Кодзаева Тамара Михайловна

Услышав торжественно-праздничную музыку со двора школы, четырехлетний Глеб упросил бабушку Тамару (Тому) Кодзаеву пойти туда. Бабушка погибла, а маленькое тельце внука изрешечено тяжелыми ранами...

НИКАКОЕ ДЕЛО НЕ ЛАДИЛОСЬ БЕЗ НЕЕ

Тамара Михайловна Кодзаева-Никитина жила в печально известном теперь переулке Школьном, в доме N37. Она внешне была строгой и недоступной. На самом же деле Тамара Михайловна отличалась строгой добротой, прямолинейностью и непримиримостью ко всему, что мешает правильно жить. О таких принято говорить: «Это активный борец за справедливость, он в ответе за все, что происходит вокруг». А некоторые, не верящие в какую-либо справедливость, называют таких людей скептическим словом «правдоборец».

И в веселье, и в горе обитатели обоих жилых домов всегда рядом, в так называемом «хёдзаре», где проводятся свадьбы и поминки — общем для обоих корпусов. И что бы в нем ни отмечали, Тамара, несмотря на возраст, всегда надевала фартук, чтобы печь пироги, а то и рукава засучивала, помогала женщинам помоложе прибрать к тому или иному мероприятию этот «хёдзар». Каждый раз так старалась, словно эта свадьба или куывд ее детей.

— Теперь, когда нашей Тамары не стало, — говорит ее соседка Римма Батагова, — мы все осознали, кем она была для нас.

А Ирма Гиоева добавляет:

— Без нее ни одно дело не ладилось, она душой болела за все, к чему была причастна.

К Тамаре часто обращались за советом, и она охотно выполняла просьбу. И сама делилась с человеком сокровенным.

Незадолго до трагедии подошла к одной из подруг и сказала:

— На днях я совершила большую ошибку: незаслуженно обидела соседа, который всем нам, как

младший брат. Старается, чтобы наш дом выглядел лучше других, даже собственные деньги расходует на это. Теперь мне стыдно даже здороваться с ним. Не знаю, что делать.

Она согласилась с тем, что нужно просто извиниться, сказать, что погорячилась. С какой радостью потом призналась, что помирилась с соседом, благодарила за совет!

А как она любила детей! Они слушали “тетю Тому”, стеснялись проказничать при ней. Вечерами, когда женщины, освободившись от домашних хлопот, выходили отдохнуть к беседке у дома, Тамара Михайловна рассказывала смешные истории, анекдоты. Ей нравилось, когда все предавались веселью, и сама она смеялась искренне, как ребенок, от души. И пела она прекрасно.

С мужем — Партизаном Рамазановичем Кодзаевым, уроженцем селения Брут, она познакомилась в 1970 году. Свыше 34 лет супруги прожили в мире и согласии. Русская невестка пришлась ко двору большой осетинской семье: у ее мужа — сестры и брат, которые тепло относились к Тамаре. И она заботилась о них, как о самых родных. Было за что любить и ценить этого человека и коллегам по бесланской швейной фабрике. Тамара работала здесь мастером швейного и закройного цехов и была одной из лучших работниц предприятия.

Все лето она занималась ремонтом в квартире: и себе, и Партизану Рамазановичу покоя не давала, радовалась, что комнаты так преобразились. Как больно и обидно, что ей не привелось пожить: 67 лет — все же маловато. И четырехлетний Глеб — сын ее дочери Марины, в котором души не чаяла, все приговаривает: «Плохой дядя стрелял бабушке в спину из автомата!»

Она кормила любимого внука завтраком (родители его — Олег и Марина — приводили мальчонку утром, а после работы забирали домой). Услышав звуки музыки — школа рядышком — Глеб уговорил бабулю пойти на праздник. Увы, это обернулось бедой. Спасая внука, Тамара погибла, а малыша спасла. Он получил осколочные ранения в голову и шею, повреждены барабанные перепонки. Лечили его врачи Московской детской клинической больницы два месяца. Каждые полгода ему приходится проходить повторное лечение.

Аза МУКАГОВА

КОДЗАЕВА Элина

Тяжело раненная Татьяна Кодзаева вынесла из спортзала истекающую кровью девятилетнюю дочь Элину. Потом мать не смогла увидеть дочь, даже мертвую...

ПРЕВРАТИЛА БЫ ТЕБЯ В МОТЫЛЕЧКА...

Чудесная жизнерадостная хохотушка — звоночек, помощница, единственная радость для своей мамы, бабули и дедули. Кто мог знать, что

ей суждено прожить такую короткую жизнь? Время все больше отдаляет нас от тех страшных дней, а моя Элиночка все стоит перед глазами с улыбкой. Прошу ее явиться ко мне хотя бы во сне. Ночью вдруг просыпаешься от мысли, что ее больше нет. На смену ночи приходит день, так же светит солнце, а ее больше нет. Странное состояние, когда для тебя изменилось все вокруг. Умерло все, почти все... 31 августа 2004 года.

―Мама, я так волнуюсь,— говорит мне Элина.

Я объяснила это тем, что она целых три месяца не видела одноклассников и учительницу. Стоит их только встретить, как все само собой образуется. Кто знал, что маленькое детское сердечко чувствовало беду? Кто знал?

Мы долго выбирали портфель на рынке. Я так хотела угодить ей, чтобы ей захотелось в школу!

После захвата школы нас загнали в спортзал. Окруженные со всех сторон бомбами, мы все-таки с надеждой ждали, что помощь обязательно придет, ждали благополучной развязки.

— Мамочка, нас убьют?

Что сказать, когда не знаешь ответа?

— Если бы я была волшебницей, я бы превратила тебя в мотылька и отпустила бы на волю.

Засыпая, Элина прижимала к груди мои туфли:

— Как ты пойдешь, мамочка, по стеклам, когда нас отпустят?

Я не могу передать словами ту накаленную до предела обстановку, до которой нас довели. Лишенным еды и воды, находящимся между жизнью и смертью, в последние часы многим уже было все равно, чем это все закончится. И здесь дети показали себя мужественней, чем взрослые.

...Прогремел взрыв, а для меня он был один, так как я потеряла на какое-то время сознание. Очнувшись, попыталась встать и найти Элину. Она лежала рядом, истекая кровью.

— Элина, вставай, пойдем домой, все кончилось...

Я увидела, что она ранена в голову и находится без сознания. Я видела только ее. Сама раненая, попыталась вытащить ее в проем, образовавшийся от взрыва под окном. С трудом, но это удалось, хотя я поняла, что далеко уйти не сможем.

Мы остались лежать на траве напротив окна, сзади нас на крыше сидел снайпер. Я стала просить Бога, чтобы он закрыл нас от его глаз. Через несколько минут в этом же проеме показалась пожилая женщина, которая пыталась выбраться наружу. Но она упала, как подкошенная.

— Мамочка, пойдем сначала к тебе на работу. ― Эти последние слова Элина сказала уже в бреду.

Не знаю, сколько мы так пролежали. Я вся была в ее крови. Рукой пыталась зажать рану, из которой лилась кровь. Уже и школа стала гореть, нужно было отползать дальше, а шевелиться было опасно: можно

было привлечь внимание снайпера. Через какое-то время к нам подъехал БТР, загородив от него. К нам подбежали ребята в военной форме и вынесли за школу, а там, на «скорой» отправили в больницу. Там нас и разлучили с Элиной навсегда. Разве я могла тогда подумать, что никогда ее больше не увижу, даже мертвой? О том, что ее больше нет, я узнала почти через месяц в больнице.

Я знаю, что выжила благодаря Элине. Потому что верила, что она жива... Но она умерла 5 сентября в больнице, не приходя в сознание, 6-го ее похоронили.

Еще никто не придумал лекарства и не нашел таких слов, чтобы унять боль, от которой душа рвется на части. Это не сравнить с физической болью, она невыносима...

Я хочу обратиться к мамам, которым волею судьбы не суждено было быть в эти страшные дни рядом со своими детьми в школе. Не терзайте себя за это. Я была рядом со своей девочкой и не смогла ее спасти. Наверное, так было суждено. Мы все были в одинаково невыносимых условиях и вряд ли кого могли спасти. Меня поймет только тот, кто был в заложниках. Я тоже мучилась от мысли, что если бы она была одна, то смогла бы убежать. Но теперь уже ничего изменить нельзя. Осталась только память о тех страшных днях.

А те, кто допустил это, с чьего равнодушия и халатности случилось непоправимое, пусть живут всю свою жизнь с камнем на сердце и один на один со своей совестью, если таковая у них имеется. Их имена мы вряд ли узнаем...

Каждая из этих строк омыта слезами, их, как будто, диктует исстрадавшаяся душа. Я так боялась за тебя, моя девочка. Все время боялась. Прости меня за то, что не послушала свой внутренний голос. Сама взяла тебя за ручку и отвела на погибель. Прости свою маму...

Татьяна КОДЗАЕВА

КОЗЫРЕВ Ахсар

Останки двенадцатилетнего Ахсара Козырева были похоронены лишь 25 сентября после их идентификации по генетической экспертизе. Раненым осколками после взрывов младшему брату Борису и матери Альбине удалось выжить.

«НЕТ, МАМА, Я ТЕБЯ НЕ ОСТАВЛЮ»

Поднявшись 1 сентября с постели в 7 часов и одев новенький костюм, в котором подросший за лето Ахсар Козырев выглядел, как взрослый, он стал торопить маму Альбину и младшего брата Бориса, так как ему хотелось поскорее увидеть друзей-одноклассников, поделиться с ними впечатлениями, накопленными за лето.

— Мама, я буду в этом году хорошо учиться. Ведь я уже в шестом классе! Вот посмотришь...— говорил он.

Мать не сомневалась в его словах. Он был очень ответственным, не по годам сознательным мальчиком. Ахсар очень заботился о маме. Перед 1 сентября они вместе поехали покупать новые вещи. Он выбрал ей костюм, в котором она и отправилась в то злополучное утро на торжественную линейку. Все трое оказались в заложниках. Все три дня они держались вместе. Ахсар очень переживал за маму и брата, поддерживал их, как мог. Когда Альбина говорила, чтобы они, если что, сразу же убегали, Ахсар брал ее за руку и говорил:

— Нет, мама, я тебя не оставлю...

После взрыва Альбина на короткое время потеряла сознание. А когда очнулась, увидела, как младший сын Борис выпрыгнул в окно. Понадеявшись, что с ним и Ахсар и, оглянувшись для большей уверенности вокруг, она убежала и сама. Забежала в медпункт и укрылась там, пока ее не вызволили ребята из спецназа. Помнит еще, что когда ее несли на носилках, она оглянулась, и увидела спортзал, охваченный огнем. Как только Альбину привезли в больницу, она сразу же попросила передать мужу, чтобы искал старшего сына, так как младшего она видела. Ахсара очень долго не могли найти. Только 23 сентября пришел анализ ДНК. Хоронили его 25-го... А 28-го у него был бы день рождения.

— Он так его ждал, — вспоминает мама. — Просил у меня разрешения пригласить всех друзей с нашей улицы. Кого же мне теперь пригласить, если он и сам ушел и многих друзей забрал с собой?.. Тамерис Цибирову, Олежку Джимиева, Заура Сидакова, Сосика Тигиева…

Ахсар был очень ранимым мальчиком. Все принимал близко к сердцу. Он любил свою бабушку, умершую 4 года назад, и очень по ней скучал. У него даже к дневнику была прикреплена ее фотография. Каждый раз, когда ходили к ней на кладбище, спрашивал маму:

— А когда я умру, мы с ней встретимся?

— Конечно, через сто лет — обязательно, — с тревогой отвечала мама.

Но он ушел раньше, так и не выполнив обещания, данного маме в спортзале. А костюм, любовно выбранный им для нее, даже после трех дней ада остался цел и невредим...

Марианна ТИГИЕВА, Зарина ГАЛАОВА

КОКОВА Оксана

В семье Коковых, где двое мужчин, пятнадцатилетняя Оксана была и умелой хозяйкой в доме, и заботливой мамой для старшего брата Урузмага. Поэтому ее так нежно любили отец Руслан и брат. Урузмагу удалось убежать с линейки, когда начался захват заложников террористами. Оксана погибла...

ОКСАНА

Для нас она всегда есть и будет. Она постоянно рядом в нашей жизни, хотя для всех остальных ее нет. То, что я пишу о ней, подтвердят все, кто ее знал. Но хочу, чтобы о моей Оксане узнали и другие.

Человек в детстве и юности редко задумывается, для чего он живет. Но, все-таки, на каждом этапе своей жизни решает определенные задачи.

Оксана в пятнадцать лет понимала, что ей никто ничего не поднесет на блюдечке. Поэтому упорно учится, трудится, ищет себя, пытается определить и понять основные ценности жизни. Ненавидела ложь, лицемерие, двуличие, предательство. Сама была трудолюбива и потому осуждала лентяев, бездельников, проводящих праздный образ жизни.

В тринадцать лет дочка закончила на «отлично» курсы кройки и шитья, а затем начала заниматься на компьютерных курсах и в спортивной секции Ай-ки-до. В школе успевала учиться на «четверки» и «пятерки», увлекалась художественной вышивкой. И ко всем этим занятиями относилась очень ответственно.

При такой нагрузке Оксана успевала переделывать все домашние дела, сама себе шила и вязала, постоянно следила за собой. Она всегда была открыта для помощи другим, для диалога с окружающими. Никогда не ложилась спать, пока не приду с работы, и заботливо не накормит меня. На праздники пекла такие три пирога, что не всякая взрослая женщина это сможет. Конечно, бывали и вредничанья, но это, скорее всего, от девичьего кокетства, желания привлечь к себе внимание, что вполне естественно в таком возрасте.

Оксана была жизнелюбивой девочкой, обожала птиц, животных, цветы, улыбалась солнцу, маленьким детишкам.

В доме у нас нет женщины, и Оксанка проявляла по настоящему материнскую заботу не только обо мне, но и о своем брате. Она была хозяйкой в доме, хотя я старался не загружать ее, чтобы она полнее чувствовала жизнь, чтобы у нее дольше длилось детство.

Она была, как говорят, «домашней» девочкой, постоянно чувствовала женскую ответственность за семью. Своей жизнью, своими поступками вызывала к себе невольную любовь, уважение. Всегда хотелось ее приласкать, сделать ей приятное. Для нашей маленькой семьи она была огоньком, освещающим и согревающим нашу жизнь. Старалась беречь и крепить согласие в доме.

У девочки моей было сильно развито чувство собственного достоинства, гордости. И в классе, и в спортивной секции к ней относились с уважением и любовью. Надежный товарищ, хорошая ученица. И классный руководитель, и тренер отзывались о ней тепло.

Она училась у жизни как жить. Вся поступавшая к ней информация была материалом для размышлений и анализа, уроком, из которого старалась извлечь максимум пользы.

Много можно рассказывать о моей девочке, однако итогом будет одно: Оксана была человеком, достойным того внимания, которое ей оказывали, и тех слез, которые по ней проливаем сейчас.

Слова - не чувства. Слова, какими бы они ни были, не могут выразить того, что творится сейчас в душе ее брата Урузмага, и в моей - ее отца душе. Не выразить и те чувства, которые переживают сердца тех, кто ее знал, любил и продолжает любить, хотя ее уже нет в этой жизни. Она навечно осталась с нами...

Хотя я и не поэт, но посвятил своей дочке стихи: