double arrow

Первенец возрастает

Прошел год. Ребенок за это время повзрослел так, будто подрастал не мальчонка, а волчонок. Вошел в силу, но следовал за матерью как привязанный. Она не думала о будущем. Жила, как и раньше. Какой зверь планирует свою жизнь? Наверное, это и помогло пережить глухую зиму. Зверей, от холодов спасала шерсть, а их - кожа.

Мороз ли, ветер, кожа принимала все и не пропускала внутрь разрушительную силу. Люди строили дома и прятали тела за стенами. Жгли деревья, чтобы согреться. А они бродили по лесу нагишом, и лишь в сильные холода отогревались у сосен, прижимаясь к ним. В мороз от солнечных деревьев струилась такая теплая благость, что быстро отогревались и копили тепло в себе.

Однажды, несколько дней к ряду мело. Из-за пелены снега неожиданно появился седой. Он шел так, словно парил над сугробами. За ним не оставалось следов в рыхлом снегу. За зиму малыш вырос в крепкого юношу и когда седой приблизился к нему, тот дернулся, провалился в снег, но рвался вперед, не подпуская незнакомца… Однако мать приняла седого и сын тоже осмелел, подошел к ним. Седой посмотрел на него, и молвил:

-Хороший у тебя первенец. Многое ему дано, а тебя ждут обратно… Поднимешь его и возвращайся. Ты там нужна, а здесь он и сам справится…

-Да как же я оставлю-то его?

-Забыла, как со щенками поступала, когда подрастали?

-Не забыла, но кем я была? Зверем неосмысленным, а теперь поняла, что такое сердечное счастье …

-Ну а коли поняла, так и пора возвращаться. Да ты не горюй раньше времени! Срок еще не приспел. А когда приспеет, сынок твой справится с жизнью и без твоей помощи. Ты помни все время, ты – праматерь и не должно тебе здесь оставаться дольше положенного.

-Да кто же определяет, когда мне уходить?

-Я. У Воли спрашиваю и прихожу когда нужно кого-то вернуть обратно. Ты родила первенца, а он начало народу положит!

Мальчик слушал Седого, а потом глухо заворчал, по-волчьи оскалился и хотел кинуться на него, да уперся в невидимую стенку. А Седой обратился к нему:

-Не можешь ты всю жизнь возле мамки провести, срок настанет и свою тропу торить будешь. А пока принимай все, что от матери приходит. Она тебе многое даст, ты только внемли. Да не гневайся. Иначе в тебе звериное верх возьмет. А надобно, чтобы ты человеком вырос…

После той встречи, юноша словно открыл в себе что-то. Мать рассказывала, он слушал и тут же пробовал. Однажды резко похолодало и они жались к соснам, чтобы напитаться их солнечным теплом. Мать прильнула к стволу и замерла, слушая движение силы внутри. А потом, не открывая глаз, заговорила. Она рассказывала, и сын принимал ее слова и сразу пробовал. А она говорила:

Прижмись к стволу передом и почуешь ток силы внутри… Чуешь в голове шар, которым думаешь? Сбрось его вниз живота и там разожги костер. Смотри как огонь разгорается… А теперь подумай, будто хвостом машешь. Сила внутреннего огня поднимается вверх и тебя согреет.

Мальчик все сделал и почувствовал тепло, словно и в самом деле внутри костер горел.

А в другой раз, летом, мать рассказывала, как силу муравьев принимать и пользоваться ею.

-Встань возле муравейника и подуй на него из сердца, да смотри, чтобы в твоем дуновении огня не было, а только доброта и ласка…

Он увидел, что к нему от муравейника протянулась дорожка из насекомых. Муравьи поднялись по ногам, облепили все тело, но не кусали, а только щекотали своими лапками. Мать предостерегла: не смахивай никого, пусть щекотно – терпи!

И он терпел. Муравьи побегали по нему, потом собрались на спине большой кляксой, а дальше растянулись полосами поперек тела. И он почувствовал, как через эти полосы в тело вливается мощь, а накопленная грязь уходит. Муравьи кормились ею, а взамен давали силу, накопленную в муравейнике.

Зима и весна миновали в трудах, и однажды он почувствовал томление. И на мать посмотрел как-то по-особенному. А она поймала его взгляд и сказала:

-Ты, сын, взрослым становишься. Пора тебе подругу искать да о потомстве думать.

-Где же взять подругу? Одни мы в лесу, только звери вокруг рыскают…

-И ты из них… Только человеком обернулся. Но пришло время снова к зверю вернуться… Помнишь, где на спине муравьи кучей собирались? Думай об этом месте…

Он замер, сосредоточился, а потом сказал:

-Не получается… Лучше снова с муравьями пробовать.

Он встал перед муравейником, открыл сердце и подул из него с добротой и любовью. Как и в прошлый раз, муравьи забегали, побежали по дорожке к его ногам, а по ним забрались на тело. Облепили всего, пощекотали лапками, и собрались большим пятном на спине.

Мать смотрела за ним и говорила:

-Теперь это место хорошо чувствуешь? Думай, что оно скользит по спине вниз.

-Вместе с муравьями?

-Они убегут…

Он представил, как копошащееся пятно медленно сползает по спине вниз, к копчику. И неожиданно почувствовал, что ноги сгибаются в коленях, его тянет встать на четвереньки. Он опустился на колени, согнулся и почувствовал мощный поток силы, текущий отовсюду. А мать стояла рядом и говорила:

-Ты силу земли почуял, теперь плыви в этом потоке. Он тебя доведет до бочажка с водой, ныряй туда, не задумывайся…

Он доверился потоку и поплыл в нем. Недалеко в кустах нашел яму с весенней водой. Вошел в нее и растворился. Тело распалось на множество крохотных частичек, а изнутри высвободилось сияющее облачко. Он чувствовал себя одновременно и облачком и кем-то еще, кто наблюдал за происходящим в воде. А в распавшемся теле происходило непонятное. Крохотные частички собирались воедино в ином порядке. Напрягся позвоночник, руки превратились в лапы, отрос хвост…

Когда все завершилось, из бочажка выпрыгнул громадный мокрый волк. Он шумно отряхнулся, громко фыркнул и оглянулся на воду. По гладкой поверхности еще разбегались круги, но и они скоро исчезли… На поверхности воды кое-где плавали шерстинки и мусор. А мать стояла рядом и наблюдала за превращением. Волк подошел к ней и ткнулся носом в руки. Она погладила его морду и сказала:

-Иди в чащу и там, на полянке, посиди, лови запахи… Они подскажут куда бежать дальше…

Волк неспешно потрусил меж кустами в глубину леса…

Выбор

Гул раздался из ниоткуда. Царь Бури растерянно огляделся, но в тронном зале никого не было. Он один восседал на сверкающем троне, даже перед собой играя роль размышляющего о делах. И когда сладкое пустодумие заполонило его, и он отрешенно уставился в одну точку, раздался этот гул. Царь подумал, что звук большого гонга извещает его о появлении важных гонцов. Но гул не затихал. Он перекатывался из одного угла зала в другой и возвращался к середине, окружал трон вибрирующим облаком, проникал в тело и перетряхивал его изнутри. Царь вскочил с трона, метнулся к багровому кубу, но тот лишь слабо мерцал и переливался мириадами огоньков. А гул то нарастал, то стихал, но не прекращался. Царь вернулся на трон и сел напряженный, готовый к действиям. Но никто в тронный зал не входил … Царь чувствовал, что его воля постепенно растворяется в вибрациях гула.

Он заставил себя встряхнуться и поднялся с трона. Ударил каменным молоточком в небольшой гонг, но слабый звук растворился в гулких волнах, истекающих из ниоткуда. Тогда царь спустился с пьедестала и подошел к дверям тронного зала. За ними слышались какие-то звуки, но когда царь попытался открыть их, створки не шелохнулись. Двери словно стена отгородили его от происходящего во дворце.

Гул не стихал, но царь чувствовал его скорее телом, нежели ушами. Скоро и тело привыкло к вибрациям и дрожало в унисон с перекатами. Сначала внутренняя дрожь была неприятной, но постепенно он привык к ней и неожиданно почувствовал, что вибрации не просто трясут плоть, но и что-то меняют внутри. Очаги привычных болей тряслись сильнее остальных частей, и поначалу боль острыми приступами накатывала на тело, но постепенно ослабела и исчезла совсем. А дрожь внутри продолжилась, и тело растворялось в ней.

А потом он увидел себя со стороны. Но не как царя на троне, а как большой темный сгусток. Вибрации проникали в него, перетряхивали изнутри и от него отваливались целые куски. И ему становилось легче, словно груз падал с плеч.

Он еще раз попытался отворить двери, но те даже не шелохнулись. Тогда царь отошел к центру зала и сел прямо на пол. Ему внезапно захотелось спать, и с трудом перебарывая дремоту, он вяло думал:

-Как же так, гудит со всех сторон, а я засыпаю…

Да на том мысли и оборвались. Он погрузился в мягкий туман забытья и, пройдя сквозь пелену дремы, снова увидел себя в тронном зале. Только в самом центре его возникла сверкающая каменная лестница с широкими ступенями и вычурными перилами. Он встал с пола, и оказалось, что стоит у начала восхождения. Только куда? А внутри появилась сила, что толкала его вверх по ступеням. Он шагнул на первую ступень, и внутри зашелестело:

-Здесь оставь все, чем гордишься и все от чего страдаешь. Свои болезни и здоровье, свои достоинства и пороки…

-Как оставить?

-Сбрось, будто старую одежду…

Царь действительно почувствовал на себе множество тряпок, от которых исходил странный запах благовоний и грязи. Запах был просто невыносимым, и царь поспешно скинул с себя эти тряпки. Они бесформенной кучкой упали к подножию лестницы, а он облегченно вздохнул и шагнул на следующую степень. И снова внутри прошелестело:

-А здесь оставь свои знания и мудрость, поклонение идолам и веру в них… Сбрось все, чем жил до сих пор…

И снова он почувствовал на себе старые дурно пахнущие тряпки. Запах от них вызывал тошноту и омерзение. Царь скидывал их так, будто отбрасывал от себя ядовитых змей…

Что-то внутри у него поменялось. Стало легко и на следующую ступеньку он прыгнул, будто юнец… А внутренний голос прошептал:

-Здесь оставь свое «Я». Все, что делает тебя тобою… Сними с себя, оставь только то, что чувствует окружающее…

Он попытался снять свое «Я», но оно цеплялось как маленький котенок, которого отдирают от груди, чтобы бросить в холодный снег. С трудом, но сумел оторвать тысячи крючков и крючочков, которыми «Я» было связано с ним. Разорвал последнюю связь и сбросил… И перестал чувствовать себя кем-то. Он был, но кто он? Нет тела, нет ничего, что считал собою и даже самоощущение сбросил… Однако же что-то оставалось и чувствовало происходящее… И он еще понимал это и словно наблюдал за собой со стороны. Правда, наблюдал, это не совсем точно, поскольку он ничего не видел, но понимал, что лишенное всего привычного его «нечто» сейчас стоит на ступеньке лестницы в ожидании… Чего? Что еще можно сбросить с себя, когда и не оставалось более ничего.

И перед ним распахнулась пустота. Плотная пустота, в которой ничего кроме плотности и не было… Попробуй объясни, как такое может быть – «плотная пустота». Никакими словами этого не описать, а вот почувствовать оказывается можно. Только передать ощущения привычным языком не получалось и царь даже не пытался обозначить свои переживания, придать им какую-то словесную форму. Он погрузился в них, растворился и теперь стоял на пороге «плотной пустоты». Не было ни света, ни тьмы, ни запаха, ни звуков – ничего…

А потом пустота стала меняться, и больше уже не была пустотой. В ней появилась светящаяся тропинка, которая прямо от верхней ступеньки уводила в глубины пустоты. И царь двинулся по ней. Он не шагал, поскольку и шагать-то нечем было. Он двигался… И скоро оказался у развилки. Тропинка делилась надвое и разбегалась в разные стороны. Он был на перепутье. С одной стороны дышало и пульсировало сияющее облако света. От него веяло вниманием и участием, а с другой стороны была знакомая ему живая пустота, с которой он уже встречался. И тишина вокруг и в нем. Ни звука, ни колыхания. Он понял, что должен выбрать одну из этих тропинок. Какую? Он хотел прислушаться к себе, своим сердечным побуждениям, но не было ни тела, ни сердца, которое бы подсказало. А только живая пустота и сияющий свет. Он хотел понять, куда больше тянет, но и здесь ничего не почувствовал. И тогда всплыло откуда-то: «Ты мой проводник…» Знакомый глубокий голос живой пустоты всколыхнулся в нем, и он решительно двинулся к ней…

Он еще успел ощутить сожаление, истекающее от сияющего облака, но почти сразу все видения исчезли, и он вообще перестал чувствовать себя.

Чувства проявлялись постепенно. Сначала возникло понимание, что он сделал очень важный шаг. Потом потекли мысли. Неспешные, размеренные и спокойные. А чуть погодя он почувствовал в себе опору, мощный стержень, который поддерживал его. Дальше все пошло быстрее. Дали знать о себе затекшие руки и ноги. Застоявшееся тело напомнило покалыванием в конечностях и спине… Он прислушался к телесным ощущениям, хотел привязать себя к привычной боли в правом боку, но ее не было. Он не успел удивиться. Ожили глаза. Сначала было просто мельтешение разноцветных пятен, потом рисунок стал упорядоченным и он узнал очертания тронного зала. Все было еще размытым, туманным, но с каждым мгновением резкость восстанавливалась. Когда зрение вернулось полностью, он огляделся и ахнул про себя. На всем убранстве тронного зала был налет запустения и давнего отсутствия людей. Пыль по углам, на полу, серый налет на стенах и пронизывающая сырость. Он повернулся к трону и замер, пораженный. Вместо искусно выделанного царского кресла, на возвышении стоял ободранный стул… Он посмотрел в угол, где раньше стоял багровый куб. Там действительно было что-то укрытое кусками грязной дерюги. Царь подошел и сдернул дерюгу на пол. Под ней оказался его царский трон, такой же жалкий и ободранный, как и стул на пьедестале.

Он бросился к дверям тронного зала и распахнул их. Сверху на него просыпалась пыль и какая-то труха. Он бежал по дворцовым покоям и везде видел тлен и запустение… Не было свиты, охраны, людей – никого…

Царь спустился по парадной лестнице во двор и оглянулся на дворец. Долгие годы он был его домом, а теперь стал пустым и чужим. Холодом веяло от этих стен… Царь прошел к воротам, створки которых свободно болтались на ветру… Когда он миновал ограждавшую дворец наружную стену, к нему подскочил старый, согбенный человек. Неопрятные седые космы свисали с полуголого черепа, взгляд был безумным… Человек бормотливо повторял:

-О, Повелитель! Ты вернулся… Я знал, знал…

Царь невольно отшатнулся и спросил брезгливо:

-Кто ты? Что здесь случилось?

-О, Повелитель! Ты вернулся, вернулся! Я знал и ждал, ждал всегда…

-Да кто же ты?

-Я - Аламех! Помнишь воина, который принес тебе весть от Великого! Все бежали, а я остался, я знал, что ты вернешься… Знал!

У царя мелькнула догадка, но он боялся поверить в нее. Потом осторожно спросил:

-Аламех! Ты не похож на воина. Ты словно старик, отчего?

-О, Повелитель! Столько лет прошло, столько лет. Уже давно забыли про нас и наши корабли, а я все жду… Потому что знал – ты вернешься…

Бестолковый получался разговор. Безумный старик все повторял, что ждал повелителя и знал, что тот вернется. А царь хотел понять, что произошло в его владениях, ведь отсутствовал он совсем недолго…

Когда старик наохался и смог, наконец, рассказать о переменах, царь уже начал догадываться, что сбывается сказанное ему Хозяином пустоты. А старик все время повторялся, подчеркивал, что ждал повелителя и медленно добирался до сути.

И все же после долгих расспросов, царь узнал, что случилось. Ему показалось, что путешествие в неведомое заняло немного времени. А в мире прошли десятилетия. Грозный народ Бури забыт. На просторах океана лишь вольный ветер гуляет, да возле берегов жмутся утлые лодочки рыбаков. Мощный флот бури исчез вместе с народом.

А было так. Когда в тронном зале раздался гул из ниоткуда, и царь ушел в свое удивительное путешествие, во дворце возникла паника. Видимого повода не было, но страх растекался по всем покоям и даже самых мужественных заставлял трепетать. Люди метались, пытаясь хоть что-то сделать, но все их усилия завершались бестолковой суетой. Ночь прошла в метаниях, а потом началось безумие. От страха люди перешли к безудержному веселью. Хохотали так, что лепнина с потолков осыпалась. Но и это продолжалось день. А потом навалилось серое уныние. Казалось, что даже яркое солнышко светит сквозь серые облака. И так же серо и уныло было на сердце у каждого.

На следующее утро вернулся флот. Корабли швартовались у пристани. Великий сошел с главного корабля и направился во дворец. Его встретили с почестями, и поведали, что царь заперся в тронном зале и не отвечает на стук и крики. Попытки взломать тронные двери ничего не дали. Они стояли, как крепостные стены… Великий подошел к дверям и коснулся их магическим жезлом, который достался ему в наследство. И между дверными ручками полыхнула искра фиолетового пламени, а сами двери медленно отворились. Великий и близкие к царю вошли в тронный зал, но там было пусто. Сиротливо стоял на возвышении царский трон, да мерцал в дальнем углу багровый куб. Великий приблизился к нему и долго смотрел внутрь, угадывая что-то в мерцании огоньков… А потом повернулся к придворным:

-Царь покинул нас! Мне было видение в нашем священном талисмане. Он сказал, чтобы мы собрались и всем народом отправились к пустым землям на полудне! Там много солнца и тепла, там жизнь станет другой и к нам вернется наш царь! А пока я поведу вас в этот поход!

Целую неделю собирался народ Бури. И когда последний человек погрузился на корабли, на берегу остались только Великий и его преданный воин Аламех. Они вдвоем вошли в тронный зал, и Великий приказал:

-Сними с трона все украшения, а его забрось в угол, где раньше стоял багровый талисман.

К тому времени священный символ уже погрузили на корабль Великого. И Аламех исполнил. Он снял все украшения, оттащил трон в дальний угол и накрыл его старой дерюгой. Великий принял украшения и многозначительно произнес:

-В них была мощь царя, но теперь они у меня и я возьму их силу…

А потом Аламех сопровождал Великого на главный корабль. Тот взошел на палубу и оглянулся на пустой дворец. Он увидел, что Аламех остался на берегу и спросил:

-Почему ты не поднимаешься на корабль?

-Я воин и всегда служил царю. Я останусь, и буду ждать его! Я знаю, что он вернется, знаю… Я остаюсь…

И Великий приказал отчаливать…

Царь слушал путаный рассказ и перед его взором вставали картины исхода людей Бури. Народ ушел на полдень. Так сказал Аламех. А что было на самом деле? Царь неожиданно понял, что сможет легко увидеть все, что случилось с его народом. Он подобрал старый ковш и зачерпнул морской воды. Океан тысячелетиями помнит обо всем, что в нем происходит, и вода может рассказать о любых событиях, нужно только умело спросить. Царь знал, как это сделать. Он окунул ладони в воду и закрыл глаза. Сначала входил в тонкую глубину воды, а потом прикоснулся к ее сокровенному ядру и в нем нашел то, что искал. Перед внутренним взором развернулась картина: мощный флот бури посреди бесконечного океана. А Великий замер в молитвенном трансе возле багрового куба и соединился с ним тысячами незримых нитей. Он вопрошал и получал ответы. Флот плыл на полдень уже несколько дней и все ожидали скорого завершения пути. И когда в небе появились птицы - первые предвестники земли, возникло темное облако. Оно закрывало полнеба, а в середине сверкала сияющая брешь. И корабли тянуло в нее так, будто весь океан вливался в эти ворота. Люди даже не успели ничего понять, как вместе с кораблями провалились в сияющую брешь. Облако потемнело еще больше, стало черным и выпустило на волю свирепый ураган. Ветер бушевал над морем, гнал огромные валы волн, поднимал в воздух воду и тут же ливнем обрушивался на океан. Но этого никто уже не видел. Народ Бури исчез также внезапно, как и появился тьму времен назад.

Царь понял, что предреченное Повелителем сбывается. Народ Бури ушел бесследно и он остался один… Впрочем, нет. Старый Аламех рядом. Быть может, он и был его антиподом когда-то, но сейчас он стал тонкой ниточкой, связывающей его с прошлым. С теми временами, когда он был царем, а не бездомным странником, в которого превратился сейчас…


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: