Развитие научного знания и мировоззрение

И парадигма Т. Куна, и научно-исследовательская программ И. Лакатоса представляют собой целостные методологические системы, в рамках которых важную роль играют мировоззренческие принципы, направляющие исследовательскую деятельность ученого, оказывающие существенное влияние на процесс выбора парадигмы (научно-исследовательской программы).

Поэтому дальнейший анализ динамики научного знания связан с необходимостью выявления взаимосвязи науки и мировоззрения. Такая взаимосвязь оказалась в центре внимания философов-позитивистов, начиная с О. Конта (сер. XIX в.), который говорил о научном мировоззрении и его ядре – особой позитивной философии, которая с помощью универсальных категорий бытия и познания влияет на концептуализацию знания конкретных наук. Признание влияния мировоззренческих, в частности, ценностных установок на выводы ученого или экспертного сообщества выразилась в выдвижении т.н. антропного принципа [41] в современной постнеклассической науке.

Взаимосвязь науки и мировоззрения реализуется по нескольким направлениям:

· господствующий тип мировоззрения оказывает определяющее влияние на формирование конкретного типа культуры, а, следовательно – на формирование культурных детерминант научного развития;

· общеметодологические основания науки и та картина мира, которая служит основанием научных исследований, в существенной мере формируются конкретным типом мировоззрения;

· само отношение к науке в конкретном обществе определяется господствующим типом мировоззрения; так, теологическое мировоззрение эпохи средневековья закрепило приоритет веры над научным разумом;

· наука, рассматриваемая в качестве системы знаний, сама формирует основы конкретного типа мировоззрения – научного, или сциентистского, в основе которого лежит научная картина мира.

Мировоззрение, как и всякое культурное явление, имеет исторический характер. Поэтому можно говорить об особой мировоззренческой эволюции человечества, о сменяющих друг друга мировоззренческих этапах. При этом появляющееся новое мировоззрение не означало автоматического исчезновения старого. Многотысячелетняя история показала, что различные взгляды на мир и место человека в нем сосуществуют в культурной среде и взаимодействуют в самом широком спектре – от конфликта до конвергенции.

Основания для классификации этапов мировоззренческой эволюции предлагали многие философы. Так, достаточно популярны инварианты, выведенные из схемы О.Конта о теологическом, метафизическом и научном этапах развития человеческого духа. В этом случае речь может идти о мифологическом, религиозном, научном и других типах мировоззрения. Другой пример – классификация на основе представлений о первоисточнике мира: пантеистическое, монотеистическое, атеистическое и другие типы мировоззрения.

Есть философское направление, где тип мировоззрение имеет привязку к культурному или цивилизационному типу (шумерское, античное, конфуцианское, исламское, западноевропейское и другие мировоззрения). Такой цивилизационный подход, к примеру, демонстрирует в работе «Закат Европы» О. Шпенглер[42], когда говорит об уникальности (а не универсальности) западноевропейского мировоззрения, а, следовательно, и западноевропейской науки.

Мировоззренческий контекст той или иной эпохи и соответствующей ей культуры соответствующим образом структурировал научную проблематику. Появление и укрепление нового мировоззрения в общественном сознании давало огромный стимул для развития научного знания, так как позволяло ученым выйти за рамки традиционной картины мира и посмотреть на нерешаемые в этих рамках проблемы со стороны. Подобные переходы границ приводили к объяснению большего количества явлений и формулированию более глубоких вопросов в отношении изучаемого сегмента реальности. В свою очередь, неудовлетворенность в отношении традиционного способа объяснения научных фактов провоцировала ученого на ревизию старых мировоззренческих оснований, подготавливало их изменение.

Хрестоматийным примером такого рода взаимосвязи между наукой и мировоззрением может стать «коперниканский» переворот, радикальная смена геоцентрической теории на гелиоцентрическую, которая произошла в астрономии на рубеже XV в. Напомним, что геоцентрическая теория Птолемея долгое время господствовала в античной и средневековой науке. Ее суть заключалась в том, что в центре мира находится Земля, а Солнце, Луна, планеты и, наконец, звезды осуществляют ежесуточное вращение вокруг нее. Из этой теории вытекали разнообразные практические выводы, в первую очередь, связанные с календарем. При этом геоцентрическая теория давала результаты, вполне удовлетворявшие потребностям людей тех эпох, в частности, давала надежные ориентиры мореплавателям и путешественникам.

Непоколебимость геоцентрической системы базировалось на глубоких мировоззренческих основаниях. Существовала уверенность в ограниченности и малости мира, а его возможная бесконечность отвергалась как абсурдная. Основанная на таких взглядах античная философская картина принимала этот мир в совершенной форме шара с небольшим радиусом, то есть мир имел центр и периферию.

Такой мир возникает, к примеру, в трудах Аристотеля (384 – 322 до н. э.). В концепции «естественного места» он утверждает, что движение тел обусловлено их природой. Подброшенный камень падает вниз, потому что тяжелые предметы естественным образом стремятся к центру мира. Легкие же, наоборот, естественным образом стремятся вверх, к мировой периферии. Вверх поднимаются, например, дым или языки пламени. Отсюда расположенные над землей облака, а за ними огненные небесные тела. Такой мир представляет собой гармоничное целое, недаром он в античности получает говорящее название – космос, то есть «прекрасный порядок». Геоцентрическая теория в астрономии, как можно увидеть, вполне органична в таком мировоззренческом контексте.

И Аристотель, и Птолемей активно используют метод наблюдения, однако этот метод только подтверждает господствовавшую в астрономии теорию: и разные движения тел, имеющих различную природу, и малые размеры наблюдаемых светил, и, наконец, вращение последних вокруг земли. Вместе с тем с повышением точности наблюдений появлялись и претензии к теории. И несмотря на то, что некоторые претензии снимались введением все новых и новых элементов (к примеру, эпициклов), неудовлетворенность теорией оставалась.

Однако, на рубеже эпохи Древнего мира и эпохи Средневековья происходит постепенная смена мировоззрения. Если для древних ограниченность мира физически нормальна и эстетически позитивна, а безграничность абсурдна и эстетически негативна (безобразна), то для средневековых ученых постепенно такое положение становится проблематичным. Причина проблематичности – во всемогущем Боге, для которого бесконечность является атрибутивной. Абсолютная бесконечность Бога, как основы сущего, рано или поздно ставит вопрос о допущении бесконечности мира. Однако возникающий в результате такого допущения мир не имеет границ, а следовательно, теряет и свой центр, и свою периферию. Исчезает представление о верхе и низе, малость небесных тел оказывалась обманом зрения, связанного с гигантскими расстояниями до них и т.д. И конечно, в таком случае абсурдным покажется вращение всего необъятного мироздания вокруг Земли, зато вполне логичным – становится собственное вращение Земли.

Такое мировоззренческое допущение открывало возможность для появления альтернативной теории в астрономии – гелиоцентрической. Подготовка к ней заняла не одно столетие, различным образом проявляясь в трудах схоластов и ученых раннего Возрождения. Четко гелиоцентрическая теория была разработана Н. Коперником в XVI в.

Однако теория Коперника показывала гораздо худшие практические результаты, чем теория Птолемея. В первую очередь, это касалось календаря. Причина этого заключалась в том, что она декларировала планетарные орбиты вокруг Солнца в виде круга, а не эллипса (ошибка была исправлена только в XVII в). Тем не менее, данная теория была выдвинута в центр внимания ученых и принята многими из них к рассмотрению (среди первых – Галилеем, написавшем по этому поводу «Диалог о двух наиглавнейших системах мира – птолемеевой и коперниковой»), принята, в том числе, и потому, что была органичным продуктом для устоявшегося мировоззрения и связанной с ним научной картиной мира, в то время как геоцентрическая теория-соперница являлась реликтом иного мировоззрения и иной эпохи.

Примеры взаимосвязи науки и мировоззрения можно продолжить и далее. Так, в механистической картине мира XVII–XVIII вв. присутствует инерция развитого монотеистического мировоззрения. Изъятие у природы ряда божественных функций (начиная с положения о создании мира из ничего), произошедшее в религиозном мировоззрении средних веков, позволило позже ученым увидеть в природе всего лишь механизм, созданный трансцендентным Богом. Такой безжизненный механизм после своего создания получает некий энергетический импульс и начинает работу, не требуя более вмешательства извне. Исходя из такой картины мира, получившей название механистической, с XVII в. выстраивали свои теоретические конструкции представители естественных наук, прежде всего, И. Ньютон.

Таким образом, фундаментальная роль мировоззрения всегда должна учитываться при анализе вектора, динамики и перспектив развития научного знания. Промежуточное положение между собственно научным знанием и мировоззрением занимает научная картина мира.