Третий день

Прошло уже больше суток с тех пор, как я сохраняю полное безмолвие и, должен признаться, мне это очень нравится. Иногда меня посещала мысль о том, что я могу погрязнуть в этой тишине до конца своих дней, но она не вызывала ни страха, ни тревоги. Я думаю, меня бы это вполне устроило. Меня безумно увлекала та богатая внутренняя жизнь, о которой я даже и не подозревал. Возможно, я казался окружающим людям закрытым и отстраненным, и это в какой-то степени было правдой. Я не хотел снова погружаться во внешнюю жизнь, мне было так уютно «дома».

Сегодня на работе меня неожиданно вызвал Франсис, наш начальник. В принципе, у нас с ним хорошие отношения. Он меня ценит, как высококвалифицированного специалиста, а я его ценю именно за такое отношение ко мне.

- Привет. – дружелюбно произнес Франсис.

Я молчал.

- Ты, наверное, слышал, что я уволил Паскаля? Так вот, на нем было несколько книг, он не успел отредактировать их, и я хочу попросить тебя этим заняться. Сможешь? – Начальник улыбнулся, но даже сквозь улыбку проглядывало отчаяние, обида и смертельная усталость.

Он продолжал вопрошающе смотреть на меня, а я не мог ему ответить, так же, как и не мог объяснить своего молчания.

- Что случилось? Ты слышишь меня?

Сейчас Франсис был исключительно сильно уязвим. Ему казалось, что все сотрудники издательства насмехаются над ним за позорную связь его дочери с подопечным.

- Вы мне объясните, почему вы молчите? – яростно спросил он.

Мне совершенно не хотелось ничего говорить. Я с не свойственным мне спокойствием слушал Френсиса и заметил, что его поведение походило на реакцию Кристин. Он тоже сначала безрезультатно задавал вопросы, а потом в грубой форме пытался объяснить, что потерял мое доверие и вынужден меня уволить. Я выслушал до конца своего уже бывшего начальника и, как ни в чем не бывало, вышел из кабинета. На душе у меня было светло и радостно, поэтому его слова меня нисколечко не задели, а просто пронеслись мимо.

Я быстро собрал все свои вещи, их оказалось совсем немного и, улыбнувшись всем на последок, молча удалился. Меня радовал тот факт, что в разгар рабочего дня я могу наслаждаться полной свободой. Имея в запасе все время мира, я направился к Старому Порту, который являлся для меня самым живописным и успокаивающим местом на Земле. Я сел на недавно окрашенную лавочку и принялся смотреть на небольшие яхты, колеблющиеся на волнах Средиземного моря. Я чувствовал себя великолепно и подумал, что уволиться стоило значительно раньше.

Город кричал. По-другому и не скажешь, он действительно горланил так, будто жизненное предназначение каждого обывателя Марселя заключается в перекрикивании другого. Я был рад тому, что не участвую в этом громком спектакле. Я сохранял молчание, которое было так необходимо моему родному городу. Конечно, я понимал, что это капля в море, но, тем не менее, эта была моя капля, и я искренне надеялся, что ей удастся хоть чуть-чуть заживить, нанесенные шумом, раны.

Я просидел так около двух часов, и внезапно ко мне подсела молодая женщина. Сначала она поинтересовалась у меня, который час, потом спросила, нет ли при себе салфетки, а под конец попросила сигарету. Я естественно молчал. Меня поразило то, что гнетущая тишина, которую она получала в ответ на задаваемые вопросы, ее совершенно не спугнула.

- Я люблю здесь бывать. – начала она. – Все-таки, вода успокаивает. Вы со мной согласны? Меня, кстати, зовут Жюли. – Она посмотрела на меня и добавила. – Жюли Кляндестин. – Она смущенно улыбнулась.

Я продолжал многозначительно молчать, а она продолжала многословно говорить.

- Я уроженка Антверпена, Бельгия, но вот уже лет 10 живу в Марселе. Мне здесь очень нравится. Хоть в этом городе я и встретила своего первого мужа, с которым впоследствии развелась, я все равно люблю Марсель. – Жюли сделала глубокий вдох и улыбнулась. - Мне 29 лет. Считается, что женщина должна боятся своего возраста, но я его почему- то не боюсь. Это странно, наверное, да?

Жюли Кляндестин задавала вопросы, но я знал, что ответа она ждет. Она разговаривала только с собой, а я был лишь прикрытием, которое позволяло отвести подозрения от ее психического состояния. Согласитесь, если человек сам с собой будет вслух вести беседу, это вызовет немало косых взглядов. А я, сам того не подозревая, помогал ей этого избежать.

- Я работаю хореографом. Точнее работала, с недавнего времени, мне это надоело, и я решила сделать небольшой перерыв. Это, наверное, тоже странно? А вообще-то я люблю цифры. В школе просто обожала математику.

Жюли продолжала посвящать меня в подробности своей жизни, а я молча наблюдал за ней. Мне было интересно то, как она молниеносно обводила меня взглядом, принимая за умалишенного. Я наслаждался этой ситуацией и с радостью готов был исполнить роль умалишенного, если это доставляло нам обоим удовольствие.

Жюли Кляндестин безостановочно что-то говорила, я не вникал в ее слова, но их смысл все равно задерживался в моей голове. Мы просидели так около часа и Жюли удалилась.

- Пожалуй, мне пора. - Она смотрела на меня так, как будто я ее держу и не позволяю уходить. – Было приятно пообщаться. Пока.

Я не собирался нарушать исцеляющей тишины, поэтому просто смотрел ей вслед.