления, проводимой использовавшим французский опыт Сперанским, 25 июля 1811 года образовано Министерство полиции. Первым его руководителем стал генерал-адъютант императора А.Д. Балашов. Министр полиции имел право требовать в свое распоряжение войска без санкции военного министра, отдавать распоряжения командирам полков, мог требовать любые сведения от органов власти, освобождался от ответственности за превышение власти, если действовал «в видах общей безопасности».
В Министерство полиции входили три департамента, общая и особенная канцелярии. Департамент полиции исполнительной состоял из трех отделений: 1-е отделение заведовало кадровой работой полиции и сбором сведений о преступлениях и происшествиях; 2-е надзирало за проведением следствия по уголовным делам и контролировало исполнение приговоров; 3-е содействовало Сенату в проведении ревизий в губерниях, отвечало за рекрутский набор и земское ополчение. Департамент полиции хозяйственной контролировал продовольственное снабжение городов, в том числе пресечение спекуляции. Медицинский департамент надзирал за санитарным состоянием в губерниях, организовывал снабжение лекарствами. Общая канцелярия занималась общим делопроизводством. Образованная для ведения секретного делопроизводства Особенная канцелярия находилась в личном подчинении министра. Первый ее начальник Я.И. де Санглен имел большой опыт полицейской работы в Тайной экспедиции. Особенная канцелярия осуществляла надзор за иностранцами, выдавала заграничные паспорта, занималась цензурой и выполняла личные поручения министра. Постепенно канцелярия стала одним из органов политической полиции и контрразведки, ее начальник обладал правом доклада императору без согласования с министром и получал личные указания государя по надзору за высокопоставленными чиновниками. Канцелярия была не единственным органом государственной безопасности в Российской империи. Учрежденная Павлом I Собственная Е.И.В. канцелярия с 1812 года выполняла общегосударственные контрольные функции. Ее управляющим стал В.Р. Марченко. В системе Военного министерства и действующей армии также были созданы специальные службы и подразделения, обеспечивающие безопасность государства и императора. Первая из этих служб – внутренняя стража создана в июле 1811 года. В ее задачи входила охрана и восстановление внутреннего порядка, борьба с разбойниками, «рассеяние» запрещенных законом «скопищ», поддержание порядка при исполнении церковных обрядов «всех вероисповеданий». Задачи внутренней стражи во многом были аналогичны задачам современных спецподразделений Внутренних войск. Инспектором внутренней стражи, в ранге помощника военного министра, стал генерал-адъютант императора Е.Ф. Комаровский. Инспектор внутренней стражи имел право личного доклада государю, что позволяло доносить информацию во всей полноте, минуя дополнительные инстанции. Во время царствования Александра I Россия вела пять войн на воде и на суше, и одной из важнейших забот императора стало получение достоверной информации о политических и военных намерениях противников и союзников России. Основным органом, занимавшимся получением разведывательной информации, с 1802 года стало Министерство иностранных дел. Помимо него военную и политическую разведку вели еще несколько специальных служб, а также лично уполномоченные государем лица. В 1807 году российский император «завербовал» министра иностранных дел Франции Ш.М. Талейрана: найдется не много самодержцев, сумевших лично заполучить информатора такого уровня. В 1808 году в качестве личного представителя государя в Париж направлен полковник А.И. Чернышев, ставший одним из выдающихся разведчиков того времени. Генерал-адъютант императора князь П.М. Волконский, находившийся в 1807-1810гг. в заграничной командировке, представил отчет «О внутреннем устройстве французской армии генерального штаба». Доклады Чернышева и Волконского убедили Александра I и военного министра М.Б. Барклая де Толли в необходимости создания органа, координировавшего сбор стратегической военно-политической информации.
Таким органом стала в 1810 году Экспедиция секретных дел при Министерстве Военно-сухопутных сил. Аппарат ее состоял из пяти человек: подчинявшегося военному министру директора, трех экспедиторов и переводчика. Директором был назначен флигель-адъютант императора полковник А.В. Войеков. В ее задачи входило добывание стратегической и оперативно-тактической информации военного характера, а также контрразведка – выявление и нейтрализация агентуры противника. В 1812 году была установлена новая структура Военного министерства и Экспедиция секретных дел переименована в Особенную канцелярию при военном министре. Канцелярия отвечала за особо секретные вопросы: проведение разведки, обобщение и анализ поступающей разведывательной информации, выработка рекомендаций для составления военных планов, осуществление передислокации воинских частей на границе. Надо отметить, что термином «Особенная» в начале 19 века было принято называть структуры, аналогичные современным специальным службам. Они входили в состав Министерств полиции, иностранных и внутренних дел, Собственной Е.И.В. канцелярии. В составе Министерства иностранных дел находились три секретные экспедиции: шифровальная, дешифровальная и перлюстрации.
Кроме Особенной канцелярии, непосредственно военному министру подчинялся Военный ученый комитет, сотрудники которого занимались аналитической работой, в том числе в области разведки и контрразведки. В связи с угрозой надвигавшейся войны (1812г), одновременно с реорганизацией Военного министерства и действующей армии, была создана Высшая воинская полиция. Основными задачами воинской полиции было ведение разведки и контрразведки на сопредельных территориях, контрразведывательная работа в действующей армии и в местах ее дислокации. Был издан указ, на основании которого руководство полицией в находившихся на военном положении губерниях передавалось в распоряжение главнокомандующего действующей армией. Практически руководство полицейскими и таможенными органами в приграничных губерниях осуществлялось специальными сотрудниками Высшей военной полиции. Деятельность Высшей военной полиции регламентировали следующие документы: «Образование Высшей воинской полиции при армии», «Инструкция начальнику Главного штаба по управлению Высшей воинской полицией», «Инструкция директору Высшей воинской полиции». Все они были особо секретными. В полном объеме все три инструкции могли знать император, военный министр, три командующих Западными армиями, три их начальника штаба и три директора полиции при армиях. На практике их было еще меньше.
Чтобы составить собственное мнение о представлениях высшего военно-политического руководства России по вопросам организации и деятельности спецслужб в начале 19 века приведем некоторые фрагменты указанных документов. «Образование Высшей воинской полиции при армии» (утверждено императором 27 января 1812г.):
«Состав управления Высшей воинской полиции при армии.
1. Высшая полиция армии состоит в непосредственном ведомстве начальника Главного штаба.
2. При нем находится директор оной.
3. Начальники округов рассылают на важнейшие точки неприятельской операционной линии постоянных агентов и объемлют оными оба крыла и зад неприятельских операций и продовольствия. Об обязанностях окружных начальников Высшей полиции.
Обязанность окружных управлений Высшей полиции состоит в следующем:
1. Самый осторожный выбор агентов.
2. Проверка сведений ими доставляемых, сличением известий из одного места.
3. Строгое наблюдение дабы агенты не могли знать или встретить друг друга.
4. Охранение в величайшей осторожности и тайне сношений своих с директором Высшей полиции, строгим исполнением предписанных от него способов переписки.
Примечание 1. Окружные начальники Высшей воинской полиции не могут не токмо иметь между собой сношений, но даже и не должны знать один о другом.
Примечание 2. Агенты окружных управлений не могут иметь доступа в Главную квартиру иначе как по особу требованию главнокомандующего и не должны знать о местопребывании окружных управлений.
Об агентах.
Агенты суть трех родов:
1. В земле союзной.
2. В земле нейтральной.
3. В земле неприятельской.
О лазутчиках.
Начальник Главного штаба обязан снабдить окружные управления Высшей полиции нужным числом лазутчиков двух родов:
1. Лазутчики на постоянном жалованье. Они принадлежат непосредственно к окружным управлениям, рассылаются в нужных случаях, под разными видами ив различных одеяниях. Их обязанность есть приносить сведения и набирать лазутчиков второго рода и разносчиков переписки.
2. Лазутчики второго рода должны быть предпочтительно обыватели нейтральных и неприятельских земель разных состояний, и в числе оных дезертиры. Они приносят сведения по требованию, и по большей части местные. Они получают особенную плату за каждое известие»1.
«Инструкция начальнику Главного штаба по управлению Высшей воинской полиции» (утверждена императором 27 января 1812г.):
«Добрая система Высшей полиции равно необходима как в наступательной, так и в оборонительной войне. В первой для верного расположения предприятий к операциям нужных; во второй к благовременному познанию всех предприятий неприятеля и положения земель, в тылу армии находящихся.
Система Высшей полиции тогда полезна и хороша, когда она так сокрыта, что неприятель думает, что ее нет и что противная ему армия не может получать никаких благоустроенных известий. Посему начальник Главного штаба обязан наблюдать, чтобы все действия его по Высшей полиции были непроницаемы и чтобы все получаемые о неприятельской армии извести оставались в величайшей тайне.
Сведения, через Высшую полицию доставляемые, тогда хороши, когда они быстры, полезны и справедливы.
К устройству Высшей полиции на сем основании нужны следующие распоряжения:
1. О жалованье и плате лазутчикам:
Нужно платить им достаточно, но держать в ожидании большего.
2. О способах переписки и сообщений.
3. Дополнительные правила и замечания. Правила и замечания сии заключают в себе:
- о частных образованиях Высшей воинской полиции;
- о принужденном шпионстве;
- о вооруженном шпионстве;
- о неприятельских шпионах;
- о пленных;
- о ложных неприятельских беглецах;
- об устройстве Высшей полиции при ретираде».[13]
«Инструкция директору Высшей воинской полиции» (утверждена 27 января 1812г.):
«Директор Высшей воинской полиции, состоя в совершенном и непосредственном ведении начальника Главного штаба, обязан доставлять сведения о неприятельской армии положительно, скоро и беспрестанно.
Он ответствует за доброе движение всей системы Высшей полиции.
Он ответствует за выбор и надежность всех употребляемых им агентов.
Он ответствует за тайну всех действий Высшей полиции.
К его обязанностям относятся следующие предметы:
1. О средствах узнавать истинных лазутчиков.
2. Об употреблении двусторонних лазутчиков в свою пользу.
3. О способах удостоверения в верности лазутчиков и агентов.
Примечание. Директор Высшей полиции во всех прочих его обязанностях поступает по предписанию начальника Главного штаба».[14] Основным методом деятельности Высшей воинской полиции, обеспечивавшим получение информации, являлось использование секретной агентуры. Термин «агент» в России начала 19 века более всего соответствует современному термину «кадровый сотрудник спецслужбы». Само существование Воинской высшей полиции являлось государственной тайной: не только простые подданные Российской империи, но и подавляющее большинство высшего генералитета даже не подозревало об ее создании. Каждый поступающий на службу в секретную полицию принимал присягу, наказание для отступников было суровым и осуществлялось без суда. Кадровый состав формировался не по кастовому или семейному, а исключительно по профессиональному принципу. Работа полиции в целом и каждого сотрудника по отдельности оценивалась по конечному результату. Особо следует отметить тот факт, что на всех указанных документах стоит резолюция императора «быть по сему». Это позволяет предположить, что он лично контролировал вопросы обеспечения государственной безопасности. Нет сомнений и в том, что и другие специальные институты империи, в том числе – службы личной охраны – находились под его постоянным и пристальным вниманием. Еще раз подчеркнем, что в те времена понятия государственная и личная безопасность были для российских императоров тождественны. В качестве примера соперничества российских и
французских спецслужб отметим деятельность миссии специального посланника Наполеона I графа Нарбонна, который с момента прибытия в Россию в начале 1812 года находился под контролем отечественных спецслужб. В ходе этого визита были выявлены все контакты французской миссии, под видом агентурных сообщений передана подготовленная офицерами Главного штаба Большой действующей армии стратегическая дезинформация о намерении русского командования дать генеральное сражение войскам Наполеона на границе. В операции по дезинформации противника непосредственно участвовал и император Александр I. Наряду с этим отметим, что время и место переправы наполеоновской армии российская разведка определить не смогла. Из строевых частей русской армии особое развитие получили егеря: 1801 году в армии было 19 егерских полков 2-батальонного состава, в 1808 – 36 полков по 3 батальона, в 1810 – 50 полков, к 1813 – 58 полков, т.е.треть пехоты. Более чем 4-х кратное увеличение численности егерей объясняется успехами отдельных егерских полков, особенно на Кавказе. В качестве примера скажем о том, что в июле 1805 года на реке Аскерани 500 стрелков 17-го егерского и Тифлисского мушкетерского полков при двух орудиях две недели успешно отражали атаки 20-ти тысячной персидской армии. Стремление военно-политического руководства России повысить боеспособность пехоты понятно, однако такое значительное увеличение численности егерских полков неверно. Для подтверждения этой позиции сравним боевую подготовку егерей при Екатерине Великой и Александре Благословенном. М.И. Кутузов, после предварительного отбора в егеря, в составе каждой роты выделял стрелковую элиту. Эффективность действий командиров определялась качеством боевой подготовки подчиненных, учения проводились в трудных природных условиях. В начале 19 века отбор личного состава егерских подразделений, учитывавший индивидуальные способности солдат применительно к егерской тактике, практически прекратился. «Планка» уровня стрелковой подготовки также постепенно опускалась. Самоуспокоенность довлела над умами людей, на которых были возложены вопросы специальной боевой подготовки: мнение что «что старые и выученные егеря не имеют нужды в обучении», является началом конца профессиональной подготовки элитных частей. В дальнейшем положение менялось в худшую сторону, поскольку Александр I был сторонником линейной тактики. В 1809 году «Краткое наставление о солдатском ружье» устанавливало подчиненное положение ружейного огня по отношению к штыковому удару сомкнутым строем. Одной из причин ухудшения стрелковой подготовки в войсках являлось то, что офицеры, которые должны были обучать подчиненных, сами необходимыми знаниями не обладали. Во французской армии начала 19 века для обучения личного состава на стрелка выделялось по 10 зарядов в год. Среди егерских подразделений устраивались стрелковые соревнования. Но во французской армии штыковой удар считался более предпочтительным, чем прицельная стрельба. Наполеон, начавший военную карьеру артиллерийским офицером, задачи огневого поражения противника возлагал на артиллерию – «бога войны». Русский пехотный устав 1811 года, во многом скопированный с французского, не предусматривал обучения из положений лежа и с колена. На все установленные дистанции – 120, 240 и 360 шагов – стрельба осуществлялась только из положении стоя. На обучение каждого упражнения отводилось всего по два патрона в год (итого шесть патронов на обучение одного солдата), для егерей – по пять. Качественная стрелковая подготовка имело место только в отдельных, основанных при Екатерине II егерских полках, имевших обученные кадры и опыт применения егерской тактики в боевых условиях. Из особо отличившихся к 1814 году семи (из 58!) егерских полков пять были екатерининскими. Это лишний раз подчеркивает, что только обученные и прошедшие на практике военные действия специальные подразделения могут сохранить навыки применимые в новой войне.
