Смысл философии и ее предмет

И заметив, что истина Я мыслю, следовательно, я существую столь

тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут

ее поколебать, я заключил, что могу без опасения принять ее за первый

принцип искомой мною философии.

…И, заметив, что в истине положения Я мыслю, следовательно, я

существую меня убеждает единственное ясное представление, что для

мышления надо существовать, я заключил, что можно взять за общее правило

следующее: все представляемое нами вполне ясно и отчетливо-истинно.

Однако некоторая трудность заключается в правильном различении того, что

именно мы способны представлять себе вполне отчетливо.

Ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит,

не существует, будет явным противоречием. А посему положение Я мыслю,

следовательно, существую − первичное и достовернейшее из всех, какие

могут представиться кому-либо в ходе философствования[6].

…Из самого факта моего сомнения вытекает, что я существую…

Слово философия означает занятие мудростью и что под мудростью

понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание,

что может познать человек; это же знание, которое направляет нашу жизнь,

служит сохранению здоровья, а также открытием во всех искусствах. А чтобы

оно стало таковым, оно должно быть выведено из первых причин u1090 так, чтобы

тот, кто старается овладеть им (а это значит, собственно, философствовать),

начиная с исследования этих первых причин, именуемых первоначалами. Для

этих первоначал существует два требования. Во-первых, они должны быть

столь ясны и самоочевидны, чтобы при внимательном рассмотрении

человеческий ум не мог усомниться в их истинности. Во-вторых, познание

всего остального должно зависеть от них так, что, хотя основоположения и

могли бы быть познаны поимо познания прочих вещей, однако эти

последние, не могли бы быть познаны без знания первоначал. Затем надо

попытаться вывести знание о вещах из тех начал, от которых ни зависят,

таким образом, чтобы во всем ряду выводов не встречалось ничего, что не

было бы совершенно очевидным.

Философия, поскольку она простирается на все доступное для

человеческого познания, одна только отличает нас от дикарей и варваров и

что каждый народ тем более цивилизован и образован, чем лучше в нем

философствуют; поэтому нет для государства большего, как иметь истинных

философов.

А такое высшее благо, как показывает даже и помимо света веры

природный разум, есть не что иное, как познание истины по ее

первопричинам, т.е. мудрость; занятие последнею и есть философия.

…Должно серьезно отдаться подлинной философии, первой частью

которой является метафизика, где содержатся начала познания. Среди них –

объяснение главных атрибутов Бога, нематериальности нашей души, а равно

и всех остальных ясных и простых понятий, какими мы обладаем. Вторая

часть − физика. В ней, после того, как будут найдены истинные начала

материальных вещей, рассматривается главным образом, как образован весь

универсум. Затем, особо, какова природа Земли и всех остальных тел,

находящихся около Земли, как, например, воздуха, воды, огня, магнита и

иных минералов. Далее… должно исследовать природу растений, животных,

а особенно человека, чтобы быть в состоянии приобретать прочие полезные

для него знания. Таким образом, вся философия подобна дереву, корни

которого − метафизика, ствол − физика, а ветви, исходящие от этого ствола,

все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике.

Последнюю я считаю высочайшей и совершеннейшей наукой, которая

предполагает полное знание других наук и является последней ступенью к

высшей мудрости[7].

…Вместо умозрительной философии, преподаваемой в школах, можно

создать практическую, с помощью которой, зная силу и действие огня, воды,

воздуха, звезд, небес и всех прочих окружающих нас тел… мы могли бы

использовать и эти силы во всех свойственных им применениях и стать,

таким образом, как бы господами и владетелями природы.

Моя философия вовсе не нова − она самая древняя и

общераспространенная. Ибо я не рассматривал ничего, кроме фигуры,

движения и величины всякого тела, и не исследовал ничего, что не должно

было бы, согласно законам механики, достоверность которых доказана

бесчисленными опытами, вытекать из столкновения тел, имеющих различную

величину, фигуру или движение.