Аналогии с другими религиями

Высказывается мнение, что библейские рассказы о непорочном зача­тии — не что иное, как адаптация подобных же рассказов в литературе других религий. Плутарх полагал, что женщина может зачать при контак­те с божественной рпеита¹¹¹⁷. Это замечание он сделал при пересказе леген­ды о Нуме, который после смерти жены удалился в уединенное место и вступил в связь с божественным существом Эгерией. Есть также легенды о том, как Зевс породил Геракла, Персея и Александра, а Аполлон — Иона, Асклепия, Пифагора, Платона и Августа. Но эти мифы — не что иное, как рассказы о половой-связи между божественными и человеческими сущест­вами, радикально отличающиеся от библейских рассказов о непорочном зачатии. Дейл Моуди комментирует это следующим образом: «Пропасть между языческими мифами с их политеистическими беспорядочными по­ловыми отношениями и строгим монотеизмом непорочного зачатия слиш­ком велика, чтобы ее можно было заполнить путем тщательного исследо­вания вопроса»¹¹¹⁸. Сходств гораздо меньше, чем различий. Поэтому идею о том, что языческие мифы могли быть включены в евангельские рассказы, следует отвергнуть как несостоятельную.

Один из вариантов этого взгляда связывает библейские рассказы не с язычеством, а с иудаизмом. Рассказы Матфея и Луки считаются слишком иудейскими, чтобы в них можно было видеть какое-то прямое языческое влияние. Следует признать, утверждают сторонники этой версии, что в иудаизме было ожидание непорочного зачатия. Иудаизм каким-то образом позаимствовал эту идею у язычества и воспринял ее. Затем в иудаизирован-ной форме она вошла в христианство.

Проблема, связанная с этой теорией, заключается в том, что нет никаких прямых подтверждений существования в иудаизме веры в непорочное за­чатие. Эта теория строится на предпосылке, что непорочное зачатие было языческим представлением, но поскольку оно не могло быть воспринято напрямую, то должно было прийти в христианство через иудаизм. Таким

образом, предполагается, что такая вера должна была существовать в иуда­изме.