Клятва и бессмертие

Огонь в очаге прогорал, и царь почувствовал холодок. От двери все же тянуло сквозняком, хотя он плотно закрыл ее. Он снова подбросил горючих камней и пока те разогревались, бездумно смотрел на огонь. Все, что с ним произошло за последние дни, отдалилось, и он сейчас отрешенно взирал на угли, переливающиеся в очаге слепящим фиолетовым светом.

За дверью раздались шаги, она распахнулась, и в комнату ввалился огромный, заросший косматой шерстью человек. Он посмотрел на царя сверкающими глазами и сказал:

-А ты откуда взялся, странник? Когда этот проклятый народ сгинул, я думал, что остался здесь один. Оказывается, и ты тоже тут бродишь? Куда идешь?

Царь хотел подняться и грозно прикрикнуть на этого невежду, но внутри зазвучал голос Хозяина:

-Не признавайся, притворись смиренным путником! Так надо…

-Я путник. Шел без цели и забрел сюда…

-Ох и врешь! Кто же тут без цели шляется! Тоже, наверное, решил поживиться добром. Им-то оно без надобности, а нам может пригодиться, верно…- подмигнул косматый царю и тут же продолжил:

-Я был в рабах у этих…А когда они уходили, про меня забыли… Так и оставили на цепи, как дворовую собаку. Сдох бы с голоду, если бы не отцепился… Смотри…

Косматый приподнял волосы, оголил шею и царь увидел на ней железный ошейник.

-Он тебе не мешает?

-Конечно, мешает, но только сам снять не могу. Поможешь мне?

-А как? Боюсь не справлюсь…

-Я объясню, ты только помоги… Возьми в углу крючок.

-Какой крючок?

-У них всегда в углу стоит крючок. Для чего не знаю. Вроде молятся они на него…

Царь осмотрелся и действительно заметил в углу странную, изогнутую штуковину. Он взял ее в руки, повертел и спросил:

-Ну и что с ней делать?

-На ошейнике увидишь запор. Он этим крючком открывается… Отопри… Давит меня…

Косматый встал на колени перед царем и подставил ему шею. Сколько раз перед ним падали вот так на колени покорные его воле сановники и приближенные. И он мог, коснувшись их своей рукой, казнить или миловать. Сам, конечно, не убивал никого, но его знак видели подручные и обреченного утаскивали к палачам. А кого-то он и прощал… Редко, но все же… И сейчас перед ним стоял бывший раб, освободившийся от неволи и просил его помочь в окончательном избавлении.

И снова зазвучал голос Хозяина:

-Можешь освободить его. Убей или сними ошейник… Он в твоей власти… Он же не знает, что ты царь…

-Но что лучше сделать? – мысленно спросил царь

-Решай… Я не буду тебе подсказывать… От твоего решения зависит твое будущее…

Царь наклонился к косматому и в нос ударил запах грязного тела, немытых волос и возникло гадливое чувство, будто коснулся отвратительной гнилой падали. И больше не раздумывая, ударил крючком в шею косматого. Железяка легко пробила шею насквозь, раб хрюкнул, ткнулся в пол и с трудом повернув голову, удивленно посмотрел на царя… А тот глядя в глаза умирающему сказал:

-Ты свободен, раб! Я, Повелитель этого народа, освобождаю тебя навсегда…

Умирающий захрипел, на губах выступила кровавая пена и глаза остекленели. Царь смотрел в остывающие очи и, впитывал последние искорки жизни, уходившие из тела. И в этот момент снова услышал голос Хозяина

-Ты забрал то, что принадлежит мне… Разве я позволял это? Запомни наперед: искры жизни принадлежат мне, и ты не смеешь больше забирать их. Все, что тебе нужно, ты получишь от меня… Я прощаю тебя, но помни, больше проступков я не потерплю… Ты служишь мне, не забывай об этом…

Искры жизни убитого, взыграли в царе. Он гордо выпрямился и надменно произнес:

-Я – царь! Я повелеваю народом Бури, и можешь ли ты указывать мне!

В ответ была тишина. Хозяин молчал… А может отвернулся от царя и ушел в свои бесконечности…

Гордыня распирала царя! Он мысленно повторял слова, сказанные Хозяину, и торжествовал! Как он отрезал! По царски указал место тому, кто хотел повелевать им. Не выпрашивал милость, но потребовал и взял то, что считал необходимым. А этот из бесконечности… Может, и не было Хозяина вовсе? Просто сейчас царь ушел из дворца в путешествие по землям своего народа, чтобы узнать как живут подданные… Эта мысль его успокоила и он вздохнул с облегчением. А потом посмотрел вниз и вздрогнул: на полу валялся труп только что убитого им человека. Если не считать зарезанного из любви Аламеха, ему не приходилось еще проливать чужую кровь. И вот раб, убитый его рукой. Конечно, раб – не человек, но его кровь тоже красная и горячая и царь уже второй раз видел ее так близко и чувствовал ее особенный запах…

Он посмотрел в окно и увидел, что на дворе уже светает. Подумал, а может не стоит ждать полного рассвета, пойти сейчас… Но куда? Царь задумался. Все резко изменилось с уходом народа Бури. Поданных нет, царства тоже нет. Земли остались, да разве он без помощи сможет управиться с ними? И стало ему одиноко и пусто на сердце, но все же взял себя в руки и сказал вслух:

-Я пойду к солнцу. Там в полуденных странах я начну все сызнова. Я знаю главное – тайну моих сокровищ…

Он стоял лицом к окну и потому не сразу понял, что за спиной что-то происходит. Царь резко обернулся и обомлел. Труп шевелился, неуклюже скреб ногами и пытался подняться. Наконец покойник сел и мертвыми, стеклянными глазами посмотрел на царя. Потом запустил руки под косматые волосы на голове и, повозившись там, легко снял железный ошейник. Царь наблюдал за этим словно в оцепенении. Мертвец встал и бросил железный ошейник на угли очага. И тот вспыхнул, обгорая. Видно пот, кровь, жир человеческий сейчас сгорали на углях и, казалось, что горит металл. Но скоро пламя потухло, и царь увидел, как железная удавка светится изнутри густым багровым светом. Убитый раб, не шевелясь, стоял над очагом, а металлический крючок все также торчал из его шеи. Потом мертвец наклонился к углям и голыми руками взял раскаленный ошейник. Руки зашипели, и по комнате потекла вонь горелой плоти. Но покойник не замечал этого. Он повернулся к царю и медленно пошел на него. На вытянутых руках он нес раскаленный ошейник и что-то невнятно бормотал. Царь заметался по лачуге, но куда бы он ни метнулся, везде на пути оказывался покойник. Царь хотел прорваться к двери и убежать, но мертвец стоял у него на пути, и обойти его не удавалось. Царь устал скакать по комнате и теперь просто зажался в угол, с ужасом глядя, на мертвеца, который медленно приближался к нему. В вытянутых руках тот держал раскаленный ошейник. Металл уже немного остыл и не светился внутренним накалом, но смрад горелой плоти не проходил и царь с ужасом и отвращением видел, как раскаленное железо прожгло мясо на руках и сквозь страшные обугленные раны на пальцах белеют кости. Покойник медленно шел к царю, и с каждым мгновением был все ближе и ближе. Царь уже чувствовал жар, исходящий от раскаленного ошейника…

Он оцепенел и не мог шевельнуться. Назвать его состояние ужасом было слишком просто. Царь превратился в комок отчаяния, страха и предощущения боли. Он даже чувствовал, как горячий стальной ошейник обхватывает его шею и от кожи и мяса исходит та же вонь горелой плоти.

Он вжимался в стенку, а мертвец медленно надвигался на него. Но в его медлительности была необоримая сила, которой царь ничего не мог противопоставить.

Его рука наткнулась на какое-то длинное полено, стоявшее в углу, он отчаянным усилием заставил себя схватить его и что есть силы, ударил им покойника. Но тот только покачнулся и продолжал надвигаться на царя. Тот снова ударил, на этот раз уже по ошейнику и выбил его из рук. Покойник, похоже, и не заметил этого. Он все также надвигался на царя с вытянутыми вперед руками. Но царь уже приободрился и вытащил из складок одежды большой нож. Он ударил им мертвеца прямо в сердце, но тот даже не дернулся. Просто теперь он наступал с торчащей из груди ручкой ножа. И было это настолько страшно и дико, что царь упал на колени и тихо завыл от безысходности. И услышал внутри голос Хозяина:

-Ты же царь, прикажи и он рухнет пред тобой на колени… Объяви ему свою волю: чтобы не приближался…

Нет, ты не можешь ничего! Ты такой же слабый и ничтожный, как и этот раб… Ты даже мертвую плоть усмирить не в силах, а в гордыне своей посмел перечить мне. Что ж, твою искру жизни я приму, а тело оставлю здесь на поживу трупоедам…

-Нет, о, Великий! Пощади! Я твой слуга, я понял это! Ты мой Повелитель! Только не бросай меня, спаси от этого…

-И ты примешь мою власть над собой без сомнений?

-Да, Повелитель! Для меня больше нет на свете никого, кто бы мог сравниться с тобой! Я твой Проводник, ты сам говорил это не раз и я готов нести твое слово…

-Я не верю тебе, презренный раб! Чем ты отличаешься от убитого тобою? Только тем, что смог убить его? Велика ли доблесть проткнуть шею того, кто доверчиво подставляет ее?!

-Повелитель, мне больше не на кого надеяться! Оставь мне жизнь и вернее слуги ты не найдешь!

Мертвец уже вплотную приблизился к царю и его обгорелые руки коснулись царского горла. Тот больше не мог сопротивляться ужасу, рвущемуся из глубин естества, и надрывно закричал…

И мертвец остановился. Руки его были почти на шее царя, податься назад тому мешала стена, и оставалось только умереть в страшных объятиях покойника. Но смерть медлила, и на мгновение наступило прояснение в голове. Он снова услышал голос Хозяина:

-Теперь ты понял свою ничтожность, царь?! Ты называешь себя повелителем, но на самом деле в твоей душе живет жалкий раб и наполняет тебя страхом. Но я спасу тебя в обмен на клятву. Поклянись, что будешь вечно служить мне и будешь проводником моей Воли всегда и везде!

-Я клянусь, о, Повелитель! Я готов тебе служить всегда, везде и во всем…

-Ты был храбр, когда за тобой стояла сила твоих воинов. Но сейчас, когда за тобой нет ничего, ты стал слабым и никчемным. А потому повелеваю тебе: живи вечно и во все времена неси мою Волю!

Мертвец качнулся, словно его толкнули в грудь и не сгибаясь, плашмя рухнул прямо в очаг… Огонь, было потух под тяжестью тела, но скоро разошелся. Сначала запылала одежда и волосы, а потом пламя пробилось к телу, и нестерпимый запах горелого мяса растекся по лачуге. Царь замер в углу и не мог даже пошевелиться. Пережитый ужас съел силы, и он теперь был пустой, словно выеденный червяком орех. Скорлупа нормальная, а внутри гниль и труха.

Голос Хозяина вывел его из оцепенения:

-Ты поклялся исполнять мою Волю, не рассуждая!

-Да, Повелитель! Я готов, приказывай!

-Иди в огонь!

-Как в огонь! Я только что избежал его, а ты снова гонишь меня в пламя!

-Ступай и не думай ни о чем…

Царь сделал робкий шаг к очагу, но тут словно вихрь силы возник из ниоткуда и подтолкнул его к пламени. Царь не смог устоять, пошатнулся и чтобы не упасть шагнул вперед, прямо в огонь, охвативший труп убитого раба.

Мгновенно вспыхнула одежда, огонь по плащу добежал до головы и охватил волосы… Царь загорелся точно также, как его жертва. Но труп лежал на углях очага, а царь горел стоя… И не было боли. Он видел, как огонь охватил его тело, перекинулся на дрова и горючие камни, от них перескочил на стол и тряпки, которые валялись на лежанке… Лачуга загорелась, и в середине этого пожара стоял царь. Огонь облизывал его и он чувствовал, что сгорает царская плоть, а вместо нее нарождается новая. Огонь проник внутрь и сжег страх и гордыню. Потом разгорелся ярко и сильно и в гудении пламени царю чудились голоса, и мнилось странное. Старая плоть сгорела, огонь лизнул новое тело, и тогда пришла боль. Нестерпимая, обжигающая, она затопила разум багровым туманом, и сквозь него царь увидел неведомое. Оно словно далекий отблеск заката на воде сверкало тысячами солнечных бликов, и часть его лучей царь принял в себя. Коснувшись его души, они вызвали острую боль, и он потерял разум. Словно в бредовом видении перед ним проплывали картины рождения народа Бури, его восхождения и расцвета. И везде он видел присутствие Хозяина. Тот незримо пестовал народ, направлял и подталкивал к вершинам властвования над людьми …

А потом боль ударила еще раз. Да так, что даже обморочное сознание исчезло. Царь перестал быть. Не было ничего, да и его не было. Лишь Воля Хозяина пронизывала пространство. Она снова ослепила его, облекла в тело и толкнула в мир…

Царь встрепенулся и открыл глаза. Он стоял посередине пепелища. От селения не осталось ничего. Пожар смел все дома и только выжженная земля, да обугленные стволы деревьев оставались свидетелями бушевавшего здесь огня.

Царь огляделся, потом посмотрел на себя и удивился: на нем даже следов ожогов не было. Потом прислушался к своим ощущениям: тела он не чувствовал. Прежде бывало: кольнет где-то, а то заноет… Теперь же – ничего, будто все болезни сгорели в огне и осталось только здоровое и ровное состояние… Он спросил:

-Это начало моего служения?

-Ты начал его в огне, а здесь начало твоего бессмертия. У здорового человека ничего не болит, но тело работает. А у тебя в теле нет работы, потому что нет ничего. Ты вечен оттого, что лишен любого повода для болезни. В тебе нечему болеть. Ты – монолит моей Воли и человеческой плоти. И это начало бесконечного Пути. Ты поклялся, и твоя клятва стала путеводной звездой на просторах времени. Ты вечен и время более не имеет власти над тобой, но ты скоро обретешь власть над ним! И это будет первый шаг!