Второй день. Утром меня разбудил телефонный звонок мобильного телефона, который исполнял одну из многочисленных песен Элвиса Пресли

Утром меня разбудил телефонный звонок мобильного телефона, который исполнял одну из многочисленных песен Элвиса Пресли. Я к нему всегда относился с глубоким уважением и, поставив его вековой хит на свой звонок, казалось, отдаю долг его незыблемому творчеству. Это звонила Кристин. Я представлял, что именно она хотела мне сказать и в принципе, мог бы ее выслушать, но нырнув на мгновение в себя, я убедился, что желание молчать за ночь значительно усилилось. Идея молчаливого разговора по телефону, показалась мне невероятно глупой, поэтому я решил воспринимать ее частые телефонные звонки, просто как резко включающуюся приятную музыку. Я съел небольшой завтрак и пошел на работу. Сегодня я снова чувствовал себя великолепно. Я заглядывал даже в самые отдаленные уголки своей души, и ощущал, как кто-то был искренне этому рад. Я испытывал гармонию от всего. По правде сказать, я не знаю, является ли слово «гармония» хорошим заменителем затасканного слова «счастье», но, тем не менее, в тот момент я ощущал именно гармонию и ничего другого.

Я работал редактором в небольшом издательстве, которое находилось неподалеку от моего дома, и его месторасположение, удачно объединившись с местом работы моего лучшего друга Лорана, было, пожалуй, единственной причиной моего пребывания здесь. В издательстве, как всегда, было много людей, создающих гулкий шум. Я сел за свое рабочее место и достал папку с текстами, нуждающимися в редактировании. Углубляясь в разносортную писанину других людей, я неоднократно ловил себя на мысли, что способен сотворить что-то гораздо лучшее. «Почему же не творил?» - спросите вы. «Не знаю» - отвечу я. Поиск отговорок любой тематики у меня происходил быстро и без усилий, что помогало мне избегать воплощения своих самых смелых мыслей.

- Слышал новость?

Мне не обязательно было поднимать голову, я прекрасно знал, кому принадлежал этот гнусавый голос. Быстро взглянув на Лорана, я снова вернулся к проблемному абзацу очередной книги. Лоран, казалось, не заметил никаких изменений в моем поведении, поэтому продолжал вести со мной односторонний разговор.

- Паскаля уволили. – возмущенный взгляд Лорана был направлен на меня и на мгновение я подумал, что виноват в этот никто иной, а только я.

- Знаешь из-за чего? – Лоран нервно облокотился на мой стол и, не дожидаясь ответа, что в этом случае было вполне уместно, продолжил.

- Франсис, наконец-то, узнал, что Паскаль спит с его дочкой. – Лоран негромко засмеялся. – Подумать только, все издательство уже два месяца наблюдает за тем, как Паскаль соблазняет дочь начальника, а этот глупец ни сном, ни духом.

Я продолжал сохранять молчание. Конечно же я, как и все сотрудники нашего издательства, был в курсе любовных дел своего сослуживца, но меня никогда особо не увлекала чужая жизнь. Я видел, с каким удовольствием, мой друг рассказывал обо всех подробностях увольнения Паскаля, но желания поддержать разговор у меня так и не появилось. Я молчал.

- Ладно, я пойду, работы много. Увидимся за обедом. – Лоран махнул рукой и спешно удалился.

Да, мой лучший друг наблюдательностью явно не отличался, но мне это было только на руку. Обижаться на Лорана было просто глупо, мы знаем друг друга с детских лет и наша дружба прошла много испытаний, которые лишь укрепляли ее.

Через два часа, Лоран снова зашел ко мне и, показывая на часы, дал понять, что пора подкрепиться. Мы всегда обедаем в ближайшем кафе «Без забот» и это плавно переросло в устойчивую привычку. Всю дорогу Лоран продолжал болтать о главном происшествии дня и совершенно не замечал моей безучастной тишины. Мы с Лораном всегда заказываем одно и то же блюдо на обед и сейчас я оценил преимущества этого постоянства. Мне не пришлось нарушать молчания, хотя я до конца не знал, получилось бы это у меня или нет. Лоран сам сделал заказ и вновь принялся обсуждать активную жизнь нашего небольшого издательства. Он был искренне уверен, что обсуждает это со мной и совершенно не догадывался, где сейчас находится его друг. Меня нисколечко не интересовало то, о чем говорил Лоран, я вновь погрузился в немую тишину своего внутреннего мира. Мне это приносило чрезвычайное наслаждение. Я растворялся в молчании и чувствовал, что она каким-то образом питает меня. Видимо, я слишком редко оставался наедине с собой и сейчас компенсировал многолетнее стремление к обществу, своеобразным обетом молчания. Естественно, я не брал на себя никаких обязательств и не налагал себя наказанием за случайно оброненное слово. Мое молчание было вызвано исключительно внутренней потребностью, мне не хотелось нарушать душевного покоя, которое мне посчастливилось испытать. Лоран доедал свой обед и внезапно, посмотрев на меня, спросил:

- Ты чего молчишь?

Я медленно ел, не обращая никакого внимания на его слова. Лоран продолжительно смотрел на меня, пытаясь безуспешно понять причину игнорирования его слов.

- Молчишь? – резко спросил Лоран. – Ну и молчи, я хоть наговорюсь вдоволь.

Мне всегда импонировала жизненная позиция Лорана. Он не старался вникнуть в суть вещей и позволял себе жить с тем пониманием, которое ему было дано. Его не огорчал тот факт, что я присутствую перед ним только физически. Видимо, этого было вполне достаточно.

После обеда, я снова с головой окунулся в порой бессвязное и парадоксальное сочетание букв. Весь рабочий день я редактировал обрывчатые и спутанные фразы, не проронив ни единого слова с окружающими меня коллегами.

Вечером мне пришлось семь раз прослушать песню Элвиса Пресли, которую невольно включала Кристин. Я не брал трубку по весьма вразумительной для себя причине, но другому человеку объяснить все было гораздо сложнее. Как ни удивительно, но я совсем не скучал по Кристин и почему-то был уверен, что она звонит мне только для того, чтобы вылить вчерашнюю обиду. Как по мне, так это было бессмысленно, и я с чистой совестью пренебрегал ее завидной настойчивостью.