Интеллектуальной элиты

В дореволюционный период светское образование было доступно лишь немногим горцам. Первая окружная горская трехклассная школа, предназначенная для де­тей местной знати, открылась в Нальчике 15 августа 1860 г. В 1909 г. она была преобразована в реальное училище - первое среднее учебное заведение в округе, где обучалось более 250 человек. В 1866 г. в Нальчике начали действовать педагогические курсы, но этот опыт оказался неудачным. Их закончили лишь шесть человек, после чего курсы были за­крыты. По инициативе горцев с 1875 г. в Кабарде появились сельские начальные школы. Кроме того, горцы имели воз­можность обучаться в Ставропольском уездном училище. К 1914 г. в Нальчикском округе работало 112 светских началь­ных школ, среди которых было 47 кабардинских и 3 балкарских. Всего в них обучались грамоте 6700 школьников. Кроме того, имелось еще 97 религиозных школ (1500 учащихся). Правда, среднее, а тем более высшее образование было доступно лишь узкому кругу горской элиты, и все же упомянутые образовательные учреждения дали толчок горскому просвещению. Благодаря этому горцы получили свою первую светскую элиту (Бекалдиев 2003. С. 158-165, 181-182).

Новые возможности для получения образования появились в советские годы. В 1920-х гг. горская молодежь повышала свое образование в Донском политехническом институте, в Горском педагогическом институте, на рабфаках во Владикавказе и в Ростове-на-Дону. Тогда эти образовательные учреждения подготовили в общей сложности до 500 выпускни­ков (Бербеков 1957. С. 24). К концу 1925 г. грамотность среди кабардинцев достигла 11,2%, а среди балкарцев — 7,5% (Бе калдиев 2003. С. 240). В 1931 г. в области начал работать Педагогический рабфак. В 1932 г. к нему прибавился Кабардино-Балкарский педагогический институт с историко-филологическим факультетом, что значительно продвинуло реше­ние вопроса о местных кадрах. В 1934 г. был образован Учительский институт. К концу 1936 г. в местных школах уже работали около 2000 учителей кабардинского и балкарского происхождения (Бербеков 1957. С. 39). Тем самым в 1930-х гг., благодаря появлению местных вузов, возможности подготовки местных элит расширились, однако круг высокообразованных специалистов оставался весьма узким. Ведь даже в 1932 более 54% местных учителей не имели среднего образования, а в 1936 г. эта цифра составляла все еще 47% (Каймаразов 1988 С. 98-99). Тем не менее в 1930-е гг. в этом регионе Северного Кавказа было сформировано первое поколение новой советской интеллигенции. Однако все эти усилия были сведены на нет репрессиями 1928-1938 гг., почти полностью лишившими регион интеллектуальной элиты, и в послевоенные годы все пришлось начинать заново (Алиев 1993б. С. 11; Боров, Думанов, Кажаров 1999. С. 55-57; Бекалдиев 2003. С. 252-253).

В 1920-х гг. археология и древняя история Северного Кав­каза были еще мало разработаны, многое оставалось неясным, и проблемы происхождения местных народов, как правило, широко не обсуждались. Да и само понятие «народ» как кон­солидированная этническая группа, субъект политического развития еще только появлялось. Например, до революции балкарцы жили пятью горскими общинами, и единого самоназвания у них не было. Тогда их официально называли «пять горских обществ», а иногда - «горными татарами, (см. напр. Кудашев 1991. С. 155, 177). Название «Малкъарлыла» тогда было связано лишь с наиболее древним из этих обществ, Черекским (Кушева 1963. С. 69). Русский термин «балкарцы» происходит от кабардинской формы «бэлкъэр». Его стали применять для всех пяти групп в качестве единого эксклюзивного этнонима лишь после революции (Волкова, Лавров 1968. С. 332; Волкова 1973. С. 87-91, 97). Теперь все они начали считаться единой общностью, а поскольку она получи­ла официальный политический статус, ей требовалось иметь свою историю. У карачаевцев единое самосознание возник­ло раньше: их самоназвание «къарачайлыла» зафиксировано еще в первой половине XVII в. (Волкова 1973. С. 87-89)