Мертвая купель

Царь шел сквозь земли так стремительно, что даже ветер не мог его обогнать. Хозяин подарил ему вечную жизнь и возможности, о каких он раньше и мечтать не смел. Теперь он мог за день покрыть такое расстояние, которое раньше преодолевал за неделю.

Он двигался по тайным тропам, что прокладывал для него повелитель, через земли и народы. Он пребывал будто в полусне. Видел мелькание пейзажей по сторонам, двигал ногами, а сам оставался спокойным и отстраненным. Куда он шел – не задумывался, и что там предстояло делать – тоже не знал. Да какая ему теперь разница – он проводник Воли Хозяина и все в этом мире свершается по слову его… Он усвоил это тогда, у очага, когда невидимый Повелитель усмирил восставшего мертвеца и сжег царскую плоть в очищающем огне. А сейчас царь шел сквозь земли и народы к далекой цели. Хозяин сказал, что его цель принять купель в водах Великой реки. Какой? И что это принесет? Царь не думал об этом, он исполнял Волю и видел в этом свое высокое предназначение.

Он миновал дремучий лес и вышел на берег огромного озера. И здесь состояние полусна отпустило, в сознание ворвались плеск воды и птичий гомон. Царь остановился и огляделся по сторонам. Пологий песчаный берег, солнечные сосны, взметнувшиеся к небу, редкая трава на взгорках. Все дышало миром и покоем. Царь подошел к кромке воды и всмотрелся в глубину. Прозрачная, почти невидимая вода была наполнена светом невысокого еще солнца. Оно отражалось от сверкающего белого песка на дне и дробилось в прозрачной толще воды. Но чистота воды позволяла видеть почти до самого дна. И царь ненадолго замер, обвороженный игрой бликов на воде. Но очарование быстро прошло. Его словно ветерком сдуло. И царь понял, что Хозяин недоволен созерцанием. И в голове возникла мысль: «Все красоты этого мира не для тебя! Ты избран и вершишь мою Волю, а потому исполняй и не отвлекайся на пустяки…»

Царь отвернулся от воды и прислушался. Из-за леса доносился далекий шум, а здесь, на берегу было тихо. Он присел у воды, зачерпнул пригоршни и плеснул себе на лицо. Вода, словно маслянистая пленка, растеклась по коже и закапала на песок. Песок не впитывал капли, и они засверкали бриллиантами под солнцем.

Из кустов вышел медведь. Он постоял, принюхиваясь, и медленно, боком обошел человека на берегу. Внимательно присмотрелся к нему, а потом, вдруг, фыркнул и удрал в лес. Из кустов выскочил еще один медведь и побежал следом за первым. Царь прислушался к себе: ни тени испуга или страха. Только спокойное любопытство. Он знал, что звери его не тронут, даже не приблизятся к нему.

Когда медведи ушли в лес, он остался один на берегу. Ветер отнес в сторону облако, и солнце брызнуло слепящим светом. Вода наполнилась солнечными искрами и заиграла. Блики отражались на его лице, но внутри было все также прохладно и сумеречно. Он не впускал в себя солнце, сохраняя глубинный равнодушный покой. Просто смотрел на воду и мыслью своей проникал в ее глубины. И там нашел душу воды. И услышал вопрос:

-Что ты хочешь?

-Я пришел, чтобы окунуться в воды Великой реки…

-Ты у истоков, а тебе надобно войти в воду реки, но не озера. Здесь ты не найдешь то, что ищешь…

-А что я ищу?

-Спроси своего Повелителя. Я – дух воды и служу не ему… Я чист и во мне нет его силы.

-Но как мне попасть к реке?

-Не жди от меня подсказки. Я не на твоей стороне, а потому ищи сам…

Царь попытался спросить еще, но ответом была лишь тишина его мыслей. И он обратился к Хозяину:

-Я не знаю, что мне делать, Дух воды отказался помогать…

- Нам его помощь и не понадобится. Ступай на шум. Слышишь его за лесом. Там и найдешь нужное…

Царь хотел двинуться в обход озера по берегу, но почувствовал внутри толчок и шагнул прямо в воду. Она не расступилась под ним, а напружинилась и мягко прогибаясь, держала тело на поверхности. И царь пошел по воде к дальнему берегу. Он чувствовал, что дух воды хочет прорвать пленку, разделившую воду и воздух, но не может. Сила Хозяина была велика, и совладать с нею дух воды не мог. Царь ступал по воде свободно и скоро добрался до другого берега. Он вышел на песок и оглянулся. Он ясно различил пленку, которой Хозяин разделил воду и воздух. Раньше они пронизывали друг друга, и вода поднималась в воздух, а озеро дышало им. А сейчас оно задыхалось. Царь явственно ощущал, как придонные обитатели устремились к поверхности, чтобы ухватить малый глоток воздуха, но тщетно. Невидимая преграда рубежом пролегла между водой и воздухом и в разделении рождалась смерть.

Но царю некогда было наблюдать за агонией озера. Он шел по лесу так, словно не было на пути деревьев или кустов. За ним оставалась полоса голой земли. Двигался он быстро и скоро оказался на краю глубокой пропасти, в которую низвергался водопад. Падающая вода играла на солнце, сверкала мириадами брызг, над ней висели радуги и облака легкого тумана возникали, рассыпались и снова появлялись… Царь стоял на краю пропасти и смотрел вниз. Он шел по равнине, и даже не думал, что здесь может быть такая бездонная пропасть. Внизу, в кипении падающей воды, трепетало сияние. Царь всмотрелся в него и услышал в себе голос Хозяина:

-То жизнь, зачатая не мною… Противная мне Воля полнит эту чашу. Но без омовения в ней, не будет у тебя возможности служить мне в полную силу. Прикосновение к той Воле откроет в тебе то, чего я жажду… Прими священную купель…

Царь почувствовал, что его толкают к краю пропасти. Но сопротивляться не мог. И когда последний толчок бросил его с каменной крутизны вниз, он даже не крикнул. А, падая, понял, что сейчас и свершается самое важное, то во имя чего рвался он сюда…

Вода внизу приняла его мягко, словно руки матери. И обняла прохладой, смыла с тела что-то тяжелое, чего он, вроде бы и не ощущал… Привык, наверное… А потом его отодвинули в сторону. Хозяин проявился в его теле. И вода почти сразу потеряла заряд жизни, стала колючей и холодной. Он чувствовал ее, как мертвящую силу, что вливалась в него, заполняла потаенные уголки и рождала внутри каменную твердость. Он понимал, что сейчас завершается его превращение в проводника Воли Хозяина, но радости в нем не было. Оказалось, что быть Проводником вовсе не так здорово, как он себе представлял. Светлые и добрые позывы в нем увядали и покидали тело и душу, и он явственно ощущал, что теряет их, теряет то, без чего жизнь лишается главного – самой жизни. Он был в мертвой воде, купался в ней и впитывал силу смерти. И понимал, что обратного пути для него нет. Поначалу тоска заледенила сердце, а потом отпустила. Не сердце, нет, тоска отпустила потому, что сердца не стало. Оно было конечно – мотор, перекачивающий внутри тела кровь. Но не осталось главного – чувственного и трепетного сердца, наполняющего жизнь любовью, добротой и светом…

Царь ощущал, как теряет очень важное, но сопротивляться не мог, да, в общем-то, и не хотел. Он поклялся Хозяину, и теперь слова клятвы выросли в нем как глыба льда и отгораживали от всего, что могло дать толчок к пробуждению. Клятва стала в нем самозначимой и превратилась в силу, определявшую его жизнь на века!